1 Зимохода, 9:45 ВД

- Это - сеньоре в пекарню, мы ждём от неё багеты и миндальные конфеты; это - сеньору-оружейному на Голден Плаза, он должен был уже закончить все дела с мечом Антуана; это - в "Гарцующего Нага", счёт за сангрию, что они хотят использовать на празднике; это - просьба не слишком изощряться с розовыми лентами для платья Иветт, для madame в ателье, потому что в прошлом году она откровенно переусердствовала...

Жозефина раздавала указания, вышагивая из одного угла комнаты в другой, перебирая письма. Каждое из писем ложилось на серебряный поднос, а следом должно было уйти в руки её верного гонца. Быстроногий, тонкий, как тростинка, он как никто другой подходил для этой работы, и Жозефина была рада, что ей больше не приходилось напрягать вопросами корреспонденции Кьяру. По крайней мере потому что Кьяру точно никто ни во что не ставил, мало того, что эльфийка, так ещё и девчонка. Мяснику после одного раза, когда он удумал, что ему всё можно, Жозефина лично потом вставляла то, что у нормальных людей называется мозгами, на место, потому что никто не смел даже пальцем трогать служащих дому Монтилье, и уж особенно в том контексте, в котором вздумал тронуть юную девушку этот... Ох, у Жозефины не хватало цензурных слов на то, чтобы как-то конкретно назвать этого мерзкого человека.

А Карем был таков. Как кузнечик, он успевал оббегать всю столицу, если это нужно было Жозефине, и, раз уж он так хорошо справлялся, то вскоре получил возможность даже брать одного из хозяйских скакунов - безусловно, речи не шло ни об одном хозяйском любимце, но вороная кобыла, на которой обычно извозчик катал соседских детей, добродушная и покладистая, была отличным вариантом для дел особой надобности - она была уже слишком стара для конкретной работы и для любительских прогулок, а потому была оставлена в конюшне доживать своё, а конюх с любовью называл её Красоткой, сладко целуя мягкий нос и почесывая подбородок. К Красотке он относился с особой ревностью, но Жозефина вовремя уверила рабочего, что Карем будет крайне аккуратен с его любимицей.

- Что бы я без тебя делала, Карем, - вздохнула Жозефина, - тётя Лукреция должна приехать ближе к полудню, я бы хотела, чтобы ты лично проследил за тем, что она не свернёт по дороге в гостевой дом куда-нибудь в сторону Бульвара Морей. Все прекрасно знают, что там наливают чудесный антиванский виски, но я очень надеюсь, что хотя бы вечер она сможет провести с нами в трезвом состоянии рассудка.

На Бульваре Морей, как правило, праздник начинался сильно заранее: из домов в центре высыпались люди, частенько уже далеко не самой первой свежести, а палатки рынка прибирали заранее, чтобы не было соблазнов для отдельных дебоширов. Площадь полнилась людьми, светлые стены домов украшались бирюзовыми лентами и каждое заведение в этот день считало своим долгом продемонстрировать щедрую антиванскую душу и, так или иначе, но угостить мимо проходящего гостя чем-то горячительным в надежде, что он или она задержится у них подольше.

- Безусловно, я понимаю, что весь орлесианский алкоголь любому уважающему себя антиванцу покажется редкостной бурдой, но это же не повод, в конце концов, надираться в самом начале праздника, - вслух причитала Жозефина, пересчитывая конверты с посланиями, прежде чем передать их гонцу. Она бросила на Карема сочувствующих взгляд - бедняга, он столько терпел её недовольство, что, должно быть, ещё чуть-чуть и эльфийские уши начнут в трубочку складываться. Но терпел мужественно, и отчасти за это Жозефина была ему благодарна.

Жозефине неинтересно было окружать себя слугами "ради слуг". Пример отца, рядом с которым в свое время - в не самое приятное для дома Монтилье время - остались только кухарка, конюх да пара рабочих на нескольких сотках виноградников, был для неё слишком красноречивым, чтобы воспринимать рабочих просто как рабочих после того, как в её руки легла полная ответственность за дела семейства. Жозефина была хозяйкой мудрой и внимательной. По крайней мере, потому что ей всегда было не всё равно на человеческие жизни. Человеческий ресурс - это тоже ресурс, который нужно было распределять с умом. И между человеческим отношением и строгостью всегда должен быть баланс - они не в Тевинтере, в конце концов. Лояльность была куда более важной вещью, чем возможность дешево собирать виноград и жать вино.

- Ах, да. Тётя Лукреция иногда ведёт себя совсем неподобающе, - Жозефина вздохнула, - но я надеюсь на твое понимание - я заплачу за потраченные на неё нервы. Она весьма... своеобразная женщина.

Но перед Первым днём дом Монтилье заведомо очевидно пустел. Кто-то отпрашивался сильно заранее, чтобы успеть доехать к родственникам на другой конец Тедаса, кто-то оставался дома и заготавливал ужин, но таких было всего пара, и всё больше либо те, кто вдрызг разругались с родными, либо те, у кого родных в принципе не было. И для тех, и для других Жозефина старалась сделать хоть что-то, чтобы загладить эту зияющую дыру в сердце - всё же, ничто человеческое ей было не чуждо, и эмоции от того, когда у всех вокруг складывается праздник, которого все долго ждали, а тебе приходится пережевывать собственное недовольство без возможности его выплюнуть, она, благодаря отчасти нездоровой эмпатии, могла пережевывать вместе со своими рабочими. Наверное, её поэтому и любили как домовладелицу. Она прекрасно понимала, что это не только ей все вокруг должны, но и она тоже должна - обеспечивать рабочие условия, безопасность и возможность жить где-то за пределами фамильных виноградников. Иначе, в противном случае, никакая тягловая лошадь не справится с нагрузкой, которую обещала беспросветная работа.

Жозефина не была деспотичной.

А отчасти иногда корила саму себя за излишнюю мягкость - как корила мать, успевая вставить свои пять медяков по поводу того, что Жозефина с таким отношением однажды точно отведает в ответ всю ту благодарность, на которую был способен простой народ. Они часто ругались с Астрид на этот счёт. Но своего Жозефина добилась - уничижительными взгляды, которые доставались прислуге от Астрид, впрочем, перестали быть.

- Это всё. Думаю, сегодня я смогу отпустить тебя пораньше, не хочу, чтобы ты пропустил вечерний праздник в столице. Вы же с семьей празднуете Первый день в Антива-Сити? Кьяра отпросилась, захотела повидать родных в Салле, а ты, в общем-то, один из немногих, кто решил остаться.