— Уф, ну и дубняк.

С Лесатом трудно было не согласиться. Высокий и широкий в плечах, похожий в своей манере держаться на большого кота, бывавшего во всех уличных драках без исключения, и имевший дурную привычку в любую погоду в любое время года носить куртки расстегнутыми прямо на голое тело («Потому что, — добавлял он, — половина наёмника — это стиль. Я свой называю сексуально опасный»), сейчас, не только в рубашке, но и в наглухо застегнутом тулупе он страдал и бухтел даже больше своей обыкновенной манеры. Что уж там, даже клеймор Лесата в заботливо утепленных для перехода ножнах, казалось, воплощал собой всю тоску ферелденского народа. Рааг хмыкнул, затормозил, махнул обернувшейся было Сове рукой, мол минутку, можно и передохнуть, все равно уже почти дошли, и перекрутил пояс для зелий склянками вперед. По крайней мере, задумывался он именно для них, но вперемешку с лириумом и целебными настойками из эльфийского корня, эмбриума и пророческого лавра болталось кое что звенящее более заманчиво во всех отношениях.

— Вискарику? — дружелюбно уточнил эльф. Наемник трагически (но подозрительно довольно) вздохнул и бодро зашагал из своего положения в начале группы к эльфу, не забыв "полюбовно" и наверняка задеть локтем мальчишку-церковника. С Тристианом, молчаливым и мягким, у него как-то сразу не сложилось, хотя юноша, с виду вообще не приспособленный к долгим прогулкам по лесам и горам, за все эти недели проявил себя как попутчик исключительно полезный. Лишний раз не донимал беседами о Создателе ни эльфов (гололицых, но все же долийцев по своей сути), ни наемника-ферелденца, и пускай одет был в непрактичное белое, все равно как-то умудрился ни разу никого затормозить, и даже не пожаловался ни разу. Лесат ржал, что мальчишка Пересмешнику просто нравится, весь из себя светловолосый и лупающий большими глазами божий одуванчик. Рааг же думал, что если им навесили клирика как неизбежность, их дело маленькое — довести его до оплота без лишних выебонов по пути. Хотя волосы действительно были красивые. Солнечные.

— Вискарику можно. Антивианский?

Рааг отвлекся от светлых маячащих впереди возле Совы и Сыча прядей, моргнул и шумно фыркнул.

— Ага, щас, со стола её святейшества. Что-то местное, в последней таверне по пути наливали, но вроде так даже и ничего. Сдохнуть потом не хочется.

— А жаль. После хорошего виски обязательно хочется сдохнуть, потому что тогда точно умрешь счастливым. — Лесат хохотнул, перекинул за спину тяжелую, почти с женское запястье толщиной, пепельно-русую косу, и забрал у Пересмешника пузатую склянку. — Ну, твоё здоровье. Эй, святоша! Будешь?

Тристиан поднял голову, отрываясь от быстрой молитвы, вымученно улыбнулся и покачал головой — хотя когда Лесат, посмеиваясь «ну как хочешь, святоша», опрокидывал в себя алкоголь почти залпом, Рааг готов был поклясться, что клирик закатил глаза, так что он сам невольно растянул губы в кривой довольной улыбке. Не, пусть кто что хочет говорит, где-то за фасадом андрастианского целомудренного смирения ко всему несовершенству жизни сидел обычный человек, которого достало повышенное желание себя задеть. Не самая худшая компания, с которой приходилось иметь дело. Группа, маленькая и мобильная, в принципе подобралась что надо.

От первоначального плана посылать к авварам Вестницу лично, мол «здрасте, рука светится, да, Корифея тоже мы завалили, здрасте, давайте сотрудничать» слава богу отказались — леди Инквизитора бы просто не хватило разорваться во все места, где её хотели и ждали. Поэтому, к Красноклювым соколам их упаковали минимальным, но эффективным составом: Сейдж Лесат — смешливый, пусть и языкатый, отвечал за грубую силу и был негласным лидером группы, переговоры надлежало вести Тристиану, как представителю Церкви Андрасте (а Инквизиция, пусть и формально, имела к ней самое прямое отношение) — Сестра Сцилла, которая изначально должна была ехать, умудрилась сломать ногу на скользких ступенях Скайхолда — Сыч и Сова, почти неразлучные и считавшиеся поэтому за одного, и сам Рааг отвечали за безопасный маршрут и прочие неприятности, которые клеймором решить было нельзя. К тому же Пересмешник был, считай, единственным из компании, кто с авварами хоть как-то, но контактировал — правда так давно, что этот факт можно было считать несущественным, но все же лучше, чем вообще никак. Может быть оправдывая своё название, а может называясь так именно поэтому, Соколы стояли высоко на горной гряде, и скала, нависающая над местом их назначения, действительно походила на окрашивающийся на закате красным скрюченный клюв хищной птицы.

К оплоту они добрались через пару часов, когда солнце уже совсем поднялось и висело над головами бледным желтым кругом. Где-то там же почти совсем незаметная плыла по небу одна из лун, предвещая резкую смену погоды. Рааг обернулся, оперся на камень уступа, чтобы протянуть руку Сове и помочь влезть на крутой уступ, но сразу получил, как пощечину, раздраженный шлепок от её брата, отодвинувшего её плечом, чтобы идти первым.

— Сам влезу.

— Так я и не тебе...

— И она сама влезет. Или я помогу. Что ты прицепился, рыжехвост?

Рааг, действительно сейчас ловящий солнце неокрашенными выбивающимися из-под шапки медными кудрями, пожал плечами и отошел, сами так сами, что за детская ревность, было бы к кому, и с сомнением поглядел на качающийся опасный подвесной мост, отделяющий площадку от оплота авваров. С той стороны было подозрительно тихо, хотя они посылали ворона с посланием. Не ждут? Или это знаменитое горное гостеприимство? Надо было ему самому отнести, проследил бы хоть, что прочли, а не подтерлись затейливой подписью на бумаге.

— Помоги Создатель, — Тристиан зябко потер ладони и вздрогнул, когда Лесат неожиданно хлопнул его тяжелой лапищей по плечу.

— Хочешь ферелденскую мудрость, мальчик? "Ни сы". Означает не ссы, ха! Не съедят же они нас, пришли-ушли, делов на пару дней. Пожрем пока баранов их, девок пощупаем, говорят укатать могут, ух. Я бы покатался.

— Вам обязательно говорить сальности? — не выдержав слабо огрызнулся клирик, и наёмник довольно и низко хохотнул.

— Конечно, без сала не вкусно. Ну что, готовы? Святоша, улыбайся, господа эльфы, держите ушки на макушке, они у вас большие. Мы заходим.

Голос Лесата смеялся, но глаза оставались внимательными и цепкими, так что Рааг тоже подобрался на всякий случай, смазано проверяя зелья и кинжалы, чтобы точно быть ко всему готовым. Хотелось бы и правда быстро управиться. Горы несли в себе много опасностей, не все из которых были совместимы с жизнью хоть сколько нибудь.

Отредактировано Рааг (2023-01-07 22:23:41)

Если бы кто Раага спросил, он бы сказал, что аввары живут странно: привычный к кочевой низинной жизни он не понимал оплотов, прячущихся на склонах, в защищённых карманах скал, похожих по первой самой ассоциации действительно на птичьи гнёзда. Мост, уже под тяжелой ногой Сейджа издавший жалобный скрип, даже под легкой поступью тонкокостных эльфов не выглядел самой надежной конструкцией — может быть от того с каждым шагом Тристиан бледнел все больше. Он шел между Раагом и Совой с Сычом, напряженный и молчаливей обычного — клирик чего-то страшился, но эльф никак не мог взять в толк чего, хотя и следил украдкой за всей группой, пока они проходили тяжелый участок. Может боялся высоты, может — испытывал напряжение что оказался в компании не только вооруженного хама и трех эльфов, но и в придачу двух эльфов — для церкви "отступников"; пусть он молчал по этому поводу и не сказал за все время в адрес Пересмешника или Сыча ни одного обидного слова, цепкий взгляд мага все равно замечал, как все тело Тристиана превращается в напряженную тетиву, стоит ему подойти слишком близко. Лесат, пусть и не показывал этого явно, тоже восторгов не испытывал — Рааг замечал, как безотрывно следят его глаза за посохами иной раз, еще в Скайхолде, и весь он подбирается как для быстрого удара даже на самых простых чарах. В ином месте с иными людьми Рааг бы ещё потешил свою охоту почесать языками по поводу магии и отношения к ней, но сейчас они были на работе — это во-первых, а во-вторых, не стоило лишний раз портить отношения с здоровенным вооруженным детиной.

Оплот Красноклювых Соколов притаился между двумя почти идентичными пиками, которые на маршрутах отмечали как «клыки» или «зубья» и являлись сложным хребтом Голубой горы. Внизу, почти неразличимая с такой высоты, змеилась шумная, но не слишком широкая, чтобы уделять ей внимание на картах империй, Смрадка — хотя по той скудной информации, что снабдили их уже присоединившиеся к Инквизиции группы горцев, тут она называлась другим труднопроизносимым словом, по смыслу ближе всего к «Мерцающий путь». По ту сторону Зуба шумела порогами гораздо более полноводная (пусть все ещё незначительная в масштабах) Серебрянка, раздваивающаяся потом на два рукава. По течению Серебрянки долина уходила вниз, как покатое дно котла, смешанный лес стекал со скал, на Запад упираясь, как в проплешину, в изрытое горячими источниками плато, а на Восток постепенно редея до мелких низких кустарников и чавкая топкой хлябью под ногами. Уже за Серебрянкой возвышалась торжественно гораздо более величественная на фоне остального хребта Голубая вершина, края которой видно не было совсем, так плотно была она укутана низкими кудлатыми облаками. Рааг, как и все его спутники, увидеть пока всего этого не могли — сам оплот тоже, казалось, плыл в объятьях плотного тумана как в густом сладком молоке; так что пересекая мост маленький отряд двигался из одной пустоты в другую, только слышно было далекий гул и звон бегущей внизу Смрадки, скрип и напряжение моста под ногами и низкое почти неразличимое бормотание Тристиана, вроде, какая-то молитва.

— Все нормально?

Клирик запнулся, сбиваясь с шага, поднял на Раага печальные глаза, но все же кивнул, настолько неубедительно, что эльф не поверил ему ни на секунду.

— Пути, которыми ведет нас Создатель, полны испытаний, и всё, что нам остается — выдержать их достойно.

Рааг открыл уже было рот, чтобы остроумно заметить: «Ваш бог вообще, погляжу, любит издеваться, не только над людьми», — но благоразумно передумал, сдержано кивнул и ускорил шаг, чтобы нагнать Лесата. С моста хотелось убраться поскорее, пусть к путешествиям в небе эльф был привычен, сейчас как никогда хотелось почувствовать под ногами твердую землю и не думать, как страшно, должно быть, лететь вниз, если этого низа совсем не видно.

Можно было бы, конечно, приободрить церковника: сказать, что не так страшны аввары, как их изображают на миниатюрах в особо дорогих и ценных книгах, но это могло в любой момент превратиться в знатный пиздеж. Все горцы были разными, взять хотя бы тех, кто увлеченно кидался в стены Скайхолда козлами, или гакконитов, про свирепость которых он слышал достаточно. Даже сам он, давным давно, успел познакомиться и с теми, кто желал снести ему голову с плеч (может быть видя в этом акт милосердия), и с другими, с которыми проделал какую-то часть пути по коварному хребту гор, чтобы потом разойтись как корабли в море. И все же, какими бы горцы не были, без налета безобразия, которое в развитых городах принято было называть цивилизацией, аввары были во многом Раагу близки, понятны и приятны — но он не обманывал себя, что все спутники в полной мере готовы и могут разделить эти его теплые чувства. Которые, конечно, были бы на порядок обоснованнее, встречай их оплот если не хлебом-солью, то хотя бы каким-то явным присутствием жизни.

— Слишком тихо, — выдохнул Лесат, и сделал чуть заметный жест рукой. Эльфы отреагировали почти моментально, перестраиваясь так, что Тристиан оказался в центре, защищённый со всех сторон, а Рааг и Сыч подвесили над головами плотные шарики света, описывающие вокруг группы широкую дугу (у Сыча, конечно, получилось гораздо лучше, и он не упустил шанса злорадно хмыкнуть и горделиво расправить плечи), затем с вопросом поглядели на Сейджа, но он коротко покачал головой. — Пока без барьеров, мы пришли сюда не для того, чтобы сражаться. Но будьте начеку.

— Соколы не нападают на гостей.

Лесат обернулся на Тристиана с вопросом, поджал губы и нахмурился, словно бы что-то подозревал — клирик не вздрогнул, но как будто стал ещё меньше, словно хотел совсем пропасть с глаз долой. Рааг же чуть дернул ухом и склонил голову, прислушиваясь. Из тумана к ним кто-то приближался.

— Откуда ты знаешь?

Тристиан не успел ответить. Здесь туман был уже чуть реже, и высокая, прямо таки великанская, даже на фоне здорового и широкого в плечах Сейджа Лесата, фигура вынырнула из него, как риф из морской пены, грозная и непоколебимая. Аввар был по всем канонам волосат, могуч и вонюч с убегающими от глаз вниз полосами ритуальной раскраски, похожей на молнии, вооруженный двумя топориками, остроту которых проверять совсем не хотелось. Вопреки приказу Лесата Сыч все таки среагировал, и между группой и воином затрещал полупрозрачным куполом наброшенный энергетический щит. Аввар на выходку отреагировал примерно никак — он в принципе ни на кого из них особо и не смотрел. Только на Тристиана.

— Духи предупредили нас о твоём появлении, предатель. Уходи.

Рааг бросил искоса взгляд на церковника. Все ещё бледный, он, тем не менее, выпрямился и поджал губы — не боялся, но выражал смирение и спокойствие, какое-то абсолютное понимание, граничащее с ломовым упрямством. Это же упрямство эльф видел все дни, что они бродили по горам. Сейчас с него словно слетела вся шелуха, обнажив ядро новых вопросов.

— Меня зовут Сейдж Лесат, — несмотря на прямой приказ убраться восвояси уверенно начал наемник, где-то Рааг был даже благодарен этому шему за выдержку, где-то хотел стукнуть по голове за то, что нарывается на неприятности. Но работа была работой. Он сцепил зубы и мысленно сосредоточился на ощущении меха и острых зубов. Если дело запахнет жаренным, перевоплотится и вцепится, так от него будет больше пользы. — Мы посланники Инквизиции, хотим поговорить с вашим таном и предложить сотрудничество.

— Предателю нет места в оплоте клана, — все также спокойно проговорил аввар, не двигаясь. Сейдж сглотнул, видно было, как подскочил на горле кадык. — Посланники могут пройти.

— Идите. Мы с Тристианом подождем вас здесь. Расскажите потом, что случилось и какие у Соколов претензии, — встрял в разговор Рааг и под внимательным быстрым взглядом Лесата уверенно хлопнул Тристиана по плечу. Спустя несколько секунд он кивнул, и вновь обернулся к аввару.

— Трое войдут, двое останутся здесь. Порядок?

— Да, — кивнул горец и отступил шаг в сторону, освобождая путь. Сыч, недобро хмыкнув, снял щит и почти незаметно кивнул Раагу, что вызвался и не оставил тут его или сестру — со стороны юного эльфа это было почти признание. Маг вернул кивок и самым краешком губ одобряюще улыбнулся Сове, и уже когда спины соратников и аввара скрылись, развернулся к Тристиану, ощущая раздражение пополам с интересом.

— Какого хрена?

— Мне очень надо туда попасть!

Выпалили они почти одновременно, и эльф удивленно вздернул брови, не ожидая от спокойного обычно клирика такой горячности. Тристиан прикусил губу и повел плечами, словно стряхивая с них тяжелую накидку.

— Я не могу сейчас объяснить. Морга откажет им, а вам ведь нужно это сотрудничество. Давайте поможем друг другу. Мне она не откажет.

— Морга?

— Тан Соколов. Ей нужен я — и я пришел. Это будет честная сделка.

— Что-то не похоже, чтобы ты был дорогим гостем. Знаешь её?

Тристиан кивнул и вздохнул. Как-то так, что у Раага свело в районе солнечного сплетения от неподдающегося описанию ощущения.

— Можно и так сказать. Ну так что, поможешь мне?

Эльф внимательно всмотрелся в лихорадочный блеск глаз напротив, хмыкнул и отвернулся, отойдя чуть в сторону и принявшись расчищать место для кострища, более менее сухое и защищённое от снега.

— Это значит нет? — в голосе церковника прозвенело почти отчаяние.

— Это значит ждем и не делаем глупостей. Расслабь булки. Наши вернутся — придумаем, что делать дальше. И не вздумай удрать.

«Наши» — произносить это было почти приятно, как перекатывать на языке крупную сочную ягоду. Эльфу нравилось чувствовать свою принадлежность, и даже пускай все это было одной большой ложью, игрой, которую когда-нибудь придется закончить, ему совсем не хотелось. Рааг увлекся. И улыбнулся ещё шире, когда сзади раздался звук шагов, даже отсюда покорный.

Отредактировано Рааг (2023-01-15 00:52:51)