Кара незаметно комкала в руке платок и постукивала ножкой, обутой в изящную туфельку, пока дядя раскланивался с маркизом из Орлея, который уже выразил ей свое почтение, приложив обе руки к груди и в самых изысканных выражениях заверив, что юная монна прелестна, как легкий утренний бриз, лелеющий лепестки лилий. Кара была одета, как кукла, чувствовала себя, как разодетая кукла, и, положа руку на сердце, как это сделал в порыве чувств маркиз, была куклой, которую Мигель умело и с присущим ему тактом дергал за вечерочки.
Формально это она прибыла на виллу "Мартина", чтобы, возможно, заключить здесь сделку года - в сопровождении своего управляющего и родственника Мигеля Алонсо. На деле же дядюшка еще дома любезно, но непререкаемо дал ей понять, что решения будет принимать он - разумеется, только первое время и в силу ее юности и неопытности. А законная наследница дома Алонсо может, аки чайный лист воду, впитывать его мудрость.
Каре было 15, и она действительно была совершенно неопытна в торговых делах, которыми занимались ее покойные отец и брат, но уж кем-кем, а дурой девушка не была, и понимала, что ей сулит такой расклад. Добрый дядюшка легким росчерком пера прибрал к рукам семейный бизнес, и как бы ни бесилась Кара, она понимала, что пока ничего не сможет с этим поделать. Мигель действительно был добр к ней и ее сестрам, и ничего, абсолютно ничего дурного им не сделал, напротив, как мог, заботился о детях безвременно почившего кузена, но почему-то раздражал Кару, сколько та себя помнила.
- Монна, мессир, - к ним присоединился еще один купец из Антивы, и все четверо вошли в дом.
Привыкшая путешествовать верхом, после экипажа Кара чувствовала сонливость и была рада, к тому же, хоть ненадолго избавиться от общества Мигеля под благовидным предлогом, велев прислуге проводить ее в комнату. Осо поднялся следом наверх, оглядел коридор, отметил расположение дверей и окон, проверил засов и куда-то пропал: несмотря на свои габариты, старый слуга преотлично умел сливаться с мебелью, но Кара не беспокоилась - она уже привыкла, что охранник всегда где-то рядом.
С помощью горничной переодевшись к обеду и немного переведя дух, Кара выскользнула в коридор и перегнулась через перила - проверить, ушли ли мужчины, или так и будут полдня торчать у дверей - приветствия и расспросы как обычно растягивались надолго, учитывая, что чуть ли не каждые четверть часа к воротам подкатывал очередной экипаж.
Кара немного волновалась, несмотря на то, что ей уготована была роль наблюдателя. Невольно мелькнула мысль - как Ана справилась бы с подобной ситуацией? Но девушка тут же отогнала ее: сестра справилась со всем по-своему, удалившись в обитель. Она, Кара, не могла позволить себе такую роскошь - что тогда будет с Маручей и малышкой Лалой, которая начинала уже говорить, а после смерти отца совсем замолчала?
Оправив складки платья и несколько раз растянув губы в улыбке, чтобы они перестали подрагивать, Кара медленно, как и полагается благовоспитанной юной монне, спустилась по лестнице и направилась в большую столовую, где должен был пройти неформальный обед. Там еще не знакомых между собой гостей представят друг другу, и до вечера у господ будет время присмотреться друг к другу, что-то обсудить. Таких вульгарных слов, как "сделка", разумеется, здесь не произносили, но уже к не менее неофициальному ужину многие гости могли прийти к некоторым обоюдным соглашениям.

Отредактировано Кара Алонсо (2018-06-06 19:56:05)

И пройдут любые тени
При огне,
Странных очерки видений
На стене.
И любой колени склонит
Пред тобой...
И любой цветок уронит
Голубой...

Тяжелый бутон скользнул по юбке и остался лежать на границе красноватых досок пола, выструганных не иначе как из драгоценного вишневого дерева, и алой, шитой золотом ковровой дорожкой. Кара наклонилась, чтобы поднять его, и, мельком глянув вверх, успела увидеть улыбающееся тонкое лицо, мелькнувшие светлые волосы. Простодушный комплимент от слуги?
В отличие от старшей сестры, любовно ухаживавшей за садом и составлявшей букеты для украшения дома, Кара не разбиралась в растениях, и даже не была уверена, что правильно помнит название прилетевшего цветка. Ведь роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет, а этот цветок, напоминающий с виду корзиночку, к некоторому разочарованию девушки, совсем не пах.
Гулкий звук гонга эхом разнесся по особняку, и Кара, спохватившись, что опаздывает на обед, спустилась вниз, в столовую - не столь огромную, как она ожидала, учитывая размеры виллы. Наверняка большую часть дома занимают эти скудно обставленные залы, в которых искусно направленный луч света выхватывает из темноты единственную баснословно дорогую статуэтку, так что для живых людей, в отличие от предметов искусства, было предусмотрено совсем немного места.
Обнаружив, что машинально прихватила цветок с собой, Кара положила его на стол, за тарелку, словно добавив в сервировку еще одну чайную ложечку. Мигель, уже сидевший слева от нее, покосился на цветок, однако ничего не сказал. Место справа занял дородный мужчина - как минимум два из имеющихся подбородков покоились на сборках воротника, остальные тонули в его складках. Кара сперва не слишком обрадовалась такому соседству, но через несколько минут уже прыскала в ладошку, когда сосед, заявивший о своем желании проследить, чтобы юная леди "попробовала каждого блюда - видели бы вы здешнего повара, да он смертельно оскорбится и убьет себя, если его кушанья обойдут вниманием!", начал нагружать ее тарелку яствами, сопровождая каждое комментариями в духе "курочка для фигурочки".
Атмосфера за столом царила самая непринужденная, чему отчасти способствовали не пустеющие бокалы - слуги живо наполняли их вином. Кара поймала себя на мысли, что косится на эльфов, ожидая увидеть мужчину, дерзко рискнувшего обратить на себя ее внимание. Карой двигало любопытство - она не успела толком рассмотреть слугу, но издали ей показалось, что эльф хорош собой, и сейчам Каре хотелось убедиться, что глаза ее не обманули.
Внезапно странный звук отвлек ее от разглядывания слуг - он раздался с противоположного конца длинного стола. Молодой мужчина поднялся, хватаясь за горло, несколько секунд стоят, покачиваясь и издавая это странное мычание, а затем, словно подкошенный, рухнул на пол.
Раздались испуганные возгласы, гости повскакивали со своих мест. Кара тоже поднялась, силясь разглядеть за сдвинувшимися спинами, что происходит.
- Спокойно, господа, спокойно! - раздался звучный голос хозяина. - К сожалению, синьор подавился рыбной костью. О нем позаботятся, прошу вас, давайте продолжим обед.
Злосчастного гостя унесли, но возбужденный гул голосов, хоть прочие и расселись по местам, не стихал. Пользуясь тем, что на нее никто не обращает внимания, Кара поднялась и выскользнула в другую дверь - якобы отправилась в дамскую комнату. Однако в коридоре девушка повернула налево, где, как она и ожидала, была еще одна дверь.
Кара знала пострадавшего - синьор Валенсо, частый гость в доме ее отца, друг ее брата, который терпеть не мог рыбу в любом виде.

Сперва Каре показалось, что она выбрала верное направление, но уже спустя пару поворотов девушка поняла, что обманчивая перспектива узких коридоров, чьи истинные размеры тонули в нишах, и широких зал, стена которых на поверку оказывалась гигантским зеркалом, сбили ее с пути, и теперь она не представляет не только, в каком направлении унесли несчастного синьора, но и где осталась столовая. Наверное, стоит попытаться выбраться к парадной лестнице, а уже оттуда она помнит дорогу.
Сказано - сделано. Кара ускорила шаг и вскоре почти бежала мимо недвижимых тяжелых портьер и каменных ваз с охапками живых цветов. Вывернув из-за очередного угла, девушка едва не врезалась в человека - вернее, в эльфа, которого тут же узнала.
Любая благовоспитанная девица, скорее всего, возмущенно стряхнула бы руки слуги, а может, и кликнула стражу, но Кара вместо этого, по привычке в минуты волнения сокращая дистанцию с собеседником, сама схватила попавшегося ей по дороге за локти и быстро заговорила, пропустив мимо ушей его извинения.
- Вы не видели, куда унесли синьора Валенсо? Он жив? Можете проводить меня к нему?
Несмотря на свои пятнадцать, Кара была рослой девушкой, и уже сейчас была почти одного роста с эльфом, так что ей не приходилось запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо - необходимость, неизменно раздражавшая ее в беседе с мужчинами. Кара и сама не смогла бы объяснить, отчего она так взволнована. Пара слов невпопад, оброненные хозяином? Мельком увиденное посиневшее лицо юноши? Кто мог желать зла Валенсо, почти мальчишке, который за свою жизнь обидел разве что муху, прихлопнув ее на разгоряченной конской шее?
Еще свежа была память о том, как они - золотая молодежь Антивы, юные синьоры и синьорины, вместе проводили вечера, собираясь в чьей-нибудь загородной усадьбе. Каре тогда было четырнадцать, она всюду следовала за братом и была, пожалуй, самой младшей в этой компании. И Валенсо относился к ней, как к собственной младшей сестре, не давая другим подтрунивать над девочкой или угощать ее вином.
- Произошло что-то ужасное, - закончила Кара. - Неужели я единственная, кто это заметил?!
Судя по тишине в этой части виллы, все гости находились в обеденном зале, позабыв о досадном инциденте или не придав ему значения, да и среди охраны не наблюдалось того скрытого оживления, какое бывает, когда происходит что-то не то. Будь Кара постарше, возможно, она списала бы свои предчувствия на разыгравшееся воображение, но девушка все еще склонна была доверять своей интуиции.
Спохватившись, Кара отпустила эльфа. Он напоминал оброненный цветок: яркая внешность - смуглая кожа и светлые волосы - на поверку казались всего лишь маской, за которой девушка не могла понять истинных эмоций. В отличие от прочих слуг-эльфов, он не прятал глаза, и его взгляд, обращенный на Кару, был прямым и... изучающим? Настороженным? Оценивающим? Девушка не могла понять.

Кара выросла в окружении разномастной прислуги - от трудящихся на виноградниках Алонсо работяг с руками, навсегда почерневшими от земли, до вышколенных лакеев и жеманных горничных, прививавших юным сестрам основы грамотности, и сейчас она затруднялась отнести Зеврана к определенному классу: впрочем, хозяин Мартины славился своей эксцентричностью - очевидно, и в выборе слуг. 
- Друг, - коротко ответила Кара. Девушка была еще слишком юна, чтобы мысль о фривольности в обращении эльфа закралась к ней в голову, а потому она просто машинально провела рукой по волосам вслед за пальцами Зеврана, устраняя видимый ему беспорядок в прическе.
- Но... - заикнулась Кара, помня о том, что именно хозяин произнес насторожившие ее слова, однако Зевран уже перешел от слов к делу, остановив шествующую мимо - по-другому и не скажешь - служанку.
К счастью, синьор Иджино оказался вне досягаемости, и второе предложение эльфа понравилось Каре, доверие которой к слуге успело пошатнуться, гораздо больше.
- Да, это будет лучше всего, - девушке было понятно желание владельца виллы замять дело, поэтому чем быстрее они будут действовать, тем лучше. - Идемте, не будем терять времени.
Послеобеденная жара тяжко обрушилась на них, едва оба переступили порог виллы. От зноя не спасала даже тень деревьев, предусмотрительно высаженных перед фасадом дома, а журчание воды в невидимом фонтане звучало, как издевательство. Никто не препятствовал вывести лошадь из конюшни, расположенной позади виллы, но на дороге к воротам путь заступили два стражника.
- По приказу синьора Литта-Висконте никто не может покидать виллу до его особого распоряжения, - сообщил один из них, недвусмысленно касаясь ладонью рукоятки короткого меча.
- Моему другу сделалось дурно, я хотела послать за врачом, - Кара выступила вперед.
Стражник взглянул на нее так, словно только что увидел:
- Простите, монна, на вилле есть врач. Уверен, его уже оповестили.
Кара растерялась. Мысль о том, что синьор Иджино, приглашая много гостей, мог заранее озаботиться присутствием медика, действительно не пришла ей в голову. И его требование о том, чтобы до вечера никто не покидал виллу, было вполне понятно и обосновано: зачастую успех торговой сделки напрямую зависел от того, как скоро о ней станет известно некой третьей стороне.
Справившись с собой, девушка через силу улыбнулась стражникам.
- Простите, господа, я не знала. Беспокойство за друга...
- Все в порядке, синьора, - стражник отдал честь. - Уверяю вас, обо всем позаботятся. Почему бы вам не вернуться внутрь? Эй ты, - обратился он к Зеврану. - Давай сюда поводья. Проводи синьору в дом и подай ей лимонаду.
В интонации стражника явственно читалось беспокойство, как бы юной синьоре не сделалось дурно прямо здесь, во дворе.
"Найти бы сейчас Осо", - подумалось Каре, но приятель разговаривавшего с ними стражника вознамерился проследить, чтобы синьора вернулась в дом, так что ей ничего не оставалось, кроме как позволить проводить - почти отконвоировать - себя внутрь.
Едва они отделались от стражника и оказались в спасительной прохладе пустого холла, Кара повернулась к Зеврану.
- Разумеется, вам все это было известно - врач, распоряжение хозяина. Зачем вы предложили помощь?
Разгневанная Кара подступила так близко к эльфу, что, при желании, могла бы пересчитать светлые ресницы, контрастно выделяющиеся на его смуглой коже. То, что он, хоть и будучи эльфом, оставался значительно крупнее ее, как-то отступало на второй план.
Теперь Кара окончательно уверилась в том, что несчастье с Валенсо было подстроено - и не факт, что ниточка отсюда не тянется к ее собственному Дому. 
Имя покойного отца Кары до сих пор было на устах у всех торговых принцев: разумеется, Мигеля, ее опекуна, никто не воспринимал как главу Дома, но и девушка была слишком юна, чтобы с ней считались, так что наследница Дома догадывалась, что на самом деле будет происходить на вилле Мартина: неистовый дележ сфер влияния, освободившихся после смерти синьора Алонсо. Кара почувствовала, что несмотря на то, что кожа еще дышала жаром, впитанным на солнце, по спине побежали мурашки.
Зачем этот эльф тянул время, отказался вести к Валенсо? Что такого должно было произойти с ним, пока Зевран водил ее на экскурсию в конюшни и они беседовали со стражей? Быть может, осмотр врача должен был пройти без лишних свидетелей, которые могли бы усомниться в вынесенном вердикте? В том, что молодой синьор мертв, Кара уже не сомневалась.

Ответ Зеврана при всей его прямолинейности не мог не сбить с толку. Кара не стала взвизгивать и шарахаться при упоминании наемных убийц, которое эльф ввернул, как само собой разумеющееся, словно он отправился на виллу выпить чашечку чаю в теплой компании. Вместо этого она нахмурилась, покусывая нижнюю губу.
Эльф не лгал - или это была самая фантастическа и опасная ложь, которую она слышала в своей жизни.
- Валенсо... - девушка качнула головой, словно не веря. Во что? Что веселый товарищ ее детских игр, меднокудрый юноша мертв - или что он является заказчиком наемного убийцы?
Тот Валенсо, которого знала Кара, не стал бы решать свои проблемы чужими руками. Но что, если положение человека, смерти которого он желал, настолько высоко, что юному и небогатому синьору просто не допрыгнуть до него, чтобы лично проткнуть мечом?
- Значит, есть второй убийца, - взяв себя в руки, произнесла Кара. - Который также не может выбраться из поместья.
Девушка постукивала носочком туфельки по полу, размышляя, но этот звук не разносился по пустому холлу, теряясь в многочисленных драпировках.
- Вот что: окажите мне услугу - я хочу разобраться в этом деле, - наконец произнесла Кара. - Убитый был близким другом моего покойного брата - и моим. Сколько он заплатил вам? Я не буду настаивать на выполнении его контракта, тем более, что не знаю, кто являлся целью, но дам столько же, если вам удастся найти убийцу.
Кара немного лукавила - всеми финансами семьи распоряжался Мигель, и денег, чтобы расплатиться с наемным убиецей, у нее не было. Зато оставалось несколько драгоценностей, принадлежавших матери, с которыми девушка, начисто лишенная сентиментальности, не моргнув глазом, рассталась бы.
Через убийцу Валенсо Кара надеялась выяснить имя заказчика - вдруг тот так же как Зевран, не моргнув глазом, сдаст его. Девушку не покидало смутное ощущение, что убийства, совершенное и не случившееся, пусть и кажутся замкнутыми друг на друге, так или иначе связаны с Домом Алонсо. Уж не Мигель ли велел отравить блюдо Валенсо, - мелькнула неприязненная мысль. Ее дядюшка удалил из дома всех доверенных людей отца, причем некоторые из них, покинув поместье Алонсо, в скором времени простились с жизнью: кто-то утонул, другой свернул себе шею, упав с лошади. Конечно, это все могло быть несчастными случаями, но Кара, не любившая дядюшку, не могла не подумать о том, что он расчищает себе поле для деятельности.