Все было вполне логично и обижаться не на кого. Когда ты пытаешься продать чудотворное болеутоляющее зелье, а покупатели смотрят на тебя с недоверием и скептически спрашивают «а вы сами-то им пользуетесь?». В ответ на активное кивание, словно убеждаясь в своих догадках, проходят дальше к соседнему прилавку... Ну да, не коммерчески успешное лицо продавало чудо-склянки. Это как если бы зелье для роста волос продавал лысый. И тем не менее Луи решила предпринять последнюю отчаянную попытку заработать в этот безрыбный, безутешный день. Очередной безрыбный, безутешный день.
- Amigos! Не спешите. Я еще провожу похороны, если вам нужен человек на церемонию, то знаете где меня найти.
Крик, брошенный в спину несостоявшимся покупателям будто ускорил их шаг дальше от горе-бизнесмена.
- Если что, спрашивайте Луиджиа ди Лапа, я в Нижнем Городе каждый день до 5 вечера. Зелья, снадобья, обряды, отпевания - все по высшему разряду. Делаю скидки для покупателей.
Но тех уже и след простыл.

Луи шла по злачным, неопрятным улочкам, переступая лужи, стараясь не намочить подол плаща. В такт ее движениям слабо звенело стекло склянок в многочисленных внутренних карманах.
Выручка за сегодняшний день была неутешительной. С каких это пор даже в Нижнем Городе такая огромная конкуренция?! Чтоб бедняки и выбирали у кого покупать?! Возмутительно! Ох уж этот прогнивший капитализм, что пустил свои корни даже в низшие слои общества. Надо что-то придумать. Может быть стучаться в двери и предлагать товар?
Ди Лапа остановилась у одной из дверей недалеко от «Висельника». Грязная и ободранная. Задумчиво приласкала губами горлышко бутылки, словно набираясь храбрости чтоб запустить свою схему сетевого маркетинга, но крик и ор «ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, РИВЕЙНСКИЙ УБЛЮДОК, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ГЛАЗ НАТЯНУ НА ЖО-» сразу порушили планы на возможную сделку. Нет, такая бизнес-схема не будет работать в Нижнем Городе. Максимум, что можно заработать: сломанный нос.
Антивийка шла по городу медленным шагом, все так же сопровождаемая аккомпанементом из звона склянок, периодически делая глотки из горла. Андрасте, я же не бездельничаю, я же умею и могу зарабатывать, я даже не прошу мешок золотых с неба, лишь бы один преданный покупатель, лишь бы...
Из-за угла появилась стройная фигура, опрятная и женственная. Надо же, аки цаца пожаловала, что забыла среди плебеев. Присмотревшись, Луи увидела пару заостренных ушек и сразу все поняла. Уже собиралась пройти дальше, но неожиданно новый бизнес-план был рожден поддатым сознанием. Да, конечно, в неизвестную дверь, может, и опасно ломиться, но перетянуть к себе клиента до того, как он успеет взглянуть на конкурентов? Гениально! Ну или так, по крайней мере, казалось Луи на тот момент.
Решительным движением отбросила в сторону пустую бутылку, утерла рукавом влажные губы и решительным шагом засеменила к жертве.
- Пссст, mi belleza,- Табрис почувствовала, как кто-то прижимает ее локоть ближе к себе, обернувшись, она могла увидеть пару опухших глаз на бледном полотне лица, под тенью от капюшона. Обычно такие лица снятся детям в страшным кошмарах. Обычно у таких лиц нет ярко-выраженного южного акцента, запаха крепленного и столько добродушия в голосе.- Идешь за покупками? У меня есть все, что тебе нужно и лучшего качества за лучшую цену. Мой товар - La mejor oferta! Эксклюзивное качество в нижнем городе.
Луиджиа раскрыла плащ, словно летучая (и очень больная) мышь распахнула крылья. Перед глазами эльфийки предстало нескончаемое множество внутренних карманов, через натянутую ткань которых можно было увидеть склянки и колбы разных форм и размеров.
- Седативные, болеутоляющие, бодрящее, даже зелья для возбуждения либидо... или возможно настойки из эльфийского корня? Bella, не стесняйся, присмотрись!

Эльфийка говорила, а лицо напротив все так же добродушно улыбалось. Выглядело ужасающе. Вино окрасило морщинки и складочки сухих губ и от того создавалось впечатление, что растянутый в улыбке рот был в крови. А в болезненных глазах читалось не то безумие, не то радость от улова. По факту второе, а по ощущением первое.
Ох, конечно, страдающие эльфы, эльфийский корень все такое, тяжелые времена для остроухих и логическая цепочка предельно понятна.  Какая радость, что в Киркволле, что эльфы, что эльфийский корень - это не редкость; идеальна комбинация спроса и предложения нашла друг друга в этом гадюшнике. Луи внутренне обманывала себя, что не продает дурманящие средства для моральной деградации, а распространяет «средства альтернативной терапии». Не всем могут помочь традиционные зелья, кому-то нужна доза покрепче, индивидуальный подход и забота о клиенте, понимание персональных нужд. Милая (хотя по говору не скажешь), рыжая пташка хочет залечить душевные раны, да как я посмею ей отказать? Да и в конце-то концов, я не барыга, я просто клиентоориентирована.
Кажется антивцы, вне зависимости от профессии, рождаются торгашами, а все остальные жизненные навыки просто комплиментарны.
- КрышуЕт?- переспросила с неправильным ударением и характерным акцентом. Что-то от слова крыша, слышала часто такое выражение, но все никак не соприкоснулась с его употреблением на прямую... какой-то орлеанский неологизм, может быть? Эта эльфийка плотник что ли?- Да, крыша у меня не очень. Muchas gracias за заботу.
Лапа так и стояла с раскинутыми в сторону руками, эксгибиционируя свой ассортимент, пока очаровательная рыжуля всматривалась в предложенное. Нет, ни блеск ножа, ни то, как Табрис чуть было не подарила одним легким движением сей ножик в пузо, не были замечены.
- Кислоты, их есть у меня. Природного происхождения или химического? Все для вас. Что же касается слюнепускания.
Тут Луи опустила руки и огромный силуэт а-ля летучая мышь снова превратился в худощавую палку девичьей фигуры. Оглянулась восторженно по сторонам и перешла на заговорщический шёпот.
- Cariño, как же тебе повезло, дурман-шарман, любые средства, что помогут забыть о боли душевной и телесной - мой конек. О, я не осуждаю, Андрасте видит, я понимаю, что не всем помогает обычная настойка, я знаю, что есть боль, которую не притупит припарка. Только под твои нужды и физиологические особенности я подберу и смешаю нужную medicina. Все, что нужно - пара минут и укромное место вдали от посторонних глаз... и 10 серебрянников наперед.
Луи попыталась очаровательно подмигнуть, но вышла какая-то лицевая судорога.

Клоака воняла чуть хуже, чем последствия неудачного алхемического эксперимента. Луиджиа бывала в этом районе Киркволла, иногда, в основном чтоб доставить какие-то зелья в хоспис или отпеть почивших, за что, увы, не платили. Это была обязанность ее сана как «матушки» - верующим нельзя отказывать в ритуальном погребении. Клоака всегда ассоциировалась с болью и безнадегой и никогда с платежеспособными клиентами. Да, долг долгом, но ведь сейчас Луи здесь не как матушка, а как торгаш, так что какого...
- Cariño, мы точно на правильном пути? Может быть мы пропустили нужный поворот?
Пара зеленых глаз напряженно смотрела на свою остроухую клиентку из-под навеса капюшона.
Андрасте, 10 серебрянников за мою жизнь - это будет очень злая шутка! Но отступать поздно.

Для тоненькой эльфиечки уж слишком много самоуверенности и невозмутимости в клоаке. Это было даже забавно. В родной Антиве даже высокие жены и мужи ступают по роскошнейшему городу осторожно, ожидая клинка в спину от крамольных Воронов в любую секунду. А тут… гадюшник, но кому-то такой родной и спокойный. Но Луи бы побоялась привыкать к такой атмосфере. Для монахини Клоака полна страданий и боли и очень грустных обрядов.

Стоило в ноздри ударить смраду, как тонкая ладонь накрыла нижнюю половину лица. Не то чтоб заглушить запах, не то чтоб предотвратить рвотные позывы. Поэтому когда эльфийка приказала остановиться на месте монахиня только подняла большой палец вверх, пытаясь показать что с удовольствием согласна не идти на этот прекрасный шлейф перегноя, плесени и человеческих отходов. Говорят Ферелденцы в своих сыроварнях еще и не такое нюхают.

- Сразу говорю: мои органы не стоят ничего не черном рынке, я насквозь ядовитая и… оу, не так уж и плохо. Даже уютно.

При звуке механизма и нажатия плит, воображение ди Лапы рисовало картину где открывается вид либо очень изощренной пыточной либо хирургического стола и прилавком со ста видами разделочных ножей, но… Нет. Открылся вид на весьма обжитую и по своему даже «домашнюю» берлогу. Интересно только, комфортно ли эльфийке жить в такой каморке под землей, гномам наверняка не привыкать, но остроухие, они же... про листочки-цветочки-мы-не-рабы.
Прозвучал приказ «падать», которому монахиня повиновалась, не переставая оглядываться по сторонам, взгляд цеплялся за все предметы интерьера, за люминисцирующие грибы, которые придавали этой каморке какой-то налет мистицизма и таинственности. Белое лицо ди Лапы приобрело даже какой-то пришельчески-голубоватый оттенок.

«Живет одна. Скромно. Вдали от эльфийской общины. Ренегат? Освобожденная рабыня? Беглая рабыня? Странница? Не заносчивая долийка, даже ни разу не обозвола шемленом. Что же ее гложит?»

Сидя на ящике, сухая ладонь пролезла внутрь плаща и начала там что-то искать, задумчиво все так же перебирая глазами окружение.
- Запыхалась, право дело, меня бы привел в тонус глоток чего-нибудь… погуще воды, но я всего лишь скромный лекарь и не могу заставить клиента утруждать себя. Ах да, и ступа. Мне понадобится ступа.

Обходительность. Клиентоориентированность. И того смотри хороший сервис до высокого города доведет.

- А ты бы поведала мне пока о себе. Аллергии? Непереносимости? Кошмары или расстройства сна? Рост и вес – информация на твое усмотрение, но имя тоже было бы недурно услышать. Меня зовут матушка Луиджиа.
Осунувшееся лицо снова улыбнулось, показывая розовые десна.
- Может быть мои уши не такие выразительные как твои, cariño, но они слышали немало тайн, а мой рот умеет их хранить, поэтому не бойся рассказать о себе. Чем больше мне поведаешь от чего бежишь, тем быстрее я найду те края, в которые ты можешь убежать и забыться.

Стоило эльфийке повернуться спиной, как Луи провела еще раз доскональное сканирование местности. На этот раз даже прошлась по углам комнаты и с прищуром осмотрела каждую поверхность и выемку. Наверное, самое страшное, что боялась найти матушка – это магический посох. Нет, не то чтобы бизнес не котируется к магам, но Андрасте сохрани, только выбравшись из оков краснолириумных храмовников, которые завербовали в свою секту и тут же попасть в руки ренегатов-магов? Нет, этот тощий зад не модифицирован под такое количество приключений. Даже если Вало-Кас теперь – порядок и столп Кёркволла, это не значит что город стал терпимей к магам.

Ди Лапа дрогнула плечами в конвульсии неожиданности, когда остроухая вернулась с… о, да, с прекрасным окончанием рабочего дня.

Но перед тем, как смочить горло густым бордовым, Луиджиа, взяв импровизированную ступу, присела перед одним из люминесцентных грибов (с точки зрения Антиванского дизайна – крайняя безвкусица, когда рынок ломится от витиеватых и хитроумных подсвечников, которыми спокойно можно прихлопнуть собственного мужа в горячем и не менее витиеватом Антиванском споре об изменах). Разложила перед собой свой плащ, словно карту Тедаса, и начала рассматривать содержимое карманов. Ее крайне сосредоточенное лицо приобрело какие-то более нечеловеческие нотки. Еще более нечеловеческие чем раньше. Кожа приобрела налет холодно-сероватого цвета, седина в волосах вкупе с иссиня-черными прядями начала смотрется стальным-голубым. Белок глаз тоже стал отливать неестественным оттенком, а губы стали все что обескровлено-фиолетовыми. Святая матушка смотрелась больше как болотная ведьма, не хватало разве что коры морщин по коже и леденящего кровь в жилах хохота. Или что там плетут про ведьму Диких Земель?

Слушала внимательно. И с каждой фразой Табрис кивала и бормотала под нос что-то неразборчивое на своем родном-макаронном. Бессонница? Пузатый флакон появляется из кармана, на его дне шебуршит сухая смесь из грибов и трав. Значит, тугие нервы. Ничего стимулирующего, только седативное и расслабляющее. Здоровая? Тонкая колба с домашней кислотой делает тихое «буль-буль» при легком покачивании. Синдром отмены будет не сильный, по крайней мере судорогой не должно схватить. Беспокойная душа… а вот от этого не одно лекарство не поможет.

- Что?... Я… Да, я и вправду преподобная мать, niño. Что, не похожа?,- Луи лукаво улыбнулась перед тем, как потянуться к импровизированной ступе и высыпать в нее часть сухой смеси.- Андрасте открывает свои объятья перед всеми: больными и здоровыми, красивыми и убогими, потерянными и воинственными. Однако пути ее неисповедимы, начав прекрасной невинной девой можно прийти к… чему-то другому.

Звуки шебуршения, постукивание шила о донышко чаши, покачивания монахини. Все вокруг создавало какую-то шаманическую атмосферу, словно ведьма проводила ритуал, а не химик мешал свою смесь.

- Не буду настаивать, но могу сказать, что вера в Madonna дает мне куда больше сил прожить следующий день, нежели чем…- ди Лапа постучала подушечками пальцев по бокам чаши, демонстрируя сравнение. После чего криво усмехнулась и продолжила свою адскую кулинарию.
- Табрис, значит,- Луи говорила с ярко-выраженным антиванским акцентом от чего согласные «р» вертелись и крутились импозантным рыком на ее языке, придавая имени южное звучание.- hermoso nombre.

Смесь кислоты и трав превратилась в тугую пасту с резко-древесным запахом. Размазанную по самому дну чернильной ксяксой, травы в смеси окислились от чего приобрели слишком смолянистый оттенок. Ди Лапа поднесла смесь к носу и понюхала. Кивнула, словно удостоверившись, что все в порядке. Потом посмотрела на эльфийку. И ее лицо приобрело настороженное выражение. Или не в порядке.

- Тебе нужно попробовать.
Луиджиа прошлась кончиком указательного пальца по кромке чаши и на подушечке остался черный развод от пасты.

- Для начала нужно втереть в десна. И чтоб ты мне рассказала о своих ощущениях. Посмотреть на твою реакцию. Эльфы у меня не часто обслуживаются, а вы от нас можете отличаться. Открой рот… Оу.- ди Лапа уже было поднесла палец к губам Табрис, но увидев ее выражение лица остановилась.- Я просто хочу убедиться, что не наврежу тебе. Я бы могла и сама попробовать, но я… Немного другая внутри. На меня все это… действует иначе. Или не действует.
Смущать клиентку ненужной информацией не хотелось, но и жертв от экспериментов не хотелось. Поэтому Луи приблизилась к Табрис вплотную, фиксируя диаметр ее зрачков перед употреблением и все так же не отрываясь от ее глаз снова поднесла смесь к губам.

- Если все в порядке, то сначала ты почувствуешь легкость в теле и большую чувствительность. Возможно, теплая волна пойдет до пяточек. Te prometo, хуже я не сделаю.
Что-то подсказывало, что этой остроухой достаточно плохо, что даже потенциальной проба одной не самой лучшей смеси в мире не сгадит ей не то что один день, но и одного часа.

О, заблудшие, искалеченные души. Их восторг, их возбуждение, которое появляется стоит только маленькому намеку на секундную негу и избавление появиться на горизонте. В такие моменты Луи чувствовала что-то очень противоречивое: одновременно самодовольство от того, что у нее есть силы подарить кому-то пару мгновений без боли и укол совести за то, что в конце дня это окажется просто иллюзией и не более. Но Табрис наверняка знала на что шла и осознанно хотела этого обмана.

- Лучше маленькими дозами. Намазать на губы и осторожно слизывать, прислушиваться к ощущениям,- ди Лапа последний раз провела шилом по донышку ступы и вложила чашу в руки эльфийки.- Переизбыток чувств от большого употребление за раз может вызвать... сильный экстаз. Продолжительный.
Хотя решать, как забыться было только заказчику, Луиджиа подозревала, что состояние перевозбужденной нервной системы, когда обостряются все чувства и либидо начинает бушевать на этом фоне было бы не совсем тем, что ожидала остроухая.
- Тебе стоит лечь. Мышечный тонус заметно упадет через пару минут.

Ди Лапа уже было подобрала подолы платья чтобы встать и собраться на выход, забрав вторую часть оплаты, как почувствовала вновь это свербящее чувство. Что-то было в этой церковной нарочитой благодетяли, что вбили в мозг маленькой девочке давным давно. Что-то, что не давало просто взять и отказаться от помощи. И еще что-то больное и сердобольное было в том, когда хотелось смотреть на людей в сложные минуты, в минуты катарсиса и избавления. Будь то погребальные обряды, брачные обряды или... тот, что проходил сейчас (как бы он там не назывался). Возможно Луиджиа была плохой матушкой, она не могла отстраниться от мирских чаяний, не могла смиренно и равнодушно смотреть как кто-то испытывает какой-то пик чувств, которых сама лишена. Яды и наркотики не могли действовать на Луи так, как на ее клиентов, этой неги и радости забытия ей никогда не испытать. И те жадные глотки вина никогда ни на йоту не приблизят ее к тем ощущениям, которые она подарит заблудшим душам. Было ли это любопытство ученого, зависть обычной бабы или интерес неопытной девочки? Ди Лапа не знала, но она хотела смотреть. Смотреть, что будет с Каллиан, как свобода начнет достигать кончики ее волос и как ее хмурое лицо дальше будет преобращаться, как испарина покроет шею и лицо, как дыхание станет более размеренным и шумным. Потому что это удел ядовитого тела Луиджи - только смотреть.

- Положи мне голову на колени, niño- как бы невзначай кидает, разглаживая складки юбки.- Рассказывай, что ты видишь, что чувствуешь. Позволь мне провести тебя в этот путь до конца. Признайся, тебе не хочется быть наедине со своей головой.

Табрис не должна была впасть в агрессию или удариться в слезы и уныние, но кто знает как выглядит пик освобожденного разума. Что-то было в том, чтобы смотреть как конкретно это задачка найдет свое решение. Ди Лапе нравилась идея того, что она сможет через описание ощущений в каком-то смысле и самой поучавствовать и наконец-таки испытать катарсис - удел живых и свободных.

- Каждый рецепт - мой секрет. Под каждого заблудшего - свой выход. Мне просто повезло с первого раза правильно найти твою тропинку. Я не смогу отдавать свои рецепты направо и налево, если они попадут в руки к магам, пусть и случайно, через эти ваши бордели, то такие хождения в неге приведут их ближе в Тень и еще ближе к сумасшествию и к еще одному...
Андерс, грязный ты bastardo
- подорваному храму.

Луи – мерзкая и радушная, страшная и по-своему чистая – смотрит как дитя лепечет у нее на коленях, как грудь поднимается и опускается в равномерном дыхании, как дрожит шея, когда нужно сглотнуть слюну. Луи думает о том, как же это прекрасно, должно быть… просто существовать так беззаботно. Такое глупое, но такое полноценно-живое создание, что-то лепечет, так невинно-откровенно говорит всякие пошлости про Розу и шлюх, используя самые низменные, но от того и всем понятные аллегории. Невыносимая легкость прихода при невыносимой рутине бытия.
Но в этом и красота, в этом и полнота и красочность жизни. Низменное и возвышенное, плотское и духовное – Создатель даровал обе стороны медали своим детям. Это красиво и это ярко. То, как можно исходить на слюни, то, как тепло греет колени чужая шевелюра – магия все-таки в этом, а не в тех дисциплинах, которые учат Тевинтерские выродки.
Губы ди Лапы трогает улыбка, когда Табрис говорит о неком анимализме во внешнем виде своего доктора на ночь. Луиджиа даже чувствует себя какой-то особенной, какой-то волшебной и избранной.

- Тебе будет еще лучше, обещаю. Еще пару минут, un par de momentos. Ты меня не боишься, carino? Помимо физических ощущений... ты не испытываешь сердечных метаний, твое забвение: какое оно? Что чувствуешь когда…

Монахиня видит как соленая роса пота окропляет шею эльфийки, как рыжие завитки змейками начинают клеиться к коже, холодные длинные пальцы прикасаются к коже чтобы убрать пряди. Аккуратно закладывают локоны за острые ушки. Луи чувствует насколько контрастно-ледяная она по сравнению с Каллиан.

- Когда я прикасаюсь? Видишь ли ты во мне что-то знакомое? Или чужое? Пугающе-неизведанное или домашнее-обыденное? От моего вида тебе одиноко или тоскливо? Я здесь чтобы развеять miedo a la soledad… как же это на вашем… страх одиночества?

Самые кончики пальцев гипнотично-задумчиво водят у висков, возле скулы, ниже к линии челюсти. Словно Табрис какой-то невероятно ценный и редкий артефакт, что нужно осторожно перышком обдувать от пыли. Но Луи знает, знает, что нарочно стимулирует эльфийку. Как будто недостаточно визуальных галлюцинаций. Хочется подключить все чувства. Тактильные тоже, сейчас это дитя так уязвимо и вместе с тем чувствительна, ее нервная система все, что оголенный нерв. Ей кажется, что она заплывает в море неги и забвения, хотя даже не зашла по щиколотку в эти воды.

- Расскажи что ты слышишь? Как слышишь? Далеко… или прямо у тебя в голове? Я хочу видеть все твоими глазами, понять все изнутри.
Ди Лапа начинает «мычать», не размыкая губ мотив Песни Света. Слишком медленно и вальяжно, даже не на манер колыбельной, а на манер мантры для глубокого транса. Луи знает, что возможно задействовав и визуальную и тактильную и аудиальную стимуляцию одновременно, у Каллиан может случится переизбыток чувств и процесс опьянения пойдет совсем иначе. Но, Андрасте, как же это прекрасно, когда можешь подарить столько красок и всю полноту потустороннего опыта одновременно. И монахиня совершенно не видела в этом никакой жестокости или злобы, ей просто хотелось смотреть, как это удивительное существо живет и достигает новых чувственных вершин в своем существовании.

Отредактировано Луиджиа ди Лапа (2020-07-20 02:24:38)