- Блядь! - в сердцах выругалась Мариан Хоук перед тем, как понять свою оплошность. - Я не про вас, извините, я о ситуации в целом!
Мадам Лусина, к которой была обращена эта реплика, возмущенно изогнула бровь. Выглядело устрашающе, но чувствовались годы тренировок. Чтобы пристыдить Хоук, этого было мало, хотя бесстыдная черствость Защитницы вовсе не отменяла того, что переговоры зашли в тупик.

Откуда у мадам Лусины отросли такие непоколебимые принципы, оставалось только гадать, но сколько Мариан ни звенела перед ее носом чеканной монетой, мадам на уступки не шла. Хоук сначала удвоила, потом утроила цену, накинула сверху и пообещала чаевые - в общем, денег было предложено столько, будто они торговались о продаже борделя со всеми работниками, прислугой, мебелью и снующими из угла в угол тараканами. В отчаянии Мариан прикинула, во что ей обойдется нанять портовых шлюх и вколотить в них хотя бы минимальные представления о манерах. Предприятие выглядело так же убыточно, как Костяная яма. Хоук накинула два золотых.

Деньги, конечно, - не главное, это будущей Защитнице еще маменька в Ферелдене говорила, грустно заштопывая дыру на последней сохранившейся с киркволльских времен юбке, но зайти с другой стороны у Мариан тоже не получалось: на все ее реплики из серии “Лусина, душенька, мы так давно знакомы” мадам отвечала таким взглядом, по которому можно было без труда понять, какого Лусина мнения об этом знакомстве. Ну да, из-за Мариан мадам потеряла несколько успешных работников, да и список клиентов “Розы” Хоук тоже несколько подсократила, не говоря уже о том, что не без участия Мариан в Киркволле развернулся полномасштабный пиздец, из-за которого всем на некоторое время резко стало не до посещения борделей. Но это же из лучших побуждений! Сейчас эти же самые побуждения толкали Хоук на новые безумства, и в глубине души Мариан могла понять Лусину, которая не желала иметь к этому ни малейшего отношения.

Вставив в горячую отповедь непреклонной мадам еще несколько “но может быть” и “а все же”, Хоук поняла, что этот раунд переговоров она проиграла, и позор этого поражения не смоет даже водопад удовольствий, которые ей предвещал вечер в предложенной Лусиной компании. Распрощавшись, Хоук с гордо поднятой головой двинулась в сторону выхода, размышляя над тем, как теперь пробраться в логово врага, когда до ее уха донесся по-приятельски устрашающий васготский голос. Вынырнув из своих мыслей, Мариан тут же занырнула в крепкие объятия Шокракар, что было и радостно, и опасно для здоровья одновременно.

- И тебе не хворать, Шокра, - ответила Хоук, выбравшись из приветственного захвата. - Дела мутятся, бабки крутятся, ты же знаешь. Пыталась устроиться к Лусине на работу, но она сказала, что я страшненькая.
Хоук театрально развела руками, готовясь перейти к рассказу о жизни своего мабари в будоражащих душу подробностях, а потом на нее внезапно (как это всегда с ней и бывало) снизошло божественное озарение: если правильно распределять финансирование, то разница между проституткой и наемником равно приблизительно нулю.
- Поэтому у меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться! - выпалила Мариан, схватив васготку за руку. - Работа под названием “проститутка на час”!
В глазах Мариан плясали огни чистого безумия, а улыбка превратилась в хищный оскал.
- Короче, надо пробраться на одну сверхсекретную вечеринку у одной любительницы храмовников, - заговорщически зашептала Мариан, - разнюхать пару грязных подробностей, поиздеваться всласть над гостями, выхлебать их годовой запас эля и, конечно, кое-что еще, о чем я тебе расскажу…
На языке вертелось “в Висельнике”, но там было небезопасно. То есть еще менее безопасно, чем в “Розе”.
- Расскажу у меня дома, тут близко, - закончила Хоук, невероятно довольная своей находчивостью. - Не понравится мое предложение, так хоть Шустрика за ушком почешешь. Ну и Орана моя готовит так, что обкончаешься… Не то что здесь! - ядовито добавила Мариан, с неодобрением поглядев в направлении предполагаемого местоположения мадам Лусины.
“Если эта роза не для меня цветет, посажу свою!” - добавила Хоук про себя.

После ужина Хоук заметно подуспокоилась. Еда действовала на нее терапевтически, и Мариан на время отложила обдумывание плана коварной мести Лусине, в который она уже успела включить распространение грязных слухов, шантаж и обеспечение свободной конкуренции на рынке любовных услуг. Перед камином было тепло и уютно. Присутствие Шокракар тоже поднимало Мариан настроение, потому что гости к ней в последнее время заходили редко, да и дома ее застать было довольно сложно. Откровенно говоря, Хоук старалась как можно больше времени проводить вне особняка, а в минуты кризиса и вовсе уходила ночевать в “Висельник”, потому что от тишины опустевших комнат своего имения на нее наваливалась такая тоска, что оставалось только опустошать бесконечные запасы вин из фамильного погреба. Она, конечно, старалась делать вид, что ничего не изменилось, болтала с Ораной и помогала ей по хозяйству, заказывала новые книжки для библиотеки и исправно приносила в комнату матери свежие цветы, но чувствовала себя Мариан при этом старухой у разбитого корыта.

- Да, пришлось провести генеральную уборку перед заселением, - довольно ответила Хоук на вопрос наемницы, потому что вспоминать свой первый визит в имение она очень любила. - Нас с Карвером матушка сутками напролет изводила разговорами о былом величии, а дядюшка Гамлен так храпел по ночам, что казалось, он таким образом указывает нам на дверь. Ну мы и решили, что пришло время to make Amells great again, и поперлись через какие-то вонючие подземные ходы - хотя что в Клоаке не воняет - в наш подвал. Вылезли мы, естественно, в таком виде и с таким запахом, что большую часть засевшей тут шпаны можно было сразу уносить в лечебницу для душевнобольных. А когда я узрела размеры винного погреба, то просто влюбилась в это место! Кстати, раз уж я начала хвастаться…

Хоук отправила в погреб Орану за жемчужинами их семейной коллекции, а сама растянулась в кресле. Рассказ оживил в ее памяти их первый безумный год в Киркволле, когда казалось, что для их семьи начинается новая захватывающая жизнь. Жизнь вышла захватывающей, только от семьи ничего не осталось. Захотелось срочно написать Карверу, хотя Хоук совсем не представляла, где сейчас спасает мир ее угрюмый, но уже такой самостоятельный братец.

- Если тебе понадобится выбить из понравившейся недвижимости засевших там супостатов, зови, у меня большой опыт! - с энтузиазмом отозвалась Мариан на следующую реплику Шокры. - Обживать новый дом - это всегда весело. Вы поймете, что у вас еще остались тупые поводы для перебранок, типа цвета штор и узора половиц. А так, первый раз дойдешь до дома в стельку пьяная, не разбирая дороги, - вот тогда, считай, укоренилась. У меня ушел месяц упорных тренировок.

Мариан не стала упоминать, что готова была бы прожить еще десятилетие у Гамлена в Нижнем городе, лишь бы не провожать бледного, как смерть, Карвера в неизвестность Глубинных троп под конвоем Стражей. Лишь бы не ощущать тяжелый приторно сладкий запах белых лилий в комнате Лиандры. Хоук не хотела лезть в чужую мечту со своими драмами. В конце концов, то, что она продолбалась, не значило, что это никому не по зубам. Если бы, например, у Карвера старшей сестрой была не она, а Шокра, то, возможно, парень сейчас был бы наместником Киркволла. Ну или его прибили бы во младенчестве.

К счастью, вернулась Орана со внушительной бутылкой красного антиванского, и Мариан могла перестать расшатывать свою психику воспоминаниями и перейти к делу.
- В общем, история довольно пикантная, поэтому расскажу с начала, - сказала она, щедро плеснув вина наемнице и себя не обделив. - Жил года три назад в Киркволле почтенный храмовник сэр Боррос  про прозвищу Свиное рыло. Я его видела, сходство подтверждаю. Как можешь догадаться, хорошего человека Свиным рылом не назовут. Но сэр Боррос был из зажиточной и знатной семьи, чем активно пользовался, даром что принес все полагающиеся храмовникам обеты. И так случилось, что старший братец и наследник всего состояния Борросов окочурился раньше срока, и семья стала всячески искушать сэра Борроса оставить орден и заняться производством наследников, и даже партию они ему подыскали. Тут начинается самое интересное, - Мариан взяла театральную паузу, чтобы накатить еще. - Лидия де Монтень. По имени видно, что что-то базовое орлейское. Дама покорила сердце сэра Борроса за одну встречу, а в следующие несколько лет - и сердца целого отряда храмовников, с которыми сэр Боррос, влюбленный осел, ее радостно знакомил. И ладно бы, если бы она использовала их исключительно в личных целях, но нет, леди Лидия решила сунуться в политику и помимо телесных наслаждений получала от храмовников еще и кучу информации, иногда важной, иногда нет. Естественно, о киркволльских магах ей тоже многое известно. И это “многое” меня в высшей степени интересует. Говорят, у нее есть досье на половину Казематов, и она совсем не против делиться сведениями со всеми, кто хочет этим магам скорейшей смерти. Проблема только в том, что сэра Борроса во время известных Киркволльских событий прибрал Создатель через посредство моей карающей длани, а Лидия окопалась в его фамильном имении и превратила его в хорошо укрепленный бордель. Слышала несколько описаний - оргии первосортные. Я подумала, что могу туда пробраться в толпе шлюх и пошариться по особняку, но со шлюхами, как ты знаешь, у меня не сложилось. С другой стороны, наших с тобой талантов должно хватить, чтобы обойтись и без шлюх, а? - закончила, наконец, свою речь Хоук и задорно подмигнула собеседнице.