Отряд не заметил потери бойца [2 Облачника, 9:42 ВД] |
|
Отряд не заметил потери бойца [2 Облачника, 9:42 ВД]
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12019-01-10 23:51:08
Поделиться22019-01-12 08:54:36
Облачко пара сорвалось с губ растворяясь в морозном горном воздухе, а девушка сильнее закуталась в черный плащ, который хоть и был добротно сшит и отделан мехом, да только все равно, спустя несколько часов дежурства, уже не спасал от ветра. Все тело Оливии била крупная дрожь, чародейка давно перестала чувствовать пальцы на руках и ногах, а кожа на лице пощипывала. Ферелденцы, скорее всего, и не заметили бы лёгкого мороза середины весны, который застал венатори в предгорье, однако уроженка Империи за целую ночь дежурства продрогла почти до костей. Впрочем, она была отнюдь не против проветрить мысли и отвлечься - эта ночь обернулась не самой удачливой для последователей Корифея, и самого бога.
После поражения в Халамширале крепость будто вымерла. Сквозняки, гуляющие по длинным коридорам, прежде заглушаемые чужими звонкими голосами и гулкими шагами, ныне заполняли эту тишину пронзительным свистом, от которого становилось лишь холоднее. Люди, в большинстве своем, сидели по комнатам, или толпились в обеденной зале, стараясь особо не попадаться в коридорах, страшась попасть под горячую божественную руку, все понимали – это поражение дорого обойдется венатори. Слишком много сил и времени потрачено впустую, упущено драгоценное время, а многие бойцы получили ранения. Вчера вечером отряд Оливии неплохо потрепали силы Инквизиции, сама чародейка получила небольшой ожог плеча от пропущенного вражеского заклинания, так что место ранения, в отличие от всего остального тела, сохранило контрастное тепло даже в ночном морозе. Ее травма считалась не серьезной, так что целители пока просто наложили припарку и повязку под обгоревшим рукавом дублета, а сама чародейка заступила в дозор. Ранением Оливии маги займутся позже, когда восстановятся после работы с более тяжёлыми случаями. Никс это понимала и не настаивала - не страшно, бывало и хуже.
Эту ночь она коротала в компании морозного ветра, редкого снега, и танцующего пламени в жаровне на полу, не приносившего почти никакого тепла. До рассвета оставалось уже недолго, звёзды, видневшиеся с башни как на ладони, начинали постепенно пропадать, но первые лучи солнца ещё не показались из-за горных пик. Через пару часов ее сменят, и девушка сможет, наконец, отдохнуть. Сменит повязку, вздремнет, а потом, быть может, немного потренируется, если, конечно, боль в плече позволит.
Мелкая темная тень вывела Оливию из задумчивости, заставив ту поднять взгляд от почти угасшего пламени на крупную ворону, скрывшуюся за бойницей. Тевинтерка, недолго думая, последовала в ту же сторону, уверенно шагая по каменной стене, спускаясь на один пролет и заходя в помещение, казалось, насквозь пропитанное запахом птичьего помета. Стянув капюшон, тонкий слой снега с которого тут же свалился на пол, обещая стать очередными лужицами воды, девушка приблизилась к высокому молодому человеку возившемуся с вороной, не без удовольствия прячась от вездесущего ветра, растирая руки и лицо.
- Это из Арборской Глуши! Наверное, надо отнести Старшему, но в такой час даже не знаю, не хочется его беспокоить. Вернее дождаться утренней смены, пусть они и отнесут, да?
Паренёк неуверенно мял в руках маленький свиток, и обращался будто не к Оливии, а к птице, ища совета в ее глазах-бусинках. Чародейка непонимающе посмотрела на собеседника, убирая от лица пальцы, на которые активно дышала, возвращая тем чувствительность.
- Дай сюда, я сама отнесу. А ты смени меня.
Уверенным жестом чародейка сняла припорошенный снегом плащ, скидывая его на покосившийся деревянный стул поблизости, и взяла письмо из мягких пальцев молодого человека. Девушка быстро направилась к винтовой лестнице из башни, оставив собеседника с лёгкой опаской провожать ее взглядом.
Разумеется, Никс сделала это не потому, что ей вдруг стало жаль посылать мальчишку, у нее, как обычно, были свои планы и мысли на данный счёт. Помимо того, что теперь она, не нарушая приказа и субординации, сможет спокойно отправиться в свои покои, ссылаясь на то, что молодой человек в башне сменил ее на посту, Оливия, в отличии от многих других обитателей крепости, действительно хотела заглянуть к Старшему. Чародейка и бог не общались с того дня, когда тевинтерке позволили задержаться после собрания со своими вопросами, а не видела она его с самого начала всей операции, и это, хоть брюнетка и не признается, несколько тревожило ее. Девушка должна была лично убедиться, что с предводителем венатори все в порядке, и какая-то досадная ошибка не сказалась на нем так сильно, как опасались другие.
Спустя несколько минут быстрого, уверенного шага, Оливия остановилась перед высокими деревянными дверьми, уверенно сжимая в руке свою причину для визита, давая себе пару мгновений на обдумывание собственных слов. Она подняла здоровую руку, чуть пригладив растрёпанные от ветра локоны, коснулась собственного лица, с которого уже сходил морозный румянец, и повязки, видневшейся через дырку в рукаве дублета. Из-за быстрого шага рана снова начала нарывать, но Никс будто и не обратила внимания. Она осторожно постучала прислушиваясь к звукам по ту сторону двери, но, не услышав ответа, все равно мягко повернула ручку, делая шаг в темное помещение.
- Прошу прощения, не хотела нарушать ваш покой, но только что пришло срочное сообщение из Арборской Глуши.
Никс не совсем понимала, почему она позволила себе потревожить бога с таким леденящим душу спокойствием, несмотря на те шепотки напуганных людей вокруг. Возможно, сказывалось впечатление после того диалога, и она просто не верила в то, что бог действительно может разгневаться из-за произошедшего, или, по крайней мере, выместить свою возможную ярость на ней. Она, как обычно, доверилась фактам: двадцать минут назад прилетела ворона со срочным посланием, и Старший должен был его прочитать. Чародейке оставалось надеяться, что оно содержит хорошие новости – они сейчас ох как нужны.
[ava]https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2019/01/a2251b1914c8ea16f3050c71d6c49b42.jpg[/ava]
Отредактировано Оливия Никс (2019-01-17 09:37:58)
Поделиться32019-04-05 20:50:15
Как только с его руки слетел почтовый ворон – к тому времени он уже дошел взглядом до последней строки в послании из Халамширала – Корифей резко развернулся и быстрым шаром направился в свои покои, рявкнув на пути, не останавливаясь, несколько приказов попавшимся на глаза последователям.
Закрыв за собой дверь, он рухнул за письменный стол, на несколько секунд замер, сжав голову с двух сторон ладонями, пытаясь привести в порядок хаотичные мысли, затем порывисто сгреб кипу бумаг с края столешницы и схватился за перо, принимаясь делать исправления в старых заметках. Кончик пера почти визжал от трения с бумагой во время резких перечеркиваний, нещадно удалявших планы действий после успешного переворота в Орлее, под ними четким почерком фиксировались новые, когда место кончалось — перетекали на новые листы; эта лихорадочная деятельность продолжалась около четверти часа, пока не хрустнуло перо, и одновременно с ним — выдержка Корифея.
Он растерянно смотрит на пахнущие свежими чернилами записи перед собой, затем переводит взгляд на перо, и медленно сжимает пальцы, переламывая принадлежность в нескольких местах и прокалывая когтями кожу на ладони. Разжав хватку и уронив остатки пера, Корифей снова тянет руки к лицу, закрывая его, и склоняется над столом.
Флорианна мертва. Помимо этого, заговор в Орлее раскрыт и разоблачен, Юг остается един – в том смысле, в котором Юг понимает это слово – и Инквизиция получает поддержку императрицы, но все это, тем не менее, потенциально исправимо. В отличие от смерти.
Он при всех попытках смоделировать неудачный ход событий не рассчитывал на такой исход. Безопасность герцогини была даже не приоритетом, а чем-то, что вообще не вызывало сомнений — при ее личном боевом навыке, при численности и мастерстве отрядов подкрепления. Но он недооценил врага, и у этого были последствия.
То, от чего Корифей отвык к этому времени. Необратимые, материальные последствия.
Он делает то, что строго противопоказано делать при потерях — вспоминает моменты, которые вызывают больше всего сожаления. Все эти планы и мечты, которыми Флорианна сначала робко, а затем страстно делилась с ним. Рассказы об Орлее и императорской семье, поданные с ее личной, неповторимой точки зрения. Замысловатый сплав искренности и коварства в одной личности.
Шутки о смерти «вы ведь встретите меня в Черном Городе, если я уйду чуть раньше?»
Конечно, все знают, что блуждание душ в Тени после разрушения тела — выдумка Церкви, но Флорианна ведь была андрастианкой большую часть своей жизни. Пока не встретила его. Многое было по-другому, пока она не встретила его. Например, она была жива.
Корифею хочется бежать.
И он знает путь, этот путь звал его еще с того момента, когда он застыл над ставшими неудачной попыткой бегства записями, но он отгонял это искушение, цепляясь за остатки воли. Но чем сильнее сознание охватывали мысли о смерти Флорианны, тем оправданнее и очевиднее казался путь – ему нужно отвлечься. Его не должны так занимать переживания об уходящем, у него есть работа, есть живые, которые на него рассчитывают, ради этого можно нарушить данное себе обещание. В последний раз. Он бог, демон побери, в его власти вернуть себе контроль в любой момент.
Корифей с уверенностью наклоняется к ящикам под столом, отодвигает один и привычно пробегается взглядом по кровожадно поблескивающему алым содержимому. Перемещает лабораторные приборы на свободное место перед собой, прощелкивает когтями по ряду колб, так же легко и быстро решая, что сегодня раствора для питья ему будет недостаточно, выбирает тот, в котором концентрация минерала посильнее и сливает его в стеклянную емкость на подставке, начиная приготовление. Между процессами он достает из ящика узкий кожаный ремень, прихватывает один конец зубами, наматывая остальную длину над локтем в крепкий охват, закрепляет на месте. Последний необходимый элемент, который извлекается из ящика – эластичная трубка из химически обработанного драконьего сосуда, на одном конце завершающаяся острой полой насадкой. Этот конец направляется к сгибу локтя, где Корифей вгоняет трубку в вену, едва заметно поморщившись; затем он опускает другой конец в емкость с раствором, завершает процессы и с долгим вздохом откидывается на спинку кресла, чувствуя, как лириум под давлением начинает поступать в кровь.
Долгожданное умиротворение приходит быстро. Стены комнаты тонут в тишине, приятно приглушаются мысли, проносятся какие-то образы, воспоминания о тепле, северное солнце. Дом. Он обещал кому-то — себе? — найти дом.
Неясно, сколько времени проходит, но в какой-то момент покой нарушает сначала отдаленный, а затем громом ударивший в голове звук открывающейся двери. Он же запер ее, или?.. Корифей, дернувшись, резко выпрямляется, пытаясь унять поднявшуюся панику. Причина ее в том, что даже сейчас он ясно осознает — вряд ли кто-то, кроме самых приближенных последователей, решился бы навестить его прямо после ставшего известным поражения. А конкретнее, это должна быть, наверняка будет Кальперния – это она преимущественно отвечала за орлейские операции.
Кальперния не знает. Ралей догадывается по причине наличия собственного опыта, но ему безразлично, за что Корифей весьма признателен.
Через несколько мгновений, сфокусировав взгляд на той, кто стоит в проеме двери, он немного расслабляется. Не она. Оливия, воспоминание о недавней беседе с которой лениво выплывает из глубин сознания. Что он там ей наплел в своем духе о победах и стратегиях? Каким коротким может быть промежуток времени до разочарования.
Мрачная мысль веселит Корифея, как часто бывает под красным лириумом, так что он издает несколько хриплых смешков. Соображения о том, как разбираться с этой ситуацией, отгоняются им, как пока неактуальные. Он с каким-то вызывающе-беспечным видом устраивается в кресле поудобнее, вытягивая руку с торчащей из нее трубкой и кивает в непонятном направлении, умудряясь произносить слова лишь с небольшой потерей в четкости речи:
– Проходи и рассказывай, что там. ...И запри дверь.
Поделиться42019-06-16 19:21:46
В коридоре было совсем не шумно — лишь далекие отзвуки чужих голосов, вой ветра в щелях каменной кладки, и стук каблуков чародейки, спешащей к своему богу с посланием. Однако стоило войти в его комнату, и девушке показалось, будто все звуки вовсе пропали. В помещении царила настоящая тишина, такая, в которую лично ей хотелось окунуться с головой. Хотя, быть может, брюнетка просто отвыкла от спасительного одиночества. Уже в девять лет она забыла о таких понятиях как тишина и личное пространство, вынужденная мириться с кучей учеников Круга. Ну а про армию и казармы даже говорить нечего, абсолютная невозможность хоть ненадолго остаться наедине со своими мыслями периодически выводила из равновесия.
Несколько приглушенных смешков почти заставили Оливию вздрогнуть от неожиданности. Бровь девушки вопросительно изогнулась, и она присмотрелась к высокой фигуре за столом внимательнее. Чародейка ожидала застать Старшего в каком угодно настроении, но определенно не в том, при котором смех был бы уместен. Уж точно не после сокрушительного поражения в Халамширале, пустив псу под хвост все планы и время, потраченное на них. И это не считая использованные ресурсы на столь масштабную операцию, включая жизни людей. Но этой загадке было не сложно найти ответ, стоило Корифею только начать говорить, как стало ясно, что бог пьян. Никс не удивилась бы ни на секунду, застань она любого из венатори в подобном состоянии, однако это человеческое поведение нисколько не вязалось с божественным обликом Старшего. И вновь под кожей имперки заскребло любопытство — каким еще грехам предается на досуге Крифей?
Кивнув, Оливия аккуратной магической волной толкнула дверь, после чего протянула руку и вновь нарушила тишину комнаты звонким щелчком замка. Вопреки ожиданиям, остаться в одном помещении со Старшим было не страшно, упрямое любопытство и желание оказаться к нему еще ближе настойчиво толкали Никс вперед.
- Одна из групп наших агентов наткнулась на остатки эльфийских построек. Они полагают, что храм уже не далеко.
Брюнетка медленно подходит к столу, вновь принеся в эту комнату умиротворения немного шума — приглушенный стук каблуков об пол. Она привыкла сразу переходить в сути, так что быстро доводит смысл коротенького послания до Корифея, пока сама, с плохо скрываемым интересом, скользит по собеседнику взглядом. При этом ее надежды хоть немного поднять богу настроение разбиваются о вид торчащей из мужской руки трубки. Заметив краем глаза красный отблеск на письменном столе, девушка не придала ему значения, решив, что бог балуется вином, но сейчас, подойдя ближе, осознала, как наивно было ее предположение. Впрочем, холодная маска безразличия не дрогнула на женском лице, когда она подошла вплотную к столу, аккуратно опуская перед Старшим свёрнутый листик с посланием.
- Остальные способы расслабиться уже не помогают?
Чародейка понимала, что умнее было бы не касаться этой темы, но в последний момент, зачарованная игрой света в насыщенной алой жидкости, все таки задала вопрос, находя взгляд мужчины. По сути, Никс совершенно не касалось то, как бог предпочитает проводить свободное время, брюнетка никогда не лезла к другим, и была благодарна, когда они отвечали взаимностью. Однако недавнее поражение оставляло свой отпечаток, на ней – в виде покалывающего болью обожженного предплечья, на Старшем – желанием сбежать от реальности. Оливия понимала это стремление, не раз наблюдала подобное на Сегероне, так что решила использовать ситуацию как своеобразный повод ещё немного задержаться в комнате, раз уж выдалась возможность стать свидетелем опьяненного бога. Она ни в коем случае не годилась на роль морального ориентира, сама частенько грешила разнообразными способами в попытках забыться хоть не на долго. Может, ей и самой стоило поддаться искушению? Взгляд вновь возвращается к склянке, но навязчивая мысль быстро отгоняется. Это не то что ей сейчас нужно.
[ava]https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2019/01/a2251b1914c8ea16f3050c71d6c49b42.jpg[/ava]
Отредактировано Оливия Никс (2019-06-16 21:35:57)
Поделиться52019-12-01 21:04:42
Эффект красного лириума может проявляться по-разному даже после одной и той же дозы, чутко подстраиваясь под актуальные нужды и настроение принявшего. Потому психологическое привыкание к минералу развивается столь же стремительно, что и физическое – расслабляя после напряжения и взбадривая после тоски, лириум дает мнимое, но такое притягательное ощущение контроля. До прихода Оливии разум Корифея блуждал в спасительном тумане, но вернулся из него, лишь только в поле зрения появился свиток с посланием из Араборской Глуши, позволяя быстро сконцентрироваться на сказанном. Образ эльфийских руин встает перед внутренним взором, как тактическая карта на столе полководца, кажется, возможно услышать шелест листвы и переговоры невидимых стражей на древнем языке… Пока через несколько секунд все не уплывает на склад других отложенных лириумом задач.
– Замечательно, Оливия. Хоть какие-то хорошие новости. – Корифей снова издает слабый смешок и прикрывает глаза, подперев голову рукой. Со стороны кажется, будто он вовсе забыл о присутствии в покоях кого-то еще, но он ясно ощущает присутствие приблизившейся к столу чародейки, слыша в наступившей тишине ее дыхание так же отчетливо, как течение красного лириума по подведенной к вене трубке.
Следующие ее слова чуть не заставляют его рассмеяться. Подумать только, какая дерзость!.. Едва ли кто-нибудь еще из его последователей решился бы на такой вопрос. Корифей открывает глаза, весело смотря на Оливию в ответ и, кажется, ничуть не смущаясь своего сомнительного состояния:
– В остальных ситуациях – помогают.
Как это часто бывает в опьянении, одна эмоция быстро сменяется другой, контрастирующей. Печаль охватывает Корифея, когда он напоминает себе, какая именно ситуация произошла. Его ошибка стоила верной последовательнице жизни. Ее вера стоила ей жизни. И вера в кого?
В бывшего жреца мертвого бога, организатора разрушительных магических катаклизмов, убийцу и мародера, наркомана с амнезией.
– Флорианна… не была образцом высокой морали, знаешь. – Он продолжает так же естественно, как если бы они с Оливией только что вели разговор на эту тему. – Она выросла на орлейской Игре, и она прекрасно владела искусством обмена средств на цели. Но если бы она знала, на что я шел… в ущерб ее стране, всему миру, ради будущего, существующего только в проекте… думаешь, она пошла бы за мной?
Корифей нечитаемо смотрит куда-то в угол комнаты несколько секунд, не давая понять, ждал ли он какого-то ответа на свой вопрос, медленно возвращает взгляд и снова хаотично переводит тему, обращая внимание на повязку на чужом предплечье.
– Ты ранена. Целители не нашли время? Устрою я им… Дай, я займусь.
Он уверенно берет Оливию за запястье и поворачивает ее руку к себе, задерживая ладонь над ожогом и начиная обрабатывать его заживляющим заклинанием старой школы через повязку. Благодаря дозе лириума сейчас у него были силы хоть мертвых воскрешать…
А впрочем, нет, этих не было. Корифей опускает голову, пряча горькую усмешку и концентрируясь на умиротворяюще-монотонной работе. Сколь смехотворно незначительным белым пятном станет это персональное исцеление случайно встретившейся последовательницы на фоне всех его грехов. Он не помнит, что именно делал в прошлой жизни, но усиливающееся в последнее время ощущение преемственности подсказывает, что нечто ужасное. Эти чувства – надрывная надежда, упрямое отрицание, не вмещающиеся ни в какие уравнения масштабы принесенных жертв – он знает, что уже когда-то их испытывал. И обещания мертвого бога были ничем не лучше, чем собственного отравленного разума.
Он гоняется за призраками, оставляя за собой могилы. Век за веком, снова и снова. Как в какой-то проклятой петле сломанного пространства-времени.
Корифей резко поднимает неожиданно ясный взгляд на чародейку.
– Почему ты здесь, Оливия?
Страница: 1
