Двери плотно затворены, без единого скрипа и любого другого постороннего звука оставляя их наедине. Королевская опочивальня отличалась особой, воистину королевской планировкой: размерами превосходила любое из жилых помещений во дворце, не считая церемониальных палат и обеденных залов; пол устлан мягкими коврами до самого камина; перед выходом на широкий балкон, расположенный с удачной, наветренной стороны, чтобы запахи столицы во всех е красках не тревожили покой венценосной четы, журчал фонтанчик, обрамленный редчайшим белым камнем, ценившимся по весу выше золота; вдоль одной из стен располагался роскошный будуар и отделенная декоративной ширмой купальня, в любое время дня и ночи имеющая запас подогретой воды и ароматных масел, а напротив раскинулось широкое ложе, полускрытое тончайшим, расшитым золотыми нитями балдахином. Именно здесь было то убежище, где король и королева могли укрыться от всего остального мира, от вороха мелких забот и бремени настоящих проблем, перестав быть бездушными позолоченными идолами власти, но оставшись мужчиной и женщиной, находящих покой, утешение, силы и страсть, либо же, блаженное забытье в объятиях друг друга.

Алистер терпеть не мог это место.
По правде, дело в нем самом – слишком замечательные покои, где найдется все, чего только можно желать, но Его Величество, несмотря на минувшие со дня восхождения на престол годы, изменившийся внешне и, куда как сильнее, внутренне, до сих пор чувствовал себя неуютно среди всей роскоши, достатка и излишеств на самый прихотливый вкус. Здесь он не мог расслабиться, не мог заставить себя довериться пуховым перинам, изысканным благовониям, умащающим тело, отражению в огромном зеркале напротив, и потому ощущал себя негодным, недостойным, неподходящим для возложенной на чело короны.

И все же, он приходил сюда. Снова и снова, в определенные дни и в назначенные часы, соблюдая негласный договор и держа данное самому себе слово. Нет будущего у династии Тейринов, пока не будет зачат наследник, нет будущего у Ферелдена, пока судьба правящей фамилии подвешена в воздухе и не подкреплена ничем, готовая в любой момент рухнуть в бездну смуты и междоусобицы. Вновь и вновь за широкой спиной Алистера смыкались украшенные геральдическими псами двери, возвещая всем и каждому о том, что король не пренебрегает своим святым долгом, соединяясь с возлюбленной супругой в благословенном действе.

Как правило, они говорили. Много, начиная от действительно заслуживающих внимания проблем государства до несерьезной ерунды, пока, наконец, не повисала неловкая пауза, обычно – по вине самого Тейрина.   А когда обсуждать было нечего, каждый занимался своим делом: небольшой столик с набором письменных принадлежностей позволял работать с документами, готовить письма, читать книги, а с балкона открывался роскошный вид на богатые кварталы и выход из гавани. Иногда бывший Серый Страж находил действительно уважительные предлоги, чтобы оставить свою супругу, но часто просто что-то бормотал, избегая встречаться взглядами и спешно покидал покои, едва дождавшись приемлемого часа – много раз ему сходило это с рук, не порицаемое и не таящее обиды, хотя бы внешне – за это он был премного благодарен Аноре, попросту не зная, что бы стал делать в противном случае. Были ночи, которые они проводили вместе; тогда Тейрин спал беспокойно и дергано, по десять раз проверяя, не пересек ли незримой черты посередине кровати. Многие проблемы решил бы потайной ход, позволявший обоим супругам приходить и уходить, когда им вздумается, но, насколько Тейрину было известно, такового здесь не имелось; прежние хозяева, видимо, вполне сносно справлялись с супружескими обязательствами, либо решали схожие проблемы каким-то особым способом. Конечно, в его власти было найти ресурсы и неболтливого мастера, но тут уж вставала на дыбы сама сущность Алистера – да, он далеко небезгрешен, но по-прежнему со всей категоричностью, совершенно однозначно  подразделял людей на тех, кто имеет потайной ход в спальню, и тех, кто не нуждается в нем.

***

Сегодня ему не нужно было выдумывать темы для беседы, как и искать причину, чтобы не задерживаться – послание от леди-Инквизитора, оставленное на столе в кабинете, казалось, еще хранило запах дыма, железа и крови, а строки, хоть и написанные аккуратным убористым почерком, отдавали ожесточением и болью. Алистер… Король Алистер пришел к своей королеве не за советом  - он уже все решил. Эамон получил исчерпывающие указания, из городских ворот уже выезжают гонцы с посланиями к верноподданным баннам и командирам гарнизонов; вскоре сторожевые разъезды выдвинутся к предгорьям, бдительно следя за передвижениями армий новоявленного бога, а тяжелогруженые повозки, поскрипывая, потянутся к мрачной громаде Каэр-Бронака,  доставляя беженцам необходимые для выживания припасы и материалы. В дворцовых казармах уже гремит доспехами поднятый на ноги эскорт, уже запряжены лучшие скакуны из королевских конюшен – сейчас он просто сообщит Аноре о произошедшем, коротко опишет свои намерения и выразит надежду, что ей удастся в одиночку справиться с делами в столице, сопряженными с грядущей войной и Собранием Земель, после чего покинет дочь тейрна Логейна, отправившись на встречу нарождающейся заре.

Алистер не сомневался, что она справится – среди ферелденской знати всегда находились те, кто оставался недоволен возвышением Мэрикова бастарда; с Анорой Мак-Тир все иначе – истинная королева, признаваемая и сторонниками, и недругами. Она справится, возможно, даже лучше него самого, а это именно то, что сейчас нужно королю, мысли которого уже далеко отсюда.

Он вошел в опочивальню решительным, тяжелым шагом, с лицом, выражающим твердость намерений. Вошел, пожалуй, впервые за несколько последних месяцев как король, как воин. Как мужчина. Вошел и с первого взгляда понял, что Аноре все уже известно. Знает она и о том, что произошло, и о том, что сейчас будет сказано…

- Я получил послание от Инквизитора, леди Тревельян, - отступать было поздно, да и не имелось у застигнутого врасплох Алистера заранее подготовленных, «запасных позиций»,  - Скайхолд был атакован и захвачен. Похоже, все слухи об эльфах и их объявившемся мессии оказались правдой. Остатки сил сейчас отступают на восток; я позволил им укрыться на наших землях и предоставил в распоряжение Эвелин Крествуд с замком и окрестностями. Сейчас я отправляюсь туда, чтобы лично узнать подробности и, скорее всего, заключить союз с Инквизицией.

Он знал ее уже много лет и, все же, снова и снова недооценивал, незаслуженно отказываясь признавать острый ум, непреклонную волю, вместе с многими другими таланты и достоинствами супруги. Возможно потому, что до сих пор это никоим образом не вредило ему, а совсем наоборот, дополняло и усиливало «слабые» стороны честно, но не всегда успешно старающегося быть правильным королем Тейрина. Она была выдающейся во многом, а потому чем-то походила на эту злосчастную комнату – слишком хороша для него, и Алистер постоянно спешил, находя тысячи предлогов, дел и причин, чтобы не задерживаться с ней. Ни мыслями, ни телом.

- Ты… этот наряд тебе очень идет, дорогая супруга. Передай портному, что его мастерство велико, хоть и недостаточно, чтобы соответствовать красоте моей королевы, - вспомнивший о манерах мужчина, коротко склонил светловолосую голову, будто предпринимая попытку хоть как-то оправдаться, но тотчас же продолжил, вновь подпуская в голос низких, бархатистых ноток, не подразумевающих возражений, - к моему возвращению будет созвано Собрание Земель. Я рассчитываю, что реальность и неуклонность угрозы будет очевидна и побудит достойных ферелденцев принять верное решение в самые кратчайшие сроки, но буду весьма признателен, если ты заранее объявишь о своей поддержке союза с Инквизицией, а, заодно, позаботишься о должном настроении представителей Гварена и других, не особенно сговорчивых – они не откажут дочери прежнего тейрна.  Кроме этого, боюсь, именно тебе придется иметь дело с Церковью – Верховной Жрице вряд ли понравится, что ее ручная армия решила вести собственную политическую игру. Да, и еще… понимаю, вы с Эамоном не слишком ладите, но он лишь исполняет мои приказания. Прошу тебя, Анора, прояви великодушие и побереги старику нервы.

Замолчав, мужчина помедлил, лихорадочно перебирая в голове намеченные распоряжения. Пора было уходить. Он хлопнул себя ладонью по бедру и, уже поворачиваясь к дверям, закончил.

- Я вернусь так быстро, как только смогу, - когда открылась Брешь, Алистер пропадал месяцами, Создатель знает где, чередуя решение жизненно важных вопросов с многодневной охотой за каким-нибудь особенно опасным демоном, и это королеве наверняка было прекрасно известно, - береги себя, дорогая супруга. Если будет что-то срочное – отправляй воронов в Каэр-Бронак либо обращайся к Эамону, он получил все необходимые инструкции.