Неосторожно задетая мыском сапога фигурка покатилась по полу с глухим стуком. Лелиана чуть заметно нахмурилась, осторожно присела на корточки и подцепила её пальцами. Шахматы. Как интересно. Черный рыцарь пусть и был потертым, выглядел заметно новее всего остального, что они нашли в хижине, вернее, что оставили после себя сапоги солдат Командора. Разумеется, затоптали почти все, что могло быть хоть сколько-нибудь полезным, но сгодились бы даже самые незначительные мелочи. Доска нашлась тут же, с глубокой трещиной, бегущей разломом через все поле — стола не было, а значит роняли её со знанием дела, со вкусом и явно не один раз. Липкое почти незаметное ржавое пятно и прилипшие к нему волоски — может, о чью-то голову. Посланник Инквизиции был явно напуган до беспамятства, но цел. Кровь принадлежала Маркизу? Или тому, что напал на них? Если на них, разумеется, нападали. Изъеденные сизой плесенью книги на полках, койка скромная — но солома все еще достаточно свежая, значит в хижине действительно жили и не так давно, пусть зола в камельке уже давно и остыла. К сожалению, пепел не дал никаких ответов, лишь родил новые вопросы — чудом уцелевший клочок да косые неровные пляшущие по пергаменту буквы «…из чащи. Упаси вас Создатель туда…». Посреди комнаты как экспонат в музее стояла идеально-чистая сковорода, хоть в зеркало смотрись. Понятно, откуда импровизированные чернила. Лелиана сжала шахматную фигурку в кулаке и выпрямилась на тихий оклик — кажется, нашлись следы. Чуть заметно-примятая подушка листьев, сломанная веточка там, зацепившаяся ниточка здесь — для солдата эти следы не значили ничего, но только не для профессиональных, разве что не выдрессированных разведчиков.

Следы уводили вглубь Тирашана и быстро терялись — утро выдалось прохладное, и подлесок вылизывал ноги густым молочным языком тумана. Бледный Лесничий вырос за спиной почти бесшумно — взять с собой нескольких долийцев было верным решением, даже учитывая все слухи, которые ходили про это место; лес был жесток с теми, кто позволял себе бояться его, а потому группа подбиралась с особым вниманием. Корвин поджал губы — ухо под глубоким капюшоном у него нервно дернулось — и указал Лелиане на границы безопасной опушки, на которой ютилась хижина.

— Мы пришли оттуда, — Соловей проследила за взглядом, там, где массив деревьев должен был быть явно реже и светлее, деревья сплетались в голодных объятьях, мшистый лишайник свисал с скрюченных, словно сведенных судорогой стволов обрывками кожи.

— Путает дороги.

— Да, — Корвин не выглядел напряженным, но голос все равно его выдавал, слишком много воздуха на гласных и даже не из-за акцента. Нужно будет попросить Шартер научить его использовать речь так же хорошо, как лук. — Окружает. Как хищник. И следы уходят сразу в трех направлениях.

Лес и был хищником, голодным и старым. Гораздо более старым, чем Бресилиан — а уж его тропинки то и дело ускользали, приводя совсем не туда, куда требуется — и Лелиана не была уверена, какой из раскладов для Маркиза был бы более благоприятным: духи, оборотни или обыкновенным манером сломанная шея. 

Кто, казалось, совсем не волновался — так это Аркилл, возвышающийся на границе опушки и, судя по лицу, явно презревший попытку леса напугать его проблескивающими из чащи круглыми желтыми глазами и низкими утробным треском словно вздыхающих стволов, и Морриган, которая презрела вообще все и вся. Обманываться, что ведьма наслаждается их компанией и присоединилась к поискам Маркиза исключительно по доброте душевной — нет, в искренние и чистые мотивы Морриган Лелиана не верила ни на секунду. Но это не значило, что она не испытывала облегчения от того, что как всегда колкая и сама себе на уме колдунья все же присоединилась к поисковой группе Инквизиции; запустить её в дышащий древней магией лес — словно кинуть жабу в пруд; язвительно квакает, значит вполне всем довольна. Соловей скосила глаза и позволила себе еле-заметную, но достаточно светлую полуулыбку. В Зимнем дворце Морриган, в тяжелом расшитом драгоценными камнями платье, держалась с поистине королевским достоинством. Но здесь, в простой мантии перед темной пастью Тирашана ведьма Диких земель выглядела гораздо более… Ведьмой из Диких земель? Золото глаз сверкало колдовскими огнями живо и жадно.

Сколько не корми ведьму безе, пирожными и властью, душа все равно будет смотреть в самую глубокую и непролазную лесную чащу, где каждый куст норовит тебя выпотрошить и обглодать. Оставалось надеяться, что от Маркиза останется что-то посерьезнее костей. А значит, им стоило торопиться.

— Лес будет путать тропы и дальше, нужно выдвигаться. Делитесь поровну и распределите опытных следопытов.

— Вы в составе?

— Нет, пойдем третьей группой, маленькой, но маневренной. Найдёте Маркиза — возвращайтесь сюда и ждите. Если… — Лелиана не договорила, Корвин коротко понятливо кивнул, и она довольно хмыкнула, — именно. Что ж, тогда не медлим.

Скользнула взглядом по головам разведчиков, находя самых верных своих птиц, поймала взгляд Совы и чуть заметно кивнула головой — ты идешь с нами — потом  коротко позвала Аркилла и легким шагом направилась в сторону Морриган. Стоило взвести лук и проверить цельность стрел — чем глубже они будут заходить, тем дороже будет стоить каждый выстрел, если такой понадобится. Клинки, конечно, тоже с собой, но лук был понятнее, ближе и надежнее. И еще, пожалуй, зелья, хотя бы парочку. Память услужливо подсказывала, что талант Морриган лежал в области не «лечить», а «калечить так, что никакое лечение никогда уже не поможет», а значит не стоило лишний раз искушать судьбу.

— Сохрани Создатель… — пробормотала Лелиана себе под нос, пряча черного рыцаря в нагрудный карман. — Нас тоже.

Отредактировано Лелиана (2022-08-14 21:23:42)

Лелиана скосила глаза и лишь тонко поджала губы — разумеется, Инквизиция принимала у себя самых разных людей, которые поклонялись самым разным богам. Не отпускало однако и ощущение, что молитва этому «Отцу гор» была произнесена Аркиллом словно бы напоказ. Создатель любил тишину и смирение — слава и смерть уж очень сомнительно укладывались в эту систему координат. Но вопросы веры — удел тех, у кого есть в достатке времени на праздное переливание из пустого в порожнее. Это дело сестер церкви и проповедников. Лелиана не была проповедницей, и даже послушницей уже не была. Поэтому лишь вздохнула и молчаливо вознесла молитву еще и за их авварского спутника. Создатель одинаково приглядывал и за теми, кто обратил к нему свое сердце, и за теми, чьи глаза были подернутой пеленой слепоты. В конце концов, за границей жизни оценивать их всех будут одинаково сурово.

— Рады, что смогли порадовать твое острословие, Морриган, — мягко парировала Лелиана, когда наконец вся группа собралась на границе леса, скрестила руки на груди и тускло улыбнулась. — Нам его как раз не хватало. Уникальная возможность язвить в два раза чаще, какое счастье. Я даже почти скучала.

Она повела плечом, словно стряхивая с себя раздражение и ставя ментальную точку в едва начавшемся обмене колкостями, и отступила на пол шага назад, оставляя ведьме пространства для маневра. Прошло столько времени с тех пор, когда она так близко видела магию оборотничества. У них были маги подобного толка, и не так давно появился еще один — язвительный, ершистый, но чью полезность нельзя было отрицать. Может быть, стоило и его сюда взять, кажется, он был из Орлея. Впрочем, чего жалеть о сбежавшем молоке. Нехорошо уколола мысль, что было бы славно, если бы ведьма так и осталась в облике медведицы — так они хотя бы провели какое-то время в тишине. Чем старше Лелиана становилась, тем больше ценила отсутствие лишних разговоров почем зря с теми, с кем эти разговоры не приносили ни удовольствия, ни пользы. Сову же, похоже, представление впечатлило. Совсем зеленая, в её возрасте любой был бы в восторге от такого выступления.

— Ты еще не видела паучиху, — почти весело заметила Соловей и смешливо подмигнула ведьме. — Сходство с оригиналом прямо таки поразительное.

***

Поляна скрылась за спиной, кажется, даже слишком быстро, и их маленькую группу обнял липкий душный полумрак чащи. Прелая мягкая почва чуть заметно пружинила под ногами, почти не оставляя следов. Лелиана позволила Морриган и Аркиллу двигаться впереди группы — в конце концов, они задавали направление по следам, которых сама женщина увидеть не могла. Лес не был её территорией. Он обманывал, путал, находился в постоянном движении. Пожалуй, даже Бресилиан, где из-за каждого поворота могла выскочить стая огромных оборотней и разорвать их на кусочки, был уютнее. Но и Лелиана тогда была другой, все тогда было другим. Если впереди маячил затылок Кусланда, ей, пожалуй, даже заброшенный тейг виделся очень даже ничего.

Сказывалось общее напряжение и навязчивое чувство, что само время играет против них. Она коротко тронула Сову за рукав куртки и в пол голоса поинтересовалась:

— Ты и твой брат из Орлея. Ваш клан заходил сюда? Есть что-то, что нам нужно ждать от этого места?

Гарантированно стоило ожидать, разумеется, какого-то дерьма — это можно было утверждать наверняка. Но было бы здорово получить какую-нибудь определенность, пусть даже информация стала бы каплей. Капля была способна подточить камень, а вся ситуация с пропажей маркиза ощущалась как раз чем-то навроде могильной плиты. Он был ценным союзником, и если Инквизиция не сможет решить этот вопрос, когда уже увязла в проблемах Серо, это несомненно, достаточно сильно ударит по их репутации. И пусть Жозефина и любила повторять ей за чашкой чая, если удавалась возможность выделить жалкий огрызок вечера хотя бы один маленький фарфоровый чайничек, что «репутация — это оружие дипломатов, и не все можно решить силами агентов, где-то достаточно и письма, буквы могли быть почти так же остры, как кинжалы», Лелиана знала, что за действиями каждого из них весь мир смотрит очень внимательно, почти в микроскоп. Особенно сейчас, после Зимнего дворца. Чем выше взбираешься, тем тяжелее удержать позиции. Сейчас они не могли позволить себе скатиться кубарем вниз из-за допущенных ошибок.

«Но кто ж знал» — кажется, это был универсальный подорожник для любых провалов. Лелиана считала своим главным оружием, своей обязанностью знать все обо всех, даже до того, когда эти все еще даже не успели подумать об этом всем. За это Джустиния её и ценила — за талант бежать на пару шагов впереди и быть верной ищейкой. «Предупреждай и побеждай».

Тропинка бежала под ногами пестрой лентой, петляла, убегая то влево, то вправо, то теряясь, то вновь, почти неожиданно, появлялась под ногами. Если бы не направления Морриган и Аркилла можно было бы подумать, что Тирашан и вовсе ведет их по кругу. По крайней мере ворон, сорвавшийся с ветки, каркал уж слишком похоже на издевательский смех. В остальном было тихо. Слишком тихо. Лелиана нахмурилась, перехватила лук поудобнее и поправила перевязь со стрелами на поясе, перебирая и пересчитывая их количество.

Скрипели ветви деревьев, словно кто-то пел. Лелиана замерла, коротко вскинув руку, призывая группу остановиться, и ударилась в слух.

Не показалось.

Это действительно была песня, еле слышная, но все таки песня, вполне себе на человеческом языке.

Лесные дорожки,
лесные тропинки,
мелькавшие ножки,
мелькавшие спинки...
Пустынна дорожка -
где спинка? где ножка?
Может быть, Анарис
погулял здесь немножко...
Внутри невольно похолодело. У Лелианы и Морриган уже была общая история, которая как раз начиналась с, казалось бы, детской песенки, и обернулась большой трагедией и тяжелым сражением с, пожалуй, с самым отвратительным созданием, которое Соловей видела за всю свою жизнь и до, и после. Она поймала взгляд ведьмы, коротко кивнула и вытащила одну стрелу.

— Это впереди.

Группа быстро перестроилась, словно для них это было привычным делом, и внутри Соловей почувствовала что-то похожее на удовлетворение. Хуже всего в бою было, когда союзники не знали, как грамотно организоваться, не принимая внимания возможностей спутников и не считаясь с тем, как применить их к себе оптимальным образом.

— Атаковать по моему сигналу.

Вперед двигались быстро, но почти бесшумно. Тропинка под ногами начала расступаться, пока, наконец, не вывела их на новую прогалину. На первый взгляд она была совершенно пустая, подернутая, как паутинкой, мелкими тревожными желтыми цветами. На самом её краю сгорбилась над чем-то тонкая фигурка, замотанная в рябой лоскутный плащ. Похоже, это и был таинственный певец. Фигура сидела спиной и копалась в чем-то перед собой.

— Лесные дорожки, лесные тропинки...

Лелиана вложила стрелу на тетиву и сделала осторожный шаг вперед. Под ногой предательски оглушительно хрустнула сухая ветка. Незнакомец вздрогнул и, вскакивая, обернулся. Лелиана вскинула лук и успела заметить только совершенно пустые глаза и кровавую вязь незнакомого себе валасслина на тощем эльфийском лице.

— Ну надо же, новые гости. Свежая кровь, сильная кровь. Они ищут и найдут, но не то, что искали. Он будет очень доволен. Мелькавшие ножки, мелькавшие спинки...

Долиец, по крайней мере был очень похож, запнулся на пол фразы и ловко отскочил в сторону, когда стрела Лелианы со свистом впилась в землю, где он стоял. За его спиной лежал труп лицом вниз, даже отсюда весь искореженный, словно пронзенный выросшими из-под земли кривыми ветвями. Нахмурился, достал из-за пояса кривой нож, но помедлил — поднял уши, словно что-то услышал, криво улыбнулся и уже осмысленным взглядом посмотрел прямо на Сову. Голос его чуть заметно изменился, стал живее, нормальнее. И Лелиана чуть заметно повела рукой, призывая не атаковать.

— А я тебя помню. Была маленькая, теперь большая. У вас хорошая кровь, ему понравилась. «Мэвэт, Мэвэт» — кричали они, маленькая девочка заблудилась в лесу страшных чудищ. Да только он тебя пожалел, оказал великую милость. Чужая кровь, сильная кровь, сердце так билось. Охотники клана не бросают детей клана. Жизнь за жизнь. Теперь ты сама пришла. Не пожалеет. Он...

— О ком ты говоришь? Кто ты? — перебила его Лелиана, осторожно доставая из колчана новую стрелу. Медленно. Без резких движений.

— Это не важно, — голос долийца стал как будто печальным. Он улыбнулся, от чего его лицо стало совсем страшным. — Все скоро закончится. Потому что все скоро начнется.

Атаковать повторно не успели. Незнакомец бросился вперед, словно намереваясь атаковать, но резко дал в сторону и дал стрекача в чащу леса. Лелиана вздохнула, сняла стрелу с тетивы и с раздражением затолкала её обратно в колчан.

— Дыханье Создателя. Ушел. Расходимся, надо тут все осмотреть.

Отредактировано Лелиана (2022-12-01 02:57:42)