— Какой из тебя вообще кунари? У кунарей рога есть, это все знают, — голос соседского мальчишки до сих пор звучал в голове у маленького Солраада, настолько обидными оказались произнесенные слова. — А ты так, ошибка природы. Матушка говорит, вас таких палкой гнать отсюда надо, чтоб... это... С настящими кунарями пожили!
Отношение местных к семье, на людской манер носивших второе имя «Адаар», на человеческое не походило. Мало того, что дети, наслушавшись своих родителей, в штыки воспринимали трёх младших отпрысков тал-васготов, так и сами предки не отставали — не здоровались в деревне, закрывали лавки прямо перед носом или в открытую отказывались что-то продавать. Солраад этого ещё не понимал, из-за чего расстраивался лишь из-за сверстников: сегодня его снова погнали с поля, кто-то из мальцов даже попытался кинуть в него камень, да промазал.
«Завтра в портки ему этот камень засуну, — думал маленький Адаар, насупившись, сидя на своей кровати — на её верхнем ярусе, нижний занимал брат. Мать говорила, что все это для экономии места, однако тут даже Сол догадывался, пусть и с трудом, что экономят они деньги. — Пусть знает, с кем связался».
В первые мгновения после ссоры с «приятелями» коссит испытывал жгучее желание пожаловаться старшему брату: Каарасу было уже шестнадцать, у него отросли рога и роста он был нормального (почти, маме-то он обратное утверждал), так что запросто бы поставил мелких на место, вот только... Какое-то непонятное для ребёнка чувство не дало ему и рта открыть. Он должен был справиться сам, иначе ничего не изменится. Видал уже как дразнили Седрика — тот все время жаловался матери, потом его поймали и побили, он и сделать ничего не смог. Солраад для себя подобной участи не хотел, он должен был вырасти сильным, как отец.
Отец был для мальчика примером почти во всем: он мечтал стать столяром и приносить пользу, не подозревая, что дела у родителя идут не шибко успешно; хотел показывать собой пример выдержки, понятия не имея, что вся выдержка того строится на непомерном количестве крепкого алкоголя. В глазах младшего сына тот был едва ли не святым, в отличие от матери. Строгая и вечно занятая, она казалась скорее той самой кунари, каких им троим ставили в упрек. И её голос раздавался сейчас из другого конца комнаты — снова отчитывает Каараса непонятно за что, будто он козёл отпущения какой. Иногда аж обида брала за старшего, однако почти сразу сменялась облегчением — не его самого отчитывают и хорошо, а то мать иногда могла и палкой ударить за какую провинность, за ней не залежится.
— Лучше камни, — довольно, почти как заговорщик усмехнулся Сол, потирая ладони, когда брат подошёл пожелать ему доброй ночи. — Тогда он уж точно узнает, у кого тут рога никогда не вырастут. А и камни, и кузнечиков можно?
Ответа не последовало, слова младшего Адаара заглушил шорох одеял и негромкое шипение старой масляной лампы.
Плюхнувшись на кровать, растянувшись на ней, Солраад продолжил рассматривать потолок. Сон не шёл, зато помечтать сейчас о том, каково будет Орсо, когда он найдёт у себя в штанах мелкие камни да кузнечиков — самое время. Уже сейчас мальчик готов был все отдать, лишь бы увидеть как сползет с лица врага самодовольная улыбка. Ему стоило десять раз подумать, прежде чем шутить с Адаарами. Может, они не были людьми, зато в дружбе и взаимопомощи им троим было не отказать, к тому же — они были сильнее и выше. Хиира и Каарас точно, а он ещё вырастет, обязательно вырастет.
Снизу донеслись звуки какой-то возни, шорох ткани, шаги. Любопытный, Сол свесил голову вниз, стараясь ничем себя не выдать. Он уже слышал эти звуки вчера и пару дней назад, однако сон брал своё, он пытался только вызнать у Каараса, что это такое — брат никогда не отвечал.
«Ага, — чувствуя себя настоящим разведчиком, мальчик следил как высокая фигура старшего брата на мгновение заслоняет собой приоткрытое окно и исчезает в ночных сумерках. — Пошёл куда-то, а нас даже и не подумал позвать!» 
Возмущению младшего не было предела. Он-то думал, что у них нет друг от друга секретов, Каарас сам утверждал, мол, семья превыше всего, а сам смылся куда-то посреди ночи. И тихо как, чтоб его точно никто не засек! Братец точно что-то от них скрывал, наверняка нечто важное. Он обязан был узнать.
Спустившись с кровати, наспех набросив на себя скромную тканевую куртежку и кое-как нацепив сандалии, мальчик остановился. Занавеска, отделявшая спальное место Хииры от остальной комнаты, колыхалась, он застыл перед ней в нерешительности.
«Буду ничем не лучше него, если не позову её с собой. Хватит нам уже предателей в семье».
— Хиира, — светлая голова Солраада протиснулась внутрь, он говорил шепотом, пытаясь разглядеть, чем занята сестра. — Ты спишь? Я видел как сбежал Каарас, хочу его догнать. Пойдешь? Наверняка он там что-то важное творит, а то рассказал бы. А все важное он обещал и нам показывать, иначе какая это семейная дружба?
Даже шепот сейчас звучал как настоящий крик, заставляя Солраада то и дело оглядываться в сторону двери, прислушиваться. Нет, мама определённо ничего не слышала, иначе уже неслась бы сюда с намерением как следует наподдать непослушным детям. «Сон — это важно, не смейте куралесить ночами, не доросли еще», — так она частенько выражалась.