— Таверна вон тама, за церковью. Может и лошадей ваших покормят. Бывай, Элган, хороший ты мужик. Спасибо, что с телегой подсобили.

Рааг махнул рукой, и ловко спрыгнул с лошади, провожая удаляющуюся повозку взглядом. Колокольчик, кажется, всхрапнула почти с облегчением. Не смотря на практику, с лошадьми у него все еще складывалось не очень, и это чувство было целиком и полностью взаимно. Он перехватил повод, добродушно похлопал кобылку по шее и, покопавшись из в карманах, откупился подсунутым под мягкий нос угощением.

— Отдохнуть бы не помешало. Ох, я бы не отказался от чего-нибудь горячего, а потом от чистого и горизонтального.

Неожиданно для себя самого Рааг почти соскучился по цивилизации. По крайней мере по той её части, где была кровать, еда и возможность почистить одежду. Пусть они оба — и он, и Сова — были привычны к путешествиям, и в Скайхолд хотелось бы добраться побыстрее, пусть крепость эльф не любил и с большим удовольствием таскался по местам максимально отдаленным, остановка была долгожданной для спины и для изрядно прохудившейся седельной сумки. Про Велун он знал немного, но и этого немногого было вполне достаточно для, в целом, не шибко притязательных эльфов. Выйти на тракт было не самой плохой идеей. Помощь с колесом обернулась для них неплохим знакомством и приятной компанией, а Рааг был не дурак поболтать, особенно с кем-то, кто не мог пожаловаться на повторение очередной байки. Барт был благодарным слушателем, и даже насовал им с Совой яблок, отмахнувшись, что в городе все равно ярмарка, а с него не убудет угостить таких приятных спутников, пусть уши их острее, чем надо.

Ярмарка звучала очень. Велун выглядел… не очень. Но, похоже, стихийная торговля приятно оживила это хаотичное нагромождение домишек, которое достаточно дерзко назвалось городом. Рааг вытянул шею, оглядывая шумную толчею с расстояния, и весело присвистнул.

— А выглядит так даже и ничего. Была когда-нибудь на ярмарке, Сова?

Он знал о ней немного, но его клан, редко, но бывало, подходил близко к человеческим поселениям, а потом уже в своих путешествиях Рааг часто не отказывал себе в удовольствии пробираться на какие-то такие мероприятия. Больше, конечно, наблюдал со стороны, засев на какой-нибудь крыше и чистя перья. Ему нравилось новое и нравилось показывать новое другим, потому что возможность выпадала редко, а возможность разделить впечатление с кем-нибудь, кто не будет морщить нос и цыкать, еще реже.

Кроме торговцев всех мастей, которые, кажется, стеклись в Велун со всех окрестных поселений, в городишко, по всей видимости, еще прибыли какие-то залетные артисты. По крайней мере с противоположной стороны торговой площади нет да нет доносился почти синхронные удивленные вздохи и ахи. Рааг прищурился, вытянулся на носочках, и раздраженно цыкнул, не сумев рассмотреть, из-за чего весь сыр бор. Затем хитро посмотрел на Сову, расплываясь в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. Зато вполне укладывалась в «не знаю как ты, а я намерен посмотреть, что там происходит и повеселиться».

— Думаю, — почти задумчиво начал он, словно торгуясь с самим собой, — задержка на день не сильно расстроит Соловья. Давай, пристроим лошадей и посмотрим, чего там все так радуются. В городах людей бывает весело, а я уже готов проклясть эту чертову… Ауч. Ну прости, Колокольчик. Я тебе тоже не нравлюсь, не выделывайся.

Рукав удалось отвоевать почти с трудом, но от слюней это его не сильно спасло. Барт не соврал, таверна действительно обнаружилась прямо за церковью. Рааг фыркнул себе под нос про специфику соседства заведения, где все льется и горит, с домом человеческого бога, ссыпал горсть монет мальчишке-конюху и нырнул в приветливо-открытую входную дверь. Внутри пока было пустовато, эльф подцепил Сову за край рукава, чтобы не потерялась (или поддаваясь памяти о том, как его самого нервировали такие места раньше и наделяя Сову своими собственными переживаниями), и направился прямиков к натирающему стойку трактирщику. Он было отвлекся, но увидев эльфов смерил их хмурым взглядом и вновь вернулся к тряпке.

— Комнат нет.

Рааг улыбнулся и выложил на стойку кошелек. Мужик хмыкнул, морщина на его лбу немного разгладилась.

— Осталась только с одной кроватью. Я Луссо.

— Элган. Нам подойдет, я могу и на полу поспать. Одеяло найдется?

— Если возьмете пиво, найдется даже подушка.

Эльф хохотнул, и добавил еще монет, попросив к пиву еще пару мисок супа, куриных ног и, с сомнением оглянувшись на Сову, кувшин обычной воды на всякий случай. Взгляд зацепился на подавальщицу, которая крепила к стене какой-то яркий плакат.

— Вечером что-то будет?

— Турнир в «Порочную добродетель». Играете?

— Да не то что бы… Ай, ладно. Записывай, играть всяко интереснее, чем смотреть.

— Только тебя?

Рааг обернулся на спутницу и весело ей подмигнул.

— Двоих, «Сова» и «Пересмешник», если не слышал, мы вообще-то лучшие игроки по ту сторону Морозных гор.

Луссо скептически ухмыльнулся, но кивнул, пожелал удачи вечером и посоветовал угловой стол около окна. Сквозь мутно стекло был виден край торговой площади и можно было понаблюдать за ярмаркой. Блефовать, разумеется, стоило еще до начала игры. Рааг играл паршиво, Сова — без понятия, но правильная репутация могла вернуться счастливыми картами.

— И давайте два пива. Играть в «Добродетель» трезвым — подписаться под проигрышем. Не люблю проигрывать.

Отредактировано Рааг (2022-11-01 15:54:45)

Он почти расстроился, что «принцесса» досталась не ему — картинно вздохнул и захлопал ресницами — но пряник все равно взял и поблагодарил. Такие вкусности Рааг любил где-то даже сильнее, чем полагалось взрослому, и не упускал возможности поживиться чем-нибудь этаким: пожевать соты, повздыхать над коричными да сахарными коврижками, попытаться сломать зуб об карамельное яблоко или вот как сейчас — иметь ввиду и за душой пряник, главным плюсом которого было, разумеется, то, что если про него забыть, скажем, недели на две, выпечка дубела и превращалась в высококлассное метательное оружие класса «сладкая смерть». Жизнь подсказывала, что иногда пряники бывают гораздо хуже самых хлестких кнутов.

Он покрутил подарок в руках, раздумывая, вешать ли на шею, или припрятать. Он, конечно, был милым, но только когда спал зубами к стенке. Лесничий, с которым он приятельствовал и часто работал, со своим неизменно черным чувством юмора добавил бы «между трупов, чтоб не дуло». Эльф весело хмыкнул себе под нос, чувствуя, что почти скучает по Корвину, перекинул дорожную сумку себе на колени и зазвенел склянками, пытаясь пристроить подарок поглубже, чтобы не сломался случайно. Надо будет потом закинуть её наверх вместе с другими вещами, не таскаться же с ней по ярмарке.

— Но не век ж на одном месте сидеть. Так и не поймешь, где хорошо, а где не очень.

— Звучит как тост, — Рааг затолкал поклажу обратно под ноги и салютнул кружкой, да так и подавился, чувствуя, как безжалостно краснеют уши и шея, не то от пива, не то от смеха, не то от смущения от совершенно, казалось бы, невинного и искреннего вопроса «Амири». Все его немногочисленные товарищи и товарки были и без него знатоки «лапок» всякого толка, так что он не особо переживал, что заденет чьи-то чувства или шутка юмора будет не понята. Он скосил глаза на Сову, её совершенно голое лицо, пытался припомнить, откуда она — вроде из Орлея — но Рааг, будь он проклят, совсем не помнил, были она и её брат (у нее же, вроде, был брат? Смурной и неразговорчивый, по крайней мере с Вороном, а он не сильно стремился лезть ему в душу) долийцами или с самыми честными лицами врали об этом, в сущности, это вообще не было его дело. Но если она была кем-то вроде него самого, должно быть, клан она покинула до «вступления в возраст» и, оберегаемая Сычом, о каких-то вещах могла чудесным образом и не знать.

— А мне всегда казалось, что размер пути не имеет значения, — пространно заметил он и тонко улыбнулся обоим. — Но если решите прогуляться, скажите заранее, я найду, чем себя занять. Не фанат... групповых экскурсий. Главное, на пиво не налегай, я взял тебе и воды, а то дорожка станет совсем коротка. Или наоборот, смотря какие у тебя планы на сегодняшний вечер.

В подтверждении своих слов Рааг сделал несколько больших и шумных глотков, довольно зажмурился и принялся деловито гонять ложкой по дну картофельную дольку.

— В Киркволле не был, дорога пока не заводила, — эльф повел плечом, коротко задержал на Джитанне взгляд, сделав себе засечку запоминать мимику или особенности движения. Ему уже случалось получать брезгливое «все вы остроухие на одно лицо», а если будет нужда рисовать себе новую личность на бегу — «рыжий, из Цепей, уши острые, морда наглая» ему придется почти впору.

— Отовсюду понемногу, — уклончиво ответил он и согласно покивал на полуправду от Совы. В целом, этим они и занимались, а Джитанн не казался ему персонажем, с которым нужно было секретничать уж слишком истово. — Я вот и из Ферелдена, и из Орлея, про «добродетель» — не знаю, но «пороков» хватало с головой окунуться. Мотался, как говно в проруби, да так и влез по самые уши... во всякое. Приключения сами нас находят, ведь так говорят? Работа такая, везде бывать. Начальство ли шлет, боги ли, все понемногу. С той лишь разницей, что путешественник ты, когда получаешь от пути удовольствие. А мы с Амири — профессионалы.

Он на секунду замялся, запутавшись в хмеле и нагроможденных в ходе беседы эвфемизмах, неопределенно мазнул рукой в воздухе и поджал губы.

— Не по части «коротких дорог», но там уж кто спрашивает, м-да. На работе я предпочитаю держать штаны высоко подтянутыми, мало ли что. Между работой, конечно, другое дело.

Рааг весело улыбнулся, на мгновение стрельнул глазами в сторону смурно вздыхающего в углу гнома, без контекста подтягивания штанов, разумеется, просто его страсть как манили к себе интересные истории, а у грустных пьянчужек их всегда было с горой и все как одна интересные, и принялся деловито набивать трубку.

— Вы же не против? Я, увы, раб своих привычек, ничего не могу поделать. Про «денек» и «не грех» — мы тоже так рассудили, хочется отдохнуть, поглазеть, в общем — влезть в историю, за которую тебе будут платить исключительно впечатлениями. Что может быть лучше ярмарки, правда? Ох, одну минутку...

Он приметил Амельду, сглотнул — суп, это хорошо, но супом сыт не будешь, а ноги, как известно, любого кормят, — выскользнул с лавки и, подмигнув Джитанну, дав молчаливое добро общаться с Совой о чем душе будет угодно (в конце концов, он не был ей ни братом, ни отцом, а образцом морали и нравственности не был ни для кого и никогда), направился прямиком к баррикадам пустых стаканов у выхода. Надоедать не будет, но хотя бы посмотрит на спиртовой метр в прыжке поближе. Может, и не стоит он того.

— Друг, огнива не найдется?

Гном поднял на него маслянный поплывший взгляд, с пол минуты попытавшись сфокусироваться на лице Раага, и нахмурился.

— И...ик... здеваться пришел?

— Делать мне больше нечего. Курить хочу.

— А. Ну это можно. Если возьмешь мне пива.

— Да хоть два, если это тебе поможет. Борода у тебя не седая, но можешь считать меня «эльфом-помощником». Шапочку с бубенцом надевать не буду, и не проси.

Гном нахмурился еще пуще, и Рааг еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Боже, но хоть бы улыбнулся ради разнообразия.

— Ай, забудь. Случилось у тебя чего?

— У меня случилась честь, — хмуро заметил бородач. — Паскуднейшая вещь, скажу я тебе, остроухий. Одни от нее проблемы.

С этим утверждением Рааг был полностью чем согласен.

— Говорил мне тятька, карта не идет — так и не выебывайся, а... эх, зараза, лучше бы на деньги ставил. А тут — какой позор!

— Так, а что случилось-то?

Откуда-то сзади нарисовалась Амельда с пивом, и без Раага планируя плодить долги выпивохи, приложила ребро ладони к горлу и одними губами произнесла что-то между «жопа», «пиздец» и «Андрасте заклинаю, не-на-до» — по губам эльф читал не очень, но сбегать было уже, считай, поздно.

— Со мной случилась Матильда, — трагично протянул гном и без тоста скрылся по самый нос в кружке пенного.

— Баба что ли? — недоуменно крякнул Рааг и хихикнул. Гном возмущенно хрюкнул в пену и взбеленился.

— Баба — кобыла как она есть!

— Грубо!

— Зато по фактам. Мужики засмеют, но что делать. Осталось только напиться так, чтобы не помнить.

— Слушай, может помогу я тебе с твоей этой Матильдой? А ты мне расскажешь, кто играет и как. Я сегодня намерен выиграть, понимаешь ли, не хочу ударить в грязь лицом перед с друзьями.

Маг кивнул назад и почти весело помахал Джитанну и Сове рукой. Гном, казалось, на мгновение даже протрезвел — по крайней мере окосевший взгляд он умудрился собрать на лице Раага вполне осмысленно. С пол минуты пожевал губу, и протянул эльфу руку через стол.

— Не было беды, послал камень идиота. По рукам, раз уж ты так хочешь, мне же лучше. Найдешь как его Ори... Или Нори... на одно лицо они в общем, только у одного левое ухо торчит, а у другого — правое, скажешь, что пришел уплатить мой долг. А я, так уж и быть, разтрынжу до вечера, что ты такой отбитый, что лучше с тобой не связываться и сдаться еще до игры. Камень свидетель, отбитый ты и есть, даром что все извилины в уши вылезли.

Рааг оскалился и сжал руку гнома почти до хруста, зажевывая трубку и выпуская колечко плотного дыма. Не был бы гном так безнадежно пьян и не избегай эльф скандалов, он бы с радостью пообъяснял бы мерзкому карлику удар другой, почему стоит навсегда забыть «остроухий» и прочие оскорбления.

— Я нашел нам приключение, — безапелляционно заявил он, умащивая тощий зад обратно на лавку и неловко стукнувшись коленками под столом с Джитанном. — Будем спасать гнома от дамы. Или наоборот, толком не понял, но, полагаю, можно будет разобраться в процессе. Я ничего не пропустил?

Отредактировано Рааг (2022-11-01 22:31:33)

Эльф снисходительно поглядел на джитанновы торчащие уши и фыркнул, вот уж у кого у кого.

— Почему не поощрять? Разница то не велика: говоришь ты ерунду или правду, шемы все равно выберут самый худший вариант. Пусть лучше представляют, как держатся, чем делают из них бусы.

Рааг ехидно прищурился и повел ушами, не предлагая оценить их "хватательный" потенциал, но демонстрируя общую примечательность. Многочисленные сережки были подобраны явно с большой любовью и вниманию к процессу: подмигивали золотые и серебряные колечки да переливались две капли синих камней сомнительной принадлежности — определить навскидку, таскает эльф на себе что-то дорогое или обыкновенные стекляшки не представлялось возможным. По общей хитрости морды было, однако, ясно, что это Раага волнует в меньшей степени. А затем добавил так, как будто это разумелось само собой:

— Так я и не «соловей».

Когда с едой было покончено, про танцы — оговорено (пусть Рааг не был уверен, что понял хотя бы половину названий, которыми Джитанн жонглировал ловко, как лягушками под орлесианские баллады), подарок — обещан, а сосед из самых практических целей — в случае чего хотя бы один из трех эльфов к концу сегодняшнего дня будет достаточно на ногах, чтобы дотащить оставшихся и запереть дверь — найден, Рааг забрал ключ у Луссо ключ и, подхватив свои вещи, в последний раз бросил на Бофура задумчивый взгляд уже у самого подножия ведущей на верхние этажи таверны лестницы. Что-то в истории неуловимо его смущало, да он все не мог сказать что именно.

Почему кобыла-то? Не шалава какая-нибудь, или ещё какой длинный список неприятных эпитетов?

Впрочем, смущало недостаточно сильно, чтобы отказываться от приключения. К тому же, выиграть в карты хотелось страшно, хотя бы одну партию чисто для того, чтобы порадовать Мэв. Рядом с ней он чувствовал почти неконтролируемый приступ, что называется, «мамы-утки» — то ли потому, что долийкой была, то ли от того, что чувствовал что-то похожее на жалость к молодой девчонке, которая всюду хвостиком носилась с братом, а без него нет да нет лицо её становилось отсутствующим, то ли потому, что у него самого никогда братьев и сестер не было и хотелось это упущение в жизни как-нибудь компенсировать. Компенсация получалась добровольно-принудительная, но Сова пока на возню старшего товарища не выступала, а значит заботиться о ком-то можно было почти безнаказанно.

Комнату им выделили почти под самой крышей, но Рааг не жаловался; мышей на первый взгляд в ней не водилось, было относительно чисто, а если по кровати и скакали клопы и блохи, сейчас они весьма вежливо затаились, чтобы не портить первое впечатление. Он локтем открыл окно — вид открывался прекрасный, поверх кособоких крыш вдалеке поблескивала гладь озера Селестин — плюхнулся на кособокий стул и принялся деловито разбирать сумку. Перед покупками надо было проверить, чего не хватает. Маленький кожаный футляр с зельями доставать не стал, только осмотрел его придирчиво и, вздохнув, затолкал поглубже, лириума в таком захолустье все равно было не достать, а значит запасы надо было поберечь, мало ли, когда пригодятся. Впрочем, как не достать было и посоха. Не то что бы он сильно жалел, что его не было под рукой — одна с ними возня, отступников привечали не шибко приветливо, а шутка с «инвалид ножка болит» срабатывала раз через раз — но тот конкретный ему нравился. Подходил по росту, был удобный, с острым пико-образным наконечником, которым в случае чего можно было кого-то пырнуть, и славным фокусирующим кристаллом на навершении. Мрачное удовлетворение от того, что тому гаденышу, который сломал любимый артефакт, он потом с превеликим удовольствием сломал ноги, решать имущественные проблемы не помогало. Как вернется в крепость, надо будет зайти к интенданту, может завалялось чего не за конские деньги. Порошок для окрашивания волос тоже закончился. Рааг с сомнением потряс в руке пустой мешочек и бросил его на стол — проще показать торговцу, что ему надо, чем объяснять на пальцах.

— Эй, Амири, напомни, чтобы я басму поискал. Мне осталась пара помывок в лучшем случае. Кровать твоя.

И ещё надо будет спросить про бадью с горячей водой и мыло, помыться и отстирать последствия неразделенной дружбы с Колокольчиком. Как на зло вторая куртка осталась "фирменная" — угрожающе поблескивал на голове вышитый нитками глаз Инквизиции. Рааг бросил её на стул, откопал наконец более менее чистую из оставшихся рубашек и начал деловито быстро переодеваться. Трогательным рыжим бубликом качнулся у самого основания головы пушистый локон рыжего цвета, под косицей совсем не заметный. Надевать — не надевать? Ай и ладно, в рубашке пойдет. Последний весенний месяц был достаточно теплым, чтобы провести день без верхней одежды.

— Нам ещё вторую подушку обещались, Джитанн, посмотришь в шкафу? Если нет, я Амельду спрошу, потом заберем, — попросил он, пальцами распуская волосы и ловко переплетая их обратно, почти неосознанно на манер, которому его уже кажется в какой-то прошлой жизни научили в Герцинии. Подумав, распустил, и начал заново, уже вплетая туда небольшой нож, так, на всякий случай. В самом деле, не было в жизни Раага, пожалуй, ни дня, когда нож ему не пригождался в тех или иных целях. Огорчаться или радоваться такому наблюдению он не знал, но предпочитал быть готовым к любым неожиданностям.

Деньги распределил по трем одинаковым кошелькам и раздал два Сове и Джитанну — мол если у кого стащат в такой толпе, останется ещё, не просрите, уж будьте зайчиками, уже на выходе оглянулся в последний раз, по привычке запоминая расположение вещей (как будто кому-то в этой дыре могло понадобиться их грабить, но правда была такова, что если ты эльф — значит легкая добыча и твоё имущество становится "нашим" имуществом), закрыл дверь на ключ и убрал его в пришитый на груди внутренний карман на пуговке. Не потеряется.

— Что же, да начнутся приключения! Джитанн, ты просто обязан нам все показать, я чувствую отвратительно навязчивое желание тратить деньги и намерен удовлетворить его в ближайшее время целиком и полностью.

В отличие от Совы, Рааг ничем ещё разжиться не успел, поэтому с превеликим удовольствием застрял, отпуская спутников вперед, возле того самого лотка с всякого рода свистульками. Простенькие игрушки его мало интересовали, зато нашлась неплохо сделанная свирель, тоненькая и удобная, на первый взгляд многообещающе изящная. Жаль, что только на первый взгляд — на пробу звук она издала такой, что уши вяли моментально.

— А другое что-нибудь есть? Попроще. Меньше финтифлюшек, побольше музыки.

— Да ты просто играть не умеешь.

— Кто, я? Достань мне флейту нормальную и услышишь, кто тут что не умеет.

Три следующих были отбракованы, четвертая, самая простая и грубоватая, проверку прошла. Рааг на пробу наиграл простенькую мелодию, чем моментально вызвал восторг крутящейся рядом ребятни, которым их мамаши то и дело давали по чумазым, пытающимся под шумок стащить с прилавка маленькую глиняную птичку ручонкам.

— Ещё, ещё!

— Не могу отказать таким славным слушателям, — эльф подмигнул и, прикинув в уме, принялся насвистывать расхожую в народе песенку про кудлатого мишку. Детвора ответила искренним восторгом, начала прихлопывать в ладоши и приплясывать на месте. Когда Рааг закончил и театрально поклонился, торгаш, одобрительно усмехнулся в усы и согласился скинуть половину стоимости. Своим выступлением эльф притянул к нему зевак, так что почти все свиристелки моментально смели.

Верно говорят: поддерживай местных производителей и будет тебе счастье.

Рааг уже было намеревался нырнуть обратно в толпу, чтобы отыскать друзей, как вдруг был уверенно схвачен под локти. Как в плохом анекдоте — двумя гномами одинаковыми с лица. Он прищурился, отмечая их румяный, но несколько глуповатый вид, моментально напрягся, но постарался не уронить доброжелательно-веселого настроения.

— Так значит это ты, приятель, будешь у кобылы под хвостом нюхать?

Рааг нервно улыбнулся, невольно прижимая уши к голове.

— Прошу прощения, многоуважаемые господа, я боюсь не очень понимаю местный диалект. Это в каком смысле?

— Бофур сказал, что ты, значится, обещался за него давнешний долг уплатить. Я того и говорю, что то и значится, ты, значит, будешь у кобылы под хвостом нюхать? — гномы говорили почти одновременно, заканчивая фразы друг за другом. Вместе с головной болью, Рааг быстро и с внутренним стоном смекнул, в какую жопу он попал.

В лошадиную.

Пива, впрочем, было влито в Раага достаточно, чтобы он умудрился не потерять лица и, гордо выпрямив плечи, обезоруживающе улыбнуться каким-то чудом сразу обоим.

— Ну значится я, Элган Ивен, известный мастер и нюхач, к вашим услугам. А вы, значит...

— Ори.

— И Нори.

— И кому из вас достопочтенный Бофур проигрался?

— Нашему брату. Дори.

Он количества похожих имен и путанной гномьей родословной хотелось то ли плакать, то ли смеяться.

— Что ж, тогда не будем медлить. Раньше начнем, раньше закончим.

Матильда была страшна как тысяча Архидемонов — и Рааг еще на подступах понял, почему бедняга Бофур так отчаянно не хотел выплачивать свой долг чести. Дело было даже не в гордости (не пристало уважаемым гномам лошадей того это самое). Запах стоял такой, что большие сомнения вызывало, жива кобыла, или это поднятая каким-то некромантом-любителем нежить. Матильда, с торчащими костями и плешивой шкурой, нервно трясла головой, как если бы вот вот готова была издохнуть на месте, и словно немного покачивалась. Рааг оглянулся, ища пути к отступлению, за что был моментально ещё крепче схвачен под руки. Гномы были намерены проследить, чтобы долг уж точно был выплачен. Да и кто в здравом уме будет отказываться от такого шоу — и зазнавшихся эльфов на место поставить, и наконец поквитаться с должником Бофуром, хотя бы и через подставное лицо. Вокруг конюшни моментально организовалась разномастная толпа: мамаши, папаши, их дети, прочие зеваки и лавочники — кажется, вся ярмарка пребывала в глубоком шоке от того, что долг Бофура наконец будет выплачен, и намеревалась не пропустить это зрелище. Рааг сглотнул, выхватывая в толпе рыжие волосы Джитанна и Сову рядом с ним, и распрямил плечи.

— Вот эту?

— Вот эту. Три раза.

Раага замутило. Он фыркнул, попросил гномов расступиться и, сделав два уверенных шага в сторону Матильды, вдруг развернулся на пятках к толпе, набирая в грудь побольше воздуха. Выкручиваться надо было срочно. У него тоже были какие-то понятия гордости.

— Дамы и господа, — гаркнул он, привлекая внимание. — Правильно ли я понимаю, что все вы здесь сейчас собрались, чтобы пронаблюдать легендарное возвращение долга старины Бофура перед этими уважаемыми господами?

«Да — конечно — разумеется» — прокатилось в толпе. Рааг сглотнул и продолжил, стараясь звучать максимально уверенно и весело.

— Тогда, господа хорошие, вам страшненько повезло, ведь только сегодня и только сейчас перед вами стоит самый известный, самый несравненный, самый профессиональный...

— Нюхни уже давай! — крикнул чей-то голос с задних рядов, клич моментально подхватили, и люди, от мала до велика, принялись скандировать все как один: «Нюхни! Нюхни! Нюхни! Нюхни! Нюхни!»

— О, ну разумеется, я могу нюхнуть под хвостом у старушки Матильды. Как оговорено, три раза и не нюхом меньше. Но! — спрошу я вас — разве может этот эльф показать нам что-то гораздо более захватывающее?

— Э... — толпа заволновалась. Воспользовавшись заминкой, Рааг бодро продолжил, пытаясь вновь найти глазами своих друзей, которых усердно пытались затолкать местные.

— И я отвечу вам — да! Разумеется да! У кобылы то под хвостом каждый дурак занюхнуть может, но видели ли вы когда-нибудь, чтобы эльф... — он выдержал театральную паузу, наслаждаясь тишиной и нетерпеливым «ну что! говори уже!» — попал ножом в яблоко, да с пятидесяти шагов, да в яблоко, которое лежит на голове у другого эльфа?

— Да не попадешь! — вскрикнул кто-то и толпа вновь заволновалась. Рааг поднял руки, призывая всех успокоиться, и повысил голос.

— Попаду, ещё как попаду. Но, вот какое дело, милые, тут уж или Матильда, или ножи, и то и другое можно увидеть только раз в жизни. И только вам решать, чему удивляться сегодня! Только вам, истинным ценителям духа опасности! Ножи или кобыла? Кобыла или ножи? Старушка Матильда? Или все же чудеса древнего эльфийского искусства?

Тут поднялся страшный гвалт. Кто-то продолжал кричать «Нюхни!», кто-то — «Пущай бросает!», сцепились между собой даже Ори и Нори, каждому из которых понравился вариант, которые не понравился другому. Спор решился просто — растолкав всех, на самоорганизовавшуюся площадь у конюшни вышел третий гном, у которого торчали оба уха сразу. Дори — понял Рааг — и он сейчас решит мою судьбу. Дори застыл, уперев руки в бока и оценивающе глядя на эльфа даже со своего роста сверху-вниз, сплюнул и благодушно пробасил.

— А пущай кидает. Только где ты тут найдешь такого эльфа, который согласится?

— О, это не проблема, многоуважаемый... э...

— Дори.

— Многоуважаемый Дори. Какой мастер разъезжает по ярмаркам без ассистента. — Рааг набрал полную грудь воздуха и вдохновенно заорал. — Джитанн! Милый, пойди сюда! И Амири захвати, как я могу бросать нож без благословения прекрасной дамы? Тогда ничего не получится.

Толпа нехотя расступилась, пропуская эльфов, Рааг быстро ухватил обоих за руки и почти силком наклонил к себе:

— Подыгрывайте мне и ничего не бойтесь. Может быть я и попаду. Это, звиняй если что. Кобыла в мои планы не входила, — отпустил их и с еще более широкой улыбкой обратился к толпе. — Мудрый выбор, уважаемые жители Велуна. И чтобы порадовать вас, усложним соревнования. Амири, милая, завяжи ка мне глаза.

Джитанна установили у одного края площадки, обступив до того плотно, что сбежать у него шансов никаких не было, Рааг отошел к другой, отсчитав ровно пятьдесят шагов, глубоко вдохнул и выдохнул и, пока Сова завязывала ему глаза, успел коротко шепнуть ей.

— Мэв, помогай мне. Выше, ниже — не хочу его убить.

Театральное извлечение ножика казалось бы из воздуха отозвалось восхищенным единогласным вздохом — тишина повисла такая, что её можно было потрогать. Рааг, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле, обвел ножом по кругу, демонстрируя всем хищный отблеск на остром лезвии, и отвел руку, приготовившись. Тихо тихо, так, чтобы было слышно только ему, зашептала указания Сова.

Вот тебе и проверка на доверие. Если после этого Лелиана не выдаст им премию как самым слаженным членам команды, он подаст официальную жалобу на имя леди Инквизитора.

Ф-фьють! Шмяк!

Тишина стала ещё гуще, молчала и Мэвет, Рааг побоялся, что все таки промахнулся и на его счет запишут ещё одно убийство, которого он совсем не хотел, а праздник обернется трагедией. Последние секунды длились невыносимо долго — наконец все разом начали весело и громко вопить:

— Попал! Он попал! Попал! Прямо в яблочко — не соврал, эльф! Мастер! Мастер ножей!

Рааг не успел даже стянуть повязку с глаз, как его моментально обступили и подхватили на руки — он испуганно крякнул, забрыкался, но было уже поздно. Велунцы улюлюкали, свистели и шумно радовались. Буквально через пол минуты на руках оказались ещё и не в пример бледный Джитанн и Сова, их принялись подбрасывать в воздух, восклицая: «Ура мастеру! Ура ассистенту! Ура прекрасной даме!». Рааг насчитал как минимум десять бросков и десять своих собственных испуганных воплей. Спас их, как ни странно, Дори.

— А ну все разошлись!

Эльфов спустили на землю, гном, выглядевший довольным, протянул Раагу руку и сжал её почти до хруста.

— Долг уплачен, Элган. Раз ты такой везучий, поставлю в «Добродетели» на тебя. Славный номер. И ассистент у тебя тоже не промах, не зассал, салага. Уважаю, — он тряхнул руку ещё и Джитанну и хитро улыбнулся Сове через усы, никак, впрочем, не прокомментировав прекрасность названной таковой девушки. — И пива за мой счет сегодня, всем.

Отредактировано Рааг (2022-12-15 19:29:47)

— Да вроде как стемнеет, что-то такое. Полагаю, услышим, — Рааг бросил быстрый взгляд на розовеющее теплым ласковым цветом небо, качнулся на пятках и заложил руки за спину, как бы признавая если не свою капитуляцию как массовика-затейника сегодняшних гульбищ, то полное согласие с предложенным планом «пить-плясать-ждать распоряжений свыше». Так и рассказать некому, что уже пару лет только тем и занимается, что ждет и выполняет распоряжения — покрутят пальцем у виска и предложат от греха выжечь каленым железом всю дурость. Вопрос с определением ценности призового медведя оставался открытым, но если сам Рааг предпочёл дипломатично промолчать в тряпочку, Джитанн (вроде наконец сменивший гнев на милость, не то что бы эльфа сильно волновали чувства нового знакомого, но обиды могли существенно подпортить вечер или породить кучу неловкости, в конце концов рыжий оставил у них свои вещи) прямым текстом озвучил повисший в воздухе вопрос: нахрена козе баян, а картежнику — медведь. Водились, конечно, в Ферелдене особо опасные виды, здоровые твари, встреча с которыми на одной тропе была гарантирована болезненно-смертельным пусканием клочков путника по лесным закоулочкам, но зачем эта машина для пускания шемов на фарш самому талантливому шулеру и мухлевщику сегодняшнего вечера... Одним из самых простых ответов было то, что шемы долбанутые на голову, затем и медведь, а не, скажем, козел. Хотя от козла бы он не отказался, назвал бы его, ну не знаю, лорд Шелби, а потом продал бы любителем диковинок, сочинив историю, что козёл-то заколдованный, а не едрить растудыть. Была, конечно, ещё Мэвет, которая, насколько позволяла глубина знакомства, никогда не страдавшая лишней сентиментальностью, удивила мага и внезапным влажным блеском глаз, в котором он распознал что-то похожее на охотничий азарт, и предложенной Джитанну сделкой на будущее. Он нахмурился, заранее вырисовывая безрадостную перспективу транспортировки животного, нервы Колокольчика и Орлика, а если медвежонок излишне мал и отобран у матери — тоску и тяжесть от неизбежной кончины зверушки, и еле заметно предостерегающе качнул головой — плохая идея, Сова, очень плохая. Если Соловей держит этих своих лысых кроликов-шмоплзов-без-числа и напрягает Шартер за ними следить (когда-то её отчет попал Раагу в руки, и он хихикал до судороги в мешцах пресса), это не значит, что другим можно. В замке медвежонку было не место, да и кто будет смотреть за ним, кто будет кормить. И если маленький, его даже на тулуп не пустить, может разве что на варежки или какую муфту?

— Денег не дам, — ультимативно на всякий случай заметил он вместо заданных вопросом и длинной лекции «Почему не стоит так делать, пускай очень хочется. Текст читает...», — и легким наклоном полуобернулся к Джитанну, улыбаясь бледновато и устало, но вполне благодушно. — Не могу тебе запретить выигрывать, но начнет хлопать глазами, не ведись. А ещё лучше не выигрывай, если и правда медведь. Проблем с ним, как слез по покинутым Долам.

Закатывать сеанс игры в ворчливого старшого при Джитанне не хотелось — из уважения к Сове она если и заслуживала выволочку за сомнительные идеи, то тет-а-тет за закрытыми дверями — понадеялся только, что молчаливое гнетущее неодобрение (а этому в клане Хранители учили своих учеников независимо от порядкового номера накрепко, смотреть так, что у соклановцев заметно тряслись коленки и не возникало желания лезть поперек умного эльфа с посохом) достаточно гнетущее и достаточно неодобрительное, бросил последний беглый взгляд на спины Октавии и Рега — циркачи не циркачи, а было в этой истории что-то странное, с чем Рааг совсем не хотел разбираться. Может быть, если и когда получится улизнуть, на обратном пути и пролетит в безопасном обличье к стоянке «Лиги», посмотрит, по чем нынче в Киркволле кровля и какое отношение артисты имеют к черной торговле.

— Звучит как отличный план, так и поступим. Кажется, сомнительных приключений на сегодня достаточно. Я бы оставил в программе только предсказуемые, понятные, и почти гарантированно безопасные для шкурки развлечения, и почти настаиваю на предложенном порядке.

За пивом надо было идти обратно в таверну — а это было почти лень, да и не факт, что потом заставили бы себя выволочься обратно на улицу, застряв у барной стройки или увязнув в пустой беседе ни о чем — но ярмарка, пусть неумолимо сворачивающаяся, порадовала их и теперь. Для эльфов нашлись наливки какого-то совершенно чумового креатива (кажется, сегодня им угрожало быть узнанными в лицо каждым встречным поперечным, но это было даже неплохо, выпивка, а также хитрые хлебные вензеля с сыром и травами вприкуску, достались им бесплатно за красивые глазки — что для эльфа в целом было удивительно с большой буквы «нихера себе привалило»). Рааг опрокинул в себя третью — или четвертую? какая это уже была? — утер набежавшие в уголки глаз слезы и с удовольствием отметил, что основная толпа уже почти рассосалась. Только неподалёку небольшая компания мужчин за сорок предавалась благому и боугодному на ярмарках делу — бесстыдному пьянству и обжорству, закусывая бормотуху лепешками и чем-то вроде клецок. В таверну все таки можно было не идти: все без исключения хлебали пиво из стоящих тут же бочонков, время от времени обливали им друг друга и горланили песни про кудлатого мишку, девиц из Вершеля, которые дают только за амбаром, и «Это велунская песня, мы споем её все вместе, делай так, как я скажу, приступаем к кутежу. Мы на свете всех сильнее, и красивей, и умнее, но всего важнее, братцы, что мы знаем, где нажраться!». Благо, бутозеры были слишком заняты друг другом, чтобы заметить глазеющего на них наискось Раага.

По итогу, где ещё днем туда-сюда ходили табунами велунцы, оттаптывая друг другу сапоги, образовалось что-то вроде площадки, очень удачно огороженной по периметру высокими тонкими столбами, между которыми были натянуты паутиной яркие длинные ленты и нитки, с нанизанными на них шлифованными стекляшками — отражая свет нехитрых фонарей, которые понемногу начали закреплять на улице, подвешивая на крепления с помощью здоровенных крюков, они были похожи на маленькие гладкие звездочки. На самом краю площадки свезли пустые бочки и ящики — на них уже начали умащиваться музыканты. Рааг насчитал как минимум две скрипки, одного флейтиста и очень высокого мужчину с бубном и лицом таким постным, что ему позавидовала бы забытая в котелке скисшая каша. Бубен, однако, он держал с таким важным видом, словно ему дали на хранение ни дать ни взять шапку тевинтерского архонта. И похоже, что они все знали друг друга — по крайней мере первые отголоски будущей мелодии звучали вперемешку с еле слышным с такого расстояния смехом и беседой. Наконец, мелодия тоже начала укладываться в осмысленные музыкальные фразы, а из неловко перетаптывающейся с ноги на ногу толпы (поредевшей, потому что часть, по всей видимости, уже ушла квасить и занимать выгодные места для турнира), отделилась уверенным шагом фигурка. С удивлением Рааг распознал в ней Октавию. Молодая женщина поправила на плечах недавно приобретенный синий платок, расшитый по канту большими красными и желтыми цветами бархатцев, вышла на середину площадки и замерла, выставив ногу на мысок и высоко вскинув левую руку.

— Гляди, щас эльфка плясать будет, — где-то слева от Раага толкнул локтем один шем другого. — Много их что-то сегодня в город понаехало, как будто медом намазано, не задумали ли чего. Нам и своих хватает.

— А слыхал, будто эльфы танцами своими зачаровать могут? Потому как все противные создателю нечисти лесные колдовские. Заманит на полянку лесную да сделает фонарик из твоего сердца...

— А ноги дли-инные...

Дальше перемывание эльфийских косточек развития не получило, иначе Рааг бы непременно из исключительной мстительности подпалил бы шемам что-нибудь — суки круглоухие, ненависти к ним иногда не хватало, и на одного адекватного встречалось десять откровенно раздражающих — пронзительно и высоко взвизгнула скрипка, Октавия весело взвизгнула «асса!», сорвала платок с плеч и пустилась по кругу, то взмахивая руками, как крыльями, то наоборот начиная плыть на самых носочках, как птица-лебедь. Потом вдруг занырнула в людей, и вернулась на площадку уже не одна, а в компании держащегося за край платка Рега. С мягкой веселой и немного пьяной улыбкой лицо его выглядело гораздо приятнее, чем с час-два назад, а в движениях обнаружилась удивительная ловкость и тягучая грация, хотя такого здоровяка представляешь сходу скорее тяжелым и лаконичным в движениях. Они крутились друг вокруг друга, как волчки, то подныривая, то наоборот вскидываясь, расходясь и сходясь, как соперники в поединке, пока наконец Октавия не поймала его платком, резким движением подтянула к себе и под шумное улюлюканье влажно поцеловала.

Может, и правда долийка без клана из «Лиги пивной тележки» владела какой-то магией, но притопывали ногами и прихлопывали ладонями все действительно как зачарованные, даже Рааг поймал себя на том, что весело покачивается вслед за музыкой, и как в волшебных сказках поцелуй развеял заклятье оцепенения — словно тронулся лед на реке все хлынули в веселый пляс, где-то собираясь в стихийные хороводы. Эльф мягко толкнул в спину Сову — иди мол, развлекайся, но я тебе не помощник, милочка, нет-нет, сказал же — остался было караулить пустые рюмки и посмеиваясь радостно наблюдать за весельем Мэвет и Джитанна, которому тоже танцы удавались право прекрасно, не соврал, когда названиями козырял, — когда вдруг почувствовал на спине отчетливый тяжелый взгляд, словно на тебя хищная дикая кошка из кустов сверкает своими блюдцами. Рааг повел ухом, ненавязчиво огляделся и почувствовал (определенно от наливок, говорил он себе, а не из-за других низких чувств) тяжелую металлическую тяжесть в ногах, приметив знакомые темные волосы и почти черные в изменчивом сейчас свете глаза. И ещё что-то похожее на вопрос, договаривались же в другом месте. Он оглянулся бегло на Сову и Джитанна и двинулся наискось через танцующих, пытаясь не сильно ломать фигуры и не оттоптать никому ноги, обошел неодобрительно-молчаливую церковь по кругу, и уже в тишине оказался пойман ощущением острого лезвия возле горла.

— И тебе привет, — неожиданно хриплым голосом растягивая губы промурлыкал Рааг и довольно прищурился, когда вместо холода кадык обожгло горячим дыханием, мягкостью чужих губ, а затем неожиданно сильным укусом. — Ах! Договаривались же...

— Я проездом, увидела случайно, так и чего ждать. Достал?

— Разумеется. Я вас хоть раз подставил?

— Ну кто знает, на тебе «шельма» так и написано, — маленькие мозолистые пальцы нырнули под рубашку и приятной щекоткой пробежались по животу, считая веснушки и родинки как звезды в небе, затем, как будто играючи скользнули к поясу, нащупывая и отстегивая маленький кожаный цилиндрический футляр для хранения бумаг и карт.

— Осмотр сверху даёт не полную картину, — несмотря на утяжелившееся дыхание вполне деловито заметил Рааг и охнул, когда маленькая ладонь оказалась ровно там, где ему хотелось её видеть, — дал максимально возможно из того, что увидел сам и что смог получить из писем. Знаешь ведь, я ношу не все.

— Не все, но достаточно, чтобы быть в курсе больше прочих. Спасибо.

«Как будто я могу отказать», — на удивление мрачно подумал эльф, но не долго, потому что работа наконец точно закончилась как минимум до завтра и можно было не думать уже совсем ни о чем.

— Эй, — выдохнул он куда-то в изгиб челюсти, — ты случайно не сделала фонарик из моего сердца?

— Чего? Опять ты болтаешь не по делу.

Нет. Определенно не она. Но это было и не важно, встречи с этой стервой были достаточно коротки, чтобы не успевать наскучить и вносить приятное разнообразие.

— Ничего. Я скучал, между прочим. Развернись, — низко и властно обрубил Рааг, и взгляд темноволосой эльфийки совсем потяжелел (никогда она, резкая и острая не признавала, что нравилось ей когда командовали и ставили на место, даже под пытками), и в шумном стоне-вздохе утонуло «я тоже». Ни привет, ни пока — растворилась в ночи быстро и не оглядываясь, эльф только успел покоситься со злорадством на стену божьего дома, мол выкуси, мэйкер, да умыкнув из-под носа выпивох таки кружку пенного (ух и едрена вошь оказалась, что они налили туда?), пристроиться возле бочек музыкантов. Танцевать он уж точно не собирался, но вид открывался отличный. Где-то в толпе промелькнула взмокшая от пота и растрепанная Сова, Рааг хмыкнул и вытянул тяжелые ноги. Как бы там ни было, все они провели время с довольством. Он уже почти и думать забыл про добродетель, но музыка вдруг стихла, а на соседнюю бочку, ловко подбирая юбки, взобралась утренняя их фея Амельда.

— Четверть часа до турнира! — гаркнула она, поняла, что её никто особо не слушает и, зыркнув по сторонам, отобрала у детины с бубном инструмент и принялась отчаянно в него колотить. — Турнир говорю вот вот начнется, сукины дети! Кто записывался, просьба к Луссо за стойку, он распределит участников! Остальные... А, ех, сами как-нибудь! Эй, ты! А ну-ка помоги слезть даме. Встали, вытаращились, коленок никогда что ли не видели? Руку говорю дал, балда! Некогда мне тут с вами.

Отредактировано Рааг (2023-01-12 01:39:13)

То ли Джитанн внял дружескому совету, то ли карты у него действительно были не очень, но в итоге ни один эльф из компании в смертельной карточной схватке за жизнь медведя участие не принимал. Досматривать турнир уже не очень хотелось: все равно, кому из шемов достанется медвежонок, судьба животинки, в любом случае, была незавидная. Рааг позволил Джитанну утащить их с Совой обратно к стойке трактирщика, брезгливо поморщился, но ответил не сразу — Луссо отвлек.

— Что ж, похоже лучшие игроки по ту сторону Морозных гор все таки не чета местным умельцам, — на лице шема была написана неподдельная гордость за велунцев, Рааг не захотел и не стал его переубеждать, натянул на лицо тоскливо-благодушное выражение и развел руками.

— Недооценили мы вашего брата, хороши. Да и нам теперь есть чему поучиться, славная была игра. А теперь как насчет залить боль от столь сокрушительного поражения чем покрепче? У вас только пиво есть или что поинтереснее?

— Отчего нет, найдётся. Платить есть чем? — Рааг поглядел на потяжелевший после нескольких партий кошелек и уверенно кивнул. Луссо начал перечислять, — тогда есть медовуха, самогон пенный. Даме могу предложить вино со специями, а своим ныне любимым клиентам, — трактирщик наклонился ниже и прислонил руку ко рту, словно разглашал страшную тайну, — если, конечно, у любимых клиентов достаточно монет для такого удовольствия, есть односолодовый. Вкус — мягче попки эльфийского младенца.

— Поверю на слово, — с каменным лицом парировал маг и прислушался к себе. — Давай самогон. Если уж упиваться, то наверняка.

— Закуска?

— Маринованные яйца есть?

Луссо, кажется, даже оскорбился.

— Это Орлей, уважаемый, у меня приличное заведение, а не собачья будка. Есть лепешки, овсянка со свининой и холодец из неё же.

Отсутствие маринованых яиц Раага, как ферелденца до мозга костей и по традиционным закускам искренне скучавшего расстроили, ну да не беда. Больше расстраивал пустой желудок — оборотень и так чувствовал себя голодным примерно всегда, а после всех приключений сегодняшнего дня готов был проглотить целиком небольшого бронто. Джитанн и Мэв все еще сохраняли ожидающе-допытывающие выражение лиц, так что Рааг скривился ещё раз и раздраженно цокнул языком, как будто ему приходилось объяснять очевидные вещи:

— Шемам за щеку не даю, не так воспитан. Да какая разница, хорошие или нет, выигрывать все равно было нельзя. Это люди, а все люди достаточно предсказуемы, когда дело доходит до определения крайнего для битья. Нам тут ещё спать, а мы и так достаточно отличились за день. Если у тебя острые уши — любое внимание всегда лишнее. Не хочу всю ночь караулить под дверью, чтобы кто-нибудь из них не решил взять компенсацию своими силами. Шемам, говорят, эльфки нравятся дюже. А уж прости, Сова, выбирая между медведем и перспективой вытаскивать тебя из-под какого-нибудь ублюдка, я предпочту не совать пальцы Ужасному Волку в пасть лишний раз.

Сказал, как тост, опрокинул в себя услужливо подсунутую рюмку и с чувством нюхнул сгиб собственного локтя.

— Ладно, это не важно. Повеселились, и полно будет. Ты там ухо, говоришь, проколоть хотел? Не хочу смотреть, кому из них достанется медведь, так что вы сидите ещё, если хотите, а я наверх пойду, там подожду. — Рааг подцепил тарелку с кашей, опрокинул в себя ещё стопку и, не дождавшись комментариев, достаточно ловко для своей степени подпития скатился со стула и мышкой шмыгнул наверх.

***

Проснулся он за ночь дважды. В первый раз, выброшенный из сна не то очередным путанным дурным кошмаром, не то когда рядом завалилось что-то теплое и беспардонно поймало Раага в цепкий захват рук. Он вздрогнул, дернулся, но получил лишь противоположное — обниматель-энтузиаст, в котором он таки извернувшись, узнал Джитанна. только блестела в свежем проколе сережка, уже благополучно сопел в обе дырки и, похоже, его все более чем полностью устраивало. Пересмешник фыркнул, сделал еще попытку освободиться, впрочем, не очень навязчивую, и затих, позволяя близости чужого тела баюкать себя. Спина Совы, недвижимая, но он не сказал бы наверняка, спит она или нет, маячила перед глазами на кровати. В дверь по их душеньку тоже, слава богам, никто до сих пор не вламывался. Хорошо.

Второй раз встал по уже гораздо более банальной бытовой причине. Все таки выбравшись из-под Джитанна, хотя делать этого совсем не хотелось, Рааг накинул куртку, тихо прокрался к выходу и, отодвинув щеколду, шмыгнул за дверь. Проверить, спит Сова или нет, он не догадался, да и с чего бы ему это делать. Лежит себе и лежит. Прицепилась же она к этому медведю, в самом то деле, кажется, сквозь сон, когда эльфы завалились таки спать, он еще слышал ее возмущённый по этому поводу голос. Что-то про то, что медведя заберут только завтра утром и пока он побудет у циркачей, и неужели не найдется ни одного порядочного человека, который зверушку бы выкрал. Шмыгнул на задний двор, из лености выгребную яму искать не стал, а, приметив наиболее симпатичный в такой темноте куст, занялся самым что ни на есть богоугодным делом.

На границе зрения мелькнула тень, Рааг дернул ухом, но отреагировать, не то что обернуться, не успел — его рванули за плечи назад, а зачем чей-то кулак ощутимо впечатался ему в челюсть, высекая искры из глаз.

— Ай, сиськи Андрасте! Он мне ноги все обоссал!

Что ж, это было хотя бы каким-то утешением. На стороне Раага был профессионализм — на стороне шемов — рост и число. Количество выпитого шемами, впрочем, почти уравнивало шансы. На ходу поправляя штаны, Рааг вывернулся, от души саданул первому пяткой под колено, чтобы потом метко впечатать острым локтем. Второй навалился сзади. Эльф завертелся ужом — сука, никаких чар, никаких чар, иначе все, пиздец, придется седлать коней прямо сейчас, и силой мотнул головой назад, наугад пытаясь попасть шему в нос. Не попал, только пуще в ушах зазвенело. А после — мучительно замутило, когда ногой прилетело в живот в отместку.

Запоздало и глупо подумалось — только не по лицу. Оно же и так страшненькое до нельзя.

Надоело им быстро — отпинывать эльфа, который как-то не совсем яростно сопротивляется и даже не вопит оказалось совсем не интересно. В последний раз прилетело ногой, щеку обжег смачный пузыристый плевок.

— Тут эльфам не рады. Раз уж приперлись, нехер выебываться. А то вспомним, какая у тебя симпатичная подружка, да. Хорошенькая. Но мы её если что согреем, ты уж не переживай.

Ещё один удар ногой выбил ругательство в какое-то невнятное кряканье. Пересмешник сцепил зубы, убивая остатки сил на борьбу с яростью и призыв благоразумия. Нельзя их убивать. Нельзя их убивать. Хотя хочется, конечно, сильно, нож у него с собой, а когда шемам горло режешь они визжат ну чисто как свиньи. И когда поджигаешь, пахнут тоже как свиной шашлык. Это он помнил тоже даже слишком хорошо.

— А уж как мы...

— Эй! Что там такое?

— Демоны! Ходу, ходу!

Хлопнула дверь, затопали ноги, где-то сверху слабым пятном света заплясала свечка. Луссо принялся ругаться, помог Раагу подняться и выражал всяческое желание спустить с негодяев три шкуры. Допытывался, разглядел ли эльф лица, но тот лишь вяло отмахнулся. Разглядел, не разглядел, разница то какая? Трактирщика, кажется, больше волновало даже не то, что Пересмешника столь нагло отпиздили, а что отпиздили его на него — Луссо — заднем дворе.

— Слушай, я пойду, а? Завтра уже разберемся.

— Да топай. Может это, за лекарем послать?

— Не, не надо. Мы завтра уедем, а тебе с ними ещё жить поди.

— Значит таки местные, — Луссо прищурился, а Рааг сдавленно выругался через зубы, поняв, что сболтнул лишнего. — Вот ублюдки. Детей своих что ли нет, или жены, чтобы кулаками махать.

Альтернативные мишени для силовых упражнений показались Раагу ещё более мерзкими. Он ещё вяло отнекивался и отбрыкивался, с благодарностью принял чарку воды на попить и умыться и таки пополз обратно наверх. Вот у Мэв завтра будет лицо, когда увидит его. Ругаться будет наверняка, и наверняка же, зная Пересмешника в этом его смысле слишком хорошо, скажет, что сам нарвался.

Или, может быть, что нужно все таки было давать сдачи активнее. Но об этом Рааг в отчете тоже напишет. Что велунцев не остановил знак Инквизиции на рукаве — Лелиане и всем остальным было полезно иногда напоминать, что власть и влияние организации были не безграничными и чем глуше было село — тем меньше от этого влияния в сухом остатке и оставалось.

Но Мэвет на месте не было. Как не было и Джитанна.

«Хорошенькая».

— Блять.

Он судорожно рванул на себя застежки сумки, перетряс её содержимое и, на ходу залпом вливая в себя склянки с целебным зельем и лириумом, почти подряд, скатился по лестнице и бросился обратно за дверь, почти сбив Луссо в дверях. Надо было... Надо... Ага. Он влетел в ближайшую подворотню, исчез вспышке света и поднялся в воздух.

Джитанн-то, может, еще как-нибудь и справится. Но если кто-то хотя бы пальцем тронул Сову, то никакие последствия волновать в должной степени его уже не будут.

Свиньям свинячья смерть.