Знает ли кто-нибудь из нас, будучи совсем крохой, едва научившимся держаться на ногах, что ждёт его впереди? Может ли предположить, какие превратности судьбы и подарки с её стороны выпадут на его долю? Вовсе нет. В раннем детстве мы умеем только мечтать. Мы видим мир в ярких красках, мы хотим верить в добро и сказочных единорогов, мы мечтаем поскорее вырасти и стать кем-то, кем восхищались с младенчества. Великим героем или мудрым королём, а может, и тем, и другим.
Хочет ли кто-то из нас стать изгоем? Тем, кого будут прогонять из каждого двора, от кого отвернутся друзья и родные, кто будет вынужден тратить все силы на поиски простого куска хлеба, чтобы не умереть?
Вряд ли.
Рождённый в Круге Ферелдена, выращенный в Белом Шпиле и привыкший к довольно безбедному существованию и отстутствию какой-либо нужды, Рис не был готов к трудностям, как и все маги, последовавшие за ним. Он с раннего детства знал, что достаточно просто быть послушным и прилежным учеником, а всё остальное будет. К счастью, долгое время так и было. С возрастом стало приходить желание повидать мир, подростковая тяга куда-то бежать, даже один недолгий побег. Но даже тогда он не предполагал, что когда-либо придётся затянуть пояс потуже и действительно оказаться на воле.
Свобода, которой все молодые маги грезят, находясь в Кругах Ферелдена, Орлея и других стран, куда Церковь дотянулась своими щупальцами, оказалась совершено не такой. Она не пахла полынью и нагретым на солнце песком, не ощущалас прохладными солёными брызгами на щеках или свежим морозным ветром. Та свобода, котору получили отколовшисеся от Кругов маги Коллегии, больше походила на пытку.
На изгнание.
Всю зиму маги провели в Камберленде, обеспеченные кровом и пищей лишь потому, что им решили помочь. Только потому, что появился человек, которого кучка опальных магов почему-то заинтересовала. Им дали работу, дали хоть какой-то шанс выжить, пусть и не поселили в огромных комнатах в каком-нибудь замке и каждому не выдали по сотне слуг. Рис был благодарен даже за это.
Он придержал поводья своей лошади, невысокой буланой кобылки, несмотря на свою весьма хрупкую конституцию оказавшейся весьма выносливой, и обернулся. Следовавший за ним караван тащился не очень быстро, но было заметно, что люди потихоньку подгоняют коней. Следом за Рисом ехали ещё несколько всадников - наиболее сильных магов, которые могли защитить остальных в случае нападения. Основная масса магов размещалась на трёх повозках, любезно выделенных Камберлендскими благодетелями. Там же, в обозах, ехали немногочисленные вещи и провизия путников. Замыкала шествие ещё пара всадников.
Со стороны всё это выглядело, пожалуй, весьма жалко. Слегка пришедшие в норму за зиму, маги всё ещё выглядели, как стадо оборванцев. На щеках появился румянец, кости обтянулись кожей, но они всё ещё не были похожи на тех, кто остался в Кругах.
- Зато мы живы, - раздалось слева от Риса. Он вздрогнул от неожиданности и обернулся. - И свободны. Ты ведь хотел этого, верно?
Пожилой чародей на гнедом жеребце, незаметно подъехавший к нему, внимательно смотрел в глаза. Рис молча посмотрел в ответ, только чтобы увидеть то, что поддерживало в нём уверенность в своей правоте всё это время.
Веру.
- Да, Безил. Мы свободны, и не остановимся на достигнутом.
Его голос прозвучал негромко, но вполне решительно. Чародей в ответ ухмыльнулся и кивнул.
Рис снова посмотрел на своих спутников. Ему было всё ещё непривычно видеть за собой такую толпу. Пусть от тех, кто последовал за ним в Камберленд, осталось не больше трети, пусть остальные предпочли собственную свободу борьбе за свободу других. Он никогда раньше не был лидером, он не умел говорить вдохновляющие речи, не умел вести за собой. Единственное, что Рис мог, так это страстно желать бороться за свои убеждения. Бороться за то, во что верил, за что умерла его мать и друзья, за что стоило биться до последнего вздоха.
А эти люди, все эти маги, поверившие в него, тоже хотели бороться. Их так же, как и Риса, не устраивал текущий порядок вещей. Не устраивало то, что творила новая Верховная Жрица, не устраивало положение вечных изгоев, уготованное всем магам, рождённым под сенью Церкви. И Рис прекрасно понимал, что не имеет права отобрать у них надежду. Он снова и снова ловил их взгляды, светлеющие, как только лица обращались к горизонту, сверкающие верой и надеждой. Верой в себя и своего лидера. Надеждой на победу и светлое будущее.
Чародей притормозил, выискивая взглядом в толпе Нико. Мальчишка, обычно ни на шаг не отходивший от него, сейчас, скорее всего, спал в одной из повозок. С момента их выхода за ворота Камберлденда прошло почти двое суток, и всё это время он не смыкал глаз, как всегда молчаливо ступая следом за Рисом. Он был как раз одним из тех, чей взгляд не позволял Рису остановиться, и заставлял шагать дальше, биться, грудью прокладывать дорогу вперёд.
Найдя парнишку на последней повозке, чародей облегчённо улыбнулся. Тот и правда спал, как убитый, по-детски свернувшись калачиком в самом углу и совершенно не реагируя на скачки по неровной дороге. Не желая тревожить ученика, Рис направил кобылку обратно к началу обоза, где его ждал, внимательно наблюдая, Безил.
- Ты не сказал, какова наша настоящая цель, Рис, - произнёс он, когда оба чародея чуть оторвались от остальных магов, оказавшись немного впереди. - То, что ты говорил им, звучало красиво и громко, но как на самом деле Тевинтер поможет нам?
Рис покосился на товарища и криво усмехнулся. В этом был весь Безил - без сомнения поверивший новому лидеру, он, тем не менее, требовал чётких ответов. Хотел быть уверен, что всё пойдёт по плану, что не будет новых невинных жертв и непредвиденных ошибок.
- Нам нужен не Тевинтер, друг мой, - проговорил чародей, цепко следя за убегающей вдаль узкой полосой тракта. - Нам нужен их...
Договорить он не успел, потому что за спиной вдруг раздался звонкий мальчишеский крик. Оба чародея разом обернулись. К ним во весь опор мчался молодой эльф из замыкающих. На его лице застыл ужас, а взмыленная лошадь бешено била копытами о придорожные камни, не понимая, почему вдруг всадник решил так резко перейти на бег с неторопливого шага.
- Храмовники, - на одном дыхании выпалил парнишка, оказавшись рядом с Рисом. - Там, с запада. Небольшой отряд, но...
Рис поднял руку, обрывая сбивчивую речь эльфа. И без разъяснений было ясно, что в нынешнем состоянии маги не способны защититься даже от небольшого отряда. Нужно было ускоряться, и срочно.
А ведь всё так хорошо начиналось...

Новость о приближении храмовников была не самой приятной. Пугаться, по логике вещей, было нечего - Верховная Жрица позволила Коллегии существовать. Не запретила, не объявила отступниками - просто позволила быть. Рис много думал об этом за последние месяцы, и прекрасно понял, что с точки зрения Виктории это был самый разумный ход - не приспособленные к самостоятельному сущетсвованию маги, выращенные в Кругах и ими же воспитанные просто не могли вот так с нуля взять и создать рабочую систему. Им потребовались годы, а то и века, чтобы из Коллегии вышло что-то путное, способное конкурировать с системой Кругов, а до тех пор она могла просто не тратить на них время. Заниматься своими делами, пока самоотделившиеся маги будут медленно убивать сами себя.
Жрица оказалась мудрой, позволив им существовать, но были ли так мудры храмовники? Вряд ли Виктория разослала по всем уголкам Тедаса воронов с приказом ни в коем случае не трогать Коллегию, к тому же храмовники не стали бы у каждого остановленного мага выяснять, является ли он её членом. Все они, особенно старой закалки, воспитанные ещё до восстания Кругов, поступили бы куда проще - просто похватали всех, кого смогли, и утащили обратно под свой надзор, а кого не смогли бы, тех просто убили. Если бы всё было проще, Рису и его людям не пришлось бы прятаться всю зиму в Камберленде, и сейчас не было бы нужды вечно озираться, выискивая  врагов под каждым кустом.
Рис пришпорил коня и рванул к концу обоза. Видимо, надоумленные кем-то, маги резво прыгали с повозок на землю. Радовало то, что никто не разводил панику - пережившие не самую лёгкую зиму в подполье, маги были готовы к подобным событиям и действовали чётко, слаженно. Но даже этой чёткости могло не хватить.
Чародей выкрикнул несколько имён, подзывая к себе тех магов, что могли сражаться. Все вместе они доехали почти до конца обоза, а там Рис дёрнул поводья и остановил коня.
- Как далеко ты их видел? - спросил он у разведчика, чья взмыленная лошадь загнанно дышала и роняла с боков остро пахнущую пену. Разведчик взмахнул рукой, указывая куда-то на юг.
- Там, в нескольких милях. Мы не успеем уйти, слишком...
- Мы - нет, - оборвал его чародей, спрыгивая из седла. - Мы задержим храмовников, а остальные уйдут подальше.
Он обернулся, скользнул взглядом по обращённым к нему лицам магов. Перекинул поводья через голову коня и подозвал к себе рыжеволосую эльфийку, которая смотрела на него со смесью страха и решительности во взгляде. Рис не помнил её имени, но точно знал, что она - ученица Безила, а значит, мог ей верить.
- Остаёшься за главную, - произнёс он, легко подсаживая почти невесомо-изящную девушку в седло свой лошади и вручая ей поводья. - Уводи караван по тракту до развилки. Там будет тропа на восток, идите дальше по ней, не по основной дороге. Остановитесь вечером у реки возле леса. Мы догоним.
Рис вытащил из сумки, пристёгнутой к седлу, свёрнутую трубкой карту, и вложил её в руку эльфийки.
- Если мы не вернёмся к утру, отправляйтесь дальше по тракту как можно дальше. Поняла? - Он поднял голову, встречааясь взглядом с ней. Девушка явно была очень растеряна и взволнована таким стремительным развитием событий и смотрела своими огромными миндальными глазами, словно перепуганная галла. - Не бойся. Я сделаю всё, чтобы вас не догнали. А теперь вперёд, поторопись.
Он ободряюще улыбнулся и хлопнул по крупу коня. Тот громко заржал и тряхнул гривой. Остальные боевые маги тоже резво спрыгивали в дорожную пыль, сажая в свои сёдла других, не способных защищаться в бою.
Караван продолжил свой путь дальше, теперь повозки шли куда быстрее, но всё же не достаточно. Рис надеялся лишь на то, что они успеют скрыться из виду за холмом, когда сюда доберутся храмовники. А ему и остальным предстояло задержать воинов церкви настолько, насколько возможно.

Всё это было очень странно и на удивление предсказуемо. Договариваясь о встрече с архонтом Империи, Рис нисколько не питал надежд на то, что их путь будь спокойным и без каких-либо приключений. Правда, то, что приключения настигли их почти в конце пути, слегка расстраивало.
Караван двинулся неспешно. Сперва маги, окружившие повозки, то и дело оглядывались, спотыкались, уходили очень медленно и неохотно, словно не хотели оставлять своих лидеров одних. Не верили, что их бросят. Рис молча смотрел вслед. Не махал рукой, не поднимал посох - просто смотрел. Эти люди доверили ему свои жизни, доверили себя полностью, а значит он должен биться за их души до последней капли крови, до последнего вздоха.
Что-то подсказывало, что бой будет не из лёгких. Чародей долго смотрел в спину девушки, которую так нагло усадил на собственного коня и вручил бразды правления. Может, она вовсе не желала этого. Может, хотела остаться в тени и пошла-то только ради учителя, который теперь её оставил. А если они и правда не справятся с храмовниками...
- Рис.
Он обернулся, отрывая взгляд от последней повозки, почти скрывшейся за холмом. Стоящий рядом Безил постукивал пальцами по посоху, глядя куда-то вдаль. На дороге в той стороне поднимался столб пыли, взбитой копытами нескольких всадников.
- Не стойте так, будто мы ждём их, - проговорил чародей, отходя с тракта в сторону и присаживаясь на траву. - Мы просто путники. Они всё равно мимо не проедут.
Остальные маги тоже сошли с дороги и расположились на траве вокруг лидера. Рис окинул взглядом всех. Отряд не самый большой и не самый сильный - всего-то семь человек. Если храмовников окажется хотя бы вровень с ними, бой заранее проигран. Разумеется, этого Рис им не сказал. Ни один военачальник не скажет своим солдатам, что отправляет их на верную смерть, даже если этот факт и так витает в воздухе, когда сотенный отряд окружён десятитысячной армией. Но если этому отряду нужно задержать армию, чтобы спаслись их жёны и дети, отряд выстоит. Будут сражаться даже раненые, искалеченные, мертвецы встанут, заливая землю кровью и роняя с губ розовую пену - потому что надо.
Только сейчас Рис заметил, что Нико среди них нет, и облегчённо вздохнул. Стало быть, мальчишка так и не проснулся. Тем же лучше. Если бы тот был здесь, наверняка нарвался бы на пару мечей, грудь защищая своего лидера, а тот лишь отвлекался бы от сражения из-за него. Объяснить мальчику, что он ничем Рису не обязан, не получалось. Он был совсем ребёнком, когда разбойники, напавшие на деревню, убили на его глазах мать, а ему вырезали язык и уволокли с собой. И потом, оказавшись в Круге против воли, и сбежав из него на поиски обидчиков, и даже сейчас Нико был совсем юным и слишком горячим. В его жилах текла жидкая ярость, кипела жажда мести, а кроме того - непреодолимое желание отплатить своему спасителю добром. Рис отыскал его почти сразу после роспуска кругов в одной заброшенной деревушке, когда тот остался практически без сил, голодал несколько дней и был похож на ходячий скелет.
Этим ребёнком всю его крохотную жизнь двигала ярость и месть. Не удивительно, что заклинания, где надо было управлять огнём, молнией и бурями удавались ему лучше всего. Нико вкладывал в свои удары всю свою злость и жажду. Рису оставалось лишь аккуратно придерживать его, учить сдерживать силу, контролировать - большего он пока не мог. Парню потребуются годы, чтобы его стихийные заклинания, созданные одной только злостью, стали чем-то контролируемым и не таким разрушительным. Единственное, чего боялся Рис - магия крови. С такой яростью, вечно разъедающей его душу, Нико легко мог стать заложником демона и пойти не тем путём.
Храмовники ждать себя не заставили. Уже через четверть часа топот копыт стал таким оглушительным, что маги начали переглядываться и непроизвольно хвататься за лежащие вокруг посохи. Им было страшно. Рис тоже боялся, но виду не подавал. Страх был вполне обоснованным, потому что решение Виктории нравилось далеко не всем, а ещё меньше был шанс, что до приграничных областей и местных отрядов храмовников он вообще добрался, пусть и прошло уже больше полугода.
Первый всадник, окружённый клубами серой дорожной пыли, вылетел из ниоткуда стремительно, словно стрела. Ещё четверо появились буквально через мгновение. Все были достаточно молодыми за исключением первого - седовласого, с окладистой бородой и рваным ожогом на правой половине лица. Он рванул поводья и остановил скакуна, скользнул взглядом по сидящим на траве магам. Лицо его исказила злоба и самодовольная усмешка. Он обернулся и махнул отряду. Молодые парни с готовностью заулыбались и стали хвататься за мечи.
Рис встал на ноги.
- И чего это мы тут шляемся, а? - голос храмовника был хриплым и ужасно прокуренным. Рис даже слегка поморщился - ушам было почти больно.
- Путешествуем, - спокойно ответил чародей, жестом указывая своим людям, чтобы сидели на местах. Безил подтянул посох поближе и уложил на колени. Рыжеволосый эльф справа от него и вовсе прижал к себе, как любимую женщину.
- Допутешествовались, - процедил воин, сплёвывая сквозь зубы на дорогу. Рис не шелохнулся. - Посохи сдать и следовать за нами. А там разберёмся, из какого круга сбежали.
- Мы свободные маги. Верховная Жрица дала Коллегии Магов свободу...
- Да клал я на вашу свободу! - зарычал храмовник, перебивая чародея. Его голос сделалася ещё более грубым и громким. - Засвечу каждому по солнышку в лоб, будет вам свобода. Как вас земля ещё носит, мрази!
Он выхватил меч и дёрнул поводья, вороной конь под ним заржал, роняя на землю белую пену и вздыбился. Рис схватился за посох, отскакивая на шаг, и махнул рукой. Маги подхватились моментально, окружив своего лидера с посохами наперевес. Молодые парни в сёдлах дружно заржали и тоже схватились за мечи.

Рис ненавидел войны. Ненавидел бои, эти бессмысленные кровопролития. Ненавидил оружие и боевую магию.
Но с недавних пор всё это стало его жизнью. Обычные целительские закляться вытеснили огненные вспышки и молнии. Руки постоянно были в крови, а посох то и дело трещал, едва выдерживая. Рис практически не спал в последнее время, но отказываться от своей идеи не собирался. Он был не из тех, кто отступает. Не после того, как у него на руках умерла мать. Умерла, потому что верила в него. Пусть он и совершенно не знал Винн, он знал, что она любила своего сына и была самой отважной женщиной на свете. Подвести её память он не мог.
Чародей ударил посохом о землю в последний раз и тяжело опустился на колени. По его лицу градом лился пот, солёные капли путались в бороде и заливали глаза. Вокруг кто-то стонал, что-то искрилось и потрескивало. Рис закрыл глаза.
Прошло несколько минут, а может, часов - Рис не знал. Когда он нашёл в себе силы поднять голову, его прошибло, словно разрядом молнии. Желудок схватило спазмом, и чародей резко развернулся, опираясь на руку, чтобы не запачкать и без того безнадёжно испорченну одежду. Его вырвало желчью, всё тело колотило, в глазах лопались сосуды. Он утёр рот рукавом рубашки и с трудом поднялся на ноги.
Вокруг было выжженное поле. В прямом смысле слова - песок на дороге спёкся и блестел крупными стеклянными каплями, трава рядом местами почернела, местами и вовсе исчезла. Вокруг валялись тела - все пятеро храмовников и два мага. Ещё четверо магов выглядели более-менее живыми, но лишь выглядели. Рядом с Рисом лежал ничком совсем молодой светловолосый воин, чьи волосы на затылке слиплись от крови в один тёмно-багровый комок, череп был раздроблен мощным ударом, так что в ране поблёскивали белые осколки костей и влажная поверхность мозга. Чуть дальше один оказался полностью вморожен в глыбу льда, а командир - тот самый, с ожогом на лице, больше походил на обгоревший скелет. Рис опознал его лишь по валяющемуся рядом мечу.
К чародею подошёл Безил. Он слегка прихрамывал на левую ногу, но в целом был вполне бодр.
- Ирдис мёртв, - проговорил он, кивая в сторону лежащего на спине немолодого мага в окровавленной рубашке. Его грудь была вспорота лезвием меча от середины живота до самой шеи. - Кормаку придётся учиться есть левой рукой, а у Андри выбит глаз. Остальные в порядке. Ты сам как?
- У тебя нога, - вместо ответа произнёс Рис, тяжело опираясь на посох. Он пока не понял, ранен ли, но стоять было невероятно тяжело.
- Ерунда, царапина, - проговорил Безил, отмахиваясь от друга и придерживая его за плечо. - Нам надо убираться. Хорошо, лошади у храмовников к боям приученные, далеко не разбежались. Идти можешь?
Идти Рис мог. Плохо, но мог. Вдвоём с другом они добрались до остальных магов, двое не пострадавших привели поближе храмовничьих коней. Забраться в пять сёдел вшестером удалось, но с трудом - больше всего хлопот доставил раненный Кормак. Он кричал, обливался потом и дрожал - его била горячка. Рис коснулся лба мага и сказал, что если они не поторопятся, погибнет ещё один. Он взобрался в то же седло, что и раненый, сел позади него, поддерживая за пояс, чтобы не упал, если потеряет сознание. Его всё ещё дико тошнило, в голове звенело и шумело, но отвлекаться на собственную боль было некогда. Чародей заставил себя тронуть поводья, напоследок бросив взгляд на убитого товарища, и отправил коня сперва шагом, а потом и переходя на галоп. Нужно было догонять обоз.

Огонь костров ехавший впереди маг увидел лишь ближе к рассвету, когда небо на востоке стало едва заметно сереть. Рис едва не валился из седла от усталости - мало того, что его сильно вымотало сражение, в ходе которого храмовник таки приложил его тяжёлым навершием двуручника по затылку, ещё и пришлось потратить изрядно сил на то, чтобы в пути слегка подлатать сходящего с ума от боли товарища. Кормак валился то в одну, то в другую сторону, дёргал повязку на обрубке правой руки так, что та снова начинала кровоточить, метался в бреду и кричал.
Когда лошади добрались до лагеря, Рис едва не выронил товарища прямо в руки подоспевшим товарищам, а после сполз из седла сам. Едва ноги коснулись твёрдой земли, сознание его покинуло, и маг мешком свалился в траву.

Рис понятия не имел, сколько провалялся без сознания. Силы оставили его сразу же, стоило увидеть своих людей целыми и невредимыми и подумать, что справился. Да, они потеряли Ирдиса, а Кормак и Андри остались калеками, но у всех остальных - у женщин, зелёных юнцов и их будущих детей будет шанс жить свободно.
Он словно провалился в какой-то кошмар. Чародей бродил в Тени, натыкаясь на одни и те же серые пейзажи, врезался в скалистые горы и встречал дымчатые силуэты местных пленников. Ему казалось, что он сошёл с ума или вовсе умер - никто вокруг его не слышал и не замечал. В голове звучали голоса, сулящие спасение и беззаботную жизнь, и тем лишь мешали ему сосредоточиться.
Не противься, маг. Ты же хочешь, чтобы твои люди добрались?
Впусти меня, и я дам тебе силу, равной которой нет ни у одного смертного.
Все они сулили одно и то же. Искали слабые места в душе Риса. Он бродил по серым дорожкам, утопая по щиколотку в такой же бесцветой траве и почти скулил от бессилия.
Он знал, как опасна может быть Тень. Знал, что выбраться оттуда очень сложно.
И всё ещё понятия не имел, жив ли вообще. Собственное ранение выпало из памяти, он не знал, насколько был истощён физически и насколько исчерпал запасы магии, а значит не мог и понять, удалось ли целителям его спасти.
Чародей бродил бы так ещё очень долго, наверное, если бы не наткнулся на силуэт за поворотом тропы. Фигура молодой девушки, сотканная будто из дыма, как и всё вокруг, стояла прямо на его пути. Рис хотел уже привычно обойти её, как и всех остальных, но она вдруг повернулась и посмотрела в упор.
- Евангелина...
Рис рвано выдохнул, глядя в прозрачные глаза девушки со смесью непонимания и страха. Она не маг, и попасть в Тень могла лишь...
- Что ты здесь делаешь?
Он протянул руку и поймал её запястье. Кожа оказалась прохладной, какой-то невесомо-призрачной наощупь. Рис осторожно подошёл ближе, не отрывая взгляда. Верить в то, что Евангелина погибла, ему категорически не хотелось. Ведь если так, то это он виноват. Он оставил её одну. Он покинул и ушёл, не оборачиваясь. Он не позволил идти следом, опасаясь за её честь, а в итоге подставил под удар более ценное. Её жизнь.
Храмовница молча смотрела ему в глаза и улыбалась, и от этой улыбки у Риса внутри всё покрывалось морозной корочкой. Он подставил под удар самое ценное, что у него было. Обратился в свою глупую борьбу за иллюзорную свободу, оставив её одну. Бросил на растерзание врагам и не отправил ни одного письма за всю зиму. Даже не дал знать, что жив, и ни разу не поинтересовался, как она.
Чародей прижал девушку к груди и глубоко вздохнул.
- Прости меня, - чуть слышно выдохнул Рис, прижимаясь ко лбу Евангелины своим. - Прости, что бросил тебя одну. Это моя вина.
- Твоя, - так же тихо вдруг отозвалась до этого безмолвная девушка, легко касаясь тонкими пальцами его плеч. - Но ты можешь искупить свою вину. Ты всё ещё жив, и мы можем вернуться вместе...
Чародей замер.
- Вместе?
- Да. Ты и я. Тебе нужно лишь вернуться и впустить меня...
Он не дослушал. Оттолкнув Евангелину, Рис отскочил на пару шагов назад и посмотрел на неё исподлобья. Впрочем, Евангелиной существо быть уже перестало - клубы дыма, едва складывающиеся в очертания человеческой фигуры, колыхались над тропинкой, а в голове чародея звучал коварный смех.
- Демон.
Как он мог так ошибиться? Как мог поверить, что Евангелина умерла и теперь здесь, как мог не отличить её от жалкой подделки? Ещё мгновение, и он бы поддался. И от этого чародею стало на самом деле страшно. Демон не двигался, продолжая беззвучно смеяться.
- Ты был почти моим... Что тебе стоит? Всего одно мгновение, и ты получишь всё, чего желаешь!
Голос демона звучал словно внутри, в мозге чародея. Проникал до костей, до последней извилины, до каждого нерва добирался, заставляя Риса мелко подрагивать и покрываться мурашками. До сих пор ему казалось, что обитателей Тени он изучил досконально - но нет. Он снова ошибся.
- Никогда. Я скорее останусь здесь навсегда, чем позволю тебе прорваться, - процедил Рис, сжимая кулаки. Пусть лучше он погибнет, чем подвергнет опасности целый мир из-за прорвавшегося демона.
Существо задрожало, сотрясаясь от демонического хохота, и сгинуло. В голове Риса прозвучало невысказанное "Я за тобой ещё вернусь".

А потом всё на мгновение залил белый свет. Такой яркий, что Рису показалось, будто за ним явилась сама Андрасте. Он зажмурился, а когда всё же смог разлепить глаза, то понял, что очнулся. Белым спасительным светом оказался фонарь, стоящий у изголовья его лежанки. Рядом суетилась пожилая целительница, что-то ворча себе под нос. Рис тяжело вздохнул. Тело плохо его слушалось, но всё же одно было ясно - он выжил. И не впустил в этот мир очередного демона.

Когда полог палатки снова откинулся, Рис уже почти пришёл в себя. Смог пошевелить пальцами и даже сесть. Кости ломило, в голове чуть слышно звенело, но в целом, всё было нормально. Ему хотелось узнать, что произошло, где они сейчас, выжили ли его братья, и вошедшая эльфийка оказалась как нельзя кстати.
Он слушал молча, не двигаясь и не сводя взгляда с светло-зелёных глаз, влажно поблёскивающих в полутьме.
- Нет, ничего не нужно. Иди сюда, - тихо проговорил чародей, когда девушка замолчала, и поманил к себе.
Когда Минева подошла и осторожно опустилась рядом, Рис снова умолк и долго не мог подобрать слов. Ему было невероятно стыдно за то, что взвалил на её хрупкие плечи управление караваном. Оставил совершенно одну наедине с толпой ничего не понимающих опальных магов, а потом ещё и вернулся раненый, снова вынудив её принять командование. Тем не менее, справилась она блестяще. Уголки губ чародея едва заметно дёрнулись. Кажется, с выбором он не ошибся, но, тем не менее, ответственности это с него не снимало.
- Я должен извиниться перед тобой, - произнёс он, находя в темноте узкую ладонь эльфийки и слегка сжимая. Её рука была совсем небольшой, почти детской. Взвалил свою ношу на плечи ребёнка, какой позор... - Всё произошло слишком спонтанно. Я планировал оставить во главе каравана Безила, но ты же его знаешь... Ты его ученица, и я подумал, что ты справишься с этой работой. Я очень благодарен тебе за твою смышлённость, заботу и ответственность, но всё же с моей стороны было неправильно так с наскока взваливать это на тебя. Я приношу свои извинения.
А ещё он даже не помнил её имени, и от этого было как-то особенно неприятно.
- Насколько мы ушли с тракта? - спросил он спустя пару минут, когда глаза немного привыкли к тусклому свету фонаря. Если они отошли далеко в сторону, то может пройти непозволительно много времени до того, как они доберутся до Империи. А если он не прибудет в столицу в назначенный срок, то весь их долгий путь и вовсе может оказаться напрасным. Подводить своих людей Рису не хотелось от слова совсем, потому что ему искренне верили. Ему и в него.