- Одного я не пойму, ребята, - перекрывая беспрерывный долбёж дождя по палаткам, камням, покрытым кожаными капюшонами головам, пророкотал прокуренный голос гнома, - В чём таком мы провинились, чтобы именно нас послали в ЭТУ Камнем забытую дыру?
Его мозолистая рука красноречиво обвела безрадостный пейзаж окрест, и остальные члены развед. отряда невольно оставили свои дела, озираясь. С утёса, на котором расположилась инквизиторская братия, открывался вид, позволявший оценить болотину во весь размах её безжизненности, способной заразить тоской кого угодно.  Исключительно серая палитра красок, жиденько разбавленная синевой, окрашивала картинку в грязно-сумеречные цвета, а вода внизу была затянута серой рваной ряской тумана, в котором отчётливо было видно тревожащее невнятное шевеление. Пару дней назад кто-то предположил, что это трупы или демоны, однако, к счастью, кто бы там ни обитал, твари не предпринимали поползновений взобраться на скалы, окольцовывавшие Трясину. Дальше по линии обзора, ближе к белёсому горизонту, возвышалась зловеще тёмная громада порядком «оруиневшей» за время запустения крепости Харгрейв.
- А может, это, наоборот, большая честь, - хмыкнула городская эльфка, которую остальные ласково называли «Импи, в совокупности, за всякое – то ли за огненно-рыжие волосы, то ли за редкостную настырность и единственно верный аргумент в спорах с Идвиком (гномом, единственным в отряде), в частности, угрозу подпалить ему бороду, пока тот спит. Она глянула искоса на то, как Андалир битый час пытается заставить проклятущий сырой костёр заняться хотя бы малым пламенем. Происходило это под растянутым тентом, однако сырость пропитала розжиг, а без тепла люди имели риск вскоре заболеть от постоянных холода и дождя.
- Дай-ка я, - она как бы невзначай пихнула долийца бедром, благоговейно склонившись над костром, а Андалир, в сердцах махнув рукой на гиблое дело, сел подле Идвика, бодро подсунувшего ему трубку с сухим, слава богам, табаком. Тот с нескрываемым удовольствием раскурил её, прикусив мундштук и кивнул в ответ.
- О да, славные герои! – крякнул тем временем гном, охватывая широким размахом обеих ручищ членов отряда в количестве пяти штук, - Импи, повелительница пламени, способная высушить к демонам собачьим всё это болото. Блю – идеально маскируется под трясинную растительность.
Андалир невольно хохотнул и ощутимо хлопнул дворфа по спине, с достоинством приняв шпильку. Блю его прозвали из-за цвета глаз и склонного к грусти, молчаливого темперамента. Тем временем гном беспощадно продолжал, игнорируя злобный прищур эльфийки, уже заставившей несчастные поленья высохнуть.
- Кто тут у нас…

Как известно, лучшее, в чём себя проявляли аввары, пока что казавшиеся лишь угрожающе нависшим на горизонте штормовым фронтом – это производство трупов, только вот вся правда в появлении ходячих мертвецов пока была скрыта от разведчиков.
О нет, говорить за спиной было ниже достоинства Идвика. Мало того, гном был первым среди тех, кто устраивал разборки, стоило только наметиться хотя бы призрачному намёку на разлад в группе. Могло статься, что командная работа была ему тут знакомее всего среди прочих участников группы, так что он не понаслышке знал, что раскол и недоверие внутри отряда значат верную смерть. Угрюмое молчание эльфов (не считая, конечно же, Импи, которая говорила за них всех вместе взятых) он принимал как должное и изредка отшельники удостаивались грубых, но безобидных шуток.
- Эл-лааа-на, - нараспев произнесла Импи, глядя через языки костра на гладкое лицо сестры по несчастью своими яркими, рыжими глазами. – Звучит как песня.
- Пффф, ты всем так говоришь, - незамедлительно крякнул Идвик.
- Всем, да не всем! Вот у тебя, например, ослиный крик вместо имени, дубина. – взвилась Импи, вскакивая с места, и круто развернулась на каблуках, уперев в бёдра изящные ладони.
- Тогда уж увалень, - хохотнул Андалир, намекая на былую связь гнома с Камнем.
- Ай, ну вас. Сдаюсь, - вскинул толстые, как брёвна, руки гном. Казалось, что ни ему, ни магессе с таким эксцентричным характером тут вовсе не было места, однако, как показывала практика, на чужбине зачастую требовались специалисты разного толка.
На самом деле, веселье было несколько лихорадочным, неестественным. Ширма была хороша, да только вот каждый из членов отряда замечал у соседа тревожных блеск в глазах и понимал, что у него самого такой же, точно в другом видится отражение. Отряд ждал. Напряжение не спадало вот уже в течение нескольких дней, и мёртвая трясина, демон бы её подрал, не подавала никаких признаков активности авваров.
— Слишком тихо вокруг. Но невдалеке есть жилые строения. И деревянные дороги. Предполагаю, что здесь всё-таки кто-то живёт. Нужно будет проверить, - произнесла беловласка,  а гном, насупив кустистые брови, рокочуще произнёс:
— Да… Только в болотах отчего-то «жизни» больше, чем в этих постройках. Нужно будет отправиться кому-то из вас, вы ребята ловкие, - он красноречиво посмотрел эльфийке в глаза, затем повернулся к Андалиру.
… который вызвался дежурит ь первым, до талого, пока усталость не начнёт валить с ног. С монотонной картиной, что расстилалась от горизонта до горизонта, уснуть едва ли представлялось таким уж невозможным. Здесь каждая минута тянулась, как жвачка бронто, превращаясь в редкостную тягомотину и, чтобы не уронить наконец голову на грудь, эльф сосредоточил своё внимание на мелочах.  Вдалеке, в бесконечном бугристом сине-сером полотне неба, застланного кучевыми облаками, время от времени тускло мерцали вспышки молний,. Звук прорывался с большим опозданием, точно задушенный хмарью туч, и был похож скорее на приглушённый рык ворочащегося во сне чудовища. Медленно и лениво, едва заметно для глаза на другой стороне долины ворочались  лопасти мельницы. 
Время окончания дежурства определить не представлялось возможным – светила в небе и в помине не было, и тени, соответственно, так же оставались в каком-то блаженном полусне, практически растворившись в дождевом тумане. Однако, безнадёжно погружавшегося в дремоту Андалира вскоре таки пробудило резкое движение внизу. Пятно двигалось вполне целеустремлённо, по тому пути, о котором буквально днём (если это можно было назвать днём) упоминала Эллана.
Будить Импи и Идвика будить было нецелесообразно, для грядущей задачи они не подходили, так что тёплая рука осторожно опустилась Эллане на плечо, а когда глаза девушки распахнутся, Андалир сделает красноречивый жест сохранять молчание, а затем характерным знаком укажет в сторону, где видел движение. Взгляд аквамариновых глаз собран, цепок, губы плотно сомкнуты, а в чертах лица залегли глубокие тени. Всё происходило быстр – не дожидаясь реакции эльфийки в силу того, что был риск потерять цель, Андалир снова метнулся к краю утёса, туда, где был адекватный спуск вниз.