У Мариан Хоук тряслись коленки. Она убеждала себя, что подводят немолодые годы, старые травмы и чрезмерная любовь к алкоголю. Коленки не верили, продолжали трястись и сигнализировали о том, что им страшно. Из “Приюта Вестницы” доносились звуки, обычно сопровождающие массовые убийства и предвещающие появление огромной бреши на этот раз в бюджете Инквизиции. Издавали эти звуки претерпевающие насилие столы, печально бьющиеся бутылки и два одушевленных существа: великий литератор Варрик Тетрас и великая воительница Кассандра Пентагаст. Понятно было, что литератор был в этом противостоянии в заведомо проигрышном положении. Мариан нервно сглотнула: потеря лучшего друга во время операции по спасению Тедаса не входила в ее планы. Надо было действовать быстро и решительно. Столпившиеся вокруг таверны посетители, оторванные от блаженных кружек пенного пшеничного, смотрели на Мариан с невысказанным укором и недвусмысленным намеком. В голове у Хоук тем временем пульсировала одна простая и понятная мысль: “Твою ж мать!”

Если заходить, то с парадного входа. Если открывать дверь, то с ноги. Если получать табуреткой, то в лицо. К счастью, в последний момент Хоук успела пригнуться и совершить спасительный кульбит под ближайший массивный стол. Зайти красиво не получилось, но на нее и внимания-то никто не обратил: Варрик и Кассандра самозабвенно орали друг на друга в дальней стороне таверны. Высунув вихрастую макушку из-за стола, Защитница быстро сообразила, в какой сильной заднице оказался лучший гном на свете, и как надерут задницу ей, если она попробует встать на его защиту. Но чтобы Защитница - и не защитила? Ради Варрика Мариан готова была пожертвовать любой частью тела (ладно, носом - не готова, нос ей трижды уже ломали). Хоук решительно выпрямилась во весь рост, нацепила выражение лица отчаянной суровости и приняла картинную позу. А потом плюнула на всю эту героическую хренотень и вразвалочку направилась к источнику напряжения в лице раздраженной Искательницы.

Через три шага от своего стола к барной стойке, за которой окопался бедный Тетрас, Хоук переименовала источник напряжения в источник притяжения. Хоук - чего греха таить - любила сильных женщин, а то, в каких выражениях Кассандра изъяснялась с Варриком, относило ее в категорию не просто сильных, а обалдеть каких сильных женщин с хорошо поставленной речью и богатым словарным запасом. Через пять шагов Хоук разглядела все контуры мускулистой фигуры воительницы, и колени задрожали уже не от страха. Через десять шагов Мариан пришлось притормозить, чтобы не влететь со всей целеустремленностью в пропорционально широкую и благородно прямую спину леди Пентагаст.

- Искательница, - позвала Хоук громким голосом, привлекая к себе внимание, - не вини этого славного гнома в том, что он не был с тобой до конца честен. Он делал это ради защиты друга - ради моей защиты. Ты знаешь, я не на хорошем счету у представителей Церкви и у храмовников, - Хоук развела руками с выражением “я Церковь не взрывала, но осуждаю”. - Как только мы поняли, что можем помочь, Варрик тут же меня оповестил. В общем, если хочешь кого-то отчитывать, отчитывай меня. Если хочешь что-то узнать, допроси меня. Если хочешь выпустить пар, - тут Хоук не удержалась от легкой усмешки, - то я готова.

Хоук без страха и без вызова смотрела на Кассандру. Возможно, она ошиблась. Возможно, надо было сразу сдаваться Искательнице, и сейчас они спасали бы мир плечом к плечу. Возможно, надо было вообще переехать не в этот дебильный Киркволл, а в Орлей, поступить на службу к Верховной жрице, и тогда они бы с Искательницей отыгрывали допрос с пристрастием в совсем других обстоятельствах. Сейчас Хоук, притормозив разогнавшуюся фантазию, просто стояла перед Кассандрой с видом “вот она я, делай со мной, что хочешь” и надеялась только на то, что ее не вытолкают из Скайхолда в ближайшие пять минут.

Жизнь Хоук к такому не готовила. Она ожидала насилия, сопротивления, словесной перепалки, спарринга, хорошей драки двух женщин, после которой остаются возбуждающие кровоподтеки и пикантные синяки. С другой стороны, неожиданная реакция разжигала исследовательский интерес. Хоук опустилась на заботливо подставленный Варриком стул и принялась внимательно изучать Искательницу. У Кассандры были скулы, о которые можно порезаться, красивые шрамы и тонкая шея. Мариан нравилось всё. Потрогать тоже хотелось, но Хоук все же была приличной женщиной и умела держать себя в руках. Вместо этого рука потянулась к спасительному бокалу с любым хоть сколько-нибудь алкогольным напитком. Бокал чудесным образом сам прыгнул Мариан в руку. Второй бокал и кувшин с вином приземлились рядом, а из-за них на Хоук вопросительно и с состраданием глядел Варрик.
- Хоук, - сказал он, и это значило: “Ты, женщина, вообще понимаешь, что творишь?”
- Варрик, - ответила магичка, что означало: “Мы взрослые девочки, мы разберемся.”
- Мариан! - парировал гном. Подразумевалось, очевидно: “Ты же еще вчера ныла, что не можешь забыть Блондинчика!”
- Тетрас! - огрызнулась Защитница. В переводе: “Можешь как угодно описывать это в своих порнографических романах, но сейчас не мешайся, ради всего святого!”

Варрик, как не самый честный гном, но самый лучший друг, махнул рукой и направился вон, на ходу сочиняя, как он объяснит всем столпившимся у входа алкоголикам и тунеядцам, почему в таверну опасно заходить в ближайший час. Хоук, тем временем, перешла к активным действиям.
- Кассандра, мне правда очень жаль, - начала она чуть севшим голосом. Для убедительности Хоук взяла руку леди Пентагаст в свою когтистую ладонь и нежно погладила. - Я честно думала, что меня хотят отправить замаливать грехи в какую-нибудь глубокую и одинокую темницу или - того хуже - на костер. Если бы я знала, что за мной приедешь ты! Если бы я знала, какая ты!
В горле предательски пересохло. Приличная женщина внутри Мариан умерла. Хоук медленно подняла руку и аккуратно положила ладонь на шею Искательницы, притягивая ее к себе так, что они почти соприкасались лбами.
- Я знаю, что это звучит, как бред, - продолжила Мариан горячечным шепотом, - но я увидела тебя и поняла, что ты самая невероятная женщина на свете. Я восхищаюсь тем, что ты делаешь, восхищаюсь твоей смелостью и решительностью, терпением, с которым ты защищаешь права Инквизиции, умением не рубить с плеча, а сперва разобраться. Я была не права, Кассандра, но теперь я бы всё отдала, чтобы спасти с тобой хотя бы какой-нибудь маленький уголок Тедаса.
Хоук вдруг смущенно улыбнулась и отодвинулась от Искательницы. Кажется, она сболтнула лишнего, а может, окончательно убедила Кассандру в том, что все киркволльцы - конченые психи, но Защитница свято верила, что лучше сказать один раз, чем потом всю жизнь корить себя за трусость.