- Мариан, тебе надо отдохнуть.
Хоук моргнула от неожиданности и в недоумении уставилась на Варрика, сидящего напротив. Они были в библиотеке имения Хоук и занимались стратегическим планированием. Планирование заключалось в обсуждении того, какую пробоину в корабле под названием «Киркволл» можно было заткнуть силами одного гнома-писателя и одной магички в розыске. Поскольку корабль трещал по швам и переживал один натиск бури за другим, пробоин в нем было с лихвой: ткни наугад - и обнаружишь течь.
- Варрик, я, конечно, ценю твою заботу, - ответила Хоук с несколько раздраженной интонацией, - но тебе не кажется, что сейчас чутка не до того? С дороги до Оствика мы всех разбойников, наконец, убрали, но остается еще Рваный берег -  там их больше, чем ракушек! И не ты ли, кстати,  на прошлой неделе обещал мне отметить расположение лагерей?
- Это было до того, как я увидел твои синяки под глазами, - проворчал гном, глядя на собеседницу исподлобья.
Хоук молчала и задумчиво накручивала на палец отросшую прядь.
- А ведь Орана сказала мне утром, что я выгляжу очень свежо, - наконец как-то грустно изрекла она.
- Хоук, она просто тебя сильно любит, - сочувственно отозвался Варрик. - А ты поезжай в Антиву, развейся. Там солнце, море, апельсины, море апельсинов, знойные красавцы и красавицы… - Варрик улыбнулся и заговорщически подмигнул.
Мариан оценила ширину улыбки и поняла, что гном явно что-то недоговаривает. Слишком уж хорошо она знала эти его приемчики.
- А народу там - тьма, - Варрик продолжал тем временем расписывать все плюсы предполагаемой поездки. - Ты там затеряешься, даже если стаю мабари с собой притащишь, смешаешься с толпой - никто и не узнает, что ты - великая Защитница Киркволла.
«Вот ты и попался, дружочек!» - усмехнулась про себя Хоук.
- Я уже поняла, что в любой непонятной ситуации я смогу зарыться с головой в апельсины, - произнесла она обманчиво шутливым тоном, - но сперва, мой милый гном, тебе придется рассказать, от кого мне прятаться.
- Тебе весь список огласить, или ограничимся храмовниками? - спросил Варрик с укоризной. - Ты же сама постоянно жалуешься, что жить, скрываясь ото всех и вся, тебе надоело окончательно. А в Антиве ты хоть голая по улице ходи - никто не обратит внимания.
«Ах ты упертый засранец!» - нежно обругала Хоук гнома про себя и заглянула в его честные-пречестные глаза.
- А вот сейчас обидно было, - заметила она мимоходом. - Но ты мне зубы не заговаривай. Ты сам приложил кучу усилий, чтобы я могла оставаться в Киркволле, а теперь, значит, отправляешь меня куда подальше. И если ты думаешь, что я поверю в то, что это от заботы о моем здоровье, то нет, Варрик, не поверю.
- Хоук, но почему… - заикнулся гном.
- Колись, Тетрас, - с улыбкой перебила его Мариан. - Если все серьезно, я тебя послушаюсь, портками Создателя клянусь.
Варрик помедлили еще какое-то время, но потом все же решился.
- Искательница по твою душу едет, Хоук, - сказал он севшим голосом. - И если наши остолопы-храмовники до сих пор не догадываются, что ты в городе, то она-то без труда сложит два и два.
Мариан в ответ на это только поморщилась. Про орден Искателей она кое-что слышала, и это кое-что не вызывало у нее никакого энтузиазма. Опасения Варрика не были лишены оснований, и Хоук понимала, что в данной ситуации лучше всего свалить из города как можно дальше и как можно быстрее. Только вот в городе оставалась масса незаконченных дел. И кто, если не она, будет приглядывать за Авелин и ее стражниками? Тем более, когда в соседнем Старкхэвене беснуется Ваэль. А за Варриком самим кто присмотрит?
- Может, это не так уж и страшно, - начала было Мариан осторожно.
Но Варрик тут же ее перебил.
- Даже не пытайся, - сказал он с выражением сурового родителя. - Я это предвидел, поэтому обо всем  уже позаботился: твой корабль уходит сегодня на закате. Возражения не принимаются, - добавил он в ответ на возмущенных взгляд Мариан. - Если потребуется, я самолично затолкаю тебя на этот корабль, Хоук. Никакая Искательница тебя не получит.
Гном выглядел настолько решительным, что Мариан даже не стала сопротивляться: Варрик мог посоперничать в настойчивости с ней самой, и в данной ситуации гораздо проще было ему уступить, тем более, что этого требовал здравый смысл. В конце концов, и Варрик, и Авелин не раз доказывали, что в состоянии сами позаботиться и о себе, и обо всем городе, и только Мариан все никак не могла отпустить ситуацию. Кажется, теперь время пришло.
- Ладно, твоя взяла, - Хоук подняла руки, признавая поражение. - Только пообещай мне, что ты придешь провожать меня в порт и помашешь мне на прощание белым платочком.
Варрик утвердительно кивнул, а в следующее мгновение заключил Хоук в крепкие гномьи объятия.

С этой сцены в Кикволле прошел почти год, а Хоук до сих пор торчала в Антиве. Она изъездила страну вдоль и поперек, заглянула даже на пару месяцев в Ривейн и провела некоторое время, изучая границы леса Арлатан. Было много новых впечатлений и знакомств, много находок и открытий, но все это время Хоук безумно тосковала. Тосковала по треклятому Городу Цепей, отпустить который она не могла, несмотря ни на что. Вернуться не могла тоже, потому что Авелин в своих письмах строго-настрого запрещала это делать, а Варрик сначала загружал бессчетными поручениями по своим торговым и информаторским делам, а потом стал аккуратно намекать, что Мариан неплохо было бы направиться в сторону Ферелдена, потому что там, на Конклаве, в скором времени должны были быть приняты судьбоносные решения. Намеки Хоук понимала хорошо, а посему отправилась в сторону ближайшего портового города, коим оказался Тревизо.

И лучше бы Мариан пошла до Ферелдена пешком. Город был забит храмовниками, которые встречались на улицах чаще, чем городская стража. Хоук с ужасом подумала, что все они тоже могут искать способ попасть на Конклав, и ни разу не обрадовалась перспективе оказаться в такой компании в корабельном трюме. Надо было действовать аккуратно. Подозвав Шустрика, который привычно сопровождал хозяйку во всех скитаниях, Мариан направилась в порт, припоминая наиболее безлюдные пути, но ей приходилось то и дело сворачивать с намеченного маршрута, чтобы избежать встречи с представителями ее не самого любимого ордена. К сожалению, удача сегодня не улыбалась Мариан от слова совсем: выбираясь из очередного узкого проулка, она попала прямиком в оцепленный храмовниками район. Славные рыцари ходили от дома к дому, громко лязгая доспехами, и пытались грубыми окриками призвать жильцов к порядку. Жильцы, как всегда бывает в таких случаях, громко возмущались, а одна истеричная матрона даже сбросила на храмовника горшок с геранью. Увидеть продолжение этой истории Мариан не довелось, потому что  ее появление не осталось незамеченным.
- Сеньора, Вы проживаете в этом районе? - обратился к Хоук коренастый храмовник со скрытым шлемом лицом.
- Нет, нет, - приветливо ответила Мариан. - Я шла по своим делам, не ожидала, что здесь у вас, кхм, мероприятие.
Храмовник усмехнулся и посмотрел на нее более пристально.
- А собачка Ваша? - спросил он, указав на Шустрика.
- Моя, - призналась Хоук, хотя ответ был очевиден и так, потому что пес ни на шаг не отходил от хозяйки и не демонстрировал привычного дружелюбия: Шустрик не особо любил храмовников.
- Но Вы точно не ферелденка, - заметил храмовник.
- Не обязательно быть ферелденцем, чтобы ценить мабари, - нейтрально отозвалась Хоук, но разговор стал ее несколько напрягать.
- Постойте, да Вы же марчанка! - воскликнул ее собеседник.
- Вы весьма наблюдательны, - уже совсем без энтузиазма заметила Мариан.
- Да я служил там несколько лет, в Киркволле, - сказал стражник и осекся, вглядываясь в лицо Хоук.
Мариан мысленно отругала себя за то, что спасовала перед жарой и не нацепила капюшон. За болтливость тоже. Но делать было нечего.
- Как приятно встретить соотечественника, - улыбнулась она самой дружелюбной из своих улыбок. - Но не смею больше отвлекать от службы! Хорошего дня!
Все еще улыбаясь, Мариан с напускной беспечностью развернулась и, быстро осмотревшись, направилась в ту сторону, откуда доносилось жужжащее гудение базара и резкие выкрики торговцев. Пришло время прятаться в апельсинах.

Развернувшийся на площади рынок бурлил жизнью. Длинные вереницы людей кочевали от прилавка к прилавку, слуги и посыльные сновали между повозками, груженными диковинками со всего Тедаса, торговцы наперебой расхваливали свои товары, ругались друг с другом и спорили с покупателями за лучшую цену. Мариан влилась в людской поток, но, обернувшись, заметила, что трое храмовников все же отправились за ней. Хоук чуть ускорила шаг, запетляла между прилавков, но преследователи не отставали.
- Шустрик, крушить! - шепнула она мабари.
Пес радостно подпрыгнул - он любил эту команду - и побежал к прилавку через пару рядов. В следующее мгновение там под недовольные вопли торговцев в воздух взлетели лоскуты ярких тканей, а Шустрик уже мчался на противоположную сторону, где устроил переполох, снеся ограду загона с поросятами. Мариан старалась соответствовать: проходя мимо телеги с овощами, она незаметным движением скинула крючок, удерживающий дверцу, так что все запасы капусты, брюквы и прочих даров огорода с грохотом посыпались на землю. Поменяв направление еще несколько раз, Хоук выбралась за пределы рынка и оглянулась: ведрообразные шлемы все еще блестели в толпе, но, кажется, сбились со следа. Мариан свистнула, позвав Шустрика. Пес ответил негромким лаем и помчался к хозяйке. На радостях он решил перемахнуть через последний прилавок, но немного не рассчитал и опрокинул несколько стоявших там корзин. Разноцветное облако специй взметнулось в воздух. Продавец принялся оскорбленно верещать, что-то кричали покупатели.
- Ну Шустрик, ну мать твою за хвост! - в сердцах выругалась Хоук. - Давай за мной, дурашка! - окрикнула она пса.
Шанс уйти незамеченными был упущен, но уж кого-кого, а пса Мариан винить не собиралась. Вместо этого она стала на ходу разворачивать полотно, в которое был укутан ее посох. Два поворота - и они вышли на небольшую площадь с фонтаном, с которой хорошо просматривался рынок. Место было отгорожено от соседних улиц близко расставленными домами и хорошо подходило для дружеской встречи с храмовниками, но было одно но: у фонтана, тяжело опираясь на бортик, стояла женщина, вероятно, знатная, в роскошном одеянии, но что было гораздо важнее - дама явно ожидала младенца. В самом недалеком будущем.
«Вот только родов на поле боя мне не хватало,» - подумала Хоук и направилась к незнакомке.
- Простите за беспокойство, благородная сеньора, - торжественно произнесла она, поклонившись, - но в самое ближайшее время на данной площади, скорее всего, состоится небольшое выяснение отношений между группой бравых храмовников и законопослушной отступницей, то есть - мной, которой не повезло наткнуться на этих блюстителей порядка. Я бы ни в коем случае не хотела, чтобы кто-то кроме бравых храмовников пострадал в этом конфликте, так что настоятельно прошу Вас покинуть это пространство, чтобы не получить некоторое количество неприятных воспоминаний - для ребенка вредно. Буду Вам премного благодарна.
Хоук очаровательно улыбнулась и поклонилась еще раз для пущего эффекта.

День преподносил Мариан сюрприз за сюрпризом: женщина, к которой Хоук обратилась со вполне понятным объяснением ситуации и довольно очевидной инструкцией к действию, повела себя совсем не так, как большая часть знатных леди в ее положении. Она не завопила, не стала звать охрану, не обозвала Хоук грязным малефикаром и даже не упала в обморок. Словом, и бровью не повела. Предложение покинуть место у фонтана тоже было проигнорировано. Хоук потребовалось некоторое время, чтобы перестать таращиться на незнакомку, как на Андрасте во плоти, но глянув на телохранителей сеньоры, терпеливо ожидавших на почтительном расстоянии, Мариан подумала, что дама явно не так проста, как кажется: она заметила тот четкий и властный жест, которым женщина остановила своих охранников мгновением ранее, и готова была поклясться, что она так выдрессировала своих слуг не уборкой особняка и поливом розовых кустов.
- Как я могу отклонить столь разумное и столь щедрое предложение, к тому же сделанное столь прекрасной дамой! - абсолютно искренне сказала Мариан. - Моей благодарности нет предела!
Перекинув поудобнее небольшой походный мешок, она подошла к паланкину и отодвинула полог.
- Малыш, - обратилась она к Шустрику, заинтересованно наблюдающему за ее действиями, - тебе сейчас надо стать вдвое меньше. И легче. И чище.
Мариан стало очень совестно, что и она, и пес были не в самом пристойном виде с дороги, и казалось, что одно их присутствие внутри паланкина превращает его в свинарник.
- Простите сеньора, - обратилась Хоук к их спасительнице, - мы все испачкали. Но я придумаю, как это исправить.
И, покаянно тряхнув головой, скрылась за пологом, все еще крепко сжимая посох. Хоук понятия не имела, как может развернуться эта ситуация, но точно знала, что, когда жизнь подкидывает авантюру, надо брать. Или сразу уходить в монашки и распевать Песнь от рассвета до заката.

Мариан, притаившись, сидела в паланкине, тесно прижимаясь к мабари, который изо всех сил старался занимать меньше места, буквально восприняв замечание хозяйки. Через несколько мгновений, растянувшихся в вечность, с улицы донесся лязг тяжелых доспехов, возвещавший о прибытии рыцарей ордена святого ведра и лириумной пипетки. Мариан затаила дыхание.
- Сеньора, мы разыскиваем опасную беглянку, - пробасил заглушенный полотном полога голос. - Женщина с темными волосами и большой собакой, известная как Мариан Хоук.
«Узнал все-таки, падла!» - зло подумала эта самая Мариан Хоук, опознав в говорившем храмовнике недавно встреченного акцентолога-любителя.
- Данная особа считается причастной ко взрыву церкви в Киркволле и обвиняется в разжигании восстания магов, - добавил уже другой храмовник.
Хоук чуть не задохнулась от возмущения. Ей немедленно захотелось стать причастной к сломанной челюсти на его поганой роже. Мало того, что на нее повесили эту окаянную Церковь, но восстание? Серьезно? Да она три следующих года убила на то, чтобы эти полоумные друг друга не переубивали!
«Вдох-выдох, Мариан, мы не полезем калечить ограниченных идиотов, тем более на глазах у беременной женщины,» - успокоила Хоук саму себя.
Да и, честно говоря, кипятилась она больше по привычке. На самом деле ей было очень интересно узнать, как будут разворачиваться события без ее вмешательства. Монетка судьбы была брошена, и Хоук азартно следила за ее падением.

Сидя за завесой паланкина, Хоук наслаждалась происходящей на улице сценой, пытаясь угадать выражения лиц и позы актеров. Вот, грозно топоча, подошли храмовники. Они, наверняка, запыхались после пробежки по рынку, у одного из них из-под шлема течет струйка пота, и он раздраженно поводит головой. Прекрасная сеньора была, конечно, превосходной актрисой: Мариан слушала ее ахи и охи, взвинченные интонации капризной аристократки и представляла, как при этом женщина хватается то за голову, то за живот в притворном испуге. Если бы Хоук не нужно было сидеть тихо, она бы уже аплодировала и кричало «браво». Но храмовники были настойчивы, и самый ретивый явно вознамерился проверить паланкин.
«Было же в Орлее какое-то название для таких спектаклей, где зрители тоже играют», - пронеслась в голове у Мариан случайная мысль. - «Интенсивный? Инвазивный?»
На всякий случай Хоук занесла кулак, готовясь интенсивно и инвазивно поприветствовать излишне любопытного рыцаря, но выразительный грохот со стороны базара лишил ее этого удовольствия, поскольку храмовников тут же, как ветром, сдуло, и в следующее мгновение перед Мариан уже была ее спасительница.

Хоук постаралась подвинуть себя и Шустрика так, чтобы все они смогли разместиться с неким подобием комфорта, и подумала, что бедным слугам надо будет выдать премию за то, что им сейчас придется тащить на своем горбу еще и ее (не самую миниатюрную женщину на свете), и мабари. Усмехнувшись мысли о том, что в свой последний день в Антиве она набрала рекордное количество долгов, которые надо раздавать, Хоук перевела взгляд на незнакомку.
- Когда мы выберемся из города, пересядем на более быстрый транспорт. Там уже будет полегче, сеньора Хоук, - произнесла та с усталой улыбкой.
- Еще раз благодарю Вас за участие, - вернула улыбку Мариан. - Надеюсь, моя компания не смущает Вас, несмотря на все слухи, которые Вы могли обо мне слышать. Я не пью кровь сестер Церкви и не ворую младенцев у кунари, если что.
Пока Хоук думала, как продолжить свою речь, Шустрик взял инициативу в свои лапы, в очередной раз поражая Мариан тем, что он гораздо лучше понимал, что людям нужно в конкретный момент времени.
- Простите, право, что стеснили Вас своим вторжением, - сказала Хоук, чувствуя себя отчасти виновной в дурном самочувствии собеседницы. - Как мы можем отплатить Вам за помощь и компенсировать свое вмешательство в Ваши планы? Рискну предположить, что встреча с храмовниками так или иначе их нарушила.
Мариан из-под опущенных ресниц разглядывала собеседницу в мягком приглушенном свете паланкина. Такое освещение делало незнакомку еще более загадочной, сглаживая бросающиеся в глаза острые черты. Хоук была заинтригована этим новым знакомством и тем, куда это ее заведет.
- Ваше имя, сеньора, - вдруг вспомнила Мариан, - я до сих пор не знаю, кого мне воспевать в балладе о моем героическом спасении. Если, конечно, Вам угодно будет его назвать.

Если бы мама плохо воспитывала Хоук, Мариан уже каталась бы по паланкину в приступе истеричного хохота. Что за шутка судьбы такая? После четырех лет аккуратных передвижений вдоль стеночки (лишь бы храмовники не заметили), оттирания каддиса с носа и отращивания вихров, перед самым Конклавом, который должен был положить конец храмовничьему произволу, она, во-первых, абсолютно по-идиотски попалась, во-вторых, - была спасена совершенно незнакомым человеком с мотивацией “захотелось подпортить ведроголовым жизнь”. Таких людей - и не магов -  Хоук встречала слишком редко, чтобы не изумляться каждый раз. Но Лиандра постаралась на славу, вбивая в непокорную дочернюю головушку список того, что на людях делать не надо, поэтому Мариан только широко улыбнулась и подумала: “Где ж ты раньше-то была, золотая моя женщина?”
- Приятно, что наши представления о справедливости совпадают, - вежливо ответила она, решив держать в узде свое любопытство и не докучать спасительнице праздными вопросами о причинах ее нелюбви к орденцам. - А целители… - Хоук состроила привычную кислую мину, от которой уже не могла избавиться при упоминании магов этой специализации, - от них всегда одни хлопоты!

Хоук понимала стремление знатной матроны заручиться поддержкой магического лекаря перед волнительным процессом произведения на свет младенца, но, по скромному мнению самой Мариан, целителя стоило звать, когда уши от головы отваливались, или жопа в камень превращается, а с родами - с этим и хорошая повивальная бабка справится, Мариан в Лотеринге насмотрелась. Впрочем, свое скромное мнение Хоук решила до поры до времени не озвучивать, тем более, что личного опыта у Мариан не было.
“Сложно найти надежного целителя в наши дни, если вы понимаете, о чем я!”

Хоук совсем раскисла и уставилась в полог паланкина. Настанет когда-нибудь в ее жизни сладкий миг, когда слово “целитель” встанет в один ряд со словами “стул”, “собака”, “человек”? Пока что даже до “стула” не дотягивало, так, на уровне “полена”. Мариан издала еще один скорбный вздох, но понадеялась, что спутница спишет это на усталость и духоту. Последнее, к тому же, было правдой: плотная завеса паланкина отгораживала путниц не только от опасностей внешнего мира, но и от ласковых дуновений легкого ветерка, несущего с собой свежесть моря и пьянящие ароматы южного города. Паланкин мерно раскачивался при движении, незнакомка, которая так и не назвала свое имя, сидела, устало прикрыв глаза, и даже Шустрик притих, устроившись в ногах новой знакомой. Царила благоговейная тишина, лишь изредка нарушаемая приглушенными звуками, пробивающимися с улицы.

Остановка у городских ворот не сильно напрягла Хоук: едва ли храмовники, отвлеченные суетой на рынке, успели предпринять какие-то меры для ее поимки. Зато, спутники оживились, и Мариан, узнала имя своей спасительницы - весьма антиванское и не говорящее ничего. Еще Хоук узнала, что у ее пса есть очевидная слабость к беременным женщинам.
- Если Вас не смутят его слюнявые нежности, - согласилась Хоук пустить пса к Тиане.
Шустрик, видимо, взялся решать вопрос нехватки целителя, и долго изучал округлый живот антиванки, с выражением ученого, постигающего тайны мироздания, и Хоук с умилением подумала, какой славный мабари ей достался. Южный климат делал ее сентиментальной.

Наверное, именно это ощущение расслабленности позволило Хоук всерьез рассмотреть предложение сеньоры Ассо. Или Мариан просто зацепилась за возможность продлить свое турне по знойному побережью хотя бы на пару дней, чтобы отсрочить миг, когда она ступит на родную ферелденскую землю и поскачет горным козлом по Морозным горам решать великие проблемы Тедаса. Привыкнув считать себя в высшей степени деятельным человеком, Хоук только недавно призналась себе, что смертельно устала, и что еще один Киркволл она не вывезет. Учитывая, что Киркволл разросся до масштабов всего известного мира. И сейчас внутренний голос искусительно нашептывал ей, что от небольшой экскурсии по солнечным угодьям вреда не будет. Апельсины, витамины и приятная компания.
- Давно мне не делали таких соблазнительных предложений, сеньора, - наконец заговорила Мариан. - Полагаю, Вы совершенно правы в том, что в город мне сейчас не попасть, а вернуться в Тревизо хотелось бы - там есть пара знакомых, которые могут помочь мне пробраться на быстроходное судно.
Мариан хотела еще добавить пару любезностей, но ее прервал Шустрик, переживший разочарование ученого, встретившегося с очень своенравным объектом исследования. По крайней мере, стоило задержаться хотя бы ради удовлетворения его научного интереса.
- У него не самое грозное имя, - прокомментировала Хоук, - но так уж сложилось, что звать собачонку Шустрик. Можно Шу, Шура, пёсель. Иногда на Шашлычка откликается.
На Шашлычка пес и правда откликнулся, посмотрев на хозяйку взгляд, в котором читалось: “Ну мать, контору-то не пали!” Хоук сама не сдержала смеха.

Оказавшись за пределами города и паланкина, Мариан с наслаждением потянулась и осмотрелась вокруг: новый транспорт уже стоял наготове. Стоило соглашаться на предложение Тианы хотя бы  ради того, чтобы прокатиться с таким комфортом. Вечную паранойю, занудствовавшую, что не стоит садитсья в кареты к незнакомцам (а также брать у них конфеты и провожать домой), Хоук отпихнула куда подальше. Она доверяла суждению Шустрика о людях, да и сама не чувствовала угрозы.
- Что такое два часа легкой езды в приятной компании? - улыбнулась Мариан. - А делам моим разве что только удача и поможет.
Шустрик горько вздохнул, почувствовав хозяйке, а потом довольно засеменил к карете.

Дорога и правда выдалась славной: залитые солнцем поля сменялись зелеными садами, где на деревьях наливались яркие плоды. Время близилось к сиесте, и крестьяне собирали свой инвентарь, радуясь скорому отдыху. Деревни встречались им довольно редко, но вдруг Хоук, беспечно рассматривающая пейзаж за окном, заприметила знакомый шпиль.
- Тиана, - позвала она антиванку, - а не Льянса ли это на горизонте? Я бывала там во время предыдущего визита в Тревизо и запомнила их причудливую колокольню.
Запомнила Хоук и юную магессу Круга, которую она по поручению Варрика перевозила в эту самую Льянсу, и радость родителей девочки, доселе уверенных в том, что их дочь погибла в пламени войны. Селение было довольно крупным, что вернуло Хоук на несколько оборотов мозга назад. Избегая необходимости решать свои проблемы, Мариан, конечно же, взялась решать чужие.
- Если Вы не слишком утомлены дорогой, мы могли бы свернуть туда и попробовать узнать, не найдется ли в деревне специалиста по принятию родов. - скромное мнение Мариан дождалось своего часа. - Простите, что лезу в Ваши дела, но при всех плюсах целителей, иной раз деревенская повитуха оказывается и проворнее, и внимательнее. Возможно, мы сможем застать там моих знакомых, которые смогут помочь.

Мариан не один раз оказывалась в ситуации, когда она нагло совала свой нос в чужие дела с гениальными, по ее мнению, предложениями, и больно по этому самому носу получала. Поэтому, заметив очень сдержанное, но все же различимое недовольство в словах сеньоры Ассо, Хоук расценила ее ответ как вежливый отказ и только пожала плечами: нет - так нет. Антиванка и до этого вела себя как женщина, которая привыкла держать под контролем любую ситуацию, так что Мариан готова была без сопротивления сдать позиции и провести ближайшие пару дней в качестве компаньонки и рассказчицы, если таково было желание ее спасительницы. Когда же Тиана после некоторых размышлений вдруг согласилась заехать в Льянсу, Хоук даже напряглась: видимо, дела обстояли несколько хуже, чем казалось стороннему наблюдателю, и Льянсе лучше было бы иметь толковую повитуху.
- Спасибо, Тиана, - ответила магичка. - Я буду рада возможности повидаться со знакомыми, а там - кто знает, - подмигнула она, - может нам повезет встретить кого-то более искусного, чем полоумная старуха-травница.

В Льянсе было по-прежнему солнечно и по-южному нарядно. Хоук такой и запомнила эту деревеньку: с раскаленной блестящей черепицей, гирляндами, растянутыми между домами, с ленивыми осликами, толпящимися в тени благоухающих магнолий, и с не менее ленивыми старожилами, ведущими неспешные беседы под разноцветными навесами. Сам воздух был наполнен умиротворенностью и спокойствием. Мариан бодро выпрыгнула из экипажа, помогла выбраться Тиане и, не теряя времени даром, отправилась на разведку, оставив новую знакомую на попечении Шустрика, который был не против такого расклада, радуясь возможности впечатлить приветливую сеньору и получить от нее порцию почесываний за ушком. За безопасность этих двоих можно было не волноваться, учитывая то, что охрана антиванки тоже осталась у экипажа.

Искомый дом с усеянным цветами палисадником обнаружился довольно быстро, поскольку в прошлый раз Хоук гостила здесь около недели и успела выучить незамысловатый план местности. Оставалось только надеяться, что хозяева не отправились с визитом к соседям или не проводили сиесту в блаженном сне. Опасения Мариан развеялись, стоило ей постучать в ворота.
- Марианна! - завопила выскочившая из-за угла дома черноволосая девушка лет семнадцати и бросилась Хоук на шею.
- И я тебя рада видеть, Валенсия, - смеясь поприветствовала ее женщина.
Хоук выбралась из объятий и пристально оглядела свою бывшую подопечную: за прошедшие с их последней встречи полгода Валенсия превратилась из затравленной, исхудавшей ученицы Круга, нервно вздрагивающей от каждого шороха, в пышущую здоровьем и энергией антиванку, которая не боялась смотреть в глаза и не прятала улыбку.
- Ты выглядишь замечательно, - сказала Хоук, подкрепив свое высказывание восхищенным жестом. - Мечтаю услышать, как идут твои дела. И кое-что у тебя узнать, - добавила она заговорщическим тоном.
- Ой, Мариан, Мариан, - засуетилась Валенсия, - пойдем скорее в дом, мама и папа будут так рады! Мама вспоминает тебя каждый день! А еще, еще я покажу тебе моего любимого ослика, и лепешки! Мама испекла потрясающие лепешки, они у нее такие вкусные, ты даже не представляешь…
Мариан могла только улыбаться и слушать радостный девичий щебет. Видеть счастливую семью, знать, что маг может жить нормальной жизнью - это оправдывало и взрыв Церкви, и последующий хаос, и Хоук изо всех сил молила Создателя, чтобы хотя бы одна эта магесса никогда больше не сталкивалась с ненавистью храмовников и ужасами войны.

Из гостеприимного дома Хоук выкатилась накормленная вкуснейшим обедом, наговорившаяся и наслушавшаяся историй из деревенской жизни. Конечно, визит мог продлиться и дольше, но она помнила, что в Льянсе у нее есть вполне себе конкретная цель, и, взяв Валенсию в провожатые, Мариан отправилась на окраину деревни, где обитала местная повивальная бабка.
- Зря все же мама нас к ней отправила, - задумчиво пробурчала Валенсия на подходе к одиноко стоящему дому. Казалось, что она немного подрастеряла боевой настрой и больше не болтала без умолку.
- Почему ты так думаешь? - удивилась Хоук. Причин не доверять Луизе - матери девушки - у нее не было.
- Понимаешь, эта Аида - довольно странная бабка, я не знаю, почему люди к ней вообще ходят, - рассуждала вслух юная магичка. - Ну кто будет лечить насморк пиявками? И травы у нее в огороде подозрительные какие-то. Растила бы эльфийский корень - всем бы счастье было, так нет. Что за кровевертка царёвная? Вот ты слышала когда-нибудь?
- Впервые сейчас слышу, - согласилась Мариан, подумав, что все же Тиана была права, и на их долю выпала сумасшедшая бабка. - Но роды-то она как принимает?
- Ну, как все? - с сомнением в голосе ответила Валенсия. - Особых жалоб не слышала, похвал тоже. Сурова, говорят, как тевинтерский магистр, ругается, как пьяный гном. Бывает, что кто-то помрет, бывает, что все живы и довольны. Народ-то привык, вот и обращаются к ней по старой памяти. Ну что, заходим?
Они стояли перед покосившейся калиткой, крайне неприветливо покачивающейся на петлях. Несмотря на яркое солнце, дом производил довольно мрачное впечатление, и знакомиться с его владелицей не хотелось. С другой стороны, Хоук вспомнила Флемет и подумала, что мало ли чего на свете не бывает. Ну выращивает эта старуха кровевертку какую-то, ну и что? Может, она этой кровеверткой больше людей вылечила, чем иной целитель - своими заклинаниями?
- Заходим, - решительно ответила Хоук и толкнула скрипучую калитку.

Первой в Мариан полетела склянка с подозрительной зеленой жидкостью. Увернувшись исключительно благодаря рефлексам и внутреннему чутью, Хоук нырнула за ближайший предмет мебели, утягивая за собой Валенсию.
- Демонское отродье, изыди! - возопил враг откуда-то из центра комнаты, и вслед за склянкой в посетительниц полетел пучок эмбриума.
Хоук аккуратно высунулась из-за предмета мебели, оказавшегося комодом. Растрепанная седовласая женщина грозно возвышалась в центре просторной комнаты, вооружившись веником и следующим метательным снарядом.
- Сеньора? - неуверенно позвала Мариан. - Мы не демоны, а вполне себе люди, пришли по важному делу.
- Знаю я ваше дело! - завопила старуха, метнув в черную макушку Хоук снаряд, оказавшийся деревянным пестиком. - Искушать пришли! Речи свои поганые мне в ухи нашептывать! Уж я-то вас отделаю - так отделаю!
С воинственным кличем травница бросилась в бой, и Мариан приготовилась защищаться, в душе матерясь, что оставила посох под охраной Шустрика, да только атаковала старуха не Хоук, а огромный сервант, возвышавшийся в соседнем углу.
Хоук вопросительно посмотрела на Валенсию. Ответом был такой же непонимающий взгляд. А старуха Аида тем временем продолжала остервенело избивать сервант, припарвляя свой акт расправы отборной бранью.
- В вечном пламени гореть будете у меня, окаянные! - надрывалась бабка. - Андрасте-пророчица всех вас под землю засунет, и плавиться вы будете в котлах чугунных под присмотром эльфов небесных!
Поняв, что на них больше не обращают внимания, Мариан выбралась из укрытия и, осмотревшись, пробралась к столу, за которым, судя по его захламленности, воинственная знахарка работала. Склянки, пробирки, пучки трав, припарки и бинты, и в центре - горка глубинных грибов.
- Да вы издеваетесь! - воскликнула Хоук.
- Что с ней? - встревожилась Валенсия.
- Грибов объелась, - с кислой миной выдавила Мариан. - Пойдем, она еще часа два будет метелить этот несчастный сервант. Но все с ней будет в порядке.

Оказавшись на улице, Хоук разочарованно вздохнула, подумав о несправедливости жизни, а Валенсия встревоженно обернулась на только что закрытую ими дверь.
- Знаешь, а я ведь в ученицы к ней хотела идти, - уныло протянула она. - Но как-то не сложилось.
- Может, и к лучшему, - отозвалась Мариан, ободряюще улыбнувшись. - Только текущую проблему это не решает. У вас нет случайно запасной бабки? Эта сломалась.
Валенсия усиленно хмурилась, но молчала.
- Валенсия? - спросила Хоук строго.
Девушка нахмурилась еще сильнее.
- Валенсита! Признавайся!
- Есть еще месье Анальжан! - выпалила, наконец, Валенсия, покрывшись густым румянцем.
- Я бы предпочла, чтобы он был не месье, а доктор, - скептически заметила Мариан.
- Он доктор! Он очень хороший доктор, - затараторила антиванка, - он учился в Орлее, в университете! И приехал к нам совсем недавно, ему от матери здесь дом остался. Но он очень умный! Знает слова всякие ученые! К папе приходил, когда у того был жар, сказал, что это инфлюэнца! И настойки его действительно помогают!
- А почему мы сразу к нему не пошли? - изумилась Хоук. Она все еще помнила, что ее ждет сеньора Ассо, и не стоило утомлять ее чрезмерным ожиданием.
- Многие деревенские считают его методы слишком новомодными…
- И?
- Мама его не любит, - ответила Валенсия, потупив глаза.
Хоук вскинула бровь, хитро посмотрев на девушку.
- Я чего-то не знаю о тебе, Валенсита? - игриво спросила она.
Та подняла на Мариан большие карие глаза.
- Ты никому не скажешь, Марианна? - произнесла она со слезами в голосе. И, не дождавшись ответа, прошептала Мариан на ухо пару фраз.
Хоук еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Делов-то!
- Где мои семнадцать лет! - только и посетовала она, а потом серьезно посмотрела на свою спутницу.
- И ты, Валенсия Эрнандес, считаешь, что это достаточная причина, чтобы оставить без квалифицированной врачебной помощи благородную сеньору Ассо, которая, может быть, прямо сейчас рожает, пока мы тут шляемся по всяким галлюцинирующим старухам? Стыдно, Валенсита, стыдно!

Месье Анри Анальжан оказался таким, каким и должен быть молодой доктор из сладких девичьих мечтаний. Высокий, статный, галантный (ручку дамам целовал, не хухры-мухры!), с аккуратно подстриженной бородкой, длинными пальцами и идеальным порядком в кабинете. Речь его тоже была весьма приятна и осмыслена, и выдавал его юный возраст только румянец, от волнения выступивший на щеках. Месье был польщен, готов и сведущ в данном вопросе. Опыта у него было не много, но в университете он был отличником по всем дисциплинам. Конечно, он мог справиться с таким обыденным для любого доктора делом. Естественно, он бы не отказался от помощи прекрасной Валенсии, которую он мечтал бы посвятить в тайны своего ремесла. Из нее вышел бы прекрасный представитель их цеха и, возможно, кто-то еще, но этого Анальжану Хоук договорить не дала, потому что, казалось, он мог провести вечность, восхваляя таланты юной сеньориты, а Тиана все это время томилась бы под палящим антиванским солнцем.
- Доктор, возьмите, пожалуйста, все необходимое, и проследуйте за мной, - подытожила Хоук. - Сеньоре Ассо требует Ваше участие, и чем скорее, тем лучше.
- Сию минуту, сеньора Хоук! - пролепетал доктор и убежал собираться, оставив Валенсию завороженно смотреть ему вслед, а Мариан - наблюдать за забавами молодости с улыбкой умудренной годами матроны.

До места, где их должна была ждать Тиана, шли быстро и молча. Хоук экономила время, которого, по ее ощущениям, они и так потратили слишком много, Анальжан и Валенсия молчали скорее от смущения и от желания как можно лучше себя зарекомендовать. Доктор при этом тащил увесистый чемоданчик, источающий привычный аромат эльфийского корня, что вселяло в Хоук некоторую надежду. Она издалека замахала сеньоре Ассо, выразительно показывая на своих провожатых, а Шустрик, хороший мальчик, уже бежал хозяйке навстречу.
- Милая сеньора Ассо, - сказала Хоук, подхватывая антиванку под руку, - кажется, я могу предложить помощь не только в том, чтобы сопроводить Вас до кареты, но и в некоторых других вопросах. Вот доктор Анри Анальжан, один из лучших выпускников медицинского факультета Университета Орлея, и моя хорошая знакомая - Валенсия Эрнандес, которая любезно помогла мне в поисках этого самого доктора. Месье Анальжан готов приступить к исполнению своих обязанностей с сего момента.
- Б-буду рад оказаться п-п-полезным благородной сеньоре, - вставил Анальжан, отчаянно заикаясь. - Для м-меня это огромная честь.
- В свое оправдание могу сказать, что из других опций была только бабка, которая лечит насморк пиявками, - шепнула Хоук на ухо Тиане.
- Если бы мне тоже можно было поехать! - мечтательно произнесла Валенсия. - Я могла бы чем-нибудь помочь, меня ведь тоже немного учили.
Девушка замолчала, уставившись на Мариан умоляющим взглядом, а Хоук только закатила глаза. Ох уж эта молодежь!

К невероятному облегчению Мариан, знакомство прошло как нельзя лучше. Анальжан был вежлив и компетентен, Валенсия - очаровательна и мила, а сеньора Ассо - довольна и по-прежнему деловита. Пока доктор устраивал осмотр в полевых условиях, Мариан отправила девушку домой предупредить родителей о внезапном отъезде под чутким присмотром хорошо им знакомой и заслуживающей полного доверия Хоук. Про то, что присматривать за девушкой будет еще и месье Анальжан, решено было умолчать, но с юной антиванки было взято клятвенное обещание вести себя благоразумно и, если доктор вдруг окажется больше орлесианцем, чем джентельменом, тут же докладывать старшей подруге. Мариан прекрасно помнила себя в таком возрасте и с легкостью могла вообразить причины беспокойства материнского сердца. Впрочем, в Валенсию Хоук верила: месяц совместных скитаний и ежедневного общения убедил ее в том, что юная магесса не склонна к безрассудствам. Так что, уютно устроившись в карете, Мариан позволила себе расслабиться и заняться, наконец, тем, что она любила больше всего на свете: поспать (ладно, не так: это было в ее списке на  втором месте после «поесть»).

Проснулась Хоук почти перед самой остановкой и с трудом поняла, где она: все вокруг было усыпано цветущей и зеленеющей растительностью, на ветках апельсиновых деревьев наливались золотистые плоды, а воздух будоражил воображение благоуханием загадочных ароматов. За все проведенное в Антиве время Мариан так и не перестала восхищаться буйством местной флоры, которая резко - и в выгодную сторону - отличалась от довольно однообразной растительности Вольной Марки. Поблагодарив сеньору Ассо за гостеприимство и проводив их с Анри до входа в особняк, Мариан и Валенсия отправились приводить себя в порядок - ходить в дорожном плаще в таком живописном месте было подобно преступлению. Шустрик, нарезвившись на улице, отправился с ними, смешно цокая когтями по паркету.

- Мариан, а как ты думаешь, может, мне и правда выучиться на целителя? - с сомнением протянула Валенсия, растянувшись на кровати.
Хоук чуть не отреагировала на это слово привычной рифмой, но вовремя сообразила, что это будет не самое лучшее начало для душевного разговора.
- Если тебе нравится, то почему нет? - честно ответила она. - Я, конечно, имею в виду ситуацию без поправки на очаровашку-доктора, который собрался тебя учить.
Валенсия только неопределенно хмыкнула.
- Доктор доктором, но я и раньше об этом подумывала, - сказала она очень рассудительно. - В Круге у меня хорошо получалось, а потом, когда мы с тобой путешествовали, я поняла, что… - девушка замялась на мгновение, - я не смогу как ты, Марианна. Все эти драки, приключения, стихийная магия - это же так вся жизнь пройдет!
- Валенсита, а ты не могла бы быть чуть менее жестока со мной, если тебя не затруднит? - шутливо спросила Хоук. Хотя она прекрасно понимала, что собеседница хочет сказать, для нее ситуация была напрочь лишена того романтического флера, который окружал все истории о приключениях: ни семьи, ни нормального дома - одни шрамы и фантомное ощущение собственной значимости, вот и весь улов. Какой толк от того, что ты можешь за считанные минуты спалить маленькую армию, если не к кому возвращаться с войны?
- Нет, Мариан, ты - другая, - всполошилась Валенсия, заметив помрачневшее лицо подруги, - для тебя это как дышать, я же знаю, что ты любишь эти свои огоньки-снежинки.
При этих словах Валенсия взмахнула рукой, и сотворила над Мариан маленький снегопад, вызывая у той улыбку.
- Люблю, конечно, - покладисто согласилась женщина. - Но я рада, что ты понимаешь, что не обязана любить то же самое.
Хоук села рядом с Валенсией на кровать и заглянула ей в глаза.
- Верь своему сердцу, - негромко сказала она. - Звучит банально, но по-другому не работает.
Мариан всегда было и немного смешно, и грустно, что сама она в эту истину верила настолько свято, что ни разу не ставила ее под сомнение, что бы ни происходило. Но по-другому она не умела и вряд ли смогла бы научиться.

Сентиментальное настроение, впрочем, не осталось с Хоук надолго: скоро за ней зашла горничная с посланием от Тианы. Держалась и говорила горничная так, будто вела переговоры с врагом народа и при неповиновении готова была применять силу. Странные были слуги у сеньоры Ассо, чего и говорить. Оставалось только надеяться, что они все - просто замаскированный отряд телохранителей, а не члены преступной банды под прикрытием.

В том, что умелые бойцы им не повредят, Мариан убедилась, прибыв с Тианой на место преступления. Особого криминала тут, конечно, не было: ну вломились в пустующий дом - как будто раньше такого ни с кем не случалось. Хоук внимательно посмотрела на трупы, но ближе не полезла.
- Вы же осмотрели их на предмет опознавательных признаков? - непринужденно поинтересовалась она. - У нас, вон, в Киркволле некоторые умельцы и приказы от нанимателей в карманах таскали, с адресами, явками и паролями.
Она не ставила под сомнение профессионализм личной гвардии (ибо именно так Мариан решила теперь их именовать) сеньоры Ассо, потому что хорошо помнила отвлекающий маневр на рынке в Тревизо, выполненный как по методичке, но уточнить стоило.
- Все в том же Киркволле, хочу заметить, за антиванские апельсины люди убивать готовы, - обратилась Хоук уже к Тиане.
Пока что, правда, эти ребята больше походили на неудачливых грабителей, выбравших совсем не подходящую цель. Если, конечно, у сеньоры Ассо не было недоброжелателей. Или в этой местности не орудовала секта апельсинопоклонников, которая положила глаз на прекрасные местные деревья. Хоук сделала себе заметочку забросить потом этот сюжет одному знакомому писателю.
- Ну что же, дорогая Тиана, - обратилась Мариан к антиванке, дождавшись, когда та закончит раздавать указания своим подчиненным, - какова вероятность, что это была не просто пара домушников-любителей, а спланированная акция? Или здесь, в Антиве, так принято оказывать дамам знаки внимания? Местные любовные баллады, как мне показалось, как раз о чем-то таком и повествуют.
Последнее, кстати, было чистой правдой, и Хоук даже переписала парочку для Варрика, чтобы гному было где черпать вдохновение для очередной части “Мечей и щитов”.

Развернувшаяся под палящим солнцем Антивы криминальная история набирала обороты, а Мариан Хоук, случайно попавшую в ее эпицентр, охватил охотничий азарт. Хоук обожала загадки. Теперь, когда она узнала некоторые подробности о нездоровом интересе подозрительных личностей к поместью сеньоры Ассо, вся ситуация заиграла новыми красками. Что такого важного могло скрываться в сени апельсиновых деревьев? Хотелось надеяться, что невероятные сокровища или - на худой конец - древний эльфийский артефакт, а не очередной оскверненный тевинтерский магистр или архидемон в спячке.
- Если узнаете что-то стоящее, поделитесь со мной, дорогая Тиана. Честно признаюсь, я немного соскучилась по большим тайнам, и была бы рада помочь Вам в решении этой загадки, - обозначила Мариан свой интерес. Навязываться она не любила, да и считала довольно невежливым совать свой нос в дела малознакомой сеньоры, но все же надеялась, что Тиане ее компания будет не в тягость.

Валенсия и доктор Анальжан ожидаемо обнаружились в одной локации, хотя Мариан и пришлось побегать по поместью в поисках, пока ее не посетила очевидная идея позвать на помощь Шустрика. Кажется, в этот раз молодые люди были все же заняты делом, склонившись над пухленьким фолиантом, извлеченным из дорожной сумки врача. Хоук оставалось только подивиться тому, как быстро Валенсита приняла решение учиться медецинским премудростям, и почувствовать себя старой развалиной. Может, ей тоже пора освоить какой-нибудь полезный в мирной жизни навык? Вязать, например? Печь пироги? Но ощущение грядущей бури, застывшее в подрагивающем от жара воздухе, подсказывало Мариан, что на покой ей уходить еще рано.

***
Стоило всем гостям поместья занять места за переполненным всевозможными яствами столом, как небо, обремененное низкими набухшими тучами, разродилось грозой. Громаду небосвода прорезали вспышки молний, шквальный ветер пригибал к земле пышные кроны деревьев и, казалось, наводил в мыслях такой же беспорядок, как и за пределами атриума. Мариан не могла сосредоточиться ни на еде, ни на разговоре, невпопад отвечая на бесконечные вопросы Валенсии. Разбушевавшаяся стихия подбрасывала ей обрывки воспоминаний из прошлой жизни, напоминая то о бурных водах Недремлющего моря, то о бессонных ночах на Рваном берегу. Мариан вспоминала, как хлопали во время шторма ставни в верхнем городе Киркволла, как смешно стучали каблучками о брусчатку портовые шлюхи, с визгом разбегаясь от первых капель дождя, как ветер ерошил перья на мантии Андерса, делая того похожим на нахохлившегося вороненка. В ту бурю мантия уже была черная…

Очередной вопрос Валенсии все же выдернул Хоук из водоворота картинок прошлого, потому что откровенно отдавал бестактностью. Для Мариан как-то с самого начала было очевидно, что супруг госпожи Ассо, если таковой и имелся, не играл в ее жизни значительной роли, поскольку Тиана за все время их знакомства показала себя женщиной, привыкшей решать все свои проблемы самостоятельно. Но то, что было понятно Хоук, не обязательно должно было быть понятно юной магессе, которой подбавляло храбрости начинать такие разговоры еще и превосходное антиванское вино. Надо отметить, что Тиана пережила этот вопрос и глазом не моргнув. Мариан лишь усмехнулась тому, как она, не сказав ничего обидного, продемонстрировала Валенсите, что та проявила неосторожность и бестактность, без приглашения забравшись на чужую личную территорию. Смысла спасать свою подопечную Хоук не видела - такие уроки бывали весьма полезны, особенно весьма восторженным и наивным девицам, к которым Хоук относила и милую антиванку.
- Еще один минус образования в Круге магов. Они могут научить строить стенку из льда, но не в состоянии объяснить, как многогранна бывает жизнь, - вставила Хоук в ответ на вопросительный взгляд Тианы.
И сама удивилась, что в этот момент подумала именно о Круге. Наверное, попади она туда, тоже бы жила с кучей предубеждений, а так - Мариан было глубоко плевать, кто как устраивает свою личную жизнь, лишь бы все при этом были счастливы. Однажды она видела гнома, который был влюблен в статую Андрасте, почитая ту за совершенную Совершенную, стал знаменитым поэтом и теперь счастливо живет с каким-то смазливым эльфом, а вы тут про замужество.

Но следующая реплика сеньоры Ассо заставила Хоук болезненно поморщиться. Отдать ребенка и считать, что так будет лучше? Этого Мариан не могла понять. У нее не было своих детей, и Хоук не без горечи признавала, что вряд ли когда-нибудь будут, но она помнила, как радовалась Лиандра рождению близнецов, как не спала ночами, чтобы унять их плач, как родители тратили с трудом заработанные деньги на то, чтобы порадовать их сладостями на праздник. И Мариан знала, что эту нежность и любовь она пронесла с собой через всю жизнь. Любовь к своему ребенку, которую нельзя ни купить, ни подделать. Хоук считала себя плохой дочерью, местами слишком грубой и эгоистичной, да и Карвер был не подарком, но она помнила, как радовалась мать, если им удавалось сделать что-то хорошее для семьи, как она умилялась сюрпризам, которые они ей готовили, как искала в них силы. Возможно, Мариан никогда не сможет это прочувствовать в полной мере, но уверенность в том, что связь между матерью и ребенком священна, жила в ней всегда.

Горло сдавил спазм, и Хоук с удивлением отметила, что она на грани того, чтобы разрыдаться. Пока она пыталась вернуть себе невозмутимое выражение лица, тема беседы уже сменилась, и только возмущенное сопение все еще пунцовой Валенсии напоминало о маленько шторме за столом. Хотя Мариан было, что сказать, на данном этапе она сочла более уместным все же переключиться на деловую беседу, инициированную Тианой.
- Я, конечно, насмотрелась за свою жизнь на всяких идиотов, - хмыкнула Хоук, отпив из бокала, - но даже самые отчаянные кладоискатели не полезут в дом, набитый охраной. Рискну предположить, что именно Ваш приезд их спровоцировал. Может, кто-то давно положил глаз на это поместье, а Ваше появление расстроило его планы? Из моего краткого пребывания в Антиве я поняла, что невозможно знать о всех интригах, которые здесь происходят.