Некоторые Вороны бы от подготовки даже такого громкого убийства в месяц с чем-то на местности полезли бы на стену. Особенно учитывая ресурсы и способный резать саму Тень нож, которые теперь были в руках уже совсем не юного и отнюдь не молодеющего с каждым днём мастера-убийцы. Время - самый драгоценный ресурс, иногда его траты даже для идеально чистой работы - неоправданны. Но что есть неоправданные траты, когда эти работы преследуют вполне определённую цель? Северо всю жизнь терпел и выжидал и за меньшее, за простой гонорар за особые условий гибели ненавистного врага, а здесь у него была цель великая. Посеять смятение и раздор в самом сердце уничтожившего остатки древней цивилизации эльфов Тевинтера. Ради такого можно было бы и пару лет поиграть постылый театр, ради одного точного удара. Но эльф был опытен и удачлив и имел ещё с десяток осведомителей Фен'Харела в городе, чтобы действовать быстрее.
За первые две недели наблюдений в городе он разработал несколько планов. За третью он нашёл и обработал идеальную фигуру, которую он, как рыбка-паразит, обитающая в жарких заболоченных разливах рек, был готов выжрать изнутри, вгрызшись в чужую жизнь как тварь в чужие жабры, сделать агентом распада, не выдавая себя-настоящего в течение последующих дней. Эльф не в первый раз пользовался своей внешней неприметностью и играл в двойника. В этот раз он просто подошёл к занятию чужого места не только с выученным с большим трудом арсеналом актёра. Нет. Он совершил небольшое преступление перед ложными и истинными богами, похитив чужую личность и лицо для своих целей. Снял маску с удобного и необычного горожанина, изучил его прошлое, связи, повадки, неделю пытал истинного хозяина похищенного лица в подвале заброшенной халупы недалеко от дома того, исправно изображая его хозяином другой, чуть менее заброшенной бедной комнаты в квартале от укрытия. Северо занимался творчеством убийцы с фанатизмом и вдохновением сумасшедшего драматурга. Его персонаж был очень интересен, куда более любопытен, чем он сам, и его предстояло обжить перед выходом на самого главу Тевинтерской церкви. Он бы даже немного завидовал ему, если бы бедняга, запытанный долгими днями и ночами уже до того, что откусил себе язык в надежде более не пригодиться, но всё равно выводимый на чистую воду терпеливым убийцей, был несовместим с жизнью после дня "Д".
Серв Спурий был человеком горьким и несчастным. Полукровка, рождённый рабыней от мага, гостя и бережённого ученика своего магистра, не имел никаких магических способностей, но имел достаточно сочувствия и внимания от в остальном бездетного и не особо влиятельного родителя, чтобы развить к достойной и свободной жизни аппетит, ещё не отвалившись от юбки породившей его служанки. Досадно никем не нанятый в стране, полной бесплатных рабов, до поздних двадцати лет либерати, перебивался он чем угодно так отчаянно, что закончил с порванным ртом в подворотне. Его дела наладились только тогда, когда его, вместе с прочими бродягами и нищими, приглядел себе в ушастые и верные крысы интересующийся делами других кругов граждан империи клир. И вот уже лет шесть или восемь - Серв? и четыре дня - его невероятно, жутко точная копия - работали в публичных термах Мирантоса, окучивая гостей ненавязчивым сервисом и открытыми для многих языков ушами в пользу его высоко-как мы знаем-преосвещенства.
Что с его-то рожею было просто невероятной удачей. Северо с первого дня слежки подумал, что не красавца взяли в дело здоровья и красоты не просто так. Была, конечно, версия, что в ряд в основном приятных и не бросающихся в глаза банщиков потрёпанный подворотнями неудачник затесался из-за исключительно золотых рук (в чём, изучив эти руки, которые толком не умели даже клинок нормально держать, отчего были разоружены в секунду, убийца сомневался). Но всё же чаще мысли приводили его к связям ещё до подтверждения их наблюдениями.
В термы в Тевинтере ходили люди вне зависимости от светлого времени суток. Побогаче - ближе к полудню, когда все заезжие и середняки, кто спешил по делам, быстро отмылись в ещё чуть тёплых первых водах, иногда без мыла, и побежали дальше. Слои богатых между собой тоже как-то едва уловимо и по поведению, и по одежде внешне отличались, но Антиванский Ворон плохо перекладывал это по большей мере пока только интуитивное знание на опыт с родными уровнями зажиточности или орлесианскими рангами придворных шевалье.
Убийца-цирюльник-банщик поскрёб щёку пальцем, проверяя плотность и надёжность фальшивых рубцов, отлитых из смолы и прилепляемых каждое рабочее утро на щёки, и перекинул уже пропитавшиеся тёплой влажностью терм шероховатые белые полотенца с полосками на левое предплечье. Сам он был одет лишь в тонкую рубашку, под которой оседающая испарина и пот перемешивались в солоноватую, пахнущую одновременно телом, муском и местными эфирными примесями в пене липкую массу, да холщовые штаны цвета гнилого ривейнского тростника: выжженно-болотно-зелёного. Как и его немного не те, большие эльфийские глаза. Все черты и цвета размывались в молочном мареве из валящего с уже разогретых плитчатых поверхностей из залов терм пара, пар подсвечивал похожие на длани богов столбы света из-под высоких потолков и даже прозрачных и открытых крыш одного из самых любимых всеми слоями общества, даже больше храмовых комплексов, зданий в городе. Храма чистоты. В паре повисали громкие и едва слышные, но гулко прокатывающиеся по стенам голоса. Самый доминирующий из них эльф с подогнутыми ушами, не заостряя внимание, всё ещё различал с трудом.
На пороге шестого десятка лет выучить чуждый язык, чужую жизнь, чужие политические дрязги и устройство чужого города, как будто тридцать-сорок лет провёл в этом котле - сложно, и это была самая тяжёлая работа Северо за долгие годы, тяжёлая не физически, потому что боли и нагрузок он не боялся, но умственно. Но пока он справлялся. Подцепив пару трюков у своего донора, которая помогала изменить его собственную бедную мимику на искажённую из-за рубцов на щеках, и пустовато-глуховатый выговор из-за деформированного рта, он сгладил немало отличий. Полукровка, столь потрёпанный и жалкий (как и полагалось быть неудачливым уличным крысам с непомерными их возможностям амбициями дремлющим о высоких шпилях), что в свои куда более молодые года выглядел не лучше подвернувшего уши эльфа, имел облик одновременно достаточно эльфоподобный с большими серо-голубыми (к сожалению, но не суть критично) глазами и очерченными губами и скулами и омерзительный из-за шрамов, ранних морщин на постоянно наморщенном лбе и вечной банной испарины, что в него хотелось или не хочелось вглядываться, а запоминались, в основном, если были видны среди пара, именно тощая жилистая комплекция и кошмарные шрамы на лице. Голос, правда, у осведомителя тевинтерского клира был звонче и громче, но Северо знал, что в термах не орут громко, особенно обслуга, и спокойно напрашивался слушать посетителей, последние дни не проронив ни единого лишнего слова. Сегодня человек, чьего имени фальшивый осведомитель и банщик не уточнил, сочтя незначительной деталью, чтобы не загружать ум, открытый для важного, отослал его к гостям с женской половины. Северо полагал, что ему подыгрывают "знающие", которые не учуяли подвоха в паре и хлопьях белой пены. Он собирался примелькаться здесь как минимум за десять дней, чтобы загладить все возможные углы в восприятии прежде, чем отправится с докладом о делах в городе к тому, кого истинно намерился выпотрошить с яростью и мрачным торжеством правоверного безумца. У него даже был план, как раскидать фальшивые следы и мотивы, но не сейчас…
- Госпожи пришли вместе? - осведомился с каким-то глухим и немного жующим акцентом, кривя на деле целый, просто непривычный к аркануму рот, банщик, заправляя рукава, осматривая двух женщин.
Тут, в небольшом атриуме с не купальными холодными бассеином и фонтаном напротив убегающих перпендикулярно  друг от друга и наискосок от углов фонтана проходы в покрытые тёплой плиткой и клубами мягкого ароматного пара залы термы, единственно пересекающиеся между собой в общем большом неглубоком бассейне в центре, на границе строго женской и строго мужской стороны, все люди были немного одинаковы в лёгких купальных одеждах или с едва прикрытом полотенцами срамом. И он для них тоже, наверное. Потолще и потоньше, помоложе, пострашней, никому не было разницы. Голые несовершенные тела что женщин, что мужчин проходили термы сотнями ежедневно, пока даже у самого привередливого и презирающего человеческое эльфа или любого другого вольноотпущенника, а в публичных термах, всё-таки, работали именно они, не отбивало всякий вкус к телесам в принципе, не зависимо от пола и начальных предпочтений. Для убийцы новинки в явно не самых молодых, пусть и молодо (или моложаво) выглядящих дамах тоже не было.
Рыжая просто одним сочетанием черт звонила в его голове слабый звоночек узнавания чего-то очень важного, только не вспомнить, чего, да он и не торопился с выводами, чтобы не закрывать разум для разговора, который может сказать куда больше. Эльф рассчитывал, что они либо так же не заметят возможные ошибки, либо вовсе проигнорируют его обходительную навязчивость, позволив делать с собой всё, что угодно, и в том числе слушать их разговоры на общем или орлессианском, например, изображая полное незнание.
- Можно выбрать места пожарче и посвежее, залы с витражами и альковы… приватнее. Музыканты придут к большом бассейну лишь в полдень, но я помогу вам занять лучшие места. Если стесняетесь, чистые большие полотенца лежат здесь, - он показал рукой с тёмно-красными костяшками, которые едва скрывал молочный туман, на стопку сложенных на покрытой узорчатой плиткой скамье отрезов ткани, и наклонил голову. - Если не желаете массаж, вас обслужит Альвира, — он кивнул на смутно веднеющееся поодаль в первой зале женской половины лёгкое создание тунике, которое взбивало пенные мешки, несмотря на малый рост и скромную комплекцию.
[icon]https://i.imgur.com/2AJdVnc.png[/icon][status]просто банщик[/status]

Отредактировано Северо Ратей (2018-07-06 02:54:27)

Лелиана нашла Клару довольно просто. Просто относительно масштабов тех заданий, что обычно выпадают на плечи бедной рыжеволосой бардессы, разумеется. Хотя, казалось бы, чего стоит найти одну симпатичную южанку в стогу тевинтерцев? Ведь не так просто затеряться в толпе, выделяясь своими неварранскими привычками и образом мышления. Но, видимо, жених морталитаси уже успел как-то изменить Клару, раз даже самым опытным агентам из тех, что взяла с собой Лелиана, пришлось потратить на это почти два с половиной дня. А может, маги просто во всех странах одинаковы, вот она и затерялась так быстро? Кто знает, кто знает.
Тевинтер вообще был особенной страной. Все здесь выглядело древним и пропитанным духом тех времён, когда по земле еще ступали боги эльфов, небо было полно огромных драконов, а маги еще только-только начинали погружаться в таинственный мир Тени. Любая арка, башня или особняк какого-нибудь альтуса вызывал в рыжей дикий, непонятный интерес, и она, бывало, долго любовалась выбитыми на их стенах полурассыпавшимися сюжетами, чаще всего рассказывающими о победах в войнах или траурах в честь поражений. Последних было значительно меньше. Но, вот так вот глазея на эти чудеса архитектуры, она выдавала в себе чужестранку, потому что все это едва ли было интересным для местных жителей. Разумеется, ведь это их обыденная жизнь, а что может быть интересного в обыденности? Это для нее, дикой южанки, каждый поворот и закоулок был новым и неизведанным, но никак не для них.
И не только архитектура привлекала бардессу. Еще была магия. В чем-в чем, а в искусстве волшебства остальному Тедасу до этой империи еще ползти и ползти. Магия была здесь повсюду, она проникала во все сферы жизни, она и была основой этой жизни. Даже бывший раб из либертати едва ли представлял свою жизнь без волшебных штучек. Лелиана хотела бы что-нибудь такое для магов юга, которым очень сопереживала. Она хотела дать им больше свободы и больше прав, хотела рискнуть, пусть и понимала, что магия опасна. Но рыжая очень редко слышала о каких-то чрезвычайных — вроде захвата Башни Каленхада одержимыми или резни в Киркволле — происшествиях в Кругах тевинтерских магов, за которыми совсем не надзирали храмовники. Система контроля себя совсем не оправдывала, чего бы там не напридумывала себе Вивьен. Однако, при всех таких чудесах свободы для волшебников от глаз Лелианы не ускользнуло, что все местные маги так или иначе крутятся вокруг власти, во время вечной грызни забывая о благе для народа и всего государства. Такого рыжая, будь она Верховной Жрицей, для юга точно не хотела бы. Местные аристократы, обладая огромной силой, использовали ее чаще лишь для устрашения и войны, а очень редко — для созидания и помощи. Но Тедасу все же стоило бы воспользоваться многими местными идеями, учитывая, однако, ошибки их обладателей.
Столичные термы. Еще одно чудо света, распологавшееся в Минратосе. Лелиана даже не могла вспомнить, она ли это позвала сюда Клару или та надоумила рыжую поговорить именно здесь. Наверное, все же второе. Бардесса лучше бы выбрала место более сухое, менее жаркое и полное людей в красивых одеждах, а не поступила бы настолько радикально, как неварранка. Но, все же, это был бы интересный опыт — побывать в таком месте, да еще и по делу. Кто-то — уж не Маржолайн ли? — говорил ей, будто лучше купальни, чем тевинтерская, нигде в мире не найдешь. Что ж, сегодня рыжей придется проверить правдивость этого утверждения.
— Да, — кивнув, тихо согласилась бардесса, у которой слегка кружилась голова от масштабности всего вокруг. Стеклянный потолок был ужасно высоко, так что она ощущала себя очень маленькой, хотя никогда и не болела проблемами огромного роста. А залы были такими большими, что она едва видела противоположную стену. Хотя, вероятно, все это игра света и воображения, а вовсе не действительность. Еще ей понравились эти фигурки драконов и девиц, украшающие фонтаны. Интересно, а такие же фигурки русалок здесь есть? Лелиана купила бы прау штучек. На память.
По крайней мере, она считала, что тут будет гораздо темнее. Чистенько, ухоженно, красиво — на первый взгляд, все чудесно. Да и никто особо не разглядывал, так что ходи хоть голой и естественной, хоть прикрытой аккуратненькими белыми полотенцами, которые выдавали тут же. Тайный канцлер не отличалась особой стыдливостью, да и недостатком красоты тоже. В последнем здорово помогала магия, в том числе и местная, и еще куча разных косметических снадобий, так что стеснятся ей было нечего. Конечно, омоложенная кожа и натурально молодая — две разные вещи, но рыжая убеждала себя, что разница не так огромна, и потому прикрыла себе лишь самое интимное пониже пояса, оставив все остальное тело наслаждаться лечащим воздухом терм. А наслаждаться было чем, так что Лелиана поглубже вдыхала, чувствуя, как легкие начинают таять после морозного Ферелдена с его высокогорным Скайхолдом.
Рыжая, не понимая восторга Клары, тоже зачерпнула немного воды и омыла руки. Действительно, очень теплая, хотя рядом не наблюдалось источника этого тепла. Везде у них в Тевинтере на глазах лишь следствие, а чтобы найти причину, нужно было как следует копнуть.
— Это интересно, — вновь кивнула бардесса, пытаясь увидеть какой-нибудь блеск этой волшебной руны или искру заклинания, но так ничего и не углядела. Сразу видно, сделано на совесть и исключительно для дела. — Подождет твой Регул, ничего с ним не будет. Или он боится тебя оставлять со мной слишком надолго?
Лелиана кокетливо улыбнулась, будто бы привычным образом собираясь флиртовать, но это была всего лишь шутка. Клара, была, конечно, симпатяжка, но не настолько, чтобы рыжей вдруг вздумалось разрушать такую чудесную помолвленную пару. Но ее жениха позлить Лелиана была совсем не против, жаль, что его не было рядом.
Бардесса не понимала всего, что и как тут заведено, но это ни коим образом ее не смущало. Что ни делай и как себя не веди, местные красотки и аристократки все равно будут презрительно морщится при виде южанок, какие бы воспитанные, прилежные и понятливые они бы ни были. В Орлее другие красотки и знатные снобы-дворянки вели бы себя абсолютно так же. Наверное, сама Лелиана тоже, но разве что в рамках отыгрывания роли. Ей самой были совершенно безразличны все эти монны, их окружавшие, ровно как и их неудовлетворенные взгляды, бросаемые на разрушителей тишины, и она не понимала, почему им так интересна парочка любопытных южанок. Местные работники, наверное, их совсем не смущали — особенно тот, что был с рубцами на лице, — так что и Лелиану с Кларой как-нибудь перетерпят.
Бардесса с задумчивостью глядела на этого самого работника со шрамами у губ, предполагая, с чем может быть связана такая броская внешность. Не обращать на него внимание было попросту сложно, и в его присутствии ей становилось не по себе. Наверное, это в ней играли отголоски какого-то подсознательного недоверия к эльфам, которые в ее жизни слишком уж часто оказывались причастны к каким-то интригам. Стоило быть терпимее к ним, наверное. Но не в этот раз, так как любые предчувствия перед важным разговором учитывать стоило. С ним стоит держать ухо востро. Лелиана, обвязываясь полотенцем чуть посильнее, поглядела на руки эльфа, пытаясь угадать, насколько же он хорош в массаже.
— От массажа мы не откажемся, верно? — бардесса вопросительно посмотрела на Клару. — Нам альковы, думаю. Поприватнее и потеплее.
Рыжая ухватила еще одно полотенце со скамьи и пошла следом за любезным банщиком, слушая Клару. Как же давно ей не хватало такого отдыха. Наверное, уже давно следовало спустится с той холодной горы и погулять по свету, расслабляясь и общаясь с кем-нибудь. Но время, время всегда поджимало, а задания Инквизиции обычно выводили не в самые приятные и хорошие места. Да и друзей у Лелианы было не так уж много, как и женихов, чтоб с ними в свадебные путешествия кататься.
— Сомневаюсь. Орлейцы довольно трепетно относятся к своей чистоте. А Селина, вероятно, еще дотошнее, чем остальные, — пожав плечами, ответила рыжая. С Селиной она не была близко знакома, но немного разбиралась в орлейских купальнях, которые ничем не были хуже этих терм. Хотя, конечно, магических рун в них очень не хватало, но вот красоты и скульптур — вполне. А недостатка выбора в душистом мыле там отродясь не было. В Вал Руайо вообще редко был в чем-то недостаток. Но, вероятно, неварранка относилась к Орлею с изрядной долей недоверия, потому и не знала точно, как там все устроено. Стоило бы Лелиане теперь побывать вместе с Кларой и там.
— Я могу все устроить, — улыбнулась ее словам бардесса, о чем-то размышляя. — Если когда-нибудь надолго застрянешь в Орлее, то напиши мне письмо и, если я буду не слишком занята, то будет тебе счастье.
Были у нее знакомые среди высшей знати Орлея, да и Морриган, опять же, пока что всегда была рядом. Вероятно, дворец не обеднеет, если в его купальни заглянет одна любопытная иностранка...