10 Царепути, восемью днями ранее.

Грубые доски, поставленные на козлы, служившие письменным столом, держали на себе множество листков бумаги. Кое-какие ещё обсыхали от чернил, кое-какие уже лежали в одной из двух не очень-то аккуратных стопочек. Над столом, чуть сгорбившись, нависал Каарис, старавшийся испачкать новые бумажки чернилами так, чтобы почерк можно было разобрать. Сейчас в каждой стопке было где-то по две дюжины листов, обсыхали ещё пять, а над последним он трудился прямо сейчас. Васгот потирал нос, то и дело оставляя новые разводы краски на лице, но был так увлечён работой, что даже не задумывался об этом. Приходящие в негодность перья летели прямо на пол и притаптывались подошвой сапога, туда же отправлялся и дотлевшие курительные травы из чаши трубки. Приберётся потом, сейчас главное успеть всё сделать.
Вся активность связана была с тем, что от проклятого всеми возможными создателями, эльфийскими волками и прочими Андрасте Даниэля было уже никуда не деться. Он слишком буквально понял фразу "Вало-Кас наведут порядок в городе" и после той истории с убийствами и храмовниками решил набрасывать всё больше и больше работы на Каариса, а затем и на остальных членов отряда. Кроме того, активно добивался "персональной аудиенции" с Иссалой, известно для каких целей, не платил за услуги целителя Каарису (а лечить его приходилось от всякой заразы, которая известна лишь любителям дешёвых плотских утех), таскал его запасы грибов и дурмана и даже сказал, что Каарис отвратительно играет на лютне. Если со всем остальным Кас-Васгот был готов мириться, то вот лютню простить было невозможно. Это был самый грязный удар из всех возможных, нестерпимая обида, нанесённая тонкой душевной организации поэта, едва-едва не приведшая к асаала-таар. И это же подсказало идеальный выход из ситуации с испорченным мальчишкой в страже.
Каарис, наконец, закончил, последний лист, подул на него и положил сохнуть. Две стопки были тут не случайно — в одной лежали памфлеты, в другой — пасквили, все своей целью выбрали того заносчивого орлессианца, пытающегося быть марчанином. Васгот потряс конечностями, походил вперёд-назад, похрустел шеей и спиной, после чего подхватил листочек с левой стопки, желая финальный раз перечитать этот гений политической сатиры, родившийся за считанные минуты.
Левым столбиком оказались пасквили. Зная, что грязные портки кого бы то ни было простым людям будут интереснее серьёзных обвинений, на оформление этих бумажек Каарис не пожалел времени. Каждый листок содержал на себе уникальный и не повторяющийся образ Даниэля, нарисованный максимально узнаваемо, насколько это возможно. Именно на том, который сейчас был в руках Кас-Васгота, длинноволосый Даниэль пытался пристроиться сзади к собаке. В прочих стопках можно было найти Даниэля, который:
— пытается совокупляться с мечом, если это вообще можно так назвать;
— варит в котле трёх младенцев, у одного из которых были длинные уши;
— демонстративно отворачивается, считая деньги, от того, как один мужчина убивает другого.
Но самое главное — вовсе не рисунки. Каждый лист содержал одно и то же оскорбительное стихотворение.

Кас-Васгот хмыкнул, перечитав своё творчество, прикинул, что кое-где можно было бы подрезать тяжеловесный ритм, облагородить слог, но уже было поздно: листы готовы. Положив пасквиль на место, к остальным братьям, Каарис взял загибающиеся по краям листки с правой колонки и пробежался глазами по ним. Памфлеты, куда более конструктивные, имеющие под собой больше оснований, чем выдуманная почти полностью (за исключением части про болячки) чушь. Но и оформлена она была иначе: лишь однотипный портрет в профиль.

.

Удовлетворённо кивнув, Каарис поднялся на поверхность и тихонько присвистнул: два раза отрывисто, один раз длинно. На свист почти сразу примчались двое дрессированных мальчишки, Дон и Дин, близнецы из Созерцателей. Каарис огляделся по сторонам, убедился, что никого больше нет и всучил мальчишкам две стопки листов.
— Вот это всё нужно развесить на всех досках по всему Киркволлу, — велел Каарис, наставительно качая пальцем. — В Нижнем и Верхнем городе. В Казематах не надо. В Клоаку не суйтесь ради вашего же блага. У всех таверн тоже. Поняли?
Мальчишки закивали, принимая стопки. Каарис кивнул и достал по серебряной монетке, показывая мальцам.
— Вот это получите, когда всё развесите. Сделайте так, чтоб вас никто не видел, поняли? — парни вновь закивали. — Хорошо. Вы меня не видели, я вас не знаю. Как всё повесите, зайдёте в главный вход, попросите Абана, скажите, что всё на месте. Он вам отдаст. Бегите, пока все на улицы не повылезали!
Мальцов сдуло как ветром. Каарис проследил, куда убегают дети, затем подобрал лежащий у двери походный мешок, привязал на пояс меч и направился в другую сторону. Ближайшие пару дней он проведёт в лесу, собирая ягоды, грибы и травы, чтобы быть подальше, когда больной на голову Даниэль придёт ломиться к нему в каморку.

18 Царепути, сегодня, утро.

Большой ящик, проложенный соломой и старыми частями набивного доспеха, стоял на одном из столов в общем зале. Над ящиком крутился Каарис, вытянув губы в трубочку цокая содержимому ящика. В руках он держал деревянную грубую тарелку, на которой лежали кровавые части мышей, пойманных в ловушку этой ночью. Растерзанные грызуны то и дело отправлялись в ящик, который не то посвистывал, не то попискивал.
Кас-Васгот вернулся три дня назад и определённые круги Киркволла стояли на ушах. Его две песенки дали первые плоды, их цитировали в Висельнике и орала пьянь в порту, части про трупы и скотину декламировали в "Розе". Стража тоже бегала вся в мыле и явно не была довольна кустарным творчеством "неизвестного поэта", но ничего уже поделать было нельзя: Даниэль как образ ушёл в народ. Начало положено, пора было переходить к основной части этой ярмарки с трубадурами.
За пасквиль и памфлет, конечно, Даниэля из стражи не выпрет даже Варрик — кстати, ваганту было очень интересно, что думает наместник про это всё дело, но спросить он никак не мог, не настолько он вхож в "высшие круги", как Таарлок и тем более Шокракар. Так что нужно было обличить Даниэля в глазах Авелин, капитана. Беда в том, что орлессианская подколодная змея был и без того осторожен, а теперь и вовсе стал вести себя тише воды, ниже травы — стоит отдать должное, Даниэль оказался не настолько безмозглым. Вот для этого-то Кас-Васгот и постарался собрать с утра пораньше всех специалистов "Вало-Кас" по щепетильным делам. Главным из таких специалистов, конечно, признавался рыжий Караас. Конечно, белый Каарас позвал и других ребят, но на то, что кто-то поведётся на эту авантюру, кроме старшего из двух Адааров надежды было мало.
Поэт отвлёкся от ящика, когда увидел, как в его сторону идёт приятель и приветственно показал ему свободную от тарелки с мышами ладонь.
— Знакомься, — показывая внутрь тары с соломой представил этот нутрь ящика васгот васготу. — Вот это Кос-Ват, а вот это — Кос-Тик.
Кос-Ватом и Кос-Тиком оказались два серых комка пуха с большими глазами и не менее огромным клювом на двух лапах. Птенцы совы, которых Каарис нашёл рядом с деревом, придавленных телом мёртвого родителя: в большой сове торчала стрела. Кас-Васгот пожалел пушистых детей и забрал их с собой, а по возвращению в Киркволл тут же пошёл покупать трактат по птицеводству. Довольно бесполезный, кстати, никто не дрессирует сов, поэтому Каарис решил стать первым.
Когда с представлением новых "членов Вало-Кас" было покончено, вагант отставил тарелку в сторону, подальше от стола, и сел на колченогий стул.
— Ещё кто-нибудь подойдёт? — Спросил он. Решив окончательно этот вопрос, Каарис перешёл к делу. — В общем, думаю, уже весь Киркволл понял, чьих рук дело эти клевещущие на "честнейшего защитника закона и справедливости" стихи, так? Дело в том, что скотина очень осторожная, а покоя он нам не даст. Нужно сделать что-то эдакое, чтобы его поймали с поличным, а нас при этом — нет. Есть какие-нибудь идеи?

Отредактировано Каарис (2019-07-30 17:13:01)

— Наврал, — честно признался Каарис, присаживаясь на стул. — Но не так, как ты думаешь. Сильно преуменьшил его постельные подвиги, а у меня рассказов про его болячки и откуда они берутся — ещё на десяток таких пасквилей. Это называется "литота".
И задумался над словами Каараса. Начать копать с борделя было отличной идеей, которая по какой-то причине сама в голову поэту не пришла. Благо, что и зайти туда можно с помпой. С этим помогут "Созерцатели". Убедившись, что птенцы уселись спать, Кас-Васгот закрыл ящик плоской деревяшкой.
— Хорошая мысль, — открыто признал поэт, оглядев с ног до головы приятеля, после чего посмотрел на свою одежду. Каарас выглядел как спелый фрукт с этой его зелёной одеждой и красными волосами, а бесцветно-белый Каарис напоминал нечто среднее между замёрзшим в горах трупом старика и черновым наброском человеческой фигуры на листе бумаги. Особенно, учитывая простецкий кожаный камзол с оторванными рукавами, в котором сейчас восседал.
— Дай мне минут пять, я занесу бандитов и переоденусь. — Кас-Васгот подхватил коробку с совятами. Изнутри раздалось тихое клацанье, похоже, содержимое проснулось от резкого рывка в воздух. Однако уже внизу всё снова стихло, пока поэт облачался в заранее достанный для одной авантюры костюм: чёрную расшитую серебром рубаху, чёрные плотные штаны и лазурный яркий кушак. Застёгивая рубаху уже на ходу, Каарис поднимался туда, где оставил Каараса. Но сперва нужно было выдать ещё пару поручений. Перед тем, как зайти из своего подвала в общий зал, Кас-Васгот поманил пальцем смотрящих на него Дина и Дона.
— Так, ребзя, — серьёзно сказал васгот, подперев руки в бока. — Один из вас должен найти Марту и сказать, что к ней иду я и Каарас. Это рыжий, пониже остальных. Пусть скажет своим, что мы по поводу Даниэля, а ещё пусть скажет, что Даниэль хотел Марту… Кхм, облапать.
— Это как? — заинтересованно спросили близнецы. Каарис скривился.
— Потом объясню, нет сейчас времени, — отмахнулся поэт. — А второй пусть ждёт Ашаада. Тут. Знаете Ашаада?
— Да, — ответил один из них.
— Вот и чудно, ты значит его ждёшь, как дождёшься, скажешь, что мы с Каарасом ждём его в "Розе". — Вагант открыл дверь, пропуская внутрь пацана, который сделал пару нерешительных шагов. — Фьють, быстрее, быстро, быстро, нет времени! А ты беги к Марте, скоро будем.
Каарис привёл Дина (или Дона) в комнату и указал на стул, куда можно сесть ждать Ашаада. Махнув Адаару, мол, "идём", он направился на улицу и лишь там решил пояснить, что именно он уже придумал.
— Пацан подождёт Ашаада, скажет ему, где мы. Если что, обновим информацию по ходу, не суть. — Васгот машинально поднял воротник у рубашки, по привычке, как на броне. — Дети нам помогут, помнишь, у них есть Марта? Она — коллективная дочь половины шлюх города, они в ней души не чают. Сейчас она нам подготовит поле, скажет, что наш друг Дани лез к ней и что мы с тобой по его душу. Так они будут намного сговорчивее… тс-с.
Поэт замолчал, когда из-за угла вырулил один из стражников и не совсем добро посмотрел на Каар-сов. Вагант прошёл мимо, как ни в чём не бывало, даже не повернув головы в его сторону. И всеми силами левой руки, по которую шёл Каарас, намекал делать то же самое, дёргая за одежду. Когда они отошли на достаточное расстояние от недовольного официального стражника, неофициальные возобновили диалог.
— Даниэль ходит и по бабам, и по мужикам, — продолжал посвещать товарища в потаённые уголки жизни Даниэля Каарис. — Опросить поэтому нужно и тех, и этих. Сам понимаешь, что из меня вопрошающий куртуазных юношей как из Шокракар — тевинтерка, так что сия почётная обязанность достанется тебе. И не смотри на меня так. Женщин на тебя тоже останется.
Васготы поднимались по бесчисленным ступеням в Верхний Город и на глазах, с каждым шагом, менялась даже сама лестница. Из совершенно грязной, затоптанной и заплёванной внизу она постепенно стала сперва просто посыпанная песком с множества ботинок, затем просто заслеженная, а чем ближе было к вершине, тем чище и белее она становилась. И люди, встречающиеся на подуровнях, выглядели всё приятнее. Беззубые и грязные остались на первой ступени, чуть выше стали встречаться плотные шерстяные платья и добротного кроя мужские одежды, ещё выше — первая без всяких "но" симпатичная барышня и гладко выбритый мужчина без броских дефектов, и, опять же, на верхних ярусах от двух рогатых воротили нос люди в богато украшенных костюмах. Определённо, Кас-Васготу наверху нравилось больше.
— Сейчас мы соберём проституток, что будем делать дальше? — Каарис выудил из-под кушака небольшую плоскую склянку и показал Каарасу. — Сильный дурман, на безрогих действует безотказно. В прошлом году хватило пол-пузырька, чтобы зашугать до полусмерти деветярых. Кое-кто просто подлил это в их котёл. Но мы ж не сможем предугадать, к кому именно он пойдёт, правда? Плюс если его просто турнут из стражи за пьянку - этого будет мало.
Васготы остановились напротив двойных дверей, ведущих в "Розу". Кас-Васгот ещё раз оглядел Каараса Адаара с ног до головы. Предвзятая, но всё же мысль, пришла в голову, глядя на рыжего, что тот будто бы сюда и собирался безо всяких Даниэлей.
— Эй, — окликнул их звонкий девичий голос. Каарис повернулся на зов, после хлопнул Каараса и указал на стоящую на углу Марту в тошнотворно-розовом платье и с цветочком в светлых волосах. Когда васготы приблизились, та скрестила руки на намечающейся груди и с укором посмотрела на них. — И зачем вы в главный вход метили?
— Кто ж знал, — пожал плечами вагант. — Сказала про Даниэля?
— Сказала. И про вас сказала. — Марта вела себя слишком нагло, но пока что Каарис решил играть по её правилам. — С вас серебряный за это.
— Неслабо ты, — присвистнул васгот.
— Головой рискую, если ничего не получится, — пояснила Марта. — Ну так что?
Поэт покачал головой, но достал названную сумму. Девочка получила монетку, спрятала её под пояс и повела через вход для работниц и работников двух огромных рогатых мужиков. Каарис милостиво уступил право идти первому своему рыжему другу.

Спустя вторую работницу заведения Каарису уже вусмерть надоело улыбаться. Он продолжал, конечно, делая дружелюбный вид, отвешивая комплименты девочкам, женщинам и бабушкам, сочувственно кивая на их жалобы. Как старатель, просеивал десятки имён и описаний различных желаний киркволльских деньговладельцев. Даже выдал пару знахарских советов. Дослушав до конца Розу Шарон, невзрослую женщину с серьёзными признаками злоупотребления дистиллятами, отчего та выглядела как сильно взрослая женщина, Каарис в очередной раз расшаркался и вышел в коридор, по счастью столкнувшись с растрёпанным Каарасом. Поэт решил благоразумно ничего не комментировать. Марта, однако, оказалась менее сдержанной и не могла не съехидничать. Кас-Васгот метнул в неё предупреждающий взгляд и девочка сразу же решила уточнить, что они собираются делать дальше. Каарис задумчиво поскрёб бровь. Это был охренительно хороший вопрос.
— Рассматривали, — ответ уже следовал на не настолько хороший вопрос старшего Адаара. — Но тогда мы сделаем из ублюдка мученника для стражи и у них будет полный карт-бланш на любые действия. Короче, мудаками будем мы, а не стража, а нам надо наоборот.
Вагант вжался в стену синхронно с приятелем, пропуская какого-то мужичка, который даже не напрягся, когда встретил в коридоре самого дорогого борделя двух рогатых великанов, видимо, кто-то из местных настолько хорошо это самое напряжение снимал.
— И, в конце концов, это действительно скучно. — на этих словах Марта победно вскинула кулачки в воздух, заставляя Каариса хмыкнуть и после только проследовать за приятелем в одну из комнат. Туда же нырнула любопытствующая девочка, которую поэт не успел придержать. Плотно прикрыв дверь и вдев в петлю засов под коротким названием “не беспокоить”, Каарис уселся прямо на туалетный столик с высоким зеркалом и достал из поясного кошеля, спрятанного в недрах кушака, две заранее скрученные цигарки, предлагая одну Каарасу, другую зажимая между зубами. Огонёк, появившийся на указательном пальце и оставшийся на кончике скрутки, заставил тонкие нити дыма тянуться к потолку.
— Дамочки наоборот, его ненавидят, — Каарис затянулся, втягивая в себя половину за раз и продолжил говорить, не выдыхая. С каждым его словом дым выходил изо рта и ноздрей, делая бледного васгота похожим на маленького дракона, который только учится всех жечь. — Но толком никто ничего не рассказал и не может, кроме таких же точно подробностей. Типа вон той.
Васгот указал двумя пальцами, между которыми был зажат окурок, на плётку, извлечённую из-под Адаара. Сбросив щелчком пепел на пол, вагант продолжил.
— Платит хорошо, щедро, особой деликатностью не отличается. И тут, казалось бы, концы в воду, но вот Мила-Антиванка рассказала интересные вещи. Дани сюда приходит иногда с ещё одним стражником, Сэмюэлем. Сэмюэль – какой-то из мелкопоместных дворян, у его семьи есть имение в Верхнем Городе. И там, по словам Милы, проходят замечательные ночи, куда иногда она ходит работать мимо кармана Лусины. И угадай, кто на этих ночах светится больше всех?
— Это значит, что мне нужно… — начала Марта, но Каарис её перебил.
— … молчать в тряпочку, пока мы не закончим с Даниэлем. — Васгот покачал головой и привычным жестом погасил окурок о каблук сапога. — Когда всё это дело вскроется, Лусине лучше не иметь ничего общего с этим, какая бы она могущественная и хитрая не была. А раз это вредно Лусине, значит, кисонька, это вредно и тебе. И полезно нам, не так ли, Кас?
Васгот замолчал и задумчиво начал барабанить по спинке стула пальцами, думая, что делать дальше. Влезать среди бела дня в особняк к семье этого Самюэля — дурацкая идея, в высшей степени. Да и что можно сделать таким образом? А вот иначе…
— Смотри, — окликнул Каараса Каарис. — Самюэль нарушает правила как минимум Лусины, так? Наверняка там ещё полно всякого, что Сэмми не хотел бы предать огласке. И наверняка, там же крутится и наш друг Даниэль. Если мы намекнём Самюэлю, что у него проблемы в связи с его кутежами, то он наверняка побежит рассказывать об этом Даниэлю… Ай, проклятье.
Каарис качнул головой в разные стороны, словно стараясь отогнать от себя какое-то наваждение. Ситуация заходила в тупик и попытку выйти из неё он представлял себе совсем не так. В голове, между двух рогов, картинка складывалась очень просто: они что-то делают, Даниэль бесится, делает ошибки, они побеждают. В общем-то, всё шло ровно по этому межроговому плану: они действительно что-то делали. ПРоблема была в том, что нужно было конкретное “что-то”, а не вот это.
— Ещё из того, что я узнал тут: Даниэлю кто-то назначает встречи и записки передают здесь, в “Розе”, но никто ничего не может точно сказать. — Поэт потёр переносицу двумя пальцами. — Самый крайний случай, звезда поэзии хотела, кхм, аудиенции с нашей Иссалой. Не думаю, что она или её остроухая подружка останутся в восторге…
— Кто? — тут же влезла Марта.
— Бантикам слова не давали. — Повторил слова Каараса васгот. — Есть какие-нибудь идеи?

Каарис слушал Каараса и ходил по комнате вперёд-назад, заложив руки за спину. Рыжий предлагал дело, но это всё было маловато. Не хватало какой-то детали, которая точно бы поставила крест на карьере старины Даниэля. Контрабанда и передача информации третьим лицам была хороша, но всё зависело от того, кто такие эти самые "третьи лица". Сбыт "левака" на сторону? Да этим вся стража любого города промышляет. Идея была хорошая, но не хватало нюансов, поэтому Каарис задумчиво кивнул, соглашаясь встретиться вечером. Однако, когда дверь открылась, в комнату ввалился Ашаад, выглядящий словно Сестра Церкви на орлессианском приёмном вечере одного небезызвестного там маркиза-писателя. Каарис решил добавить неловкости молодому-да-раннему, повернулся к девочке на кровати и глубоким проникновенным голосом произнёс:
— Спасибо, Марта, ты как всегда была хороша сегодня.
— А? — не понял ребёнок, а вот Ашаад, кажется, понял, но постарался всё это дело быстро замять. Каарас вкратце изложил суть проблемы, а Каарис его не перебивал, он сам слушал и искал возможную ниточку, ведущую к тому самому "недостающему". На шутку Ашаада вагант отреагировал чем-то в стиле "ну ты же в походах вместо Абана готовишь", после чего театрально вскинул к потолку обе руки, изображая ликование от пришедшего профессионала, но ударился костяшками о потолок. Люстра качнулась и угрожающе заскрипела.
— Вот же и тянет вас в эту помойку "Висельник"... — протянул поэт, почесав бровь. — Ладно, давайте так. Каарас — на тебе местные девки, Ашаад — давай к своим каналам, Марта — купи себе новых бантиков, а я — молодец, что всем раздал указания. До вечера.
Кас-Васгот выскользнул из борделя так же, как и зашёл в него, с запасного входа, и пошёл полубездумно бродить по Верхам, раз уж он здесь оказался. Путешествуя от лавки к лавке и прицениваясь к интересующим его товарам, он всё ещё размышлял, что такого можно добавить Даниэлю, даже если это неправда, чтобы гарантированно сломать маленькому любителю сидеть на большой шее жизнь. Новая медная реторта и набор струн, неохотно проданная испуганными торговцами серокожему великану, к несчастью, сами подсказать ничего не могли. Каарис приземлился в тенёк на лавочку под открытым окном, достал лист табака и начал обычное своё приготовление "козьей ножки". В открытом окне два мужских голоса обсуждали что-то своё, начало разговора Каарису услышать не удалось, да и сперва не очень-то хотелось. Но вот после первой затяжки Кас-Васгот поймал себя на мысли, что вовлечён незримым слушателем в этот разговор, а после третьей даже не стал докуривать, потушил об стену самокрутку и едва ли не пустился бегом домой. Закрывшие ставни, старающиеся защититься от едковатого дыма мужчины подсказали идею.

— Государственная измена, — хлопнул по столу Каарис, положив бледную ладонь в центр. Они встретились вечером, как и договаривались, в Висельнике. Вагант сменил свой наряд для похода по борделям на практичные кожаные штаны и сапоги с парусиновой "морской" рубахой. На всякий случай на правой (ударной) руке Каарис намотал кожаные ремни в подобие цестуса, зная это заведение, нравы местных и репутацию кунари, различий с которыми тут до сих пор не делают. — Это же невероятно гениально и просто, а ещё и сочетается с твоим, Каарас, предложением.
Каарис принципиально не сокращал ничьих имён, постоянно выговаривая их полностью. Особенно в быту. Некоторых, кажется, это даже раздражало.
— Смотрите. У Киркволла со Старкхейвеном напряжённые отношения, так? — Кас-Васгот сделал жест приблизиться к центру стола и понизил голос. — Контрабанду Стража сливает всегда и везде, это не новость, а вот если что-то утечёт геополитическому врагу, то тут всё, пиши пропало. За послужной список и организованную безопасность ему скостят смертную, так что голова останется на нём, а вот из стражи точно выпрут, может, ещё и в темницу бросят. Прелесть в том, что нам даже не надо ничего редкого ему подкидывать. Хватить самых обычных товаров: еда, вода, оружие, может, какие ещё ресурсы. От нас требуется только добыть золота, которое в ходу в Старкхейвене, которое попадёт в руки к нашему другу.
Каарис откинулся обратно на спинку стула и вальяжно на нём развалился.
— Есть у вас за что зацепить это дело, узнали что-нибудь?