Киллиан верил, что рано или поздно их должны будут найти. Возможно, это знали все, но бездействовали. Стены Убежища - дерево, поддающееся огню. Крыши его - солома, поддающаяся огню. Жители его - напуганные дети, беженцы, не способные дать отпор. Убежище с самого начала было лёгкой добычей для любой армии, которая подойдёт на расстоянии удара. И за столько времени оборона ничуть не была укреплена. Но Киллиан не держал ни на кого злобы, ресурсов и людей не хватало, чтобы успевать везде и сразу.
И, наконец, армия пришла. Весь тёмный снежный горизонд был усыпан маленькими огоньками, медленно ползущими вперёд к своей цели, как голодный рой насекомых подлетал к добыче. Киллиан не спешил, но уже вовсю били тревогу; воины хватались за оружие, выбегали на улицы и выстраивались у главных ворот, ожидая своего командира. А командир их был озадачен не хуже остальных, но от его приказов зависели жизни не только солдат, но и мирных жителей Убежища. Приказы могли едва ли перекричать вой ветра, который с каждой минутой лишь усиливался, будто бы выступая на стороне захватчиков против Инквизиции.
Едва ли Киллиан верил, что они выстоят. Инквизиция была возрождена, чтобы покончить с Брешью, а не ради того, чтобы глупо погибнуть в бою против неисчислимой армии, ворвавшейся в их дом. К счастью, до командования Инквизиции это дошло весьма быстро, и началась массовая эвакуация. Киллиан стоял в первых рядах тех, кто держал натиск у главных ворот. Его боевая магия вновь шла в ход, и работала настолько успешно, словно для того и была создана. Впрочем, в этом есть правда. Он не вёл счёта тех, кто пал от его меча - считал это не просто глупым, но и низким поступком. Не было никакого азарта или удовольствия в том, чтобы губить чужие жизни. Это ведь не детская игра, которой развлекаются мальчишки у себя во дворах.
Но когда захватчики с других сторон проникли в стены Убежища, то Киллиану пришлось отступить к домам, дабы защитить и спасти тех, кто ещё не успел присоединиться к эвакуации. Таких оказалось, слава богам, не много. Хоть шапки домов уже пылали, а некоторые из них уже и вовсе были полностью охвачены пожирающим пламенем, внутри Киллиан никого не находил, пока не забрался весьма далеко от центральной площадки перед церковью. На пути он уничтожал всех чудовищ красного лириума, каких только встречал. Эти безобразные монстры когда-то были людьми, и сейчас Киллиану было трудно смотреть на их измученные уродливые лица, поросшие кожей, наростами и красными щупальцами красного лириума, расползающихся по плоти.
Он уже думал поворачиваться и уходить обратно, так как шум толпы потихоньку стихал за его спиной, почти всех людей уже собрали в церковь с улицы. Но услышав очередное рычание и бормотание непонятных и невнятных фраз, Киллиан не смог уйти, оставив зачистку улиц и домов от врага. На этот раз лириумные поганища рыскали не по улицам, а внутри избы, которую уже изрядно охватил огонь. Казалось бы - пусть там и остаются, сгорят в пожаре сами по себе. Но тихие звуки магических снарядов, достигшие ушей эльфа из той избы, заставили его броситься внутрь на проверку.
Ворвавшись в уже пустой дверноц проём,  Киллиан увидел свои цели. Рядом рухнула опорная балка, прогоревшая у основания, и эльф едва вовремя успел отскочить, чтобы не остаться прибитым. Перепрыгнув через горящую древесину, боевой маг кинулся на врага со спины, пока тот был занят чем-то другим. Приток магии ощутился лёгкой волной в мускулах рук и ног, из-за чего Киллиану стало словно легче держаться и двигаться. Да и медный доспех с редкими тканями и подолом точно легче стал. Поднятый клинок из железного дерева замерцал голубоватым светом, вокруг него появилась фантомная окантовка, повторяющая формы эльфийского лезвия. Киллиан издал только громкий выдох, рубанув мечом по чудовищу от плеча до пояса. То, что из себя представляла кровь этих существ, брызнуло на пол и зашипело под воздецствием жара огня. Киллиан поморщился, в воздухе стоял отвратный запах гари, дым поднялся к невысокому потолку и пополз к дверям и окнам, из-за чего эльфу пришлось пригнуться, дабы не задохнуться. Яркий свет пламени немного слепил глаза, а сам Киллиан словно бы сливался с ним в своей броне того же цвета. Уши только и слышали, как трескается дерево под напором пламени. Разогнавшийся ветер только раздувал огонь, из-за чего находитьсч внутри становилось лишь страшнее.
Лишь покончив с одним, а затем добив быстрым ударом клинка лежачего на полу - второго - Киллиан приметил худую безоружную фигуру в углу. Присмотревшись, он понял, что это точно не враг, а кто-то из местных. Значит, он должен помочь ей выбраться отсюда. Киллиан мысленно выругал себя за мысли уйти обратно раньше времени - а ведь мог бы оставить её здесь на смерть и даже не знать об этом. Главное, в будущем не повторять тех же ошибок, и проверять всё до конца. Хотя, стоило надеяться, что в будущем таких ситуаций не возникнет.
- Идём, - крикнул Киллиан, позвав незнакомку к себе движением свободной руки, закованной в рукавицу, пока другая крепко сжимала опущенный меч, - Дом вот-вот развалится. Эвакуация уже давно идёт, почему ты здесь?
Стены дома застонали, громкий рокот пробежался по ним. Киллиан резко поднял голову и осмотрелся, проверяя, не обрушится ли на них вот-вот крыша или не развалятся ли горящие стены. Но пока всё держалось, но через буквально минуту всё может быть совсем иначе. Медлить нельзя.
- Скорее, я тебя проведу к церкви, пока ворота не закрыли. На улице может быть ещё полно этих тварей.

Отредактировано Киллиан (2018-05-02 22:11:14)

- Быстрее! – в нетерпении выкрикнул Киллиан, глядя, как эльфийка копошится на месте с какими-то книжками, сумками и бумажками. Ему не было дела, что в них, сейчас речь шла о спасении жизни.
Время поджимало, если ворота церкви закроют раньше, чем Киллиан успеет прийти туда сам и привести девушку в целости и сохранности, то к беженцам из Убежища они не смогут присоединиться. И, скорее всего, умрут в открытом хаосе, устроенном чудовищами красного лириума и тем ужасающим исполином, мотающимся в небесах и целясь на свою следующую жертву. Оказаться на её месте Киллиан совершенно не желал.
«Нет, это слишком долго», поморщившись, подумал эльф.
Все вещи нельзя унести с собой из горящего дома, ей придётся бросить всё в огне, если хочет спасти свою жизнь. Киллиан подобрался ближе к девушке и грубо схватил её за предплечье, потянув на себя из буйного огня. Он потянул с силой, чтобы не позволить ей высвободиться и продолжить свои поиски поклажи. Киллиан понимал, насколько ценны могут быть личные вещи, но собственная жизнь всегда будет дороже. И эльф не мог ждать, пока незнакомка до этого додумается.
- Нет времени, - бросил Киллиан, оттаскивая эльфийку за собой к выходу, - Нас ждать не будут!
Но встал он как вкопанный, когда в проёме вновь показалось изуродованное лицо, чьи выглядывающие из-под нависающих век гневные глазки с вопиющей ненавистью впивались в Киллиана, он буквально телом своим ощущал эту дикую ярость, исходящую из чудовища. На вопрос незнакомки он ничего не ответил, занятый быстрым расчётом своих дальнейших действий. Лириумный монстр решил атаковать сверху рубящим ударом, и Киллиан, отпустив руку эльфийки, плашмя подставил свой клинок под верхний удар, чтобы сблокировать, подняв руки чуть выше головы и крепко ухватившись ими обеими за рукоять. Монстр внушал ужас своими размерами, десятки наростов и желчных мешков на его теле визуально лишь прибавляли ему роста, делая из человеческого тела нечто бесформенное и абсолютно противоестественное. Киллиан снова испытал отвращение и жалость одновременно.
Боевой маг резко отвёл меч врага в правую сторону, а затем быстрым движением по дуге сверху-вниз с сильным нажимом воткнул свой клинок в живот монстра, всем действием описав полумесяц. Тот раскрыл рот и, издав звук, лишь отдалённо напоминавший человеческий стон боли, плюнул непроизвольно отвратительно пахнущей кровью на Киллиана. Эльф немного попятился, чтобы эта жижа не попала ему на лицо, а затем сделал шаг вперёд, чтобы лезвие точно прошло сквозь жёсткое тело лириумной твари. Клинок врага упёрся Киллиану в сочленение доспехов на торсе, но там его защищала плотная кольчуга – бояться было нечего. Некогда человечьи маленькие глазёнки смотрели на боевого мага, и тот будто бы уловил в них некий посыл – благодарность, возможно, за то, что мучения были прерваны. А может ему просто  померещилось, ведь в отражении глаз были, по сути, видны лишь пляшущие огоньки пламени?..
Нажав ещё немного, Киллиан заставил громадную тушу монстра свалиться замертво на спину. Боевой маг удержал равновесие, а лишь когда мёртвый враг уже лежал, то вытащил из него свой клинок и вернулся к девушке. Схватив её снова, но уже за плечо, Киллиан повёл её к выходу, не слушая и не замечая происходящего позади своей спины. Он только хотел поскорее выйти на улицу, чтобы перестать дышать смрадным дымом и жариться на сильном огне в своих доспехах. И позволить этого эльфийке он тоже не мог, поэтому приходилось действовать быстро и грубо, не задавая вопросов и не спрашивая разрешения. Хочет жить – пусть слушается.
Выбравшись, наконец, из дома и глотнув свежего прохладного воздуха, Киллиан лезвием меча в руке указал на снежный горизонт, всё так же усыпанный тысячами двигающихся в сторону Убежища мигающих огоньков. Он отпустил девушку, попытавшись утереть с лица копоть, но размазал её по смуглой коже ещё сильнее.
- Это храмовники, - громко сказал Киллиан, повернувшись лицом к эльфийке, - Вернее, то, что от них осталось. Сейчас не время для объяснений, держись рядом и не отходи от меня, поняла? Смотри под ноги, не отвлекайся и не отставай.
Быстрым шагом, срываясь на бег, Киллиан двигался обратной дорогой к церкви. Он то и дело посматривал назад через плечо, чтобы убедиться, что эльфийка рядом и следует прямо за ним. И чтобы не проглядеть врагов, которые могут выйти из любого угла, устроив беженцам засаду. Меч он держал едва поднятым, готовясь в любой момент нанести удар или подставить его для защиты. Вдали над головами то и дело слышался громкий рёв чудовища, о размерах которого можно было лишь догадываться. Огромная тень его крыльев изредка мелькала где-то рядом, но Киллиан сразу понял, что исполин занят чем-то. Или кем-то.

Отредактировано Киллиан (2018-05-03 18:23:20)

Слава богам, дорога оказалась чистой. Ни один лириумный монстр не попался под меч Киллиана, никаких засад. Но почему? Чудовище в небесах явно отвлекалось, как и многочисленная пехота захватчиков. Киллиан не понимал, что их отвлекало. Он шёл молча, шаг был широким и размеренным, весьма уверенным и твёрдым. Киллиана не покидала мысль, что что-то точно не в порядке. Но, в любом случае, все вопросы – потом, а сейчас важна была только эвакуация. Добравшись, наконец, до пункта сбора, Киллиан с большим облегчением вздохнул и опустил плечи, повесив руки, когда увидел, что церковь ещё не заперта, не разрушена, и приток беженцев всё идёт, но уже меньше, чем было раньше. Боевой маг остановился, глянул через плечо на свою спутницу:
- Иди к толпе, - кивнул он на скопление людей Убежища, теснящих друг друга, а затем бросился в сторону.
Больше он не добавил ничего. Эльф развернулся и ушёл к солдатам, чтобы продолжить участие в обороне. Отчитавшись перед командиром, доложив о зачистке улиц и спасении всего одной женщины, Киллиан получил известия, которые ответили на все его предыдущие мысленные вопросы. Леди Инквизитор решила стать приманкой, чтобы выиграть время для товарищей на спасение. Киллиану эта идея не понравилась, как и многим другим, но протестовать было уже поздно – дело сделано, решение принято. С одной стороны – это был её героический подвиг, но с другой – Инквизиция лишится своего символа, своего идола, который может принести свет надежды в мир и сердца людей. Инквизиции нужен был мёртвый герой или живая надежда? Это было самоубийством, никто даже не пытался оспаривать сей факт. Киллиан пока не решил, как к этому относиться.
- Куда мы пойдём? Здесь есть выход?! – в глубоком нетерпении спрашивал Киллиан другого воина, стоящего рядом у ворот.
- Командир Каллен сказал, что спасение есть. Подземный выход, который нас приведёт в горы, а там… - отвечал рослый солдат, но не успел он договорить, как он и эльф обернулись на оказавшуюся рядом девушку.
Киллиан узнал её голос, а когда повернулся, то узнал и её лицо. Он прочитал на нём отчаяние, и как бы Киллиан не хотел, но заниматься утешением испуганных жителей он сейчас не мог. Им придётся положиться на себя, собрать волю в кулак и настроиться на серьёзные действия, при которых паника способна лишь усугубить ситуацию. Киллиан сохранял спокойствие, поскольку понимал, что воину нужно уметь быть дисциплинированным и сохранять холодный рассудок даже в самых экстремальных ситуациях. Иначе бы он был плохим воином. В нём было сострадание, в нём было сочувствие, но сейчас он намеренно закрыл своё сердце ото всех, чтобы чужой страх и горечь не смогли заползти в него и размягчить, сделав слабее, что явно приведёт к допущению ошибок.
- Что ты здесь делаешь? Твоё место среди беженцев, мы следим за входом, - весьма строго начал Киллиан, развернувшись полностью торсом к эльфийке и указав на сгруппировавшихся людей в длинном зале церкви. Но затем он вздохнул и положил латную рукавицу на правое плечо девушки, крепко сжав и слегка встряхнув за него, -  У командира Каллена есть план, доверься ему и иди к процессии. Мы скоро присоединимся, - попытался кое-как мягче выразиться Киллиан, чтобы внушить девушке хоть малую долю надежды на спасение и защиту.
На другие вопросы он был не настроен отвечать. Боевой маг снова отвернулся, толпа стала словно бы ещё более шумной. Среди десятков голосов эльфийский слух мог разобрать вопросы о том, где же Леди Инквизитор, почему её нет среди толпы солдат и командиров. Киллиан повесил голову, и, прикрыв глаза и стиснув крепче челюсти, он облокотился плечом о высокую деревянную опору, туманно глядя вдаль через высокий дверной проём. Он видел в Вестнице нечто особенное, задатки лидера, которого нужно лишь подтолкнуть к этому. Не только он это видел, не только он верил в неё, но некоторые в Убежище были там лишь потому, что им нужно было спасение от демонов, а не потому что они верят в Инквизицию и её идола  - Вестницу.
Солдаты ещё немного понаблюдали за входом, уже долгое время никто не прибегал. Кивнув друг другу, они подали знак – пора, ждать больше нельзя. Если кого они и могли спасти, то эти спасённые уже были в церкви. Несколько человек закрыли массивные двери, закрыли их большим засовом, и лидер процессии беженцев повёл всех по каменным коридорам, уводя куда-то вглубь. Киллиан был с группой тех воинов, что завершали длинную шеренгу, на случай если к ним смогут подойти сзади. Где-то снаружи слышался рёв небесного чудища, и каждый раз, когда оно звучало громче обычного, у Киллиана кололо сердце. Он ведь понимал, что именно там – будущий спаситель, в которого поверит народ. У него уже были сны, где он видел флаги Инквизиции, развеивающиеся на ветру; видел, как женщина с чёрными волосами ведёт своих людей вперёд. Неужели в сегодняшнюю ночь все его сны окажутся неправдой?..
Киллиан не знал, куда его и всех ведут, но он доверял командиру. А также мысленно просил богиню Митал о защите и спасении всех живых душ, что стоят вокруг него. Вслух он не говорил ничего, хотя губы невольно двигались в молитвах.

Чем дальше Киллиан продвигался по туннелю, тем сильнее он ощущал пробирающий холод. Люди были одеты как могли, чтобы сохранять тепло своих тел, и жались друг к другу, двигаясь в быстром темпе по плотным сугробам. Киллиан чувствовал, как ему холодно, но не жаловался. Доспех покрылся инеем, и словно бы потяжелел - а может боевому магу всего лишь показалось, потому что долгий поход на суровом холоде весьма ослабляет тело, а боевой маг он был не такой могучий, чтобы постоянно поддерживать магией силу и крепость своего тела и не чувствовать дискомфорта. Поэтому приходилось быть наравне с остальными, но вот Киллиан точно не был разодет в меха и плотные ткани, так как одежды на всех не хватало, и свою долю он отдал другому нуждающемуся человеку. Потихоньку к нему стали пробираться эгоистичные мысли, что он это сделал зря.
Главное, что ноги до сих пор двигались и не окоченели. Хотя бы о плотных ножных обмотках Киллиан позаботился, иначе при такой погоде он бы давно лишился ног, и все мечты и цели мигом бы сгорели. Во такой темноте всё, что было видно, это ночное небо, усыпанное мириадами звёзд, и дрожащие огоньки носителей факелов, но их было совсем не много, иначе с того края снежных холмов враг смог бы увидеть бредущую шеренгу огоньков вдоль линии горизонта. Многие попросту шли вслепую, и единственным их ориентиром был впереди идущий человек.
Когда раздался грохот и по горам прошла дрожь, вдали все заметили мчащуюся вниз лавину, похоронившую Убежище под толстым слоем снега. Киллиан ещё некоторое время смотря на это, представляя, что же там случилось с Вестницей. Он немного поморщился, лицо резко приняло опечаленное выражение, но рядом идущий солдат привёл боевого мага в чувство, хлопнув по спине и тем самым заставив идти дальше.
- Вперёд, вперёд! - подгоняли позади идущие, заставляя процессию двигаться вперёд, не отвлекаясь. Каждая лишняя секунда означало ещё больше становиться жертвой холода.
Длительность похода нельзя было сосчитать ни в часах, ни в минутах. Нет, конечно, можно было. Но так, как истощились беженцы, как заморились холодом и страхом, не позволяло им помнить всё происходящее точно. Многие словно бы уплывали из реального мира, пока их тела всё так же продолжали двигаться вперёд, никем и ничем не управляемые. Киллиан несколько раз помогал людям подниматься на ноги, он понимал: все устали, все хотят устроить привал, но долгое время командир понимал, что они всё ещё находятся слишком близко к деревне, и их местоположение смогут найти ищейки. Поэтому каждому нельзя было жалеть себя. Одному из стариков Киллиан подставил своё плечо, перекинув руку того через себя и помогая идти дальше.
Лишь оказавшись в горном ущелье, где покров снега был не столь глубок, они смогли устроить привал. Многие просто попадали на землю от дикой усталости и слабости. Но для Киллиана было не время отдыхать: он должен был помочь натянуть и расставить шатры, развести костры, оттаскивать обессиленных людей в тёплые и укромные места, где о них смогут позаботиться надёжные руки. Киллиан потратил много сил и времени на это, прежде чем сам смог присесть на толстое полотно, уложенное на земле перед среднего размера костром у шатра, где будут ночевать воины. Как хорошо, что люди взяли с собой съестных припасов, какие только могли унести - охотиться в такой местности, да ещё и глубокой ночью, было бы практически невозможно. Сев так, чтобы скрестить под собой ноги, Киллиан стал смирно отогреваться в огня. Он снял металлические рукавицы, чтобы ладонями лучше чувствовать огонь. От приятного ощущения тепла мурашки пробегали по спине, а тело невольно дрожало. Меч спокойно лежал рядом на земле, Киллиан не беспокоился о нём. Он слушал шум толпы: слышался кашель, хрипы, много разговоров, люди пытались согреться, укутавшись в меха и выпивая горячее пойло для разогрева.
Казалось, мороз и холод утихомирились, а бушевавший ранее ветер вовсе исчез. Маленькое испытание было пройдено, и сейчас избитая Инквизиция может передохнуть некоторое время. Но Киллиан задавался вопросом: куда им идти дальше? Они могут так бродить по горам сколько угодно, пока не закончится еда, питьё и целебные травы. Тогда бредущая шеренга беженцев будет редеть, и Инквизиция станет оставлять после себя много мёртвых тел тех, кого изморил голод и слабость. Хотелось верить в командование, хотелось верить в командира Каллена и остальных, но та маленькая толика отчаяния всё скреблась и скреблась на душе, пытаясь растолстеть и заполонить собой всё душевное пространство. Киллиан держался как мог, он смотрел на потрескивающий костёр, на горящий огонь и пытался увидеть в нём надежду, которая спасёт и его тоже.
Удивительно, что его - чистокровного долийского эльфа, корни которого живут-поживают себе на просторах Халамширала - занесло в такую ужасную муть. Он был рядом с поборниками Андрастианской Церкви, бился с ними бок-о-бок, и ранее не задумывался о том, почему же всё это происходит с ним. И лишь когда он присед отдохнуть, забыв о нынешних делах, он стал размышлять о том, насколько неисповедимы пути судьбы. Он всего лишь искал тайные знания о древнем ордене рыцарей Арлатана, как оказался здесь, промёрзший и в окружении совсем чужих ему Людей. Если бы его увидел клан, увидели родители, то явно бы подумали, что всё это не по-настоящему - какие-то трюки, хитрые планы и постановки, не иначе. Однако это ведь он сам пришёл к Инквизиции, сам решился сражаться на их стороне, потому что чувствовал в этом зов долга, груз ответственности. Он задавался вопросом: «если я не встану на защиту, то кто встанет?»
И лишние сомнения улетали прочь, когда подобный риторический вопрос задаёшь самому себе.

Киллиан явно не привык к такому климату. По его внешности сразу можно было сказать, что он пришёл из весьма тёплых - а то и жарких - стран, где получил приличный загар кожи. Сидя подле яркого костра, треск которого был практически неслышен из-за шума людей в лагере, Киллиан то и дело протягивал раскрытые ладони ближе к огню, потирая их для лучшего разогрева. Ноги он также протянул вперёд, чтобы окаченевшие пальцы не отмерли от переохлаждения. Он ощущал, как будто конечности его оттаивают от многолетнего льда, возвращаясь к подвижности и работоспособности. Это чувство отдавалось больнючим покалыванием где-то под кожей, от которого Киллиан никак не мог избавиться. Горячее дыхание эльфа, сталкивающееся с тёмной кожей, лишь немного помогало общему делу согревания. Как жаль, что он не какой-нибудь маг огня, чтобы щелчком пальцев быстро согреть себя самого.
Мужчина поздно заметил подошедшую эльфийку, засмотревшись на огонь, раздуваемый незаметными порывами горного ветерка. Киллиан прекратил заниматься своими руками и перевёл взгляд на неё. Он понимал, зачем она пришла.
"Наверняка хочет отблагодарить", интуитивно подумалось эльфу, и он мысленно улыбнулся себе.
Дав ей сказать своё слово, эльф не торопился отвечать, снова повернувшись к костру и заняв прежнее положение с вытянутыми руками. Пару секунд он сохранял молчание.
- Если мне правильно объясняли этикет, то сначала нам следует представиться друг другу, - наконец, начал он говорить весьма бодрым голосом, - Моё имя Киллиан, в горящем доме не было времени сказать этого. Я родом из долийского клана - Ралаферин, если слышала о таком. Я не вижу на твоём лице валласлина, но ты говоришь на нашем наречии. Ты городская? Не знал, что в эльфинажах кто-то говорит на нашем. Я живу среди Людей уже долго и начал забывать как звучит этот язык, - с усмешкой добавил Киллиан, не бросая взглядов в сторону эльфийки.
Дав ей время ответить, Киллиан тщательно подумал над тем, что сказать следующим. Она хотела знать о магии, которую он использует. Чтобы дать правильные объяснения, следовало подумать над этим. Киллиан и сам не был до конца уверен, что он знает всё об этой магии. Нет, разумеется не всё, каждый раз он мог находить что-то новое, и следующий раз это произойдёт снова. Но как передать точную формулировку того, что вертится у него на уме?..
- Магия, о которой ты спрашиваешь... - Киллиан начал весьма неторопливо и задумчиво, делая паузы, - ...Имеет глубокие и древние корни. Ты слышала хоть раз легенды о тех, кто защищал Арлатан и Долы до их падения от рук Людей? О рыцарях, мастерство которых не было похожим на обычную людскую магию. Сегодня этих рыцарей уже не существует. Они звали себя воинами, но использовали магию как серьёзную защиту и нападение. Однако их учения остались целы, но разбросаны по миру в неизвестных уголках. Я как раз и занимаюсь тем, что ищу знания об их искусстве боевой магии. И учусь ей. То, что ты видела, лишь крупица того мастерства, которое мне предстоит в будущем постичь. Я посвятил этому свою жизнь, ещё с ранних лет, когда покинул клан и отправился в одиночку на поиски своей мечты, - закончил он мечтательно, и на смуглом лице появилась лёгкая улыбка.
Ему вспомнились детские годы. Молодой эльф с видом фантазёра и мечтательным взглядом возомнил, будто в одиночку сможет возродить наследие защитников Долов, исчезнувшее сколько-то там тысяч лет назад. С тех пор прошло немало зим, и что изменилось? Ничего. Внутри Киллиан даже постеснялся своей наивности. Что бы сейчас сказали его родители, увидев своего сына спустя столько лет, но оставшегося всё тем же выдумщиком? Конечно, народ эльфов подходил серьёзно к сказкам и небылицам своей истории, но существовали вещи, в которые даже они с трудом могли верить. Сказки о рыцарях в серебряных доспехах, сражающихся за веру и правду, честь и славу своего народа, звучали именно как детские сказки, которые рассказывают на ночь взрослые для своих чад. А Киллиан в них верил, когда был мал. Сейчас он понимает, что найдя столько задокументированных сведений, та сказка перестаёт быть просто сказкой. Она превращается в настоящую историю, хоть и грустную. А новые способности, о которых Киллиан узнаёт из забытых источников, лишь подкрепляют его веру.
Долгое время он жил надеждой, что встретит хоть одного из тех, кто до сих пор хранит наследие рыцарей Арлатана, некто далёкий отпрыск, не забывающий о своих истинных предках. Но годы всё шли, а такого загадочного героя Киллиан так и не встречал, и вскоре его надежды попросту исчезли. Но тогда же и загорелась идея о том, чтобы возродить древний орден боевых магов и привлечь в него новое поколение, желающее обучаться древнему мастерству, а также находить всё новые знания о нём на просторах всего мира. Киллиан верил, однажды это случится - возможно, когда воцна с демонами закончится, и в мирное время удастся реализовать идею, которая к тому времени вряд ли угаснет.
- Я заметил, у тебя был посох. Так ты колдуешь? Я никогда не интересовался магией, которую изучают среди Людей, но скажи мне от лица эльфа - каково это? Когда Хранитель учила меня, то говорила, что эльфийская и людская магия отличаются. Так это правда? И в чём же их различия?

- Долийское дитя, оторванное от клана и взрощенное в человеческих условиях, - с нотками сочувствия подытожил Киллиан, - Мне жаль, что с тобой это произошло. И ты не знаешь, где сейчас твой клан? Сейчас у тебя развязаны руки и есть возможности. Ты связывалась с ними? И в каких землях кочует твой клан? У тебя там есть родственники? - начал сыпать вопросами Киллиан, не делая ни единой паузы, из-за чего было невозможно даже слово вставить, - Впрочем, извини моё любопытство. Порой оно невольно выходит за рамки вежливости.
Киллиан сел в более простую и непринуждёную позу. Кажется, он смог отогреть свои окоченевшие конечности, и теперь оставалось лишь отдохнуть, уснув на всю ночь. Завтрашний путь обещает быть тяжёлым, так как беженцам предстоит пройти немало миль вместе, прежде чем они хоть что-то смогут найти для своего спасения. Киллиан подумал о Вестнице. А ведь именно она должна была оказаться их путеводным маяком - тем лучом света, что проведёт людей через лабиринты кромешной тьмы. А теперь её нет. Когда люди это поймут до конца, оправившись от шока пережитого, то надежда на спасение или даже выживание быстро улетучится.
И всё же, отчаяние пока нельзя было впускать в своё сердце, как бы сильно оно не стучалось в двери. Киллиан глубоко вздохнул, прикрыв на секунду глаза, однако его помрачневшее лицо выдавало его мутные мысли - он явно думает о чём-то плохом, пусть и не говорит этого, чтобы не ухудшать и без того подорванный боевой дух людей. Он постарался отбросить от себя мысли о Вестнице, мысли о будущем, но внутри понимал: он не сможет спать  этой ночью - бушующее и протестующее сознание попросту не позволит эльфу сомкнуть глаз. Горе от ума.
- Храмовники, - вернувшись к реальности, повторил Киллиан слова Эммы, - Да, я наслышан об их способах исполнять свой долг. Впрочем, только что мы видели их в бою, пусть и не совсем их адекватные образы. И это было ужасно. Сравниться в бою с храмовником сможет только умелый воин. Как они называют магов вне своих Кругов?.. Отступниками? Отступниками чего? Их религии и порядка? А что, если я и не был приверженцем их веры и законов, то как я могу быть отступником? Вечно эти шемлены всё усложняют, - Киллиан грубо фыркнул, глянув себе под ноги, - Не представляю, каково тебе там было. Сколько я себя помню: я всегда был свободен. Один в большом мире, но свободен. Я всегда мог пойти куда я захочу, мог изучать то что захочу, и чужого клинка у моего горла никогда не было. Исключая разбойников, на которых я натыкался в лесах и городах. Нельзя так поступать с живыми.
Киллиан не мог представить себя учеником Круга. Для него это было бы катастрофой, которая загубит всю его работу, нажитую тяжким трудом. Будь он в Круге, он не был бы искателем наследия ордена боевых магов, он даже вовсе не знал бы, кто они такие. Впрочем, Киллиан и сейчас лишь смутно представляет себе их образы, но это лучше, чем совсем ничего. И, разумеется, он не научился бы тем же способностям, какими когда-то владели боевые маги. Правда, Киллиан не уверен, что он собирает в себе абсолютно точную копию образа былого искусства, но он старается, и при этом понимает, что многое ещё впереди. Оставалось лишь надеяться, что грядущие планы о возрождении ордена осуществятся прежде, чем Киллиан увянет от старости.
- До двадцатого года жизни я жил в клане, меня обучал Хранитель. Но я не был Первым чародеем клана, - начал он, едва Эмма могла подняться с места, чтобя уйти, словно бы силой мысли и тоном голоса обратно усаживая её. Киллиан стал выглядеть подавленным, говоря это, - Этот пост занял... Заняла другая. А мне оставалось лишь быть Вторым магом. Ты знаешь, что это значит? Это значит, что я буду вечно жить в тени Первой, без возможностей изменить это. Но спустя годы после ухода из клана я осознал, что Хранительница сделала мудрый выбор. Нерия была мудрее меня с ранних лет. Она заслужила это, - в словах Киллиана не хватало уверенности, будто бы он сам себя пытается в этом убедить, - После того, как я ушёл, мои руки стали развязаны. Я путешествовал от одного клана к другому, от одного места к другому. Я всё расспрашивал Хранителей, чтобы они поделились со мной знаниями о боевых магах, о которых я тебе сказал. И это не прошло зря. Я побывал во многих руинах и изредка находил старые письмена, которые мне помогали переводить Хранители. В основном из этих добытых сокровищ, а также додумкам и собственным заключениям, я смог овладеть кое-какими навыками истинной древней боевой магии эльфов. Мне сложно передать это словами, но думая о них я испытыааю глубокий восторг. Это ведь... Легенды, которые можно оживить. И я займусь этим. Наследие Арлатана не будет забыто!
Закончил он весьма шумно. Однако после этого усмехнулся и посмотрел на Эмму, вглядевшись в её тонкие черты. Он нашёл её весьма красивой женщиной.
- Завтра долгий путь. Нам следует набраться сил и хорошо отдохнуть. Кто знает, что судьба уготовила нам на завтра?.. - с этим риторическим вопросом Киллиан поднялся, начав собирать свои вещи, чтобы отнести их в шатёр.

Киллиан устроил себе место для сна, постаравшись перекрыть сторону, откуда дул ветер. Есть он так и не захотел, ни один кусок еды не хотел нормально лезть в горло. Эльф лег спать с голодным желудком, но это отнюдь не волновало его, а наоьорот, помогло быстрее уснуть - мозг быстро отключился, уставший и ослабленный в не менее ослабленном теле. Киллиану недолго пришлось лежать, так что его опасения не сбылись, и он-таки смог уснуть - физическая усталость взяла верх над бурным сознанием. Пару раз перевернувшись с боку на бок, Киллиан отправился в Царствие Снов, зовущееся местными "Тенью".
Следующее утро он провёл за миской с варевом, ибо после долгой холодной ночи эльф не смог встоять перед ароматным горячим завтраком у костра, к которому его подозвали другие солдпты. Однако после затяжного вкусного завтрака отдыхать больше не было времени. Лагерь готов был двигаться дальше, и Киллиан помогал остальным собирать вещи и шатры, дсбы отправиться в путь. Нагрузив на себя посильную ношу, он утопал в снегу пб собственным весом, однако виду сложности и тягости не подавал - даже писку не иждал. Киллиан не был одним из тех, кто жалуется или стонет от тягот жизни. Он был рад помочь и чувствовал в этом свой долг, который он осознанно избрал и которому следовал. Поэтому по его словам всё было в порядке.
Снова поучаствовав в разложении лагеря, Киллиан провёл день в работе, потеряв течение времени и совсем не следя за ним. Светило быстро проскочило по зениту, и скрылось за высокими горам. Упавшая ночь была такой же щадящей, как и прошлая, что не могло не радовать и вызывало у эльфа стойкое ощущение, что боги остаются благосклонны к ним. Оставаясь с солдатами, с наступлением темноты Киллиан спрятался в своем шатре и забылся, пока гомон толпы людей за стеной не стих окончательно, а костры не были потушены.
Но когда он раскрыл глаза, среагировав на шум десятка возгласов, то заметил, что небо до сих пор тёмное. Утро еще не наступило, но шапка луны едва выглядывала из-за горизонта, кокетливо подмигивая Тедасу и обещая вернуться следующей ночью, когда солнце уйдёт на отдых. Киллиан полорвался с места, выпрыгнув из спальнвх тканей и мехов со шкурами, как ошпаренный, едва усляшал громкий выкрик "Вестница!". Быстро сунув ноги в сапоги, а на спину накинув шкуру зверя, Киллиан был одним из тех первых, кто толпой встречали потерянного героя, которого буквально несли на себе командиры до шатра. Киллиан сопровождал их взглядом, мысленно благодаря Митал-защитницу за то, что спасла душу и тело Вестницы, пусть та и была чужой веры.
Толпа пошла за ними, и Киллиан был в их числе. Однако стоять и откровенно таращиться на лежачую Вестницу, над которой хлопотала пожилая темнокожая женщина, не позволили - Эвелин требовалась тишина и покой. Люди расходились, они просили своего Создателя о помощи уцелевшей женщине, бормоча молитвы, кто их знал, себе под нос. Осмотревшись по сторонам, Киллиан заметил знакомое эльфийское девичье лицо. Недолго подумав, он подобрался к девушке сзади, по пути сняв с себя большую звериную шкуру. Аккуратно уложив её на худые плечи эльыийки, Киллиан поздоровался с ней на родном для них обоих языке. Сегодня его голос не выглядел столь уставшим и апатичным,а наоборот, несгибаемым и бодрым. Но на её лице Киллиан радости не увидел, что немного озадачило эльфа.
- Она поможет этим людям обрести надежду, - говорил боевой маге Эмме, убирая руки за спину, недолго понаблюдав за округой, - Она не может содрогнуть небеса и раздавить ладонью всех демонов, но людям и не нужен бог на смертной земле. Им нужна идея, способная защитить их души - надежда, которая не оставит их даже в самые тёмные времена. А настанут они очень скоро. Если уже не настали... - Киллиан развернулся наполовину, отступив ногой в сторону. Он протёр спящие глаза, - Пройдет время, пока Вестнице не станет легче. У нас есть время на отдых, поэтому возвращайся в шатёр. Если она проснётся к утру, то дорога точно будет дольше, чем обычно.
Киллиан верил в свои слова. То, что испытывали люди, явно не было магией. Это было стойкое убеждение, в которое они свято верили - хотели верить, во что бы то ни стало. Да, Киллиан не понимал сути творца в религии людей, и избранность Им стояла для эльфа до сих пор под сомнением. Но за свою жизнь он повидал многое, даже вовсе невероятные и неподдающиеся объяснению вещи, так чем же ижбранность Сождателем так необычна по сравнению с ними? Ничем. Но многие не соглашались с этим, а о причине их недоверия Киллиан мог лишь догадываться, размышляя временами об этом в своих мыслях. Почему-то многим исключительно хотелось думать, что Создатель покинул их. И Киллиан этого явно не понимал.