Мёртвым нет дела до живых [12 Жнивня, 9:41 ВД] |
|
Отредактировано Сидони (2021-10-28 10:30:51)
Мёртвым нет дела до живых [12 Жнивня, 9:41 ВД]
Сообщений 1 страница 9 из 9
Поделиться12021-10-28 10:25:13
Поделиться22021-10-28 10:27:24
Сидони растирает ладони, пытаясь согреть их дыханием – за ночь пальцы совсем задубели и еле шевелились. В подземелье не было других источников света, кроме факелов, которые зажигали стражники, поэтому что-то рассмотреть в кромешной темноте было невозможно. Как и определить время дня и погоду. Будто почувствовав, что она проснулась, существо в соседней клетке тоже зашевелилось. До Сидони донёсся запах не выветрившегося до сих пор алкоголя – это как же нужно было вчера напиться. Мужчина закряхтел, видимо, собираясь свои разбегающиеся мысли в кучу. Несколько минут прошли в тишине, только было слышно шуршание и вздохи. Глаза потихоньку привыкали к темноте, она уже могла рассмотреть очертания пьянчуги, который стоял у разделяющей их камеры решётки и явно пытался рассмотреть её в ответ. Сидони улыбнулась сама себе и зажгла между ладонями небольшой огонёк, осветивший её лицо. Как будто получив невидимы толчок, мужчина отшатнулся, тут же потеряв равновесие, и плюхнулся на пол, безуспешно пытаясь отползти подальше. Впрочем, он быстро пришёл в себя, вскочив на ноги и начав молотить по железным прутьям клетки так, что слышно, наверное, было в самом Вал-Руайо. Сидони схлопнула ладони, заставив огонёк погаснуть, и поднялась с пола.
- Если ты сейчас же не прекратишь, я не знаю, что с тобой сделаю.
Однако, угроза возымела обратный эффект. Мужчина с удвоенной силой начал трясти дверь, будто в надежде снять её с петель. Так ещё истошно заорал вдобавок.
- Помогите! Я – честный Андрастианец! Да я грешу и злоупотребляю, но разве же я заслужил быть растерзанным этим чудовищем?! Спасите, пока это отродье не выпило всю мою жизненную силу и не съело мои органы на завтрак!
Сидони поморщилась – это такие байки рассказывают о некромантах в Ферелдене? Она, конечно, подозревала, что люди Юга не слишком одарены умом, но чтобы настолько. Или это Андрастианская Церковь распространяет небылицы, чтобы покончить с Орденом Морталитаси? Впрочем, она сюда явно прибыла не за тем, что раскрывать церковные заговоры или обучать население, так что какое ей дело до этого. На данный момент её больше всего волновало, как заткнуть своего соседа, который уже опустился на колени и, кажется, начал читать одну из Песен Света. У него ничего не получалось – он путал слова и менял местами целые куски стихов, иногда придумывая даже свои собственные. Сидони подошла ближе, снова зажигая огонь, который выхватил напуганное лицо во тьме. Кажется, даже протрезвевшее от пережитого испуга.
- Ну что же ты? Вчера я тебе так нравилась. Конечно, до того момента, как ты узнал, что я – маг.
В конце коридора распахнулась дверь, и быстрые шаги заполнили пространство.
- Заключенные не могут использовать магию, пока им не разрешат.
Худощавая эльфийка, явно заступившая на свой пост меньше недели назад, державшая в руках факел, явно не была уверена в своих силах и словах. На её фоне даже мальчишка, стоявший с двумя дымящимися тарелками, казался более внушительным. Мужик тут же бросился ближе, протягивая руки сквозь прутья, пытаясь схватить за одежду. Эльфийка отшатнулась, но сделала вид, что просто отошла зажечь висящие на стене факелы. Сидони отошла к противоположной стене и подняла руки вверх – что только не сделаешь для того, чтобы у некоторых казалось, что у них есть призрачный контроль над ситуацией. Впрочем, она точно не собиралась сбегать. Магичка, некромант, окруженная церковниками и горами в снегах – куда она вообще может сбежать?
Эльфийка достала связку ключей и подошла к двери соседней камеры.
- Отойдите. После завтрака можете быть свободны. Искательница Кассандра просила передать, что такое поведение больше не потерпит. Если вас ещё раз поймают за неподобающее поведение, вам больше не будут рады в Убежище.
Мужчина быстро закивал головой, продолжая стоять на коленях и одновременно пятясь назад. Свою порцию он проглотил почти залпом, даже не используя ложку, растирая по лицу рукавом, что в спешке не попало в рот. Расшаркиваясь перед стражницей, пьянчуга, однако, не забыл сплюнуть у дверей её камеры – как предсказуемо.
Сидони вздохнула – как она вообще до этого докатилась?
Виноват в этом, конечно, был Хендрикс. Или вообще Орден Морталитаси. А может тот крестьянин, что согласился довезти её до Разрыва. Потом оказалось, что вовсе не до Разрыва, а до Убежища, и даже не до Убежища, а до дороги до Убежища. Сидони осталось только скрипеть зубами от бессилия – убийство крестьянина её бы всё равно ничего не принесло. Довезя её до «дороги, по которой сам Герой Ферелдена ходил», он тут же скрылся. Идти напрямую к Убежищу было глупо – за поездку она уже успела наслушаться про Инквизицию и как они там всё охраняют. Затея вообще бросать всё и ехать из Неварры в Ферелден, а теперь тащится по снегу к Разрыву, уже не казалась такой уж прекрасной. Что она вообще будет там делать, даже если сумеет пробраться через солдат Инквизиции? Впрочем, этого сделать её тоже не удалось. Она не успела пройти и половины пути, как её окружили. Рыжая эльфийка, которая явно была за главную, забрала у Сидони посох и сумку, и приказала не делать глупостей и просто идти за ними. В Убежище её сразу же посадили под замок, а Шартер (имя она узнала, пока они тащились по сугробам) отправилась за Сестрой Соловей. Допрос прошёл быстро – у Лелианы явно были другие дела, поэтому она лишь поинтересовалась, что Сидони здесь забыла, откуда она приехала и что планирует делать. Сидони старалась отвечать размыто – пока отношение к ней не совсем было понятно, лучше было не рисковать.
Сидони вернулась в реальность, когда за эльфийкой с лязгом захлопнулась дверь.
- Эй! Долго мне тут ещё сидеть?
Стражница вздрогнула, повернувшись, что-то пробормотала про то, что она ничего не знает, и тут же сбежала. Сидони опустилась на пол – если так всё продолжится, у неё просто не останется выбора. Она не собирается умирать здесь.
Поделиться32021-11-04 02:27:53
— «..Акт воли он считает состоящим из двух моментов — повеления и исполнения; то есть самая «душа» для него распадается на господина и раба..» О, Создатель, — женщина захлопывает том с пожелтевшими страницами и тяжело вздыхает, выпуская вполне отчетливое облачко пара, выдавая место своего.. отдыха.. от остальных, а именно — в одном из темных углов Церкви Убежища, таком, что даже попытки хоть как-то отопить каменную твердыню никак не добираются до этого места.
Она бы с радостью почитала бы что-то пера Тетраса сейчас, вместо этих странных книг, оставленных здесь, видимо, представителями того самого культа Андрасте-дракона, которых, по легенде, выкурил отсюда несколько лет тому назад Герой Ферелдена. Но легкие — можно сказать, легкомысленные и ироничные тексты Тетраса кажутся ей неуместными в данной ситуации.
Но и оставаться наедине со своими мыслями она не хочет.
Или делиться ними.
За последние несколько дней худо-бедно налаженные патрули новорожденной Инквизиции отлавливали всяких «любопытных Варвар» так часто, что это почти превратилось в регулярные поставки. В основном это были разного пошиба мародеры — группировки разнообразнейшей расовой принадлежности, у которых от словосочетания «умерло куча народу» натурально тряслись поджилки. Они были первыми, кто слетался на места массовых сражений — собрать все то, что по их мнению, мертвецам боле не пригодится.
Но они до конца не понимали, что произошло. На месте бывшего Храма Священного Праха нечего было взять — все живое было стерто в порошок или было обращено.. в ужасающие статуи, будто бы изваянные кем-то, кто слабо себе представлял как должны выглядеть люди. Да и от самого строения камня на камне не осталось. Но разве им объяснишь?
Попадались и более интересные персонажи. Например, на днях был пойман портной, прибывший якобы прямиком из Вал-Руайо, якобы отомстить за смерть своего друга детства, который якобы был на Конклаве. Но имя, которое он называл, не было известно никому из оставшихся в живых. Даже таким «всезнайкам» как Варрик и Лелиана.
А до этого им в лапы попалась необычно пышненькая для своей расы эльфийка, которая, едва узнав, что Храма нет, рыдала несколько дней к ряду, пока из нее смогли выудить пояснения. Оказалось, что она разуверилась в знаниях «Народа» и, услышав про чудесное исцеление ферелденского эрла решила попытать счастья с Прахом. Правда, она так и не сказала, чего именно собиралась с его помощью достичь.
Последним «уловом» была Морталитаси. Пожалуй, их Кассандра хотела встретить меньше всего, но это были ее личные проблемы, а потому собственное негодование женщина держала там, где ему положено быть — в кулаке. Маг была вполне откровенна, да и изобретать такую изящную ложь.. ну кто будет представляться, например, Искателем Истины, коль в миру о них известно, что они — предвестники больших проблем и не более того?
Да и для нее Морталитаси не были такой уж загадкой. Только вот что им здесь нужно?
— Ugh, — крякнула Искатель и вышла из сумрака, зашагав по направлению к темницам. — Вы еще не отпустили мага? — Спросила она у эльфа, что стоял на страже и тот отрицательно покачал головой — так усердно, что Кассандра могла поклясться, что слышала как зашлепали об его голову его крупные, парусообразные уши. — Приведи сюда Тетраса.
Помимо озабоченности праздным — на ее взгляд — интересом к Бреши, в глубине души Кассандра также переживала, не связано ли появление мага с ней и Пентагастами.
— Мы уже виделись. Кратко. — Не церемонясь, вполне по-неваррски начала Искатель, едва подошла к нужной камере. — Но у меня остались вопросы. — Масляный круглый канделябр позади нее зловеще покачивался и поскрипывал. — Что привело тебя в Убежище? Ты пришла одна или, может, ждешь еще кого-то? Что ты знаешь о случившемся? Где ты находилась, когда это случилось?
Видимо, эльф очень серьезно взялся за поручение.
— О-о-о, — раздался от лестницы, ведущей в темницы, всегда насмешливый голос Тетраса, — я так понимаю, кто-то взялся за старое.. И почему ты никогда не зовешь меня в приятные места, а, Искательница? — Он осмотрелся, будто ни разу до этого не бывал в темницах. — Добрейшего утра, — гном расшаркался перед заключенной, но сделал это скорее для того, чтобы испытать выдержку Кассандры, а не потому, что был таким любезным малым. А может и два в одном, — миледи. Сочувствую Вашему положению. Но Искательница гораздо сговорчивее, чем может показаться на первый взгляд. - Он сделал драматичную паузу. — И на второй. И даже на третий.
— Хватит! — Рыкнула на него Кассандра, начиная тихо жалеть о решении приобщить его к благому делу. — Мне нужно, чтобы ты подтвердил, что она не лжет.
— А с твоим вракиметром что случилось? Отмерз? — Пентагаст было сложно решить, что делать в данной ситуации. С одной стороны хотелось рассмеяться, с другой — задушить его к архидемоновой матери.
— Я подумала, что раз уж ты остался, то твои навыки нужно использовать. А поскольку, как я слыхала, сказки ты сочиняешь не хуже, чем стреляешь из арбалета, то и выудить правду тебе тоже будет по плечу.
— У-у-у, я оскорблен до глубины души и это — на твоей совести.
— Я пытаюсь учится на своих ошибках.
— …
— …
— Как изящно ты меня оскорбила, извинившись за.. нашу первую встречу? Признаться, я.. обескуражен, Искательница, это..
— Варрик, — одернула его Кассандра, глазами указывая на пленницу, которая может и послушала бы прелестную комедию, развернувшуюся пред ее очей, но не в нынешних обстоятельствах. — Это было неуместно. Прими мои, — Пентагаст стрельнула глазами в гнома и поправилась, — наши извинения. Я слушаю. Не обращай на него внимания.
— Да-да, конечно, я всего лишь маленький незаметный гн..
— Варрик. — Казалось, изо рта Искательницы должен был выпасть кусок льда, настолько прохладным был ее тон, который, помимо холодности, еще и транслировал весьма твердое намерение побеседовать ним позже. С глазу на глаз. По душам. Возможно, он даже это переживет.
Поделиться42021-11-06 14:36:37
Эвелин отсыпалась после патруля к границам Внутренних земель. Не сказать, чтобы это было сложно для солдата обыкновенного, но вот для магички, которая уже несколько лет жила без определенного распорядка, активных физических усилий и планов на эту жизнь - пожалуй. Конклав всё перевернул с ног на голову, а катастрофа от души плюнула на ладонь Эвелин ядовитым зеленым светом неведомой силы. И теперь отступницу, везучую как никто, берегли, но и сякось-такось, приспосабливали к разного рода заданиям, которые так или иначе, местами выглядели как геройствования. И не то, чтобы леди Тревельян устраивали шепотки о том, что она Вестница самой Андрасте - Андрасте с ней точно не говорила, но на куре была эта странная штука, демонские разрывы закрывались, а в памяти зияла брешь куда больше чем та, что тревожным светом обезображила небеса.
Хотелось оказаться не здесь и не сейчас, но нигде больше места магичке не было, да и что-то тянуло под ложечкой, когда звучали слова о страшных бедах, с которыми то тут, то там сталкивались люди, а маги с храмовниками всё грызлись на руинах старого мира... нет, оставаться в стороне было невозможно, как и долго спать, когда за дверь перемывали кости стражники какой-то девице, с которой оба были знакомы при весьма интимных обстоятельствах. К тому же, Тревельян вспомнила о позднем разговоре с матерью Жизель и вздохнула - в подземелья Убежища идти не хотелось (вспоминания о собственном пребывании там и о допросе были не из приятных), но именно потому, что Эвелин знала каково находиться магу в клетке, ей нужно было поприсутсвовать и воочию увидеть, возможно, помочь (пока только не ясно именно кому помочь).
Что-то в голове будто знатно так перевернулось с тех пор, как произошел Взрыв. Метка ли обязывала? Или, наконец-то Эвелин чувствовала, что в этой странной Инквизиции ей найдется место, которого не нашлось в Круге.
Спешно одевшись и сообщив охране (до сих пор не понимая её охраняют молодые солдаты или от неё охраняют остальных обитателей Убежища), магичка, кутаясь в теплый шерстяной плащ, отправилась вверх тропинок поселения, к высящемуся храму. Страрое здание не походило на военный форт, а деревня не была предназначена для такого большого количества солдат, беженцев, идейных фанатиков и просто неудачников, но они все как-то ютились здесь.
Пахло выпечкой, жарящимися на вертелах зайцами, звенели эхом удары в кузнице, ржали кони вдалеке, по далекому уже смерзающемуся озеру блестели тревожной зеленью отблески небесного разрыва, а люди вокруг, нарочно или случайно, всё чаще рядились в зеленое. Подумать только, инквизиция случайно или нарочно избрала цвет разрывов.
Тяжелые створки храма не скрипят, но будто вздыхают при открытии, здесь теплый воздух и пахнет свечами, притираниями, благовониями и начищенной кожей, а так же лекарствами. Кивая магам и дворянам, что перешептываются по углам, магичка идет дальше, спускается в подвалы. В темноте предпочитая не засматриваться и не думать о том, сколько пауков ютится по углам и что шанс, что одна членистоногая гадость может упасть за шиворот, увеличивается с каждым шагом дальше.
Её не досматривает охрана на нижнем уровне - узнают по отблескам ладони, что просвещаются сквозь перчатку, и один из эльфов буркает, что вниз уже пошли Кассандра Пентагаст и тот-гном-из-Киркволла.
Сочетание взрывное.
А ещё один Конклав никому не нужен, но Эвелин не торопится, а потому невольно подслушивает подходя, не допрос, а перебранку.
Это даже забавно.
Теперь темница не кажется такой ужасающей, хотя... хотя это все ещё та самая темница, а за решеткой сидит женщина-маг. Мир любит повторения.
- Добрый день. Простите, мать Жизель сказала, что я могу быть полезна и вот я здесь. - Не находя более умный вариант ворваться в чужую ругань, Эвелин поджигает белый огонек-осветитель над своей левой ладонью и выходит вперед.
Поделиться52021-11-10 18:40:28
Нужно отдать должное тем, кто обустроил эту тюрьму. В подземелье абсолютно не попадал солнечные лучи. Единственным источником света были факелы, которые зажигали стражники. Пламя освещало только центральную площадку, оставляя сами камеры и заключенных в сумраке. Сами факелы кроме освещения не давали ни капли тепла, только коптили потолок. Побыв тут несколько дней, узники, наверное, только и мечтали выбраться на дневной свет и были шёлковыми, как исподнее Верховной Жрицы. Как хорошо, что Сидони не была простым преступником или мародёром. Кого-кого, а её точно было сложно напугать темными подземельями, сумраком и холодом. В Большом Некрополе лестницы уводили глубоко под землю. А вот насколько глубоко знали лишь верхние чины Ордена. Сидони даже ухмыльнулась, поняв, что она вспоминает Некрополь даже с какой-то теплотой. Погода тоже была не из лучших. Хотя в Тедасе ещё стояла середина осени, в вечно покрытых снегом горах становилось лишь холоднее с каждым днём. Земля уже давно промерзла до основания, а вместе с ней и камни, которыми были облицована вся тюрьма. И жалкие охапки сена не спасали. Их вообще туда набросали, будто с расчётом, что больше нескольких часов тут никто находится не будет.
Сидони как раз разминала быстро затекающие ноги, когда послышался сначала лязг двери, потом обрывки диалога и кто-то начал спускаться по лестнице. Разглядеть подходящего не представлялось возможным – неверный свет пламени отбрасывал на лица глубокие тени. Зато по одежде Сидони сразу определила, что это точно не охранники и не одна из сестёр Церкви.
Сидони плохо знала верхушку Церкви – её это мало интересовало. Хендрикс, конечно, пытался привить ей любовь к Андрастианской Церкви, но у него это плохо получилось. Поэтому первые несколько моментов, когда факел уже осветил лицо подошедшей женщины, она всё так же с недоумением смотрела на незнакомку. Пока не вспомнила краткую встречу сразу по прибытию. Она точно помнит, что кто-то, возможно даже Шартер, кого-то ей представлял, и там была эта женщина, но всё сейчас казалось таким смутным и далёким. Но акцент, впрочем, всё расставил на места.
Неварранский язык был своеобразным. Он не был распространен повсеместно, большая часть страны разговаривала на торговом. Неварранский чаще всего знали аристократы, маги из Кругов Неварры и, естественно, члены Ордена Морталитаси. Так же язык использовался для написания документов и важных контрактов внутри страны. Хоть Сидони нравился родной язык, ей всегда казалось, что это этакий жест в сторону Орлея и Тевинтера. Мол, вы держали нас в оккупации, но мы всё же сохранили наши традиции. Зато даже далеко от Неварры можно было легко вычислить сородичей. В Инквизиции, насколько Сидони помнила по подслушанным разговорам и сплетням, была лишь одна значимая фигура из Неварры – Кассандра Пентагаст.
В Неварре до сих пор так и не определились до конца как относится к Искательнице. С одной стороны – она буквально сбежала из-под крыла правящей семьи. Такой поступок иногда не прощали даже мелким дворянам, а тут такое. Многие в Неварре считали, что ты должен трудиться на благо своего рода, даже если это означает просиживать перины. Ещё один пережиток прошлого. С другой – Кассандра была Правой рукой Верховной Жрицы. В Андрастианской Неварре благоговение к титулам было довольно сильно. И Искательницей можно было бы гордиться. В итоге, в разговорах её чаще подчеркнуто называли либо Искательницей Кассандрой, либо Правой рукой.
Сидони слегка усмехнулась, услышав целый ряд вопросов. Ей следовало быть осторожной даже сейчас. При разговоре с Лелианой она даже ни разу не упомянула Морталитаси. Зато намёка, что она некромант из Неварры вроде бы было достаточно.
- Искательница Кассандра, – всё-таки старые привычки умирают долго – даже сейчас она не произносила фамилию - Как приятно, что решать мой судьбу будете именно Вы.
Вопросы, заданные ей, были вполне логичными, но Сидони всё же замешкалась. От этого разговора, возможно, зависела её жизнь. Стоит ли ей вмешивать Хендрикса и Антонию? Не заставит ли усомнится её рассказ? Правда, просто сама по себе решила приехать к разрыву? Ну-ну.
Магичка уже было открыла рот, чтобы ответить, когда её прервал скрип двери и шум шагов. В свет факелов на этот раз попал гном, который сразу же довольно фамильярно начал разговор с Кассандрой. Потом правда вспомнив, видимо, про неё, гном раскланялся, вызывая у Сидони невольную гримасу.
В конце концов, эти двое устроили небольшую перепалку, не сходя с места. Непонимание вначале переросло в досаду. Неужели, это та расхваленная Инквизиция, которая должна спасти мир? Происходящее перед глазами у Сидони было похоже на балаган. Если бы магичка призналась самой себе, то несмотря на прозябание в подземелье, Инквизиция ей понравилась. Ну, или скорее она испытывала уважение к тем, кто решил бороться с хаосом. Шартер была достаточно любезной, даже несмотря на то, что при первой встрече Сидони скорее выглядела как угроза. Короткий допрос с Лелианой тоже прошел довольно спокойно – женщина казалась немного отстраненной, но достаточно внимательной. Появление Кассандры можно было даже назвать эффектным. Сидони нравились люди, которые переходили сразу к сути дела.
Пока магичка наблюдала за перепалкой, в то же время переоценивая свои жизненные выборы, дверь скрипнула ещё раз. Это уже было даже немного смешно – сколько же народу нужно было для её допроса? Блеснувший на секунду зелёный блеск, хоть и приглушенный, сразу навёл на определённые мысли. Раздумывать долго не пришлось – Инквизитор сама вышла из тени, зажигая небольшой огонёк. Её лицо Сидони запомнила лучше других, уже сейчас омраченное страданиями и ответственностью.
С Матерью Жизель, упомянутой Инквизитором, у Сидони произошел довольно короткий разговор. Церковница пришла, чтобы, по её же словам, магичка могла облегчить душу от греха. Впрочем, Сидони прощение Создателя, Андресте или ещё кого-то, никогда не было нужно. На протянутую между прутьев Песнь Света Сидони ответила, что у неё нет печки, которую можно было бы разжечь.
Появление Инквизитора поставило жирную точку в уже закончившейся перепалки, но Сидони не торопилась отвечать. Всегда лучше узнать поближе тех, с кем имеешь дело. А пока можно притвориться дурочкой, забывшей вопросы.
Поделиться62021-12-15 19:07:12
— Я всего лишь пытаюсь скрасить незавидное положение вашей… твоей пленницы, чтобы тебе, Искательница, упростить процесс принесения извинений в случае, если пленницей она стала случайно, — казалось, Варрика не остановил бы и зашитый, как у кунарийского мага, рот. — А мы оба знаем, что извинения — не твой конек.
На этот раз Кассандра просто его проигнорировала.
Несмотря на все свои попытки порвать с родиной, родина (вкупе со вселенной) множество раз доказывала Искательнице, что ничего у нее не получится. Обычно этот ликбез проводился путем подбрасывания ей на пути сограждан тут и там. Вообще, за годы путешествий по Тедасу складывалось впечатление, что считать кочевниками только лишь долийцев — совершенно притянутый за уши предрассудок. Кочевали, казалось, все. В Ферелдене вообще можно было встретить кого угодно. Начиная от самого банального — орлесианцев, заканчивая более диковинными антиванцами или ривейнцами. Кое-где можно даже встретить торговцев-тал-вашотов.
Но достается, как обычно, только эльфам.
Так вот, Пентагаст уже смирилась с тем, что она может уйти из Неварры, но Неварра все равно будет давать о себе знать, а вот о своей славе постоянно «забывала». Особенно в рамках Ордена, ведь зачастую на слуху только Лорд или Леди — и то в узких кругах.
Но у нее, конечно же был «особый случай».
— Окончательное решение зависит не от меня одной, но, вне зависимости от того каким оно все же будет, я считаю своей обязанностью по-справедливости разобраться в ситуации. — Кассандра кивнула — как кивает палач, принимая проявление признательности со стороны приведенного на эшафот.
Кассандра не считала себя пригодной для проведения допросов — она даже «дарованной» вступлением в Орден способностью пользовалась прям в очень и очень исключительных случаях. Но поскольку судьба все чаще и чаще кидала её именно в такие ситуации — возможно, пора было и научиться.
— Вестница? Кхм, я.. — Появление Эвелин (Кассандра старается не думать «еще одного мага») застает ее несколько врасплох. Смущает. Она и сама не так давно выбралась из этой же темницы, зачем?.. Ах, мать Жизель..
Что ж, Варрика она позвала сама — в каком-то смысле как свою «первую» крупную ошибку на стезе изучения разумного допросничества — ведь выяснилось, что не стоило так уж грозно вести допрос и кидаться на него как друффало на красный стяг.
К Эвелин же она отнеслась подобным образом. А потому сейчас чувствовала себя жертвой пранка, вышедшего из-под контроля — где те, кого она судила неверно пришли посмотреть как она вновь с разгону прыгнет на те же грабли.
— Понимаю, — выдыхает Искательница и возвращает свое внимание пленнице, но прежде чем вновь начать говорить, крепко разминает свою переносицу пальцами. — Полагаю, стоит пролить свет на ситуацию. — Напоследок она массирует лоб меж бровями и возвращает руки в перекрещенное состояние. — Мое имя тебе известно. Варрик в данном случае, приглашен как «консультант». — На удивление, гном нашел в себе силы не прокомментировать данную «должность». — Эвелин — движущая сила Инквизиции, известная также как Вестница Андрасте. Тебя обнаружили на патрулируемой и контролируемой нами территории. Я не исключаю так называемого «случайного совпадения» — Инквизиция слишком молода, чтобы вести о ней укрепились в сознании Тедаса. Следовательно, в наших общих интересах — включая и твои — разобраться в этом деле здесь и сейчас.
— Я повторю вопросы — возможно, у Вестницы будут другие. Что привело тебя в Убежище? Ты пришла одна или ждешь еще кого-то? Что ты знаешь о случившемся? Где ты находилась, когда это случилось? И, раз уж ты знаешь мое имя.. Замешан ли здесь Орден? — Пентагаст не стала уточнять, какой Орден, сочтя что по контексту вполне понятно, что речь идет не о Серых Стражах. — Я не могу требовать от тебя говорить только лишь правду и ничего кроме правды, но рекомендую не усложнять свое положение.
Ей даже почти нравилось как у нее это получалось, хотя и казалось, будто её вновь пытаются втянуть в Игру, где вместо действий — слова и хождение по грани собственной репутации. Что-то в этом было противное самой её натуре;а возможно, она просто так и осталась той девочкой-бунтаркой, которая вместо тяжелых пышных платьев выбрала тяжелые гремящие доспехи.
Краем глаза она заметила как вздрогнул Варрик — конечно, гнома ведь оторвали от тепленького костерка, загнали, пусть и не на Глубинные Тропы, но в отдаленное их подобие, где системы отопления не было даже в ее зачаточном виде. Они ведь в Ферелдене, здесь комфорт не является прерогативой даже знати (особенно если спросить кого-либо из Орлея), а уж заключенные должны испытать гнетущую атмосферу в полном ее спектре. По логике, так проще из них замученных выуживать что угодно — даже признание в преступлениях, которых они не совершали.
Но если бы спросили ее мнения, то высылка на светский раут куда-нибудь в Вал-Руайо (или хотя бы Монтсиммар) приносила бы гораздо больше плодов. Может, им стоит выписать добровольцев из мелкой знати Орлея исключительно для этих целей? Но кто согласится, у них ведь нет финансирования, которое могло бы удовлетворить аппетиты столь изощренных палачей..
Поделиться72022-01-06 10:33:43
Судя по веселому блеску в умных глазах гнома, веселился сейчас и здесь только Варрик Тетрас. Во всяком случае, его взгляды, бросаемые то на леди Пентагаст, то на молчащую пленницу, то на Эвелин, были такими выразительными, что невольно магичка уверовала в то, что гном уже примеряется занести перо над новой главой своей новой истории. И это будет полный смешной и грустный разгром позиций Церкви и допросов, и решительных женщин с милым акцентом.
Следовало спасать ситуацию, вот только сама Эвелин все ещё робела при леди Искательнице - как почти-шарлатанка, робела.
"Мне следует сказать: "я не буду вам мешать, продолжайте" или же мне следует молчать?" - Пол-королевства за подсказку, но подсказывать было некому, поэтому Тревельян решила пойти по пути всех бывших школяров, попавших в затруднительное положение: состроить сосредоточенный вид и кивнуть, будто бы она что-то понимает в происходящем (понимала в происходящем Эвелин ни демона лысого).в
- Хм... - От того, что Кассандра Пентагаст назвала её "движущей силой", стало как-то вообще не по себе, но эти добровольцы с зелеными шарфиками, усиленно прибирающиеся во Внутренних землях и наводящие подобие порядка в приграничье с Орлеем, как муравьи по весне, шустро наводили порядок, а какие-то не в меру говорливые, естественно, свидетели всего уже рассказывали байки как Эвелин шагом вышла из разреза Тени и, в сиянии и свуках небесных хоров, продекламировав Песнь, не иначе, сразила демона и помахала вот этой самой, ладонью с зеленым пламенем, Андрасте.
Но делать было нечего - если людям, затем, чтобы перестать сходить с ума, нужно было поверить в посланницу святой пророчицы, Тревельян могла побыть и посланницей: всё равно память не поддавалась, не отдавала воспоминания о той роковой ночи, когда Конклав взлетел на воздух.
- У меня пока нет вопросов и, если леди пожелает ответить подробно на ваши, леди Кассандра, то мы со всем разберемся быстрее. - Кажется, Эвелин сказала что-то не так, но называть пленницу пленницей было неудобно. В конце концов, толика уважительного отношения к тем, кто попал в затруднительное положение ещё никогда не мешала.
"Во всяком случае, это магичку не шарпают за руки и плечи, пытаясь вытрясти если не сознание, то понимание происходящего... как из кое-кого". - Этого Эвелин точно никогда не скажет. А потому остается смотреть, работая добровольным осветителем этого странного собрания.
Поделиться82022-01-14 16:06:44
Сидони казалось, что ситуация уже не мог стать ещё более неловкой, но каждый раз ошибалась. Среди них четверых как будто не только она, но и остальные трое были пленниками. И если она была пленницей в темнице, остальные были скорее пленниками обстоятельств. Как будто эта встреча была неприятна каждой из сторон по своим причинам. Это было вполне объяснимо – Инквизиция была организацией достаточно молодой, чтобы отношения даже между лидерами ещё не утряслись. Что же, по крайней мере, они находятся в примерно одинаковых состояниях, единственная разница – она всё ещё за решеткой.
Было странно находится здесь. До сравнительно недавнего времени Сидони считала, что её судьба расписана. Вступить в Орден, проводить исследования, служить на благо Неварре. Её положение можно было бы назвать даже стабильным. Теперь ни о чём таком и речи быть не могло. Она вообще не знала, сможет ли выйти из этой клетки не только чтобы принять свою смерть от меча Инквизиции. Кто знает, как церковная организация расправляется с отступниками, у которых на руке нет метки. Раньше она даже не подумала бы применить к себе это слово – отступница. Орден заменил её Круг почти полностью, поэтому она не была оторвана от реальности, как те, кто скрывался по лесам и полям, бегая от Церкви. Более того, она была практически у Церкви под носом всё время. Наверное, это вселяло какую-то уверенность. Но теперь Орден был далеко, а мечты и чаяния стать одной из быстро растворились. Сейчас нельзя было быть уверенной даже в завтрашнем дне.
Присутствие Вестницы всё-таки вселяло небольшую надежду на то, что её не будут сильно бить. В конце концов, Эвелин сама была магом, пусть даже и из Круга. Стоило ли сейчас попытаться надавить на жалость и намекнуть как тяжела жизнь? Или прошло слишком мало времени со взрыва, в котором обвиняют магов тоже? Сидони никогда не допрашивали, поэтому сейчас можно было понять её замешательство. Как много информации стоит выдать? Говорить о своей связи с Орденом? Или просто придумать красивую историю?
Вопросы Кассандры можно было понять. Скорее всего, она переживала, что таким образом родственники из Неварры пытаются добраться до неё в не самый легкий период её жизни. Каждое слово нужно было взвешивать на весах, на одной чаше которых уже лежала её жизнь. Внимательно обведя взглядом решётку и небольшой консилиум за ней, Сидони вздохнула, собираясь с мыслями.
- В Убежище меня привело моё любопытство и самоуверенность. Не каждый день в Тедасе открывается разрыв и начинает плеваться демонами. Можно сказать, что я воспользовалась ситуацией, чтобы сбежать. Возможно, я бы завилась в гости к Инквизиции через парадную дверь, но у вас её пока что нет. Поэтому я могу себе представить, что такой приём оказывают всем новоприбывшим.
Сидони остановилась. Сейчас начиналась самая тяжелая часть. Рассказать про Орден, особо не рассказывая про Орден и убедить всех присутствующих, что ты не подосланный шпион и убийца.
- Вы можете отправить запрос в Орден, если ещё этого не сделали, и я могу с уверенностью предсказать ответ. Они меня не знают и имя слышат впервые. Я могла бы соврать и сказать, что я действительно не имею к Морталитаси отношения, но это породит ещё больше подозрений ко мне. Поэтому скажу так, я – отступница, хотя сейчас это слово потеряло очень много веса. Раскрывать имена моих наставников я не считаю нужным. По крайней мере, не сейчас точно. Надеюсь, вы не будете держать это против меня. И сразу успокою вас, Искательница Кассандра, я одна и Орден со мной связан только косвенно. Да и сейчас эта связь истощилась до предела.
Сидони слегка склонила голову, будто говоря «это всё что я могу рассказать». Может быть и стоило назвать имена Хендрикса и Антонию, чтобы придать своим словам больше веса, но, если была хоть малейшая возможность не впутывать их в это – она должна была ей воспользоваться.
Часто бывает после длинного ответа ощущение, будто ты сказал что-то не так. Вот и Сидони сейчас старательно анализировала только что произнесённые ей слова. Не показала ли она себя слишком самоуверенной? Получился ли её рассказ похож на правду? Не породил ли ещё больше вопросов?
Сейчас оставалось только ждать вердикт её невольных судей и ждать ещё больше вопросов.
Поделиться92022-01-27 01:46:12
Над сводом темниц вдруг раздался некий заунывный вой — если бы мертвеца выпустили из могилы для того, чтобы он пел, то как раз это бы у него и получилось. Обитатели Убежища всполошились первые пару раз, потому как решили, что их атакует то ли стая моровых волков, то ли группа демонов отчаянья. А потом уж привыкли, что это так «поёт» одна из новобранцев-гномов — визгливо, заунывно, искажая звуки и ввинчивая лишние гласные для пущей трогательности. Дара — так назвалась гномка — так выражала свои радости, но на народ это действовало угнетающе. Видимо, поэтому она и спряталась за Церковью.
Кассандра стойко не подала виду. И понадеялась, что когда-нибудь они все вместе посмеются над всеми нелепыми ситуациями, которые довелось пережить зарождающейся Инквизиции.
Искатель с должным уважением выслушала историю заключённой магички, коей завывания Дары добавили особой атмосферности. Казалось, они были в театре и хотя персонажи внутри пьесы ещё не знают, кто злодей, но зрителям об этом «намекает» музыка, окружающая его речь.
По завершению рассказа Кассандра полуобернулась к Варрику — пронаблюдать его реакцию и послушать, что он скажет. Да и Эвелин так было видно гораздо лучше.
— Звучит правдоподобно, — крякнул гном, вдруг весь посерьёзнев — кажется, и он уж понял, что время шуток кончилось, что дело серьёзное и чья-то жизнь на кону. — Маги всегда отличались.. э-э-э.. авантюрностью, да, и отвагой. — Кассандра нахмурилась, почуяв оговорку, но не поняв, в чем она заключалась. — А тут целый Разрыв. Разве Смеюна не тем же «ветром» принесло? — Гном обратился к воительнице, вызвав у ней неодобрительной мычание.
Хотя бы потому, что был прав. Единственная разница между ситуацией Соласа и заключённой была в том, что он «приключился» с ними еще до того, как Инквизиция.. в принципе возродилась и уже тем более до того, как вокруг Разрыва был поставлен патруль. И хоть эльфийский отступник тоже свалился им как снег на голову, но своей открытостью к диалогу смог сразу же завоевать доверие.
Она даже думать не хотела, а что, если Солас просто их «зачаровал». По рассказам Варрика, маг, который не кричит, что он не использует магию крови — даже если он ее использует — наверняка мёртвый маг. Но она бы почувствовала магию. Даже если бы не могла ей сопротивляться.
— Что ж.. — вздохнула Кассандра, которая в целом была согласна с Варриком, — Эвелин? — Коль уж у них тут образовался своеобразный триумвират, то и право высказать своё мнение должно быть у всех.
— И все же, прежде, чем будет возвращена свобода, — Искатель вновь обратилась к пленнице, дав Эвелин время взвесить ситуацию, — я хочу быть уверена, что тобою не будет предпринята ещё одна самовольная вылазка к Разрыву. Сейчас, пока Инквизиция изучает его природу и не знаем наверняка полный спектр его.. «возможностей» — равно как и твоих — мы не можем позволить случайного вмешательства, которое вполне способно дестабилизировать и без того нестабильную ситуацию.
— Но, если ты сможешь не держать на нас обиды за своё заточение и считаешь, что располагаешь навыками, которые могут помочь нашему делу, ты можешь остаться и рано или поздно увидеть Разрыв во всем его ужасающем величии. — Искатель посмотрела на Эвелин, как бы давая ей понять, что ей предстоит поставить жирную точку в этом деле.
