Никогда ещё сень лесной выси не была столь обманчива, как сейчас. Погода была на диво ласковая, как бы в контраст, назло, или, если точнее выразиться, вопреки тому злу, которому мир со столь выраженной неохотой распахнул свои просторы. Легко проливаясь через изумрудное кружево листвы, солнечный свет ослепительным пятном падал на впалую, несколько бледную щеку эльфа, нашедшего себе кратковременное пристанище среди ветвей. В один момент сияние было спокойно, в другой - принималось метаться, точно сумасшедшее, будто пыталось отыскать на лице Андалира что-то ему одному известное – то ветер вторгался в бывшие древние эльфийские владения. Почему бывшие? Насколько был известно покорному слуге природы, сородичи из Брессилиана ушли, когда тут укоренилось гнездо разнообразных тёмных тварей. Он мог понять их. До последнего стоят лишь фанатики и патриоты, то бишь, почитай, безумцы, а тех, кто рождён для валласлина, и так осталось немного. Даже чересчур, по меркам современных реалий – одни безызвестно сгинули в пучине чёрной демонической проказы, поразившей землю, другие пали в неравном бою с демонами, будучи захваченные врасплох в одном из переходов. Слухи, один страшнее и мерзостнее предыдущего, распространялись с пугающей скоростью. Кто знает, может, именно сейчас им нужен некий маяк в беспросветной тьме реальности, слово надежды, хотя бы обещание защиты и изменений. Свет скользнул к губам мужчины, исказившимся в горькой не то ухмылке, не то усмешке. В ярком дневном свете его глаза выглядели как стекло с вычурным рисунком голубой нити. Или как вода с каплей акварельной краски, превратившейся в причудливые разводы.
Он давно не видел солнца в той силе, в которую оно вошло сегодня – глубоко в чаще ему обычно мало места под переплетением ветвей, а сегодня оно разило с необычной беспощадностью, так что Андалиру даже казалось, что дикие травы жадно тянутся к нему листьями. Распогодившийся день был больше похоже на затишье перед бурей. Предыдущие дни прошли относительно спокойно – эльф намеренно избегал прямых столкновений с порождениями тьмы, редкими особями скитающимися по лесу, не говоря уже о разломах, дабы не потревожить тьму, уютно таящуюся в тенях повсюду. Сейчас его расслабленность так же была обманчива – правая рука была близка к чехлу с ножом, неизменно при нём был лук и стрелы, впрочем, доставлявшие свои неудобства в передвижении по ветвям. От большей части поклажи, которую мужчина упорно тащил от самой хижины, с которой было связано столько воспоминаний, Андалир успел избавиться, особенно от памятных вещей – расставание было коротким, болезненным, но необходимым.
В нынешний же момент он застыл в ожидании, точно муравей в янтаре, и, пускай взгляд аквамариновых глаз устремился в ветвистую брессилианскую высь, слух его пребывал среди чащи, обоняние ловило едва уловимые оттенки чуждого в дыхании ветра. Хотя, едва ли посланница пахла как-то иначе, чем та среда, в которой она, предположительно обитала. Так или иначе, нынешняя вынужденная остановка была связана с конкретными указаниями, данными Андалиру тем, кого он когда-то почитал как друга, а нынче он практически сделался новым богом. Или собирался им стать? Как бы там ни было, в его словах была та доля истины, что прочно подцепила Андалира на крючок.
Солнце отправлялось на запад. Эльфа охватило то самое, особенное чувство, когда вокруг меняется нечто неуловимое, какая-то деталь, что любой путник, присмотревшись внимательно, понимает, что сила дня пошла на убыль. Зыбкое воцарившееся спокойствие было прервано шелестом крыльев, раздавшихся точно у самого уха – Андалир рывком поднялся на ветке, выглядевшей достаточно надёжно, чтобы выдержать вес его и снаряжения. Звук жёстких маховых перьев, у каждой птицы свой, он успел хорошо изучить за последние дни. Раньше для этого требовалось гораздо больше времени, по всей видимости, и правда что-то изменилось, тронулось с места. Сокол спикировал на тонкую ветку выше с такой силой, что та чуть не обломилась под ним, а Андалир не мог сейчас предложить ему руку в качестве места приземления – не надел укреплённый наруч. Это оказался один из надёжных союзников эльфа, маленькая в сравнении с другими пернатыми хищниками, но довольно яркой внешности птица с большими чёрными глазами и характерными белыми «щеками». Красивый, подумалось Андалиру: чёткая линия крыльев, рисунок на груди подобно оторочке королевского плаща. Сокол, по всей видимости, принёс скорее любопытные вести, чем взволнованные, так что мужчина изготовился встречать, не зная наверняка, с какой стороны рощи ждать союзницу.