Тяжёлые высокие стены деревянной крепости были возведены в предельно короткие сроки на окраине лесного массива, в добрых пяти сотен метров от ближайших деревьев. Позади форта был несудоходный ручей, в котором разбившие лагерь могли спокойно брать воду. За стенами, благодаря стараниям зодчих-атлоков, царил идеальный порядок: строго выверенное расположение зданий внутри средней руки лагеря для рабочих поражал воображение всех новоприбывающих сюда. Центр командования, крепко сбитые прочные лачуги, ровно смещены на несколько метров от центра лагеря на северо-запад, палатка распорядителя от ремесленников - строго под ней. Зеркально, к востоку - лазарет и палатка Тамассран. Всё это был лишь первый квадрат. Его окружали мастерские, на которых работали Кунари — кузница, плотники, кухари. Их рабочие места образовывали второй квадрат. Третий и последний квадрат тоже бился на три части. Равнозначные по размерам секторы с рядами палаток Антаама и ремесленников располагались ближе к деревьям, на юге, а к северу, в сторону ручья и больших открытых пространств, на которых намного тяжелее спрятаться как убегающим, так и наступающим, был лагерь кабетари, работающих на лесоповале и готовящихся к переправе. Внутри этого самого большого из секторов так же было своё деление, например, некое подобие столовых под открытым небом. Эта столовая примыкала к общей кухне Кунари, чтобы быстро обеспечить пленников большим количеством положенного им рациона. И поэтому принимающие свою пищу Кунари часто делали это вместе со своими невольниками.

Карашок, пополняющий запасы перед заступлением в дозор, как раз попал в такое время. Дожидаясь, пока рабочий отсчитает паёк в виде солонины, отрежет положенный ломоть хлеба и наполнит бурдюк, разведчик внимательно смотрел за действиями Бесратари, бен-хазратского инструктора. Он возвышался над всеми пленниками, выстроенными в три ряда и обходил с осмотром каждого, проверяя, помимо угроз, их целостность: если на пленниках появлялись новые отметины, которые не были записаны на момент поступления в лагерь, не важно, при захвате или при возвращении с работ, то под угрозой были все: от самих пленников, до не уследивших за порядком солдат Антаама. Наконец, когда Бесратари закончил, то встал в центре трёх шеренг и зычным голосом приказал рассесться по местам.

— Твоя еда, Карашок, — окликнул засмотревшегося на работу Бен-Хазрат разведчика “интендант”.
— Спасибо, — разведчик сложил всё переданное в сумку, а бурдюк подвязал к поясу. Когда он поднял глаза вновь в сторону невольников, то землисто-серый инструктор, увешанный золотыми цепями и серьгами снова гаркнул приказ: “Mashev!” и направился в их сторону. Карашок отдал тому типичное военное приветствие, Бесратари лишь великодушно махнул рукой.
— Сменщик дозорных? — спросил тот, оценивая внешний вид Карашока: серо-зелёный плащ и нанесённый зелёный витаар.
— Не совсем. Разведка южной дороги до третьей лесорубки от лагеря.
Третья лесорубка — самая новая, не более пары недель. Проложенный к ней путь был искусственным и прорубленным сквозь рощу. Плюсом было то, что ещё неделю назад эта лесорубка была неизвестной, но если в округе сновали шпионы басов, то сейчас эта вырубка представляла из себя одну большую проблему. Для таких-то проблем Карашок и стоял в этом лагере. Бесратари, кажется, тоже это понимал, поэтому, получив от кухаря несколько яблок и жуя их в три укуса одно за одним, поморщился.
— Я собрал туда две бригады из доверенных кабетари, — пожаловался Бесратари, не прекращая жевать фрукты. — Мы не отправляем туда склонных к побегу и бунтам. Но, как говорила моя Тамассран, стремления надо поощрять, а не наказывать.
Карашок не перебивал. Ему тоже не очень нравились решения Карастена и Тамассран этого лагеря, но вслух он этого сказать сейчас не может: обсуждение эффективности приказов будет уже после выполнения. Лишь кивнув в знак сдержанной солидарности, Карашок отточенным жестом попрощался с соратниками и направился к своему отряду.

Отряд собирался у ворот лагеря. Кроме Карашока в нём было трое: Стэн, обвязывающий вокруг последнего оставшегося из четырёх рогов свою толстую косу; человек-Ашаад, для простоты идентификации называемый Чёрным, один из тех, что приписанны именно к этому лагерю с целью показать пленникам, что ничего страшного их не ждёт в Кун, и ещё один Ашаад, получающий свою военскую профессию под присмотром Стэна.
— Shanedan, — поприветствовал Чёрный подходящего к ним Карашока. Все остальные Кунари, имеющие хотя бы один рог, ограничились привычным невербальным приветствием.
— Готов? — неопределённо спросил Стэн, проверяя натяжение тетивы.
— Да!
— Да!

Оба согласия выдали Ашаады. Саар-ват не ответил ничего, лишь молча поправил ножны на поясе. День близился к концу. Солнце заходило за горизонт, освещая последними закатными лучами верхушки деревьев, которым суждено стать топливом бесконечной войны.

Один-два-один. Один - легконогий в авангарде, проходит вперёд и высматривает следы, что могли оставить басы. Двойка - основная сила, Карашок и старший Ашаад, их цель внимательнее осмотреть местность, всё, что могло пройти мимо внимания ведущего. Единица в арьергарде - Стэн, следит за тем, чтобы группа не получила неожиданный удар в спину на тот случай, если засада была искусной.

Отряд продвигался достаточно быстро. Этой дорога совершенно точно ещё не была известна басам, но Саар-ват был уверен: её скрытности хватит ещё на раз, может быть, на два. И один из этих "раз" сейчас тратили именно разведчики. Просека должна была вести прямо и под несколькими углами, чтобы с тракта чуть дальше не было видно ярких просветов. В основном, она так и делала, но вдруг авангардный Ашаад остановился и высоко поднял руку со сжатым кулаком, давая сигнал остановиться. Карашок повторил жест, передавая его Стэну позади. В тишине ночного леса раздался шелест клинка, извлекаемого из ножен, ему вторил деревянный стук стрел о край колчана и скрип тетив. Осторожно ступая, кунари стянулись вперёд, к первому Ашааду, пытаясь узнать, что он обнаружил.

Обнаружил он ещё одну искусственную дорожку чуть дальше, едва-едва не пересекающую их проход. Дорожка была буквально выломанной, но на крупного зверя было совершенно непохоже: например, медвежьи стоянки обычно отличались куда как более крупными свежими переломами деревьев и обилием их же следов. Следов не было, а проход, который себе организовал тот, кто ходил здесь, хоть был выше роста среднего баса по прикидкам Карашока, но опять же, масштаб, масштаб был не тот. Некоторые обломанные ветви даже ещё не высохли.

— Проходили недавно, — тихо дал знать отряду Саар-ват, оглядываясь по сторонам. — Судя по излому шли в ту сторону.

— К ручью, — озвучил вывод Стэн и коснулся плеча первого Ашаада, нетрепливо прокручивающего в руках длинные кинжалы. — Пройди по следу в другую сторону. Проверь, куда ведёт. После возвращайся к нам по тому же следу.

Ашаад моментально принялся выполнять приказ, а оставшиеся втроём Стэн, Карашок и ещё один Ашаад пошли по следу дальше. Их продвижение заметно замедлилось: проход хоть и сделан грубо, но был узким, отчего, не желавшим издавать лишних звуков разведчикам приходилось тратить дополнительные для этого усилия. Ещё на подходе к концу пути Карашок насторожился, так как услышал тонкий женский голос, не то взволнованный, не то напуганный. Слышали это и остальные, судя по жестовому приказу Стэна. Воины продолжили двигаться до тех пор, пока не смогли выйти на небольшой свободный участок у ручья. По счастью, они смогли укрыться за большим валуном, лежащим поодаль, чтобы последить за происходящим.

— Тал-вашот? — Тихо спросил Ашаад, указывая на стоящую к ним спиной женщину. Она определённо принадлежала к их народу. Вопрос тоже был уместен: даже со спины был заметен характерный срез рогов, а женщина без рогов на поле боя уж вероятнее всего была отступницей. Но стоило той чуть повернуть голову...

— Сааребас, — Стэн уже готов был поднять лук, но Саар-ват остановил его, схватив за запястье.

— Она не распорола рта. — Постарался образумить командира Карашок. — Берём живой, ведём к Тамассран, пусть разбираются.

Стэн кивнул и дал сигнал приготовиться. Короткий отсчёт и слова худощавой бас, которая приблизилась к к сааребас, словно уже и не боялась её, потонули в коротком крике "Лежать, ни с места!". Стэн и Ашаад со вскинутыми луками держали на прицеле двух женщин, а Саар-ват, удерживая одной рукой верёвки, а другой - меч, медленно приближался к ним. Эльфийка было дёрнулась, чтобы сбежать, но стрела, пущенная Стэном, вонзилась в землю прямо перед ней и та замерла, как вкопанная. Карашок же первым делом приближался к сааребас, внимательно смотря на неё. Остатки разбитой маски, нетронутые нити на губах, остатки какого-никакого витаара. Она не беглая.

— Твой Арваарад мёртв? — предположил Саар-ват, неглядя бросая верёвку Ашааду, чтобы тот смог связать эльфийку, после чего снял с пояса флягу с водой и жестом предложил женщине.

Стэн хмуро, сложив руки на груди, смотрел попеременно то на эльфийку, то на Сааребас. Ашаад, заплетающий эльфийку, украдкой поглядывал на членов отряда. Второй Ашаад тоже осматривался, но по делу: он смотрел в сторону, откуда они пришли, и держал оружие наготове. Саар-вату всё остро не нравилось, как и старшему Ашааду: они стояли на открытой местности, подставляясь под выстрелы, и слишком, слишком долго решали простые вопросы. Однако Стэн всё ещё медлил, даже когда Сааребас приняла покорную стойку.
— Мы не можем её вести в лагерь, — наконец, тяжело вздохнув, Стэн перешёл на Кунлат. — Эльф говорит, что она здесь давно, без Арваарада. Мы не можем взять её.
— И что ты предлагаешь? — Карашок понимал, что именно сейчас прозвучит, и даже был отчасти согласен с ещё не высказанным предложением. Но лишь отчасти.
— Решить вопрос на месте. — Командир расплёл руки и положил руки на оружие. Саар-ват в этот момент перекрыл подход к Сааребас, пытаясь образумить товарища.
— Мы не Бен-Хазрат. — Карашок пытался звучать убедительно. — И никто из нас не Арваарад. Мы не можем выносить никаких приговоров. Она покорна и может идти с нами.
Повисло молчание. Оно длилось недолго, но на открытой местности это казалось вечностью. Саар-ват и Чёрный смотрели глаза-в-глаза друг другу всё это время, пока, наконец, последний не сдался.
— Быстро. Уведём их двоих в основной лагерь. Мы не ушли далеко.
Саар-ват поймал брошенную ему верёвку и продел между руками и телом повёрнутой к нему спиной Сааребас один из концов. Не особенно искушённый в "мягком" связывании, Карашок стягивал как умел: на совесть, надеясь, что за короткий путь до лагеря обратно у неё не отнимутся руки. Заправив конец верёвки после узла за край, он взял Сааребас за руку и указал в сторону дороги, следя, чтобы она могла нормально ступать по земле. Стэн был более прямолинеен и поднял эльфийку, связанную Ашаадом и с заткнутым ртом, на плечо.

Перегруппировавшись, Кунари с пленниками вернулись сперва на дорогу, а затем вновь чуть ушли в лес, смещаясь дальше, чтобы их не было заметно. Шли они другой дорогой, которую должен был держать четвёртый отряд разведки. Той же бесшумности, которая была у отряда, уже не было, и на скрытность надеяться не приходилось. Конечно, они всё ещё старались идти тихо. Старались и не переговариваться, но в какой-то момент каждый из них понял, что что-то изменилось. Лес был подмят и множество следов, нехарактерных для разведки Антаама говорили о чужаках. Шедший впереди Стэн вдруг встал как вкопанный на месте и вдруг неестественно накренился. Эльфийка на плече это почувствовала и замычала. Когда Стэн падал, её мычание превратилось в сдавленный крик и вместе с тяжёлым телом черноволосого Кунари она оказалась на земле. Карашок, отпустивший руку Сааребас, схватился за лук и посмотрел на покойника: во лбу торчал арбалетный болт таких размеров, словно такими охотились на бронто. Второй такой же болт просвистел мимо виска Ашаада, кинувшегося на помощь. Карашок вовремя среагировал на то, что сзади кто-то подкрался и успел увернуться от удара кинжалом, выхватывая свой с пояса. Перед ним стоял смуглый человек с чёрными и жёсткими волосами и уже готовился для второго удара. Саар-ват пнул человека проникающим ударом в грудь, отчего тут упал на спину и захрипел. Кунари выхватил меч из ножен и уколом воткнул напавшему на него лезвие в горло, пока тот лежал на земле и не успел подняться. Чуть поодаль раздался оглушительный треск и мощное дерево согнулось почти у самого корня, переворачиваясь на Кунари. Саар-ват рывком подтянул к себе стоящую ближе к нему Сааребас, выводя её из тени падающего дерева. Лежащей с уже мёртвым Стэном эльфийке так не повезло.

Дерево отрезало Саар-вата от одного из Ашаадов и части нападающих. Другой же Ашаад, тот, что помоложе, был здесь, и глупо озирался по сторонам, всё ещё не вступивший в бой.
— В лагерь! Быстро! — скомандовал Карашок, оставшийся старшим по званию. — Доложить, что здесь происходит!
Ашаад пришёл в себя от громкого голоса и, подскочив на месте, побежал исполнять приказ. Карашок же в свою очередь распорол путы на руках Сааребас и посмотрел на неё. Вроде цела.
— Драться можешь? Кун нуждается в тебе сейчас.