Изабела шла по оживлённым улицам Джейдера, словно корабль рассекающий волны Недремлющего моря. Женщина находилась в приподнятом настроении и даже встреча с власть имущими ничуть не омрачила сегодняшний день. Орлесианские лорды могли сколь угодно морщить свои носики от присутствия на своей территории пиратов, однако, капитан Изабела находилась здесь как друг и соратник Инквизиции, поэтому… О, какое же удовольствие она получила, просто наблюдая, как пыхтит очередной львёнок. Разве что Леди Джейдерская сохраняла спокойствие. К слову, дама-то оказалась очень мудрой женщиной и несмотря на преклонный, да почтенный возраст, находилась в своём уме и полном здравии. В какой-то момент, Иза даже успела позавидовать этой старушке, держащей город в ежовых рукавицах. В чём-то эти женщины оказались даже похожи, насколько это вообще допустимо для их социального неравенства.

Когда-то Изабела купалась в подобной роскоши, но сколько бы лет ни прошло, пиратка никогда и ни за какие богатства не променяет свою свободу на золотые кандалы. Нет ничего лучше, чем плавание в дальние страны, приключения в горячих и не очень точках Тедаса. Мир раскрывает свои объятия и каждый раз капитан «Жемчужины» с головой окунается в эту прекрасную и полную опасных радостей жизнь.

— Какие дальнейшие действия, капитан? — Спросил высокий и мускулистый мужчина, шедший по правую руку от Изабелы. Он был почти два метра с ростом, открытые участки тёмно-серой кожи отливали серебром под грозовыми тучами Джейдера.
— Для начала, Касим, мы вернёмся на корабль, — промурлыкала Изабела, проходя мимо лавки с разноцветными платками, у которых тут же и остановилась — секунду, ох, какая прелесть, — женщина не удержалась от прикосновения к орлесианскому шёлку, — позвольте, любезный, и за сколько такая красота продаётся?

Ривейни склонилась над сотней красивых шёлковых тряпок, вышедших из-под орлесианской руки. Каких платков по цвету, форме и размеру тут не было: прямоугольные, квадратные, ромбовидные, вот здесь с красно-жёлтым солнечным орнаментом, а в другом углу уже сине-серебряными нитями вышит на платке главный символ южной империи. Но поскольку женщина не причисляла себя ни к одному из государств или «официальных» организаций, то сразу отбросила в сторону чрезмерно символичные вещи. Слишком это компрометирующе, хотя, для ясности, стоит сказать, что бронзовый значок принадлежности к войскам Инквизиции был закреплён на её ярко-синем плаще в качестве эдакого пропуска. Увы, в нынешние тяжёлые времена, без него корабль Изабелы ни одно бы государство не подпустило даже в предпортовую зону. Таковы будни разбойников, пиратов и морских странников. Грустит ли по этому поводу королева восточных морей? Отнюдь. Это явно не та причина, чтобы сокрушаться. В жизни пиратки были вещи и пострашнее, и куда мрачнее.

— Десять золотых…

Пиратка потеряла дар речи и уставилась на торгаша. Серьёзно? Так дорого? За что? За тряпку! Неслыханная наглость и просто бесчеловечное желание заработать. Будь у неё время, капитан точно бы зацепилась языками с усатым олицетворением человеческой алчности, но поступила по своему мудро.

— Мы уходим, Касим, — она резко бросает перед лицом торгаша несколько ярких платков и круто разворачивается на каблуках. Оставленный позади усач в маске только крутит у виска, подхватывая летящие отрезки ткани, складывая обратно на прилавке.

Сама же Изабела удаляется с улыбкой на улице, держа в другой руке красивый лазурный платок с вышитыми на нём в виде золотых языков пламени лучи солнца.

«Ловкость рук и ничего более, дорогуша…» — Довольно ухмыляется женщина, завязывая антиванским узлом платок на левой руке. На шее у пиратки и так полно сегодня украшений, буквально ниспадающих ей в ложбинку меж пышных грудей, а за отсутствием браслетов, яркий платочек оказался очень милым дополнением.

Подходя к порту, женщина с упоением всматривалась в стоящий там корабль. Её корабль. «Жемчужина» была её сокровищем, её большой девочкой, ребёнком, созданным руками величайших, как считала сама Изабела, мастеров-корабелов. В конце концов, не все пиратские судна должны выглядеть как заплесневелая бочка из недр какой-нибудь Клоаки. Ривейни слишком много денег и неимоверное количество любви вложила в эту малышку. Самый быстроходный корабль из ныне известных. Под стать своей неуловимой хозяйке. А светлый… Потому что считала, что жемчужина восточных морей должна сиять и днём, и ночью. Пусть враги видят всё и считают секунды до их неминуемой встречи… Погибельной иль нет, история, разумеется, будет умалчивать до последнего.

— Как считаешь, Касим, стоит ли нам поменять цвет парусов на золотой? Или это будет слишком вульгарно? — Задала риторический вопрос Изабела, скрестив руки на груди. Вид корабля, без утайки, не просто заставлял женщину гордится им, но и крайне возбуждал. Её малышка определённо даст фору любому верзиле.
— Капитан, стоит ли мне напомнить, что Вы сами отдали приказ найти девственно-белоснежные паруса …Как Вы там говорили…«будто сами вершины Морозных Гор взбили их словно сливочное молоко, текущее ручьями всесластия»? — Мужчина отзеркалил позу Изабелы.
— Это я сказала?! — Удивлённо смотрит на него женщина и спустя секунду продолжает, — Вот видишь, Касим. Мой вкус неоспорим и бесподобен!
— Да, капитан, — едва сдерживает ухмылку старпом и следует за ней дальше.

Подходя ближе, капитан отметила, что погрузочные работы почти завершены. Солдаты Инквизиции на удивление работали быстро. Неужели Лелиана постаралась? Обычно трюмные крысы куда расторопнее. Кстати, о них. Команда уже в полном составе находилась на корабле, подготавливая судно к отплытию. И отряд, который нужно доставить к берегам Амарантайна, тотчас был уже тут. Многовато что-то. На всех мест не хватит. В конце концов, жемчужинка это не флейт, а галеон с вполне себе внушительным арсеналом зубочисток за пазухой. Придётся распихать отряд Инквизиции по разным свободным углам, поставить на вахту по двое-трое человек. Ничего, что-нибудь придумают. В конце концов, поспят на ящиках, где-то в закромах были и гамаки, и спальные мешки, и что-то ещё…Кажется, Лысый Герри где-то прятал запасной матрас.

Внимание женщины привлекает высокий и симпатичный с тыла молодой человек. Во всяком случае, Изабелу чутьё ещё никогда не подводило. Она идёт следом за ним, когда мальчишка начинает взбираться по трапу на корабль. Женщина проходит мимо капитана Тадера, которого узнала внешне из описанной в письме внешности, и своих людей, прижимая палец к губам, чтобы те молчали. Касим же остаётся договориться с Тадером о размещении отряда на корабле. Старпом уже введён в курс дела, а вот сама капитан корабля, решила поразвлечься перед отплытием. Тихонечко, она проскальзывает следом и останавливается позади наглеца в одном шаге. Выжидает. Звучит заветный вопрос и все вокруг замолкают. Но не из-за вопроса, а потому что видят как позади инквизиторского мальчишки стоит сам капитан корабля, которого тот не заметил. Насладившись всеобщим замешательством, капитан подходит ближе, вставая чуть позади его левой руки и весьма вкрадчиво говорит.

— Разрешаю, но только если один наглый мальчишка составит мне компанию на вечер, — и не дожидаясь ответа, ривейни ступает на борт своего судна и обращается уже к команде зычно поставленным голосом, — чего застыли, трюмные крысы! За работу! Отплываем через десять минут, поживее, остолопы!

Вмиг все засуетились и работа пошла уже в два раза быстрее прежнего. Пока команда выполняла требование, капитан подошла к корме и крикнула уже Касиму с инквизиторскими гостями.

— Грузитесь на борт, иначе оставлю здесь и никакой Инквизитор не уговорит меня поступить иначе! — Игриво подмигнув незнакомцу, как выяснилось, и правда симпатичному, что аж внизу живота всё сладко запульсировало, капитан ловко взошла по лестнице, направляясь к штурвалу… Не орлесианскому.