Появление очередных охотников за его шкурой в Киркволле — было более чем ожидаемо для Фенриса. Он знал, что Данариус вложил в свой небольшой «проект» очень много средств, посему вряд ли сдастся, если его не убить. С большинством из тех, кого за ним посылали, ему помогала расправиться Хоук, а оставшуюся мелочёвку Фенрис гонял сам — попрятавшиеся по углам, как крысы, они чувствовали себя загнанными в угол, лишившись преимущества в численности. Поменявшись с ними ролями, он ощущал тёмное, растекающееся в груди удовлетворение — каждая смерть придавала ему сил, уверенности. Заставляла стоять чуть прямее, не горбиться, пытаясь слиться с толпой. Он презирал подобное поведение, но не покончив с Данариусом раз и навсегда, Фенрис не мог чувствовать себя по-настоящему свободным.

Эта группа состояла из четырёх человек — трёх воинов и одного мага-ученика, совсем зелёного ещё, а посему после пережитой ими бойни — в буквальном смысле трясущегося, словно осиновый лист. Прятались они в одной из множества глубоких, запутанных пещер, которыми был щедро усыпан Рваный Берег. Конкретно в той, которую они избрали для своего убежища, впрочем, был ещё один выход — на Глубинные Тропы. Фенрис знал это, потому что собственными глазами видел карты, предоставленные Андерсом, когда Варрик вместе со своим братом и Хоук планировали свою экспедицию.

Он не волновался, впрочем. Несмотря на победу над Мором — или даже именно из-за неё, — Глубинные Тропы были заполнены Порождениями Тьмы. Не настолько близко к поверхности, но всё же — заблудившись, оттуда сложно было выбраться живьём. Поэтому Фенрис не думал, что от него могут сбежать.

Он был невысоким, а меч, которым он сражался — мог показаться больше него самого. Многие по первому впечатлению недооценивали Фенриса из-за этого, многие — за это поплатились. Забившиеся в пещеру охотники видели, что он мог с ними сотворить, посему, когда он вышел к ним с мягко светящимися в полутьме пещеры татуировками — они отступили. Одного за другим Фенрис ловил закалённых в боях воинов, а затем допрашивал. Пообещать свободу и жизнь было легко — ложь срывалась с его языка, не оставляя горького привкуса. Потому что все они заслужили то, что он собирался с ними сделать. Когда он добрался до мага — его чёрные доспехи были покрыты подсыхающей кровью, а на правой перчатке были видны прилипшие к металлу кусочки плоти.

Фенрис не улыбался — его взгляд был прям и серьёзен, и что бы маг в его глазах не прочитал — Глубинные Тропы показались ему привлекательнее. Не ожидавший подобного решения, он не успел перехватить свою последнюю жертву до того, как тот улизнул через грубо выдолбленную яму в полу в самой глубокой части пещеры. Раздался вскрик и звук приглушённого падения — высота явно была недостаточно большой, чтобы убить мага. Фенрис недовольно цыкнул. Следовать за ним не хотелось — он был недостаточно глуп, чтобы считать, что сможет выжить на Глубинных Тропах в одиночку, в особенности если заблудится в итоге.

Был шанс, что маг ускользнёт от него, даже если он всё же решится продолжить погоню. Вспоминая предсмертные хрипы охотников и их заверения в том, что о местоположении нанимателя знает только оставшийся в живых ученик, Фенрис поморщился и, вздохнув, сиганул следом. Если он не объявится дома завтра или послезавтра — кто-нибудь из компании Хоук — или она сама, если ему сильно повезёт, — отправится его искать. Всё ещё обладая картами этой местности, у них были все шансы вытащить его, если удача ему откажет и ситуация сложится совсем не в его пользу.

Приземлившись, он зашипел сквозь зубы — несмотря на значительно огрубевшую кожу на его ступнях, проделывать такие трюки без сапог было довольно болезненно. Выпрямившись и размяв ноги, Фенрис огляделся — мага, как и ожидалось, в пределах видимости не было. Зато были отчётливо отпечатавшиеся в песке и пыли следы, ведущие вправо. Он сомневался в том, что напуганный до чёртиков маг знал, куда именно бежит, но не будучи знакомым с местными лабиринтами — не рискнул свернуть куда-то ещё, чтобы потенциально срезать путь. У самой поверхности не было никого и глухую тишину нарушали только неясные постукивания да сыплющиеся с потолка мелкие камешки.

По следу идти было легко — Фенрис не был уверен в том, что его жертва знает, что того пытаются нагнать. Но это было не важно — единственной его целью было поймать мага до того, как тот умудрится оказаться в пасти какой-нибудь твари. Информация была важна, да и сам Фенрис предпочёл бы убить гадёныша собственными руками — было в этом что-то удовлетворительное, в чём он никогда не мог себе отказать.

Чем дальше он продвигался, тем теплее становился пол под его ногами, а воздух постепенно наполнился густым, напоминающим ему о родине жаром. Не таким свежим, скорее пахнущим горячими камнями и пеплом, но всё равно — очень, очень тёплым. Фенрис смахнул со лба пот, не заметив, что этим жестом размазал по лицу часть подсохшей на его перчатке крови. Ещё один поворот — и его глазам предстала быстро удаляющаяся спина прихрамывающего мага.

Мрачно ухмыльнувшись, Фенрис намеренно громко провёл когтями своей перчатки вдоль каменной, испещрённой рисунками стене, привлекая внимание преследуемого — тот, оглянувшись через плечо, издал приглушённый вскрик и тут же припустил вперёд, позабыв о собственной хромоте. Он двинулся следом.

— Госпожа, — неожиданно для Фенриса, подал голос маг, завидев кого-то впереди — вид перекрывала его сгорбленная спина, но кто бы это ни был — его вид вселил в не желающего умирать горе-охотника новую надежду: — Госпожа! Вы должны помочь мне. Пожалуйста. Этот… этот эльф… он убийца!

Срывающимся, слегка истеричным голосом прокричал он, быстро сокращая разделяющее его и Рейвен расстояние. Фенрис затормозил немного, переводя подозрительный взгляд со своей добычи на потрёпанную девушку и обратно. Сложно было разобрать, в какую именно броню та была одета — создавалось впечатление, что по пути сюда она не раз и не два покаталась по грязному полу Висельника, собирая всё, чем его одаривали посетители. Но её присутствие на Глубинных Тропах волновало Фенриса больше внешнего впечатления. Никто в здравом уме не суётся сюда без веской на то причины.

Никто, кроме Хоук и её друзей-гномов, очевидно.

— Я не собираюсь тебя убивать. Сразу, — с перекосившей лицо, мрачной ухмылкой заявил он, изгвазданной в крови и внутренностях рукой обхватив рукоять своего меча: — Мне всё равно, будут украшать эти тоннели два трупа или только один, но учти, незнакомка — эта тварь охотится на рабов для магистров Тевинтера. И если ты встанешь на его защиту — я не пожалею и тебя.

Судить незнакомку по внешности Фенрис не спешил — привитая бегами осторожность, граничащая с паранойей, вынуждала рассматривать все возможные варианты, даже самые маловероятные. Её раса тоже его мало заинтересовала, хотя маг, спешивший до этого оказаться к ней как можно ближе, резко затормозил: что для этого стало причиной, её довольно грубый отказ принимать в его судьбе какое-либо участие или выглядывающие из растрёпанной причёски остроконечные уши — сказать было сложно.

Фенрис расслабляться не спешил, так же, как и выпускать её из своего поля зрения — просто на всякий случай. Получить удар в спину у него не было никакого желания. Рванувший дальше по тоннелю маг, впрочем, вынудил его кинуться следом — не играя со своей добычей на этот раз, а действительно стараясь догнать и поймать. Последовала короткая борьба — в Фенриса полетело несколько слабеньких огненных заклинаний, которые, впрочем, разбились об его фигуру, толком его не повредив — вспыхнувшие на его коже лириумные символы погасили основной урон. В мгновение ока он оказался на расстоянии вытянутой руки от паникующего мага, правой — перехватил занесённый для удара посох, сжав настолько крепко, что из-под его перчатки посыпались мелкие щепки.

— Говори, что знаешь. Говори, и я тебя отпущу, — приблизив своё лицо к задыхающемуся, медленно оседающему на каменный пол магу, угрожающе нависнув над ним, несмотря на то, что в обычном виде любой человеческий мужчина мог похвастаться преимуществом роста над Фенрисом.

Тот сглотнул, силой воли оторвав взгляд от пылающих татуировок — знал, прекрасно знал, что его ждёт. И резко помотал головой из стороны в сторону. Сбежать не получилось, так хоть умрёт быстро.

С гневным рыком Фенрис просунул свободную руку, ставшую нематериальной, в грудь неудавшегося охотника за беглыми рабами, а нащупав лихорадочно бьющееся сердце — с силой сжал, не сводя пристального, серо-стального взгляда со скривившегося в муках лица своей жертвы. С резким увеличением давления его пальцев, плоть поддалась, заполняя грудь и лёгкие мага кровью. Выпустив из руки всё ещё слегка трепыхающиеся остатки лопнувшего в его хватке сердца, Фенрис вытащил окровавленную руку из чужой груди и выпрямился.

— Серый Страж, значит? — он обернулся, позволяя себе небольшую паузу, чтобы рассмотреть незнакомку лучше: — Я не должен удивляться, впрочем. Это Глубинные Тропы всё-таки. Здесь, кроме вашей шайки, редко кого можно встретить.

Его голос был таким же сухим и мрачным, как и раньше — вряд ли кто-то, услышав Фенриса, назвал бы это попыткой завести «светскую беседу». Варрик, впрочем, обязательно нашёл бы, что по этому поводу сказать. Например, о приемлемости места беседы и ситуации. Негоже развлекать даму, когда в ногах всё ещё не остыл чужой труп.

Дама, правда, не выглядела такой уж «светской». Взгляд Фенриса скользнул по её лицу, не задерживаясь ни на чём конкретном, мысленно подмечая детали и добавляя их к уже сложившемуся первому впечатлению. Чтож, он не был из тех, кто судил по внешности, но для сурового бойца с Порождениями Тьмы она вполне себе подходила. Даже лучше Карвера.

Фенрис притормозил, зацепившись за эту мысль:

— Имя Карвера Хоука тебе ни о чём не говорит, случаем?

Сложно было сказать, что стояло за этим вопросом — попытка проверить достоверность слов странной женщины или искреннее желанием узнать. Было бы неплохо, если бы Фенрису удалось узнать о младшем брате Хоук хоть что-то — не из-за собственного любопытства. Скорее пользуясь возможностью добыть информацию, которая могла бы уверить саму Хоук в том, что её брат в порядке.