[icon]https://i.ibb.co/yRcS0Yx/miami.png[/icon][LZ]Врач без лицензии<br>27 лет, мистик-эмигрант с Пар Воллена, химик
[/LZ][nick]Каарис де Сото[/nick][status]No hurt I promise. [/status]— ¡Gracias tía Hissra! — Каарис с удовольствием подцепил кусок дефицитной на родине говядины на вилку. Полная женщина потрепала за большой рог Каариса и улыбнулась, после чего отправилась на кухню, напевая какую-то песенку, смутно знакомую из детства. Пожилая Хиссера Сантьяго была матерью Абана и соседкой семьи де Сото на Пар Воллене и знала Риса с рождения, а когда родителей последнего отправили в трудовой лагерь, то помогала вместе с мужем по мере возможностей, как родному сыну. И когда подвернулся повод и удачная лодка свалить нахрен с "Архипелага Свободы", Каарис первым делом направился в хибару Сантьяго. Кроме самой Хиссеры, у которой был небольшой ресторанчик для туристов, Каарис уже в свои взрослые годы приглядывал и за её сыном, почти-что-родным-братом Абаном, здоровым, сильным, но глуповатым. Сам же Абан сейчас помогал отцу, дяде Таару, что-то установить в кухне. Каарису пришлось подождать здоровяка, и заметившая его сестра Абана Тааши, работающая в кафе официанткой, с криками приветствия затащила Каариса внутрь. И, конечно, это услышала сеньора Сантьяго, что значило только плотный ужин. Впрочем, на счёт этого де Сото не возражал.
Когда он справился со своей порцией тушёной с овощами говядины, появился сам Абан, в расстёгнутой ярко-синей рубахе с принтом пальмовых листьев. С каждым шагом здоровяка била по груди золотая цепь, толщиной с запястье его сестры, не меньше, а на лбу отражала неон пара зеркальных авиаторов.
— Hola hermano, — поздоровался зычно Абан, протягивая руку и обхватывая друга за запястье, открытое закатанным рукавом белого пиджака.
— Hola, — согласился Каарис. На фоне Сантьяго, Каарис выглядел худосочным узником трудовых лагерей Сегерона, хотя сам весил под сотню килограмм и был не меньше двух-десяти ростом. — Прыгай в тачку, она на стоянке, я попрощаюсь с твоими.
— Ой, давай, — заторопился на улицу Абан. Каарис подхватил тарелку и понёс к стойке, ставя перед Тааши. Та с улыбкой взяла посуду и хотела уйти.
— Постой, — осторожно взял "сводную сестру" за руку де Сото и достал из нагрудного кармана двадцатку. — Отдай маме.
— Убери! — Тааши зашипела, будто увидела портрет Аришока.
— Возьми и положи в кассу, — надавил Каарис — К вам продукты сами приходят, что ли? Бери и не упрямься. Вот, умница. ¡Adiós, tía Hisser, tío Taar!
— ¡Adiós Kaariss! — раздалось в ответ почти хором. Каарис подмигнул Тааши, махнул ей рукой и вышел из кафе.
На улице его уже ждал Абан, вольготно развалившийся на пассажирском сидении двуместного красного кабриолета марки Asaarash. Каарис запрыгнул за водительское, не открывая двери и повернул ключ зажигания. На стоянку упало два луча фар и затарахтел мотор.
— Слышал? — от весёлого и добродушного настроя де Сото не осталось ни тени. — Наших троих бегунов порезали. Выжил один, его вовремя нашёл Сата и притащил ко мне, а те двое бедолаг всё.
— Ого, — заметно расстроился Абан, поскребя себя у основания рогов. — А кто может быть?
— На самом деле, кто угодно, — повернув голову назад и крутя баранку ответил мистик. — Но били с "южным колоритом", пытались отрезать головы. Значит, либо ривейнийские pendejos, либо антиванские malditos, самый край — тевинтерские cabrones.
— Тевинтерские бы выпотрошили, они же маги, — так же задумчиво проговорил Абан, но тут Каарис был склонен с ним согласиться, поэтому просто кивнул.
— Но всё равно странно. Убить как знали, а всё равно странно, не тот почерк. Я бы спросил у пацана, но он ещё долго не сможет говорить. Его бы в нормальную больницу…
Asaarash помчался по залитой неоном отельных и ресторанных вывесок набережной. Каарис вёл транспорт в клуб "Отвисающий", клуб номер один для всех, кто приезжал в Киркволл. Огромное и популярное место, полное выпивки, наркотиков, легкодоступных на ночь любовников всех рас и полов. И, по совместительсту, частому месту для сбора банды Вало-Кас. В "Отвисающем" легко затеряться даже банде рогатых беженцев, чего уж говорить обо всех остальных. Правда, часть персонала их не любила, но дарёному коню в зубы смотреть не принято и не положено. Да и если придти "со своим", то проблемы сразу пропадали.
— В клубе нас должна ждать Иссала, — пояснил Абану де Сото. — Звонила сегодня, говорила, что что-то нашла и просила собрать всех вокруг. Я не смог дозвониться до половины, но звякнем с клуба.
Вход в "Отвисающего" представлял собой высокое крыльцо с причудливым треугольным козырьком, поддерживаемым тремя светящимися розовым светом колоннами. По бокам от двойных дверей стояло две пальмы и два охранника, мало чем отличающихся от этих самых пальм, а перед крыльцом толпился народ в разноцветных пиджаках, платьях, рубашках, блестящих куртках. Здесь были все: напомаженные эльфы, карлики-гномы, невероятная прорва людей, вот теперь ещё добавилось двое косситов. Каарис поставил машину на стоянку, поднял матерчатую крышу, после чего открыл бардачок и достал оттуда небольшую папку из кожзама, как бы невзначай откинув в сторону два пистолета. Кивнув Абану, он вышел из транспорта и направился в клуб. Охрана даже ухом не повела, когда увидела двух косситов, расталкивающих толпу и не стала препятствовать к проходу внутрь.
Внутри гремели арпеджираторы и драм-машина, пел приятный женский голос. На танцполе под эти звуки отрывалось бесчисленное множество тел всех рас, подобно тому, что видели они на входе. Прижимая папку к себе, Каарис пошёл наверх, в вип-зону, где у них всегда имелось место. Всё-таки, близость Madre к карлику-сенатору и окружной прокурорше имела свои плюсы. Кабинка Вало-Кас была, наверное, самой большой, и располагалась сразу за огромной искусственной пальмой. Де Сото пропустил Абана и нырнул сам, хлопнув своей папкой по столу. Зажужжала собачка замка и открытая папка явила миру не меньше, чем пару пожизненных за хранение и распространение. Небольшие зиплоки с разноцветными колёсами — "Экстази" различной дозировки; бумажные перфорированные квадраты с причудливыми рисунками — кислота, хит прошлого десятилетия; но особое внимание привлекал к себе плоский брикет белого порошка. Именно его-то Каарис и высыпал на нашедшееся тут же зеркальце. Под осудительный взгляд Абана раздался стук пластиковой карточкой. Собранный в две тонкие полоски порошок был в итоге втянут через купюру, скрученную в трубочку.
— Мне так лучше думается, — пояснил Каарис, застёгивая папку. — О, а вот и Иссала. ¡Hola!

Отредактировано Каарис (2019-09-08 18:44:01)