Действительно ли мудрым было решение проникать в Зимний Дворец в самый разгар подготовки Священного Совета, особенно тогда, когда даже “самые умелые” шпионы Инквизиции не могли его отыскать..?
Ну, что ж... в эльфийском сложном запутанном пантеоне он все же не занимал должность “божества мудрости”, а в остальном — где, как не на виду, лучше всего спрятаться? (Спросите у Инквизиции, они в курсе).
Персона, ради которой Солас, искомый всеми королевствами, рискнул нарисоваться перед самыми отпетыми представителями данных королевств, тоже не была здесь желанным гостем. И у неё было то, что требовалось ему, чтобы сделать Священный Совет... куда более запоминающейся встречей.
Он вышел на охоту — за ключом, за Якорем, за завершением старых предательств и скликиванием новых; и в этом, если подумать, не было ничего нового.
Разве что масштаб не тот. Но не тот ли?

Он мог бы закутаться в магическую невидимость или напиться соответствующих зелий, но находил это ниже своего достоинства и в целом куда менее эффективным, нежели “прятаться на виду”. Тем более Орлей, казалось бы, просто создан для этих “пряток”.
Солас “позаимствовал” личину одного из давно завербованных слуг Зимнего Дворца, включая одежду и имя. А слуга получил заслуженный выходной — и на том рад, ведь Их Императорское Величество, как бы громко не кричало о “спасении эльфов” ничего не изменило в отношении слуг. Видимо, это были какие-то другие эльфы.
Особые.
Без которых Их Императорское Величество не могло существовать.

— Задним числом легко проявлять порядочность… — Услыхал “прислужник Таэлан” проносясь мимо кучки мелких баннов из ферелденской делегации, прибывших, традиционно, заранее. Он усмехнулся краем губ — чего все равно не было видно за маской — видимо, ферелденцам кто-то наступил на “больную мозоль времен оккупации Ферелдена”.
Сложнее, на самом деле, было сымитировать язык тела прислуги, а не “внешний вид”. Именно это было самым слабым звеном во всем этом маскараде, ведь ему было прекрасно известно, что Лелиана обучает своих шпионов этой премудрости помимо прочих; именно потому, что сама “воспитана” Орлеем и его масками.
Добежав до расписанного золотом камина одной из многочисленных курилен, он резко крутанулся на каблуках, в то же время опуская до упора канделябр с львиной мордой, что открывал коридорчик для “не беспокоящего взгляд гостей перемещения слуг между крыльями Дворца” — и нырнул в него, убедившись, что курильня совсем пуста. Убранство этих коридоров, к слову, — в отличии от масок и статусов, — было не хуже дворцовых. Видимо, слуги всегда должны были помнить свое место.
Дойдя до так называемого “Уха Трона” — специальной скрытой залы, в которой прекрасно было слышно то, о чем говорят стоящие за троном, когда они там стоят, но находящихся в “Ухе” не слышно даже из соседнего коридора, он остановился.
Его уже ждали.

Забавно, но видимо в силу своей одержимости “потутеневым” он не ожидал, что эта самая эльфийка, ради которой Фелассан решил сыграть в Фен’Харела на первый взгляд окажется… просто эльфийкой?
— Полагаю, именно вам мой неосторожный агент вручил ключ, который уж никак не должен был попасть в неподготовленные руки?