— Bonjour! — дежурно откликается Рейлис, когда переливчато звенят колокольчики над дверью, и немало удивляется, когда посетитель обращается к ней на торговом, да ещё и с занятным акцентом. Здесь, в Орлее, очень легко нарваться на лавочника, приниципиально делающего вид, что не понимает на ферелденском даже пройстеших приветствий. Но эльфу везёт: магичка общий знает отлично, хоть и не избавилась сама от грассирующего акцента и нет-нет да проскальзывающей привычки ставить ударения на последний слог. Главное, что горячечным национализмом не страдает, пусть неудобную языку отрывистую грубость общего и правда не слишком уважает.

Поэтому первые пару секунд недоумённо хлопает ресницами она вовсе не оттого, что ничего не понимает, а потому что смысл слов пришельца туго вяжется с его видом.
— Oui… То есть, да... Солярный приём? — Сатиналии ведь уже кончились, хотя бы номинально, пускай некоторые особенно истовые верующие ещё валялись под заборами, — Вы там… гость, месье? Или.. сопровождение?
Ей не хочется говорить “слуга” ему в лицо, да и хорошего слугу хозяин б сам одел. Рассыпающийся в красивых словах эльф выглядит пригожим, но уже не сильно свежим, и даже для игрушки знатной дамы выглядит сейчас как-то… не слишком презентабельно.
Может, она чего-то не улавливает?
Впрочем, всё-таки упомянутая “дама” всё расставляет по местам - по крайней мере, в её голове. Причуды у богатых матрон бывают всякие, и не всем хочется брать под крылышко сплошь сладких сахарных мальчиков. Странно, отчего покровительница не выделила своему птенчику денег на приличные перышки; но, может, трудности - часть их игры. А может, эльф их просто просадил не туда – о, ей знакомо. Или он вовсе только в процессе завоевания… Но зачем тащить его на бал?..
Тут память намекает, что нечего судить покупателя по виду – надо лишь по кошельку. Что же, не видела она разве, как в Скайхолде великие спасители мира сего бывало таскались в шмотках и попозорнее? Опять же, может, не идёт он ни на какой бал, а просто стыдится признаться, для каких нужд ему похожий костюм.

В конце концов, она здесь не чтоб вопросы задавать. Во всяком случае, не эти.
— Простите, не сочтите бестактностью – просто мне нужно понимать, о какой сложности костюма мы говорим, месье Дейран. За три дня? На de Solaire? Нет, ну смотря какой fabric, смотря какие détails…
Она растерянно укладывает рулон бязи, который до того переносила в руках, на прилавок. У них хорошее место, но далеко не haute couture – одежду сюда чаще приносят чинить, чем шить, и далеко не для таких празднеств.

Но чем больше она думает об озвученном эльфом заказе, тем больше загорается этой идеей. Разве не о подобном она мечтала, когда устраивалась сюда? У Рей не было ни рекомендательных писем, ни нормального опыта (эльфка даже в выкройках не разбиралась), чтобы устроиться в приличное место; беглая магичка проигрывала любому ярмарочному подмастерью. В этом городе она была никем, и звали её никак. Ей и сюда прибиться случайно повезло: предыдущая работающая здесь белошвейка была уже глубоко беременная, и, судя по всему, двойней; а потому перестала справляться с работой куда раньше, чем ожидала. Вот раздражённая хозяйка, кляня бедолагиного муженька на чём свет стоит, и искала срочно замену. Только поэтому, наверное, и согласилась взять настойчивую Рей (хотя сама чародейка, несомненно, приписывала себе ещё немало достоинств).
Что ж, это была действительно честная работа, которой она так хотела; кто ж знал, что воспеваемая в трудах гуманистичных тунеядцев честная работа - такой унылый тяжёлый труд, состоявший в основном из починки чужих портков да отшивания белья? Ей всегда хотелось иного.

— Madame! — оборачиваясь, кричит она вглубь швейной мастерской, — Madame, pour un moment!
Из задней комнаты, шурша юбками, выходит сухая остролицая уже не “женщина”, но ещё не “старушка”, с собранными в тугой пучок седеющими волосами и осанкой, будто меч проглотила; взгляд у неё такой, что шутить про попадание его в тело иными путями желанием сразу отпадет. Рейлис ей что-то торопливо начинает объяснять на орлейском. Мадам сперва ещё пуще непонимающе хмурится, что-то уточняет, бросая недоверчивые взгляды на Зеврана, но скоро её лицо разглаживается, и хозяйка кивает.
— Можем, — сияя улыбкой, Рей вновь поворачивается к любителю удивлять мазелей, — Мы – можем.
— Только, — улыбка в улыбке проскальзывают чуть извиняющиеся нотки, — По предоплате, месье. И с надбавкой за срочность. Обычно наряды для таких случаев могут шиться месяцами – хотя, конечно, мужская мода в этом плане куда менее беспощадна, — речь прерывается весёлым смешком.
— Какой у вас бюджет? Какое впечатление хотите произвести? Особые пожелания?

Отредактировано Рейлис (2023-02-18 20:09:50)

— Как это не важно, mon cher? — почти возмущённо и оскорблённо всплёскивает руками мадам (говорить на общем она всё-таки тоже умеет, хоть и хуже Рей), — Вы в Орлее, monsieur! Важно, очень важно! Не вздумайте так говорить, особенно здесь! Non-non-non, такие речи оставьте за дверью!
Они обе синхронно вскидывают брови, когда эльф упоминает, что не хочет, чтобы на него обращали внимания. Не выделяться? В Игре? Рей чуть щурится. Кто перед ней? Любой маленький служка, пытающийся выгрызть себе место под Орлейским солнцем, наоборот бы просил упихнуть в скромный бюджет как можно больше поддельно золочёных перьев и атласных лент.
Но вопросов они не задают. Должно быть, списывают на культурные отличия с бедным непросвещённым иностранцем.
Ну и Дама. Дама - хорошая причина для чего угодно.

Сумма действительно выходит для такой работы и сроков скромная. Женщины переглядываются и снова переходят на орлейский, что-то обсуждая; это не очень прилично, учитывая, что объект их обсуждений стоит прямо перед ними и всё слышит, но c'est la vie.

— Месье Дейран, можем мы попросить вас показать нам ваше приглашение? — наконец обращается к нему Рейлис, — Нам будет очень приятно, если при случае упомянете на приёме нашу мастерскую. Что-нибудь придумаем. По последней моде, конечно, действительно не выйдет, но сделаем стильно - а это куда важнее, поверьте, в грязь лицом не упадёте. Так даже более уместно, раз вы не из наших краёв.
Никто не хочет работать себе в убыток, но у портных есть свой интерес, куда более важный, чем выгода прямо здесь и сейчас. Если они сделают свою работу отлично, если даже в достаточно скромном одеянии этот эльф будет выглядеть не вычурно, но первоклассно, и если намётанные глаза за отсутствием последних писков и визгов разглядят прекрасные силуэты, с умом подобранные сочетания цветов, фактур и текстур - о, это принесёт скромной портновской куда больше прибыли, чем они могли бы с него стрясти. Даже если месье Дейран позабудет исполнить обещание столь же велеречиво отзываться об их лавке на балу, они сами обязательно позаботятся о том, чтобы название достигло нужных ушей.
К тому же, все они здесь скучали по настоящему творчеству, а не унылой рутине.

— Oui, половины сейчас будет достаточно - нам нужно будет закупить заготовки и материалы, если чего-то будет не доставать. Нет-нет, не беспокойтесь, мы сами всё подберём.
Объяснять иностранцу, куда конкретно идти и что именно покупать, на что обращать внимание, было бы слишком муторно и долго. Не говоря уже о том, что его, говорящего на общем, если и примут, так стопроцентно надуют, и нечего делить прибыль с конкурентами.
Эльфийка смеётся:
— Только, боюсь, раздеть вас нам всё же придётся! Нужно снять мерки, месье, вы согласны сейчас?
Она пригласила жестом его пройти в дальнюю комнату, где и кипела вся работа; хаотичное царство рулонов ткани, катушек ниток всех цветов и сундуков пуговиц; да, у них есть точно такие же, но перламутровые.
В углу, подальше от окна, был закуток с ширмой в розочку, где сладкослов мог спокойно разоблачиться, не боясь засветить перед дамами наверняка припрятанную в интересных местах коллекцию опасных игрушек.
— Разденьтесь до нижней рубашки и брэ, месье. Можете до любого другого слоя достаточно тонкой одежды, без шерсти и меха.
Рейлис улыбается.
— Если я вас смущаю, мерки может снять Жосьен
Склонившийся над огромным столом и что-то тщательно вычерчивающий на отрезе ткани треугольным мелком портной поднимает голову и застенчиво улыбается, заслышав своё имя. Он совсем не похож на знатока высокой моды - молодой, пухленький и розовощекий, с русыми кудрями и добрыми карими глазами, он вызывает мысли о сладких пирожках, и по всем стереотипам должен бы вписаться куда-то на кухню, а лучше - в пекарню. Но руки у него превращаются абсолютно золотые именно когда берут иголку с ниткой, а скромно запрятанные в стол эскизы могли бы поразить высший свет, будь он чуточку смелее.

Когда на следующей примерке эльф принесёт им своё приглашение, хозяйка лишь мельком бросит на него беглый взгляд и благосклонно кивнёт, даже не пытаясь проверить конверт из плотной кремовой бумаги на подлинность. Им, в сущности, всё равно, настоящее оно или поддельное - важна лишь серьёзность намерений эльфа попасть на приём, и плевать, какими путями. Если он озаботился этим настолько, чтоб раздобыть фальшивку, то этого хватит сполна.
Понимали ли портнихи риски, которые могло нести сотрудничество с загадочным иноземцем? Вполне. Но Игра невозможно без риска, ведь даже именитые аристократы радушно принимают у себя бардов, прекрасно зная, что песни поют им шпионы да убийцы. Дерзновение яркого скандала может принести куда больше очков, чем безопасная осторожность.
Хотя, безусловно, о масштабе задуманного они не догадываются.

***

— Меня зовут Рейлис, месье, — откликается эльфка, спешно разыскивая мерную ленту и тетрадь для записей в творческом беспорядке их рабочей каморки, пока остроухий собрат разоблачается за весёленькой ширмочкой. Даже в гнетущей тени Белого Шпиля, в столице, полнящейся глазами и ушами Инквизиции, она не видит смысла представляться чужим именем. Конечно, всякой молодой девице трудно признавать, что она не производит на каждого встречного-поперечного столь неизгладимого впечатления, чтоб навсегда отпечататься светлым образом в подкорке под грифом “гений чистой красоты”; но зато это и означает, что вряд ли кто будет всерьёз вспоминать и разыскивать эту маленькую беглянку-революционерку. И, так и быть, теша эго, магичка думает, что её коль и вспомнят, так явно до уточнения имени.

— Не беспокойтесь, месье, всё в порядке… Я? О, не очень давно, честно признаться, — уклончиво отвечает модистка. Не следует же прямо говорить клиенту, что работает она тут без году неделя? Какое там сегодня число, месяц-то хоть есть уже?
Впрочем, даже за этот срок ей и впрямь не впервой встречать жгучее желание полностью разоблачиться на замерах – обычно им страдают почтенно пузатые дядечки, явно меньше всего заинтересованные в плотном прилегании кроя. У них на такой случай была припасена пара безразмерных “туник благопристойности” самого уродливого цвета детской неожиданности, какой только сыскался.
В этот раз, однако, заглянув за ширму, Рей решает, что можно обойтись и без неё.

Ей было бы приятно узнать, что её работу оценивают как профессиональную - сама Ли́са бы так не посчитала. Сознания при виде полуголого мужчины она не теряет, и разделяет мнение, что коли видела одного, считай, видела всех; но не может отрицать, что загадочной даме здорово так повезло, и правдоподобие чужой истории неплохо укрепляется. Что туда с трудом вписывается, так это чернеющий на смуглой скуле узор татуировки, вроде как не очень-то похожей на валласины лесных эльфов; но орлесианка плохо разбирается в традициях диких родичей, особенно из других краёв, и ничего не спрашивает. Может, то просто ошибка юности, бывает. Уж открывшаяся в отсутствии рубашки вязь украшающих тело картинок точно указывает, что ничего общего с долийцами его татуировки ну точно не имеют. Рейлис старается не пялиться на них слишком открыто, но вряд ли у неё выходит. Может, остроухий был пиратом? Скабрёзные романы с их участием в последнее время весьма популярны, кажется.
Примечает она, конечно, и выцветшие шрамы, но совсем не удивляется: решившую погреться о горячую антиванскую (Рей наконец различает его акцент, вспоминая, что похожие нотки её чуткие уши улавливали в присутствии леди Монтилье в Скайхолде) кровь аристократку понять совсем не сложно.
Зато удивляется другому:
— О! У месье обе руки руки одинаковы в обхвате, — сделав очередную пометку в блокноте, вскидывает брови платьевщица. Пишет она быстро, не особенно изящно, но явно не корябает закорючки с тугодумием, какое было б свойственно чернавке, окончившей три класса церковно-приходской, — Обычно ведущая всегда чуть больше.
Городским щёголям обоерукость не свойственна: и управляться с рапирой, и письма писать можно и одной. Эльф не очень походит на рыцаря, что таскается с двуручем, или носит тяжёлый щит; на строевого копейщика тоже вроде не особенно смахивает. Впрочем, внешность обманчива, и магесса в этом не дока. Может, дело и вовсе просто в разумной гимнастике. А может и в парных клинках - вот это уже звучит занятно.
И, конечно, совсем её не касается. Касается здесь она, и это вполне приятно. Поддерживать смешливо-вежливую болтовню - тоже.
— Мадам Бланкар? — Рей косится за спину и чуть снижает голос, — Я не очень-то расспрашивала, месье. Должно быть, дело в том, что не всем нам суждено добиться высот, о каких мы мечтали, месье Дейран, как и сполна довольствоваться тем, что имеем. Человеческая природа… Да и любое, даже самое любимое дело, должно быть, со временем превращается лишь в рутину, не находите?
Кто знает, не разбередил ли он своим появлением чьи-то давно забытые амбиции? А может, холодная строгость женщины основой успеха и являлась? В конце концов, у неё получалось не первый год держать на плаву пусть скромный, но явно достаточно доходный бизнес, раз уж хватало денег для найма рабочих, да чтобы самой не зависеть от воли мужа-самодура - многие ли незнатные горожанки могли похвастать подобным?

Но много о хозяйке она не рассуждает: вообще-то, в процессе снятия мерок этих двоих в уединении вовсе не оставляют. Главная портниха с помощником тоже что-то обсуждают, потом гремят ящичками и шуршат лентами, проверяя запасы, а затем и бесстыдно заглядывают за ширму, сперва просто меж делом, а затем с отрезами тканей в руках:
— Какой у господина чудесный цвет кожи! Такой отдых для глаз после всей этой запудренной затворнической бледности, mon cher! Как можно разыграться с цветом, с насыщенностью! Как бы вам пошёл кармин с золотом, вы поглядите! Нет, хотите поскромнее, верно? Что насчёт вот этой сочной оливки - глядите, как кожу оттеняет! Или вот, васильковый, или морская волна, на контраст к волосам - что думаете? Не беспокойтесь, к зиме всех тянет на яркое, не будете в нём выделяться; сейчас вот в моде фуксия, но я не советую, ужасный цвет, действительно от слова “фу”...
Не теряя времени, они справляются у господина Дейрана обо всех деталях костюма, которые тот хотел бы воплотить; если портных что и удивляет, то вида они не подают. Зато подкидывают своих идей: вот, к примеру, если перекинуть через плечо и обернуть вокруг пояса отрез бархата или атласа, так самый скромный костюм сразу становится торжественным; да и края необработанные так можно незаметно подвернуть и наскоро сметать. А за тканью заскочить в мастерскую по пошиву штор, там всегда дешевле; слышали историю про обедневшую помещицу, что в войну скроила себе платье как раз из своих зелёных штор?...

Там и Рейлис свои замеры наконец завершает, хоть и не сильно-то торопится. Ей бы знать, что в тетрадочке у неё оказались все подробные размеры почти всех частей тела (кроме самых занятных), того самого Антиванского Ворона! Уж наверняка б нашлась не одна наслушавшаяся геройских сказок пятого мора девица (а то и юноша), которые бы за этот листочек согласились выложить десяток золотых!
Но Рей о том, увы, ни сном ни духом.

***

Вскоре портные сладкоречивого заказчика отпускают, и, после непродолжительных споров о том, какое успеют соорудить ему одеяние, для эльфки наступает время бодрой беготни ближайшим лавкам готового платья, в поисках того, что можно к их идее приспособить, а там и не менее бойких попыток сбить цену.
Она задерживается на работе дольше обычного, но ей это даже приятно: давно дело так не увлекало. К тому же, когда все уйдут, можно занавесить окна и быстренько помочь себе магией…

***

Если Зевран не откажется от идеи проследить за троицей своих фей-крёстных, то с мадам и Жосьеном его не ждёт ничего примечательного; женщина живёт в сносном рабочем районе с таким себе мужичком, и детей у них не то нет, не то они уже выросли и из гнёздышка выпнулись. А вот Жосьен, несмотря на великовозрастность, живёт с такой же круглолицей тучной матушкой, но без отца; может, в этом кроется причина его не особенно великих успехов?

Зато слежка за Рейлис может оставить куда больше вопросов, чем ответов. Хотя выходит из лавки она в поздний час, идёт без опасливой спешки, какая полагается ночью одинокой девице. Неспешно прогуливается, заворачивая ближе к центру, и с интересом разглядывает тускло освещённые столичные здания. Если она не экзальтированная любительница архитектуры, то явно в городе недавно; уже не плутает растерянно, но и виды ещё не приелись. Только странное время для беспечных прогулок, верно?
Ответ находится быстро, когда ушастая наконец натыкается на обходящий район стражий патруль, в нём - красноносый мужик и молодая рыжеволосая женщина, статная и плечистая. Эльфка ей машет и радостно улыбается, патруль останавливается, и девушки о чём-то приветливо переговариваются. Стражница, правда, чем-то недовольна - должно быть, журит портную за возвращение в поздний час. Её напарник чего-то бурчит и закатывает глаза, хрюкает собственной шутке, и, после их непродолжительной будничной перебранки, Рей берёт стражницу под локоток, и та покидает свой пост, должно быть, вызвавшись проводить эльфийку.

Чувствуют ли женщины, что за ними следят? Быть может. Но, прогуливаясь с Гвендолин, Рей вообще часто мягко направляет спутницу именно на такие маршруты: в меру укромные, чтобы не провоцировать, но вместе с тем такие, где их точно заметят вдвоём, и щекочущее спину ощущение чужого взгляда - именно то, чего она добивается.
По дороге они всё так же болтают; щебечет ли Рей подруге о сегодняшнем странном заказе? Уж наверняка, но рыжая болтает не меньше, и вряд ли антиванский сердеед был основной темой их беседы.
Удивительно и то, что идут эти двое вовсе не в сторону эльфинажа: Гвендолин сопровождает эльфку к вполне неплохому постоялому двору. Далеко не роскошному, но явно и не тому, какой могла бы позволить себе снимать простая белошвейка. Прощаются они вполне пристойно, и стражница спешит обратно на покинутый пост; да только если бы у Зеврана хватило любопытства и стойкости продолжать следить уже за рыжей женщиной, он мог бы узнать, что, завершив с ночной сменой, сержантка идёт отсыпаться вовсе не в казармы, а, явно слегка смущенная, возвращается всё в тот же постоялый двор…

Отредактировано Рейлис (2023-03-02 22:02:12)

Рейлис любит, когда с ней обходительны, когда неоправданно зовут миледью заместо мазели, и когда не скупятся на похвалу.
Чего Рейлис не любит, так это когда с ней флиртуют на работе.
Как бы ни был сладкоречец приятен в абстракции, тут он застаёт её в ситуации отсутствия выбора. Когда перед тобой клиент, а рядом чутко слушает хозяйка, у тебя нет опции послать волокита бодро двигаться в фаллическом направлении, у тебя есть опция лишь сдержанно-вежливо улыбаться. Бесит. Даже если иного и не хотелось, всё равно бесит.
— О, боюсь, я не могу позволить себе такую роскошь, как провокация ревности вашей дамы сердца, месье, — вскидывает эльфка тёмную бровь, улыбаясь краешком рта, — Так пожалейте же бедную девушку и не компрометируйте такими предложениями во всеуслышание, господин Дейран.
Кольнувшая его бок булавка была, без сомнения, абсолютной случайностью .
В конце концов, кому, как не Рей, должно быть известно, что очарование – не свойство, но действие? И если ловишь себя а мысли, что кто-то тебя очаровывает, первым делом нужно спросить себя – с какой целью?

***

— Bonjour! Нет-нет, не беспокойтесь, всё в порядке, пройдемте!
Она едва сдерживается от ухмылки, когда эльф говорит про волшебство, и приглашает его вновь заглянуть в их рабочую каморку.

На портновском манекене сейчас красовался кремового цвета вамс – нашёлся он удачно в подсобке магазина готового платья, давно сшитый по уже устаревшей моде, но швеи ловко его укоротили до талии, и распороли рукава до локтя на отдельные ленты, подложив под них светлую ткань; Рейлис как раз наскоро обшивала их тесьмой, чтобы скрыть необработанные края. Ниже локтя рукава разрезали надвое, сделав широкими и откидными; не забыли тканью в тон быстренько нашить там и пару внутренних карманов - “для приглашения”, само собой.
— Разрублено и разрезано по благородному обычаю, месье, всё как у шевалье, — смеётся эльфка.
По талии дублет был подпоясан бирюзовой тканью, перекинутой через плечо и завязанной на боку бантом - судя по кисточкам, это определённо недавно была штора. Скрывала она и неидеальность соединения с примётанной к вамсу складчатой баской, укороченной спереди и удлиняющейся сзади; неискушённый в моде эльф наверняка мог принять этот фальтрок за юбочку.
Ещё из-под дублета нарочито навыпуск торчали кружевные манжеты рубашки, и её же широкий отложной воротник. Правда, когда блондин бы по по просьбе порных облачился в костюм, чтобы его точнее подогнали под эльфа, то обнаружил бы, что по сути-то рубашки там и нет, лишь подшиты её разделанные куски.
— Простите, месье Дейран, придётся вам поддеть свою камизу – рубашку пришлось раскроить, чтобы хватило на чулки; атлас, сами понимаете…Но она всё равно была по уценке из-за пары затяжек, так что невелика потеря.
Да, под пышными сборчатыми панталонами, подвязанными над коленями ленточками (говорят, контрабандисты использовали эти необъятные штаны для провоза через кордоны самых неожиданных вещей; кто знает, не придёт ли и остроухому такая затея?) само собой были традиционные белые чулки с чёрными подвязками-канонами.
— Не пришлось бы, конечно, кабы закрыли вам ноги обувью; ах, вам бы сюда сюда ботфорты из тонкой антиванской кожи, да с раструбами над коленом – такими, знаете, чтоб отогнуть вниз и обшить кружевом, и с пряжкой на подъеме, — трое портных почти в унисон мечтательно вздыхают, — Но это, конечно, было совсем не в бюджет. Впрочем, туфли сейчас тоже очень удобные – избавились, наконец, от этих носов длиной в полметра. Зато вот, знаете, каблук актуален, особенно коль речь у вас о даме, чтобы смотреться в танце…
Башмаки на высоких широких каблуках с длинными узкими язычками сейчас сушились на подоконнике кверху подошвами, совсем недавно подкрашенными в приглушённый красный, чтоб сочетался с бирюзой.
— Краски надолго не хватит, но вечер продержится точно - только по лужам, сами понимаете, лучше не прыгать. Выйдите, пожалуйста, из-за ширмы, дайте-ка издалека поглядим…
Портные вертят эльфа так и эдак, осматривая свою работу, где-то подкалывают булавками, где-то делают пометки мелом.
— В плечи бы, конечно, добавить подклада, но, боюсь, тут уже не расширить, да… — качает головой хозяйка ателье, — Знаете, милитаристские веяния от нас ещё не ушли, сейчас любят мужчинам подчёркивать разницу между торсом и плечами, чтоб прям как треугольник – и некоторые благородные господа прибегают к корсетам. Вы не подумайте, у вас всё славно, но если приукрасить… У нас один господин приносил один на почин, да уже который месяц не удосуживается забрать, хотя у нас срок хранения три недели, знаете ли; могли бы одолжить - но это, конечно, только с возвратом. Понимаю, понимаю, вам такое может быть совсем в новинку, но давайте хоть примерим, поглядим - сами всё наглядно увидите!
И, право слово, если эльф не будет сопротивляться достаточно активно, женщины почти насильно затянут его в корсет.

Отредактировано Рейлис (2023-03-23 20:51:51)

Полюбовавшиеся на затянутого в корсет эльфа, в сочетании с природной стройностью получившего талию явно не больше заветных двадцати трёх дюймов, женщины разочарованно вздохнули на его отказ. Должно быть, они получали лёгкое извращенное удовольствие от вида того, как страдает мужчина в традиционно принадлежавшем им предмете гардероба; хотя шутки о его схожести с пыточным орудием были явно откровенно преувеличены.
— Жаль, жаль… Ну, ничего, вам и без него хорошо – даже в одежде видно, что месье сочетает в себе лучшие черты танцовщика и портового грузчика, — пошутила эльфка, вызвав лёгкую улыбку у хозяйки ателье; кто знает, как приключения далёкой юности ей это напомнило.

***

Не ожидавшая слежки эльфийка испуганно вздрогнула, когда в тихом проулке её вдруг окликнул мужской голос; как он так тихо подобрался?
— Месье Дейран, — выдохнула магичка, прикладывая руку к груди, — Право слово, если хотели попросить добавить гульфик, то совсем не стоило так шифроваться, все всё понимаем…
Она смотрела на него с лёгким насторожено-вопросительным любопытством, чуть приподнимая брови: честное слово, это было очень странное время и место, чтобы вдруг извиняться за вчерашнюю лёгкую шутку, о которой она уже и думать забыла.
— Ах, не стоило, месье, такая мелочь, — Рей помахала второй рукой, — Жизнь была бы ужасно скучной, если бы всё всегда шло согласно протоколу и этикету, верно?
Но игривая улыбка быстро сползла с лица, когда эльф продолжил свою витиеватую речь.
— Шутите?..
Рейлис обычно не была тугодумкой, но сейчас ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное. Она сперва нахмурилась, растягивая губы, точно выжидая, когда же можно будет вместе с чудаком рассмеяться и перейти к настоящей теме разговора, но когда этого не произошло, лицо у остроухой изумлённо вытянулось.
— Погодите, вы… Правда сейчас серьёзно?
Она часто заморгала округлившимися глазами. Приглашения на орлейский бал, сваливающиеся вдруг на простых (или не очень) белошвеек – это ведь что-то из бульварных романов, верно? Он же не может говорить это всерьёз? Даже ученицей в Круге она никогда не могла даже в самых дерзких мечтах представить, чтобы однажды быть представленной Двору.
— Сеньор, должно быть, и впрямь плохо знаком с орлейскими традициями, — чуть склонив голову, вкрадчиво ответила Ли́са, — А может, был недостаточно внимателен и проглядел, что я обладаю парой недостатков, закрывающих вход на балы кроме как в качестве прислуги: правым и левым, — эльфка поочерёдно стриганула обоими ушами, — Не говоря уже о праве на ношенье маски.
Магичка криво усмехнулась. С неё ненадолго будто бы схлынула вся шутливая лёгкость образа белошвейки, и теперь она сквозь прищур смотрела на эльфа с пронзительным изучающим вниманием, будто пытаясь что-то разглядеть за его собственными легкомысленными ужимками. Его история достаточно складна, чтобы обосновать странный заказ – но, положа руку на сердце, правда ли она в неё верит? Верит в героя-любовника скандальной дамы, в эльфа, честным путём получившего приглашение на бал? Своё приглашение, а не место в сопровождении? Она слышала, что приём был какой-то благотворительный, и за одно l’invitation нужно было “пожертвовать” кругленькую сумму; на деле же это просто открывало возможность пригласить на вечер тех, чья кандидатура обыкновенно сочлась бы черезмерно спорной. Но настолько ли?
Откажись, шептал голос рассудка. Откажись, потому что ты чуешь, что дело нечистое, что от него за милю несёт сыростью двойного дна. В лучшем случае дурака просто обсмеют и вытолкают взашей. Тебе нельзя подставляться. Нельзя так светиться. Нельзя рисковать. Откажись, твердил внутренний голос.
И был он абсолютно прав.
Проблема заключалась в том, что едва чародейка услышала предложение татуированного эльфа, в её сознании тут же набатом, безусловным повелением императива вспыхнуло “Хочу! Я хочу! Я пойду!”
И желание это полыхало в голове так ярко, что отражалось теперь бликами вспыхнувшего в зелёных глазах огня. Как она могла отказаться?
— Но мне, однако, известны способы эту… особенность прикрыть, — наконец промурлыкала Ли́са, скрестив руки на груди. Пара заколок, немного ваты, эластичный шнурок и пышная причёска – уши будут гореть и болеть, но зато не мозолить глаза, — Что рекомендую сделать и вам. Не знаю, что за отношения связали вас с той дамой, и как получили вы приглашение, однако это в любом раскладе скандал. Серьёзный. Орлейские балы – вообще опасная забава.
Она вскинула бровь, с усмешкой глядя на блондина, будто бы говоря “Но ты о том и сам прекрасно знаешь, верно?”
— Я раздобуду платье. Вы же пообещайте, что благодарность ваша мне не выйдет боком, и приём я покину живой и здоровой, — Рейлис распрямилась, стряхнула с плеча какую-то пылинку, — А обещаньем танца, как я знаю, дамы должны манить кавалеров, а не наоборот, месье Дейран.
И весело подмигнула.

Отредактировано Рейлис (2023-04-15 23:23:11)

— Вы великолепно выглядите.
— А вы занимаетесь констатацией фактов столь же очевидных, как синева неба, monsieur, — изогнулись в улыбке алые губы, — Я, впрочем, не могу вас в том винить.
В конце концов, выглядела она действительно роскошно. Просто невообразимо, если учесть, что на подготовку у неё были лишь сутки.

У эльфийки, разумеется, не было ни подходящего платья, ни времени на то, чтобы его себе пошить.Зато были ключи от портняжной мастерской и очень гибкие представления о морали.
А с полмесяца назад им как раз принесла на починку наряд своей молодости одна городская матрона: всё говорила о том, как хочет увидеть в нём свою младшую дочь (своим-то раздобревшим станом она уже явно в него бы не втиснулась).
А вот на ушастой портной оно сошлось замечательно: ростом она была чуть выше обычной эльфийки, и вполне могла сойти за юную человеческую девицу. Подол, правда, всё равно чуть волочится, а талии придётся защипнуть пару сантимов булавками, но в остальном платье было что надо: достаточно старое, чтобы не сойти за обноски прошлого сезона, а аккурат вписаться в новый поворот носящейся кругами орлейской моды.
К тому же, Рейлис была уверена, что не встретит на приёме его владелицу, способную закатить скандал: зажиточные горожане, способные оплатить приглашение, не носят в починку свою нафталиновую ветошь, чтобы одеть дочерей.
“Так что это не воровство, если я возьму его лишь на одну ночь, правда?”

В общем, оставалось лишь сказаться следующим днём на работе больной (ещё бы, столько задерживалась сверхурочно, бедняжка! Иди-иди, раз мы как раз закончили), а Гвендолин наоборот соврать, что из-за срочного заказа придётся остаться в мастерской на всю ночь (они тебе слишком мало платят за это!)
Ну, почти. Платье – это только полбеды; если б для бала нужно было только оно! Но благородной даме нужно озаботиться целым ворохом мелочей: веером и туфлями, корсетом и украшениями, маской и плащом, красками для лица и горячими щипцами для прически… Рейлис могла позволить себе жизнь куда более достойную, чем та, на которую обречены большинство городских эльфов, но всё это никаким образом не могло уложиться в её бюджет, если только к ней не явится волшебный дух феи-крёстной.
“Фея… А фея - это идея! Чуть поприземлённее, правда, но тоже с крылышками!”
В конце концов, чем жизнь эльфки была богата, так это занятными знакомствами. А ещё пониманием, что есть места и вне Двора, где моды расцветают пышным цветом.
Согласно некоторым сальным шуткам, вообще-то, там и задаются.

***

— Привет! Мими сейчас свободна?
Женщина за стойкой бросила на неё высокомерный взгляд и усмехнулась, едва оторвавшись от поправления краски на своих губах.
— Ты разве видишь её в зале?
Маленькая иллюзия – и серебро в руке сверкнуло золотом.
— Мне очень надо, Дотти, милая. Часа на полтора.
Это был другой разговор. Распорядительница наконец соизволила оторвать глаза от своего растрескавшегося зеркальца.
— У неё сейчас осмотр. Может, тебе кого-нибудь другого? Вот, например, Камилла или Трикси…
— Нет-нет! Я подожду. В какой она сейчас?
— В восьмой.
— Вот славно,  — Рейлис улыбнулась, расставаясь с кругляшком нагретого рукой металла, тут же скрывшемся в чужом подвешенном на пояс кошельке. Удачи им потом выяснить, откуда недостача, — Спасибо, дорогуша!
И, не скидывая с головы глубоко натянутого капюшона, мгновенно нарушила обещанье подождать и нырнула в лабиринт комнатушек, вовсю кипящих бурной деятельностью, мимо поддельных мраморных колонн и дрянно написанных картин голых людей. И скульптур голых людей. И украшенных голыми людьми ваз. Честное слово, если наготу возможно сделать скучной, местные декораторы точно справились с этой задачей.
Рейлис не была большой любительницей подобных заведений, но в конце концов принцип “в этой жизни я хочу попробовать всё” неизменно приводит именно в кабаки и бордели, а не университеты и церкви.
Хотя кого как. Некоторых, гляди, и на балы заносит.

В восьмой комнате молодая девица с болтающейся в руках маской, стиснув зубы и вздёрнув подбородок, стояла, оперевшись руками о скамью.
— Он укусил меня, чёртов придурок! — жаловалась она на общем, — Укусил, мать его! Как там, кровь идёт?
— Немного, — отозвался пожилой человек с треснутыми глазными стёклами, глядящий ей между ног, — Только ты не о том беспокоишься. Ты подхватила гниль. Я пришлю порошок, будешь применять дважды в день. Только есть не вздумай.
— На кой демон мне его есть? — огрызнулась девица, и наконец заметила замершую в дверях фигуру, — Ой! Ты ко мне? Я же сказала Дотти, чтобы не…
— Я не по профилю, расслабься, — улыбнулась эльфка, проскальзывая в комнатушку, — Хоть и оплачено. Вы закончили? Можешь провести в вашу… гримёрку? С До я договорилась.
— Что? Зачем?
— У Гвен сегодня именины, — стянула Рэй с макушки капюшон, — Я и решила удивить. Ты знаешь, она так любит сказки про рыцарей и благородных дам…

***

И вот, всего пара часов — и из борделя на бал, пожинать плоды усилий. Рейлис ощущала на себе взгляды – любопытные, равнодушные, липкие, пренебрежительные. Справа обсуждали политику, позади – погоду. Слева кого-то вновь заинтересовало происхождение главы Инквизиции…
“Да сколько можно” — закатились насурмлённые глаза.
Её, несомненно, тоже охватывало волнение; но, ожидая в степенно ползущей ко входу очереди, она умело Рейлис умело скрывала его за маской скучающего пренебрежения, словно бы подобные мероприятия наскучили ей уже сотню приглашений назад. Гасила огонёк восхищённого любопытства в глазах, бросая оценивающие взгляды на наряды других дам, интригующе полускрытые ещё под меховыми плащами и зимними пелеринами. Без труда поддерживала пустые беседы своего спутника, иногда переходя на грассирующий орлейский, чтобы не привлекать лишнего внимания избытком общего; Дейрану оставалось только глубокомысленно кивать ей в ответ, когда Рей чуть подталкивала его в бок локотком.
Неужели у них и впрямь всё получится?

Сперва она старалась запоминать все объявляемые имена гостей, но чем ближе подходил их черёд, тем скорее вылетали из памяти должности, имена и фамилии, а разговоры слились в общий неразборчивый гул.  Впереди оставалось всего три пары. Создатель, во что она ввязалась?  Две. У неё точно не выбились локоны из причёски, оголяя уши?  Одна. А маска надёжно скрывает приметно-высокую переносицу и разрез глаз? Ох, нет, нет, больше нет времени для сомнений, нужно очаровательно улыбнуться и…
Граф?!
… скрыть шелестом юбок вырвавшийся взволнованный вздох. Ей уши, конечно, были подвергнуты суровым экзекуциям, но не должны были подводить её столь явно.
“Мог бы, блять, предупредить!”
Но хоть внутренности и будто сжала на миг чья-то холодная рука, эльфка заставила себя, как могла. оставаться невозмутимой. Открытие было не из тех, что способно было выбить землю из-под ног, хоть волшебница и ощутила  противную слабость в коленях.
Граф. Ну да, конечно. Что ж не вождь авварский? Всяко правдоподобнее!
Она покорно позволила увлечь себя дальше, почти не замечая засиявшей вокруг роскоши. А, впрочем, чего ещё она ожидала? Червь сомнений грыз Рей с самого начала, но она сознательно от него отмахиваясь, зазря надеевяшись, что он не отожрётся до увесистости воплощения в реальность. Надеявшись, что приглашение будет просто поддельным, а не украденным вместе с личностью владельца, раз у конферансье не возникло вопросов…
Но так ли это страшно? Назад уже не повернуть, а если б эльфка искала в жизни надёжности размеренного разнообразия, так сидела б себе в Круге, а не шлялась по миру отступницей.. Эти странные, внезапные превратности судьбы, щекочущие нервы ощущением опасности – разве ни в них и заключалась жизнь?
— Я знаю, что у вас много вопросов... миледи. Но давайте попробуем не портить друг другу вечер, договорились?
Рейлис взяла эльфа за локоть второй рукой, опершись на него с легкостью мехового воротника, лежащего на дамских плечах, и промурлыкала ему на ухо:
— Ну что вы, граф, разве всплытие на поверхность столь незначительных, не стоящих упоминания деталей может стоить удовольствия от сегодняшнего вечера?
Она подхватила со стола бокал игристого вина..
— Я собиралась отлично его провести, и не намерена менять своих планов. Хотя, конечно, полагала, что за обозначенную программу представления так быстро не выйдут, — с улыбкой приподняв бокал, Рей сделала глоток, подумав, что давно ей не доводилось пить чего-то столь же хорошего; а может, и вовсе никогда,— Хотя теперь мне интересно – а будет ли вообще в программе dame de coeur?
Она с усмешкой обвела глазами зал, точно надеялась угадать её в толпе.
— Ах, excuse-moi – мы ведь договорились без вопросов, oui?