|
Следы когтистых лап [17 Волноцвета, 9:45 ВД] |
|
Следы когтистых лап [17 Волноцвета, 9:45 ВД]
Страница: 1
Сообщений 1 страница 8 из 8
Поделиться12022-09-25 19:51:15
Поделиться22022-09-26 13:58:22
-А ты правда видела каменные дома?.. - Задирая голову, чтобы увидеть лицо поджарой, высокой рыжеволосой эльфийки, задавал вопросы какой-то юный долиец. Светловолосый, как маленькое солнышко, с волосами цвета соломы. Велава не менялась в лице и отвечала спокойно:
-Да, да...
-И что, там есть, у ферелденцев, как их, мабари?..
-В самом деле.
-А правда, о них говорят, что они понимают слова?
-Правда.
Мабари, конечно, были самым важным вопросом для молодых долийцев. Кто-то читал легенды об самых умных в Тедасе собаках, но Велава, хоть ее режь, не знала всего о псах. Слышала только самое общее. Да и откуда ей знать, когда она не интересовалась собаками, особенно во времена Кинлоха?.. Но детям все неизвестное любопытно, как когда-то было любопытно ей.
Это хорошо еще, что про Кинлох не спрашивали. Было бы впору сесть на завалинку и рассказывать, рассказывать, рассказывать все...
***
Тучи сходились на горизонте, предрекая грозу. Погода была мрачной для весны, даже сверх меры. Но в лесу было в разы мрачнее. Еловые лапы выглядели в точности как конечности диковинных зверей, нависая над тропами, корявые ветки кустов цеплялись за плащи. Стояла редкостная тишь, даже птицы не пели, словно бы ожидая неизвестно чего. Вереск стелился вдоль троп, он едва только начал зацветать. Дорога была известна каждому долийцу, проходившему этим путем хоть раз; Велаве, напротив, нет. Клану конкретно этому - да. Во всяком случае. Она чувствовала себя лишней, она не знала столько о местности, сколько знал и примечал Народ. А Рааг... Глядя ему в спину, Велава не могла справиться с ощущением, что все идет не так, как надо. Отказать ему она почему-то сочла невозможным, да и дети, и ее так называемый Народ... все они нуждались в помощи, а некоторые из них еще и в опеке.
С другой стороны, смотреть на Раага было волнительно. Каждый раз, поднимая взгляд или, тем более, случайно встречаясь с Раагом глазами, она была крайне смущена. У нее давно не случалось такого по отношению к мужчинам, впрочем, несколько раз бывало, но она плохо помнит те разы. Крайне невезучая в отношениях, она предпочитала умалчивать о своих влюбленностях. Вин не одобряла ее привязанности, но теперь тут, рядом с ней, Винн нет, а она дрожит, как пойманная птица. Ни взглянуть, ни слова не сказать лишнего. Она даже не знала, понимал ли все это Рааг, да и у Раага, как Велаве казалось, дел и ума хватает, чтобы не ворковать с плоскоухой. Сейчас, здесь. Пусть плоскоухая не так уж и плоха, пусть и годная на что-то.
Да, впрочем, и всегда, и в любое время. Занимаясь ранами пострадавшего от людей плоскоухого мальчонки, Велава чувствовала себя нужной, как никогда. Мальчишке, этим эльфам. Кое-кто посматривал на нее с пиететом, но чаще молчали и наблюдали. Детские розовые мечты давно покинули Велу; она не думала более, что существует какое-то правосудие или справедливость. Среди полудиких остроухих?.. Да это не смешно. Они не имели понятия о цивилизованности; впрочем, некоторые эльфы встречались куда добрее, чем люди. Да и люди, кстати, попадались скверные, черные, злые. Единства не было ни в чем. Велава также не имела единого мнения, наверное, и к лучшему. Многие ее учителя учили ее относиться с почтением к другим. А взрастили то, чего никогда не ожидали вырастить. Дерзкую, остроязыкую девчонку, которая едва ли хотела, от противного, уважать прочих. Вспылить для нее было одной из проказ, поддеть старого наставника или библиотекаря - то еще веселье.
Впрочем, жизнь терпеливости научила. Жизнь за порогом Башни. Как Велу здесь только не называли, как ни хаяли, она не теряла лица. Потому большинство людей и эльфов и прочих были для нее сроди сброду, а она была "голубых кровей". Она была Магом. А это значило, что слова с уст этих обзывающих чаще всего не имели никакого веса для нее. Она даже не оборачивалась на обзывательства, идя ровно и прямо своим путем.
С детьми, впрочем, фокус не проходил. Но Велава хорошо относилась к детям, что плоскоухим, что остроухим, что людским. То, что людские дети недалече, чем дюжину дней назад, закидывали ее камнями на ярмарке, потому что у нее уши другой формы, не входило в эту картину, но в целом Велава почти никогда не злилась на мальцов.
Поделиться32022-10-05 01:13:16
— Без аравелей так… не так, — Элирена тихо вздохнула и поджала к груди длинные тонкие ноги. По негласно утвержденному обыкновению они с Раагом устроились поотдаль от клана, там где почти не дотягивалась пляска костровых отблесков, голоса эльфов были приглушенными, доносились слови из-под толщи мутной воды. Если бы душу можно было разбить, маг бы сказал, что душа юной Хранительницы была перемолота в мелкую крошку. Новый статус давался ей тяжело, под водянистыми огромными глазами залегли глубокие тревожные тени, Элирена отчаянно стремилась к одиночеству и самозабвенно в нем страдала. Он не навязывался, но когда в самый первый из вечеров она попросила его не уходить и посидеть рядом, с каким-то надломленным душным отчаянием, Рааг не смог отказать. Сидеть и молчать в чьей-то компании было приятно. Отвечать на редкие, но бьющие прямо в суть, вопросы — не очень, но он все равно отвечал, потому что эта девчонка заслужила немного честности с его стороны.
— Они больше не будут вам нужны. Эту жизнь нужно оставить позади.
— А если я не хочу?
Рааг хмыкнул, жуя во рту трубку, и выдохнул плотный сладкий дым. Смесь получилась хорошей — от затылка вниз расползалась убаюкивающая прохладная щекотка, унося с собой головную боль и расслабляя извечную судорогу между лопатками. Элирена явно говорила не только об аравелях, имела ввиду больше, чем просто знакомая кочевая жизнь. Рааг скосил глаза в сторону и выхватил рыжеволосую тонкую фигуру, окруженную, как галдящими птенцами, детьми. Велава словно почувствовала его взгляд — Рааг по-совиному моргнул, не достигнув глаз на лице криво сломалось что-то похожее на улыбку. Он надеялся, что две магички смогут найти общий язык, но Элирена совсем не стремилась общаться с пришлой эльфийкой. Ей нужна была не она, а маг из долийцев, достаточно опытный, чтобы подсказать, что делать дальше и куда идти. Рааг не хотел и не собирался становиться ни чьим папашей или учителем. От этой жизни он позорно удрал, так чего плакать над сбежавшим молоком. К тому же, он и сам вполне мог сойти за плоскоухого, не зря ему так много времени понадобилось на подбор подходящей отмычки к их сердцам. Слишком много, и все равно облажался — Элеас смотрел на него волком и не пускал Митру разговаривать с ним. Митра все равно удирала, чтобы потанцевать с кинжалами или просто понадоедать.
— Вы с ней не похожи.
—… Что, прости?
— Вы с этой, Велавой, — Элирена, видимо, проследила его взгляд, брови её дрогнули и чуть нахмурились. Она спрятала подбородок в коленях и вздохнула, неохотно продолжив после немой просьбы и вскинутых в вопросе бровей. — У вас с ней голые лица, но ты — как мы. Думаешь как мы. Ходишь как мы. Колдуешь как мы. А она не хочет тут быть, ей нужны крыша, двери, насекомых поменьше и совсем не нужно нас. Зачем ты её привел?
Рааг задумчиво цокнул языком, поскреб ногтями пятно на штанине и придирчиво смахнул деловито ползущего жука себе под ноги. Надо устроить стирку как будет возможность — как будто времени когда-то на что-то хватало.
— Потому что она думает, что знает вас, а это не правда. Я хотел показать ей. Но сейчас эта затея кажется глупее, чем несколько дней назад, нельзя заставить никого увидеть истину, если он к ней не готов.
— Или если она нужна только тебе. — Элирена повела плечом и позволила себе тонко улыбнуться. — Нам эта плоскоухая не за чем. Но если она тебе так нравится, возись с ней, раз пришла блажь.
Рааг почти недоверчиво повел ухом и удивленно моргнул. Это был что, юмор? Можно было бы разозлиться, но хорошо, если его прихоти хотя бы немного раздували почти затухшую искру в этой девчонке.
— Она мне не нравится. Но это не значит, что она не заслуживает шанса. Каждый заслуживает, за это мы и сражаемся.
Элирена ничего не ответила. Какое-то время они сидели в комфортной тишине. Рааг курил. Хранительница постукивала пальцами по лодыжкам незатейливую мелодию. Ребенок. Какой, все таки, еще ребенок, которому стоило бы еще учиться и учиться.
— А вот ты ей, похоже, нравишься, — наконец заметила она и чуть подпихнула Раага локтем. — Постоянно на тебя смотрит, когда ты не видишь.
— Я вижу. Заметил. Но я её сюда притащил, и я указываю вам направление, понятно, почему…
— Я говорю не об этом.
— Я понял. И посоветовал бы тебе перестать и не улыбаться так хитро. Увидит, придумает себе чего-нибудь, не надо разбивать сердце играми в чувства. Это будет жестоко, а я не такой.
— Чувства — это не игры, — холодно и неожиданно по-взрослому бросила Хранительница и поджала губы.
— Да, я знаю. Но я веду вас на войну, а там ничему из этого нет места. Ни играм, ни любви, ни… — Элирена прервала его, положив руку на предплечье и мягко сжала.
— Дай я скажу. Я вижу, что ты… Ты как мы. И ты не станешь плясать на осколках чужого сердца, потому что тебе не позволит ни совесть, ни принципы. Но ты совсем ничего не понимаешь в женщинах, Ворон. Ты бы с ней хотя бы поговорил. Потому что чем дольше ты молчишь и делаешь вид, что ничего не замечаешь, тем больше она будет тонуть в собственных догадках о твоих мыслях.
Она, конечно, была прозорлива и бесконечно права. В женщинах Рааг не понимал ничего совершенно точно и наверняка, да и время проводил в основном не с ними. Но поговорить стоило, по многим причинам. По его расчетам элувиан был достаточно близко, а Велава так и не дала никакого внятного ответа по поводу своего отношения к их начинаниям, по поводу своих дальнейших планов и мотивов. Если она все еще не уверена, ему придется увести её подальше прямо сегодня, благо тракт был в нескольких часах пешего пути и он успеет вернуться обратно до утра. Пускай бросить женщину одну на дороге звучало так же отвратительно, как выглядело, вариантов у него было не много. Если не убедиться в её лояльности, хотя бы середина на половину, у него нет никакого права вести её в пространство перекрестка. Захочет, пусть добирается до Скайхолда сама и разбирается с тем, как примкнуть восстанию тоже самостоятельно. Но тайна элувианов была слишком важна, чтобы тащить за зеркала каждого встречного поперечного исключительно по соображениям остроты ушей. Рааг кашлянул, вытряхнул трубку и тяжело поднялся на ноги, надевая на лицо свое привычное блуждающе-ехидное выражение.
— Слушаюсь и повинуюсь, кто я такой, чтобы спорить с Хранительницей. Твое слово здесь — закон.
Элирена болезненно поморщилась, и выражение его лица смягчилось. Рааг быстро опустился перед ней на корточки и мягко сжал нервные ледяные пальцы.
— Эй, не думай об этом сейчас, хорошо? Я тебе обещаю, как только доберемся до безопасного места, там будет множество магов, которые согласятся помочь тебе. Ты теперь не одна. Мы сражаемся все вместе.
Хранительница слабо улыбнулась и потрясла головой, отметая груз тяжелых мыслей.
— Какие-то битвы мы вынуждены вести в одиночку. Но спасибо за заботу. Кажется, что ты словно бы понимаешь, что я чувствую.
— Вроде того, — кисло улыбнулся Рааг и сжал её пальцы чуть сильнее, прежде чем отпустить. — Только я, в отличие от тебя, трус, каких надо еще поискать. Поэтому я так восхищаюсь женщинами. Ваши сердца гораздо сильнее моего.
***
На пол пути его поймал Коран, коротко обменялся обстановкой вокруг и с тревогой поделился, что нашел совсем свежие следы волчьих лап, но какие-то странные, петляющие то тут, то там. Рааг тонко улыбнулся и покачал головой.
— Это был я, прости, если напугал. Пытаюсь добиться какой-то стабильности, но безуспешно.
— Эти твои превращения?
— Да. Но, видимо, у всех есть свои пределы. Но если тебя это беспокоит, я схожу и проверю, точно ли это мои. Не хочу сидеть без дела.
— Было бы кстати. Воздух тревожный.
Эльф согласно кивнул и с неудовлетворением посмотрел на небо. Грозы им только не хватало, стоянка была не слишком предназначена для такой погоды. Может быть, стоило бы выйти в путь раньше и постараться обогнать стихию. Тогда говорить с Велавой точно нужно сейчас, если он хочет все успеть. Рааг хлопнул Корана по плечу и направился на звук детских голосов. Пытают её вопросами, как же. Была надежда, конечно, что это взаимно. Дети охотно бы поделились с ней тем, что знали сами о кочевой жизни. Эти дети вообще были очень славными.
А ты ведешь их на погибель. Лицемер.
Он тряхнул головой, отгоняя острые и неприятные комментарии собственной совести, которая опасно принимала вид старого себя — «Пересмешника» — и деловито, как будто даже лениво упер руки в остро-выступающие кости собственных бедер.
— Охотники заметили следы, я собираюсь посмотреть. Хочешь со мной? — вместо приветствия спросил он, глядя Велаве в глаза. После слов Элирены внутри осела комком странная непрошенная неловкость. Гадство. В других обстоятельствах он бы может и позволил себе расслабиться с увлечь себя в приключение. Хранительница была не права, и на осколках сердец Рааг плясал только так, не сильно думая, что там хрустит. Но сейчас у них была самая настоящая война. И Велава казалась хорошей. Раздражающей, но хорошей. Не достойной того, чтобы сломаться об него, потому что паршивому отбросу из дремучих Ферелденских лесов, который вопреки всем ухабам жизни все никак не мог достойно умереть, приспичило искупаться в целительных лучах чужого интереса.
Она была достойна лучшего, но он все равно продолжал заигрывать со своей же совестью и подбираться ближе, понимая, чем это грозит. Хотя бы потому, чтобы выломать из неё этот чертов Круг.
— Я тоже хочу посмотреть! — тонко пискнул детский голос. Рааг мягко улыбнулся и покачал головой.
— Не в этот раз, лягушата. Да и вам уже давно пора спать. Если я потащу вас с собой, злой дядя Коран открутит мне уши, а они мне очень нравятся.
— У тебя красивые сережки.
— Я знаю, — Рааг подмигнул малышне и повел ухом, чтобы отсвет костра наверняка выгодно сверкнул в незамысловатых украшениях. — Будешь хорошо себя вести, подарю тебе одну, как тебе сделка?
Эльфенок согласно довольно взвизгнул, деловито плюнул на ладонь, и они скрепили договор крепким рукопожатием. Убедившись, что ребенок не смотрит, Рааг быстро вытер руку о штанину и вздохнул, вновь возвращая взгляд к Велаве.
— Так что насчет прогулки? Если, конечно, ты предпочитаешь собеседников старше восьми.
Потом, замявшись, он отвел взгляд в сторону и прикусил щеку. Добавил, уже серьезнее, но тише, так, чтобы слышала только она.
— Надо поговорить. Без лишних ушей.
Отредактировано Рааг (2022-10-05 04:25:32)
Поделиться42022-10-05 16:48:13
Дети, в большинстве своем, были искренни. Поэтому с ними было легче, чем с теми, кто говорил одно, чувствовал другое, а верил в третье. Нельзя сказать, чтобы целительница была искушена, но она иногда видела, как люди обходились друг с другом. Боясь ощутить те же самые чувства, Велава избегала взаимоотношений, а в Круге они были гласно и негласно под запретом. Впрочем, насчет "негласно" - это она погорячилась. В ее Круге бывали и гораздо более беззаботные маги, которые творили все, что им заблагорассудится. Как говорил из ее дальних знакомых, что вечно творил неположенные вещи, "целовались напропалую". Нельзя сказать, что Винн была рада. Но Винн была та еще старая гусыня. Велава всегда думала о ней с теплом, пусть иногда и добро шутила.
— Следы?.. — целительница не поняла сначала, что обращаются к ней, и невольно дернула плечом, пряча глаза, в которые так впился взглядом Рааг. — Да, конечно, как же иначе! — поспешно согласилась она, зардевшись и бросив короткий взгляд на Раага. — А чьи следы? — Выяснить сразу не удалось, заронив душу Велавы зерно сомнения.
Их прервали дети, и Велаве пришлось самой додумывать, что за следы, и удивляться вопросу. Рааг был, вроде бы, магом, а не следопытом. Хотя кой бес долийцев разберет, они все одно странноватые. Многие люди считали их тупыми как пробка, дикарями и идолопоклонниками, что, по сути, было недалеко от правды. Велава видела в кланах статуи богов, но никогда не обсуждала религиозные темы с долийцами. Это сродни плевку на свои корни. Ей это казалось крайне неприятным и неблагодарным делом, но верила она все равно исключительно в Андрасте, благодаря тому, что росла она среди людей и иной картины мира не видела.
Эльфийка мялась на месте, поглядывая за происходящим, но не вмешиваясь.
— Понятное дело, — кивнула Велава, улыбнувшись шутке. Рааг не производил впечатления нехорошего человека - то есть, эльфа. Он любил детей. Он не был злым, обладал приличным чувством юмора. Убеждать себя было делом сложным; другое совершенно дело, нужно ли это лично ему, не только уже ей.
Залечив последнюю ссадину на ребенке мимоходом, целительница вздохнула, все так же пряча взгляд. Вообще, Велава не чувствовала никаких крыльев за спиной или бабочек в животе, как наперебой рассказывали ее знакомые, напротив, она чувствовала себя крайне неуютно. Она вечно боялась, что сделает что-то не так, посмотрит, скажет. Поэтому большинство ее партнеров так и оставались у нее лишь в мыслях, а не в реальности. Велава любила строить воздушные замки, по неопытности.
— О чем ты хотел поговорить? — спросила целительница, когда оба отошли на достаточное расстояние от лагеря.
Поделиться52022-10-06 04:54:56
Рааг заложил руки за спину и перекатился на пятках, одним кивком головы указав направление. Колючей палочкой в горле застряло и не проговорилось: «Зря ты его лечишь, не надо», — но он промолчал, лишь поджав губы и проводив мягкий отсвет целительной магии ледяным изучающим взглядом. Было жаль и где-то завидно, что такой тип колдовства совсем с ним не совпадал. Где-то было даже интересно, выйдет ли у него подобное плетение вообще или, скажем, стремясь залечить раздробленную кость он скорее превратит её в желе или в разбегающуюся стайку пауков. Над своими чувствами колола грудь истина, которую Велаве объяснить не получилось бы — слишком много времени заняло бы да и, это Рааг мог предвосхитить наперед (исходя из того, что он уже успел прикинуть в голове про плоскоухую магичку) — с их образом жизни и учитывая то, какие испытания ждут их всех впереди, мелкая царапина — не то, что стоило залечивать. Долийские дети с самого раннего детства привыкали к боли. Любой эльф привыкал, но в кланах они были, по крайней мере, в этой своей боли свободны.
Боль была нормальным спутником жизни, царапины, ссадины, перебитые пальцы, синяки, ушибы, вывихи. Травмы были и оставались лучшими учителями. Травмы помогали изучать окружающий мир и себя в нем, познавать свои пределы и границы, совершенствоваться, не повторять ошибок, выживать.
— Зря, — буркнул он себе под нос, не уточняя, что конкретно зря и даже не давая понять, что обращается конкретно к Велаве. В конце концов, это было не его дело, на что ей там тратить силы. С захвата Скайхолда прошло почти две недели, раненных было еще достаточно, но прямо здесь и сейчас — их не было. А даже если ему получится её уговорить, выговорами займутся другие целители.
Стоило время от времени напоминать себе, что забивать на какие-то вещи хрен, редьку и другие корнеплоды было полезнее некуда.
— Волчьи, но вообще это скорее всего мои, — бросил он, держась впереди и только ведя ушами, чтобы убедиться — Велава послушно идет за ним следом. — Я бы даже сказал наверняка, но лучше проверить, такое соседство было бы... А, кхм, я, наверное, должен объяснить?
Рааг затормозил и как-то даже застенчиво почесал затылок. Кажется, Велава еще ни разу не видела, чтобы он вообще колдовал, так что все эти дни она больше верила на слово его байкам о себе, чем видела вживую.
— Не знаю, учат ли этому в кругах, но мой... — Хавен был для него слишком многим, чтобы сразу подобрать подходящее слово. Эльф закусил губу и покачал головой. — Хранитель клана, с которым я жил какое-то время, всегда говорил, что такой тип магии ближе к нашему наследию. Более естественная. Более дикая. Более, хм, страстная что ли? Конечно, менять обличие могут не только эльфийские маги. Я знал одну очень талантливую ведьму, которая даже будучи маленькой девочкой была на несколько сотен голов выше меня в этом искусстве.
В голосе против воли тонко звенела печаль, светлая и глухая. Сейчас он делился личным. Пожалуй, даже рассказал больше, чем требовалось.
— Как бы там ни было, — кашлянул он, — это основная сфера моего интереса, моя суть и мое мастерство. Можно сказать, я был рожден для этого, да, пафосно конечно, но как есть. Ты знаешь элвиш? Хотя откуда, даже мы лелеем осколки и жалкие огрызки, больше угадывая, чем действительно зная. Я — «ворон» — так меня зовут и это то, кто я есть. Они всегда меня завораживали, птицы. Свободные от всего. Лететь, куда захочешь, оставить внизу всех и все, перестать наконец думать и переживать о том, какие круги на воде оставляют брошенные тобой камни...
Он на мгновение замолчал, повел ушами, прислушиваясь, и опустился на корточки. Тут он и пытался добиться более стабильной формы, отличной от черных сильных крыльев, но почти безуспешно. Все тело гудело, превращение давалось тяжело, как если бы он загребал со дна ледяной жестокой реки. Никогда она и та же дважды. Никогда надолго.
— Вот и они, смотри. Независимо от того, кто их оставил, читать следы полезно, и звериные и человеческие. Дай сюда руку. Запоминай размер, где когти, какое расстояние шага. Эти, конечно, не совсем как надо. Я, к сожалению, далеко не так талантлив, как хотелось бы. Может, если бы начал учиться раньше, мог бы больше, но себя не переделать. Я птица, а не волк. И мое дело — танцевать с ветром. Но поговорить я хотел не о себе, нет.
Рааг моргнул, огляделся в поисках какого-нибудь подходящего камня или бревна — где-то под ногами тихо бежал невидимый под листвой ручеек. Не найдя ничего подходящего, он оперся спиной о ствол ближайшего дерева и скрестил руки на груди, посмотрел на Велаву из-под опущенных ресниц. Рот снова скривился в чем-то похожем на улыбку. Наверное, учитывая все эти отвратительные шрамы на его лице, выглядел он сейчас достаточно угрожающе в неласковом утихающем прозрачном свете.
Попался бы ему целитель вроде нее год назад, может быть, удалось бы избежать такого... такого.
Но лучше было помнить.
Боль помогала не совершать прежних ошибок.
— Вообще-то я надеялся, что говорить будешь ты. Но давай я тебе помогу. Ты с нами уже несколько дней. И мы благодарны тебе за всю помощь в пути. Клан благодарен. Я тоже. — Он склонил голову, напустил на лицо самое располагающее свое выражение. Глаза мягко и темно блестели. — Но давай забудем про клан. Я просто проводник, они просили помощи — и он откликнулся, послал меня к ним, потому что самые отчаянные просьбы достигают нужных ушей, и в стае находится место всем, кому некуда пойти, всем, кто ищет справедливости. К тебе меня никто не посылал, ты сама меня нашла. Может быть, это судьба, м?
Он мягко хохотнул и отвел взгляд в сторону.
— Скажи мне, Велава, чего ты хочешь дальше?
Отредактировано Рааг (2022-10-06 15:44:44)
Поделиться62022-10-07 12:11:26
— Что? — Отозвалась эхом Велава, убирая руки от ссадины мальчишки и поднимаясь с колен. Да, она и прежде лечила детей, достаточно хорошо относилась к ним. Особенно к юным магам. Эти-то сорванцы вечно попадали в какие-то передряги. То – неверно сработавшее заклинание, то пробирались в кладовую, то получали нагоняй от Ирвинга или старшей чародейки за плохое поведение. Правда, последнее едва ли бы стало причиной ссадин, а вот подзатыльников – точно. Велава с какой-то печальной нежностью вспоминала эти годы.
Поэтому, пожалуй, ей были непонятны слова Раага.
— Да, наверное, объяснить стоит. Ни разу не слышала, чтобы в Кругах этому учили. – Произнесла Велава, подстраиваясь под шаг Раага и догоняя его. – В Кругах магия… более утилитарная, что ли? Мы больше думаем о цели заклинания, чем о самом заклинании. А это… это – подлинное волшебство. Я не знала ни одного мага-оборотня. Да я даже думаю, что Ирвинг не знал. Ирвинг был Первым чародеем в моем Кругу. Добрый, справедливый старик. Много знал о магии. Если сравнивать его и меня, то у меня этих знаний с наперсток поместится. И я тем более не слышала, что такой магией могут владеть и люди. Разве что, ведьмы из Коркари. Стало быть… – Велава замолчала, подумав, что говорит лишнее. – Впрочем, не обращай внимания… мой путь был другой. Я не знала изначально, к чему лежала моя душа. Пока не нашла себе наставницу. Она была целительницей… и духовным целителем, впоследствии. Это происходит… если общаться с духом и позволить ему помочь тебе в трудную минуту. Я не знаю толком, как это объяснить, Рааг. Она была очень хорошей женщиной, а после соединения с духом стала еще более добродетельной. Была той, на кого я всегда равнялась. Лучшим человеком, кого я знала. – Велава тепло улыбнулась. — И лучшим наставником. Элвиш я знаю весьма посредственно, — кивнула эльфийка, поджав губы. Сознаваться в этом ей было тяжело. Хотя, впрочем, она никогда не была в клане, и то было неудивительно. Здесь, там чего-то нахваталась, а общих знаний как не было, так и нет. — Да то и понятно, наверное. Зато я знаю Древний Тевин, — без ложной скромности сообщила Вела, улыбаясь от уха до уха. Но недолго, ибо Рааг продолжал рассказ. Она внимательно слушала, читая его эмоции по лицу больше, чем по голосу.
— То есть, «Рааг» - значит «Ворон»? Тебе идет это имя. Кто бы его тебе ни дал, он, должно быть, хорошо понимал твою суть. Я очень, конечно, надеюсь, что это была мать.
У Велы такой роскоши, как близкие родственники, не было. От матери у нее только и осталось, что краткое, дурацкое на вкус эльфийки, имя Велава.
Велава выдохнула и взглянула на Раага внимательно. Оба были столь разными, что это только подогревало любопытство еще сильнее.
Раагу неизвестно, конечно, было, что у Велавы и не было родителей, но о том целительница предпочла пока умолчать. Они знали друг друга едва-едва.
Кроме того… если судить по выговору, Рааг не был орлесианцем, ферелденцем, скорее. Южным, даже возможно. Но это было совсем уж невероятно. Наклонившись над следом, Вела коснулась отпечатка волчьей ступни, чувствуя отголосок магии. Зверь наверняка простым не был. Был ли то Рааг?..
— Я родом из Ферелдена, Рааг. Да и ты, судя по твоему торговому, оттуда же. Впрочем, я не собиралась так много говорить о себе, извини… Ты мне нравишься… Вы мне нравитесь… Но, возможно, я не совсем ко двору здесь. Я здесь чужая и, вероятнее всего, всегда буду такой, — лицо эльфийки покривилось. — Я не совсем понимаю, ты проводник воли Ужасного Волка? Он вообще реально существует?
Она никогда не понимала легенд и сказок, предпочитая куда более простые и прагматичные вещи, как реально необходимые знания, науки, на которые можно было бы опереться. Ей непонятна была сама суть Волка. Являлся ли он эльфом по сути своей или являлся сосудом духа? Это было бы любопытно. Скорее, это любопытство и двигало ее в направлении волчьих эльфов. А еще – желание помочь, если не совсем своему Народу, то, во всяком случае, тем, кто нуждался в целителе. Ну и, грешно признать, любопытство к самому Раагу. Это-то последнее и подогревало ее любопытство более всего, но она признавалась самой себе, что оно обречено стать самой большой проблемой для нее. Оба стояли по оба края пропасти и не могли перейти на другую сторону, как ни хотели, фигурально выражаясь. И пропасть была слишком велика, чтобы преодолеть ее.
Уставшая от чужой боли во взглядах, первое, чего она хотела – это понимания. Принятия. Доброты. Скорее всего, этого она не получит от Раага, но она и не надеялась. И не хотела пробовать или, тем более, просить.
Отредактировано Велава (2022-10-07 12:13:03)
Поделиться72022-10-18 23:32:45
Велаве, похоже, надо было с кем-то поделиться, перед кем-то раскрыться. Должно быть, она чувствовала себя очень одинокой и покинутой, без этого своего Круга, без знакомых лиц. Рааг повел ухом и чуть склонил голову, не перебивая и внимательно слушая, но больше не из интереса к самой Велаве к а тому, о чем она говорит. Долийские маги духов побаивались и не связывались с ними, но это — «духовный целитель» — звучало как минимум синонимом одержимости. Но магичка говорила об этом так светло и открыто.
Смущало только звенящее прошедшее время. Выразить сочувствие, или просто давно не видела своего учителя? Так не угадаешь, какую реакцию стоит дать в ответ, чтобы не промахнуться. И еще было жаль, если все таки попал с предсказанием чужой смерти, расспрашивать про чужое искусство может быть неприятно и болезненно. А больше, чем бесить других, Рааг любил узнавать новое.
— Я тоже сначала не знал, к чему лежит душа, так что не такие уж и разные, — мягко одобряюще улыбнулся он. — Но мой путь... Никому не желаю его пройти. Ни за что и никогда. Но тебе, похоже, хотя бы нравится, кем ты стала. И повезло жить рядом с людьми, которые не вытирали об тебя ноги. Не все могут похвастаться такой удачей.
Улыбка оплыла в кривой оскал, как свеча, чтобы затем снова коротко вздернуться вверх. Эльф сморщил нос и даже излишне весело заметил:
— Ха, ты первая, кто так говорит, все обычно ставят на «белку». Хотя да, я шумный, умный и люблю красивые вещи. Ты угадала, это... — при упоминании матери предательски дернулась щека, а на дне глаз заплясали мрачные нехорошие тени. — Мать была. И давай не будем о ней. Некоторых мертвых лучше не тревожить праздными мыслями.
Он тряхнул головой и отвел взгляд в сторону, отвлекаясь на одному себе заметный танец паутинки в воздухе, затем дернул ухом и обернулся с таким лицом, словно Велава сморозила необычайно смешную глупость, медленно моргнул и прыснул. По мальчишески весело, пытаясь сдерживать пляску подпрыгивающих от сдерживаемых смешков плеч.
Часть про «нравишься» он предпочел целомудренно пропустить мимо ушей, сделать вид, что пропустил. Нравится, значит больше шансов приобщить девицу к делу.
Странная, конечно. Список тех, кого Рааг бесил, с каждым годом становился только длиннее, а от клочка бумаги с кривыми буквами «нравится», казалось, наоборот старательно и методично отщипывали целые куски. Он бы понял, встреться они года два назад — фигурка лоза сверкают глаза, но сейчас — нет, не с этим лицом, потрепанный войной и потерями. Рааг порядком поизносился. Как удобная, но штопаная куртка. И выбросить жалко, и вроде греет ещё.
— «Проводник воли», скажешь тоже. Звучит-то как, словно я, страшно подумать, Вестник, — тут он уже совсем откровенно захихикал и на мгновение замолчал, смахивая набегающие в уголках глаз слезы. — Нет, я просто проводник, и то только сейчас. Бываю тут, там, держу уши широко раскрытыми и все такое. Раньше полезнее был, а теперь вот, — Рааг обвел рукой свое лицо и беззлобно хмыкнул, — приметный сильно. И кое-кто из бывших друзей, готов пить дать, все еще горят желанием меня убить, теперь уже наверняка. Кто знает, может будь тогда поблизости толковый целитель, выглядел бы получше. А половина дела в том, чтобы быть хорошим агентом — это что?
Рааг заговорчески поднял палец вверх, вздернул бровь и весело подмигнул.
— Это в первую очередь стиль. Но если у наёмников в чете «сексуально-опасный», нам положено быть... как раз в другую сторону. Тогда ты будешь «везде ко двору». Двор как таковой появился, кстати, совсем недавно, и выглядит он не очень, так что там любые руки будут как раз кстати. Хотя в том...
В этом Велавином недоверии и позиции «никому я не нравлюсь, ну и пожалуйста, ну и не нужно» было много долийского, пусть она этого, наверное, и не осознавала. Какое забавное почти трагическое в её судьбе совпадение.
— Ты так говоришь, как будто к Волку примкнули только столь пугающие тебя долийцы. Не соберется столько долийцев, кланы малочисленны, замкнуты и далеко не все решили бороться. Мы разные, и мы хотим взять свое, с огнем и кровью, по другому не получается. И да, разумеется Ужасный Волк существует. Он сам проводник своей воли, кто мы — так. Дикари из лесов, ободранцы из городов, бывшие рабы, шлюхи, прочие. Когда ты эльф, разброс вариантов заметно уже. Разве он не снился тебе?
Маг прищурился, внезапно заинтересовавшись собственным вопросом. Велава выглядела как кто-то, кому нужна была цель, а надо отдать должное Фен'Харелу, он мастерски, филигранно умел находить ключи к сердцам, находить болевые точки и цеплять. Или в Кругах с ними делают что-то, из-за чего они становятся глухими? Это их, утилитарная магия. Нет, вряд ли, в армии были маги не-долийцы, примкнувшие по своей воле, значит дело было не в этом.
— Фен'Харел — он. It's complicated. Что ты вообще знаешь о наших богах, Велава? Я смогу попробовать объяснить, если пойму, откуда рассказывать.
Отредактировано Рааг (2022-10-19 00:05:39)
Поделиться82022-10-21 16:34:44
А что ни говори, Велаве нравилось, как на нее смотрел Рааг. Его улыбка, мальчишеская, хотя оба они уже не были детьми давно. Несмотря на шрамы, он был забавен и по-своему мил. Вернее сказать, просто обаятелен. Красивым его со шрамами на все лицо язык бы назвать не повернулся. Но в нем было много задора и сарказма, что Велаве казалось знакомым. Своего рода, в чем-то походил на нее саму. Несколько лет назад.
— Твоя мать умерла? Мне очень жаль. — Велава выдохнула, прикрыла глаза, потерла виски. Прозвучало более буднично, чем ей хотелось бы. Она совершенно не умела утешать. Когда надо было. Ведь ей ничего не известно о том, как больно терять родных. Не просто наставника, а кровную мать. Ей было нечего сказать, тем более, что Рааг совсем уж помрачнел и не желал развития темы. — Прости. — Она спрятала взгляд вновь. — Ты действительно шумный. А вот насчет остального я все еще ничего не знаю.
Умный... хотелось бы польстить, но Велава была неумела в лести. Как и во многом другом. Эльфийка покраснела, будучи в раздумьях, а потом выдохнула. Ее смущало, что она говорила о неизвестных ей вещах.
— Проводник воли... я не знаю, как это называется у эльфов. Я не слишком хорошо знакома с эльфийской культурой. — Хоть ножом ее режь, а куплеты Песни Света целительница знала так, что хоть среди ночи ее разбуди - прочитает. А вот с эльфами у нее были достаточно натянутые отношения. И с эльфийской историей. Не говоря уже об элвише и пантеоне, которые как-то мимо нее прошли. — Если бы я была рядом... раньше... тогда, когда ты получил эти шрамы, я бы смогла тебе помочь. Проводник, значит... — Велава задумалась, покручивая прядку волос на пальце. — Да, ты действительно хорошо знаешь местность, а еще ты маг. Точнее, не так, ты в первую очередь маг, а потом уже проводник. — Заговорщицки улыбнулась эльфийка. — Разведывать на крыльях, наверное, легче, чем искать на земле, правильно? Насчет друзей... не знаю уж, что за причины, но мне кажется, ты не заслужил.
Да, Рааг выглядел безобидным, хотя словом владел замечательно. Мог уязвить, мог направить, мог посеять сомнения. Велаве бы только позавидовать, когда она сама не могла толком поговорить с незнакомцем.
— Ужасный Волк не снится мне, в основном, по причине того, что я пью зелье, разрывающее связь с Тенью во время сна. — Велава вздохнула, убирая с лица прядки волос. Ее взгляд был обеспокоенным, словно у отличницы, не выучившей урок. Она говорила правду, но на подобное ее сподвиг один слуга-эльф, который умер во сне. Будучи крайне пугливой, Велава решилась пить странное и неприятно горькое зелье. Оно избавляло от непреходящего страха быть в Тени и возможно — возможно! — встретиться с этим... как бы правильнее его назвать? Сомниари? Винн когда-то говорила о сноходцах, но Велава как-то пропустила эту информацию мимо ушей, потому что сочла ее лишней во время урока, и теперь чувствовала, что зря. — Я знаю только имена эльфийских богов и крайне мало о них, собственно. Я не знаю, что они из себя представляют, поэтому больше всего меня беспокоит появление Волка и его непонятная мне природа.
Страница: 1
