Нужно возвращаться.

Задание было выполнено (по крайней мере, большая его часть), и теперь отряд, успевший пропитаться искренней неприязнью друг к другу за время скитаний в бесконечных лабиринтах Троп, неспешно держал путь по большаку к башне Серых Стражей. Никто не горел желанием поскорее вернуться и отчитаться. Дорога предстояла долгая, а с учётом корректировок, внесённых магом и лучником в маршрут, времени им предстояло затратить в полтора раза больше. Дарио нужно было пополнить запасы зелий и книг, Лис хотел повеселиться, посетив самые знаменательные места Марки. А впрочем, несмотря на попытку держаться установленных рамок чести и долга, всем хотелось немного отдохнуть. Даже Карвер, сделавший службу Ордену целью своей жизни, не воспротивился принятому сопартийцами решению. После пережитого он заметно притих, весьма неохотно вступая в диалоги. Ной же, напротив, болтал за двоих. Он перестал задирать Карвера. Теперь они вели себя как старые приятели, будто и не было этих ссор и драк, что сопровождали их всю дорогу до Киркволла и не оставили в покое даже на Глубинных Тропах. Оба поддерживали воцарившийся между ними хрупкий мир, что сильно обрадовало Дарио, который не мог выступать миротворцем в этих конфликтах: потерявший в путешествии сумку со свитками, он отчаянно пытался восстановить записи, пока помнил; страх точил сознание, сделав его абсолютно невосприимчивым к тому, что происходило за пределами чертогов разума.

К ночи путники разбивали лагерь, сходя с большой дороги к лесу, где можно было скрыть своё присутствие. Разбойники казались куда менее опасной угрозой, чем порождения тьмы, однако лишний раз встречаться с ними не хотелось.

С рассветом снова в путь, и так, пока дорога не пройдёт сквозь деревню или город, где можно было с большим комфортом отдохнуть и покутить. И если трое из стражей ограничивались выпивкой в таверне, то Лис, знающий толк в развлечениях, обшаривал все злачные места, наполняя кошель монетами. Играл он хорошо, весьма ловко жульничал и умело уходил от упрёков в том, что не престало стражам портить свою репутацию подобным. Кончено, он был прав. В Стражей набирали не только благородных дворян, но и людей с весьма сомнительными заслугами и нехорошим прошлым.

Дорога петляла, уводя их всё дальше и дальше от Киркволла. Карвер, одной рукой придерживая поводья смирного коня, другой рукой держал письма, в сотый раз перечитывая. Давеча он даже пытался написать письмо сестре, однако мысли не складывались в предложения, и всё получалось как-то плохо, ломко, косноязычно, так что оставалось перечитывать. Путешествие в Киркволл, на Глубинные Тропы вызвали волну воспоминаний, и теперь ему остро хотелось поведать ей о пережитом, о встрече с кунари а также узнать, может быть, их пути снова пересекутся, как в старые добрые времена. Кажется, сестра твёрдо уверена в том, что он не хочет возвращаться в Город цепей, будучи всецело и полностью отданный службе на благо Серых Стражей, что его не терзают воспоминания о проведённом там времени - нет, он помнит. Слишком хорошо. Годы неспокойными водами относят его всё дальше и дальше от родных берегов, от места, которого раньше он звал домом, и ему остаётся беречь эти воспоминания, как бережёт он письма сестры и девушки, привязанность к которой скрывал, оберегая. Давно не получал вестей, и это приводило его в раздражённое волнение, которое он силился побороть. От чтения его отвлекли голоса. Он оглянулся, заметив, что его сопартийцы тоже прислушиваются: впереди силуэт дробился на осколки, точки, рассыпающиеся по пыльной дороге.
- Люди? – спросил Ной.
Лис, вглядываясь, кратко ответил:
- Люди и эльфы. Кажется, на последних напали.
- Идём в лес, это не наше дело. Избежим ненужной драки, - Дарио потянул поводья, вынуждая свою рыжую кобылу свернуть с дороги, однако Карвер, будто не слышал его, стукнул пятками по бокам коня, срываясь с места. Ной поспешил за ним, Лис, пожав плечам в ответ на немой вопрос тевинтерского мага, поскакал следом.

Несмотря на то, что друзьями они назвать себя не могли, если завязывалась схватка, а она случалась с завидной регулярностью благодаря вспыльчивому характеру Ноя и неспокойному нраву Карвера, то каждый из сопартийцев, вне зависимости от желания или нежелания, принимал участие. Терять товарища не хотелось. Тем более что за несколько лет они худо-бедно попривыкли к характерам и особенностям друг друга. Из них вышла вполне сносная команда, в которой два человека специализировались на дальнем бое: антивец-лучник и тевинтерский маг-стихийник – и двое вели ближний бой: Карвер обходился большим двуручным мечом, и, если ситуация накалялась, применял кинжал на поясе, за удерживание натиска врагов и защиту двуручника отвечал Ной, орудовавший полуторным мечом и большим щитом с гербом Серых Стражей. И как бы эти двое не грызлись, во время боя работали слаженно, наизусть знавшие приёмы и комбинации друг друга. Конечно, тактики боя они разрабатывали против порождений тьмы, атакующих целыми толпами, в несколько волн, но им, ввиду того, что по долгу службы приходилось много путешествовать, было куда привычнее сталкиваться на дорогах с бандой разбойников, которые не всегда понимали, что с господами в серебряно-синей униформе встречаться не стоит. Может быть, они намеренно нападали на Стражей, надеясь выгодно продать доспехи.
Хорошо, если удавалось обойтись малой кровью, тогда честным бандитам можно было предложить выбор: присоединиться к Ордену или умереть. Многие выбирали первое, однако большая часть не переживала Посвящения. Карвер всеми фибрами души ненавидел этот варварский обряд: смотреть, как кто-то корчится в предсмертных муках, тяжело, к этому невозможно привыкнуть. Каждый раз ножом по сердцу. Жестокая необходимость, дававшая резистентность к Скверне взамен на годы твоей жизни. И результат? Каждый из них подписывал себе смертный приговор. 
Посох вспыхнул синеватым светом, и старик, вглядываясь в фигуры, силился разобрать, с кем конкретно им предстоит иметь дело. Ввязываться в драки без разбора было слишком спонтанным и неправильным решением, так по-карверовски, с его синдромом героя, который тот всё никак не мог перерасти, хоть грянул четвёртый десяток. Не сумел его образумить и Ной, не отягощённым интеллектом, сам влетавший в драки только чтобы подраться. Дарио рассчитывал на Лиса, но рыжий разбойник то ли от скуки, то ли поддавшись всеобщему настроению, так же лихо влез в сражение, и магу оставалось только тяжко вздыхать, сетуя на нынешнюю молодёжь, и следовать за ними. Нужно сейчас поберечь силы на случай, если после битвы придётся штопать сопартийцев. 

- Карв, какой план? - нагнав приятеля, спросил Ной.
- Спасти эльфов. Не умереть.
- Опять ты за своё, спасатель, - не без иронии добавил киркволлец, - А может это они напали? Будто не знаешь, какой разбой устраивают долийцы на дорогах.
- Нет, быстрее! – не скрывая раздражения, ответил Хоук.

Ной увидел, что разбойники атакуют в двух сторон дороги, разбившись на два отряда. Одни подступали к телегам, запряжёнными белыми оленеподобными существами, справа, другие - слева, перемежая атаки с вялым обстрелом лучников, будто целью тех было не убить, а напугать, отогнать эльфов от их пожитков, пустить прямо на мечи, топоры и молоты зажимающих в тиски товарищей. Не битва, а кровавая бойня.
Голоса громче, сердце замирало, и думать в такой неразберихе было сложно. Карвер понимал, что нужно было вмешаться, что-то сделать, занять одну из сторон, в очередной раз нарушая пресловутый нейтралитет Серых Стражей. О каком нейтралитете может идти речь, если шайка разбойников напала на слабых, и теперь шло сражение не ради наживы, а ради тотального умерщвления всех нелюдей? В своём предположении Карвер был уверен. Двигаться влево или вправо? По левую от него сторону появилось густое облако, накрывшее разбойников. Карвер рукой указал Ною направление, полагая, что именно туда и нужно им.
- Ной! – окликнул Хоук, но тот, поняв и без слов, следовал за другом влево.
Лошади громко заржали, резко прерывая бег – из земли показались темно-коричневые корни, искривляя и вскапывая твёрдую притоптанную почву. Стражи быстро спешились, вынужденные обходить преграду.
- Странная магия, - проговорил Ной, - эльфы колдуют?
- Похоже.
- Но почему против нас?
- Посчитали, что мы подкрепление.
- Но доспехи…
- Не думаю, что в гуще сражения они внимательно рассматривали наше снаряжение. Быстрее.

Дарио и Лис оставались поодаль.

Следующим препятствием стало облако, идти через которое было сомнительной идеей, нужно огибать, однако подоспела помощь – сильный порыв ветра снёс густую тёмную дымку. Карвер обернулся, заметив, что это колдовал тевинтерец. Он поблагодарит старика позже. На смену облаку на разбойников обрушились удары молнии. Карвер и Ной поспешили к тем, кто оказался вне радиуса действия атаки. Дарио хорошо подсобил и теперь мог переключить внимание и сосредоточиться на своих целях.
Лучник и маг приближались к гуще битвы, переключив внимание на правую сторону дороги, вычищая противников, это значило, что зачистка левой стороны дороги целиком и полностью на плечах воинов. Хоук ворвался в сражение, рассекая человека в клепаных доспехах большим двуручным мечом – тот едва успел обернуться, как лезвие меча глубоко вошло в шею, ниже, к плечу, ломая тонкую кость ключицы. Хоук спешно вытащил меч из тела- разбойник рухнул на землю. Нужно торопиться.
- Ной! – окликнул товарища Хоук, обернулся, выискивая ближайшего противника. Киркволлец подоспел, сбил с ног несшегося с топором на Хоука разбойника и спешно умертвил его.
- Хорошее развлечение нашёл. Кости разомнём, - страж усмехнулся, угрожающе стукнул рукояткой меча по щиту, привлекая внимание шайки Спровоцировать, чтобы они ринулись атаковать стражей, отвлекшись от эльфов.
Карвер торопился. Звон стали, вгрызающейся в сталь, женские истошные крики, плач детей, жалобные блеянья галл – все звуки смешивались в страшную симфонию, подгоняющую стражей. 
— Цельтесь в магов! - прозвучал голос.  Не успев оценить ситуацию, Карвер и Ной напали на говорящего.

Мгновенье, Карвера сбивает с ног нечто - куски дороги вперемешку с камнями - магия? Ной не мог подоспеть на помощь, занятый противником, ему оставалось только окликнуть сопартийца и попытаться поскорее завершить своё сражение. Карвер поднялся, уворачиваясь от искривлённого кинжала напавшего разбойника. Тяжёлый удар – но тот уже растворился, обратившись в тень. Хоук опасливо осмотрелся, слишком хорошо знавший этот грязный трюк благодаря стараниям Изабелы, однако из головы не шла магия. Неужели среди разбойников маг? Или…
Секунда.
Сердце пропускает удар.
Тонкая фигура в нескольких шагах от него. Во главе каравана, рядом с тонконогой раненой стрелой галлой. Её руки крепко сжимают посох, он светится мягким светом. Странная тишина. Всего лишь на мгновение мир сужается и застывает, теряя цвета и звуки, сосредоточенный в девушке перед ним. Что-то толкнуло его.
Голос. Ной оттолкнул Карвера, приняв удар на себя – лезвие меча вошло в сочленение доспеха – рослый, крепко сложенный мужчина выдернул оружие из противника – Ной зашипел, пошатнувшись, выронив щит. Было весьма неразумно подставляться под удар, но глупый ферелденец-сопартиец был спасён.
- Что встал, как вкопанный! Помоги! – скомандовал он другу, и Хоук, словно ошпаренный, вздрогнул, приходя в себя, заблокировал выпад противника. Этого было достаточно, чтобы Ной, отобрав у Хоука кинжал, отступил за спину нападавшего и вскрыл ему горло. Грязный приём, но он никогда не ратовал за честные поединки. Лицо киркволльца исказила гримаса гнева. Он приблизился к Карверу и с силой ударил его кулаком по лицу.
- Идиот! – выругался Ной. Хоук повернул голову вбок, сплюнул кровь на землю, шмыгнув носом, - Чуть не… - договорить он не успел. Раздался крик сзади, но нападавшего скосила стрела в голову. Киркволлец небрежно обтёр кровь с кинжала Хоука и вернул, вложив в ножны.
- Задница Андрасте! Карвер! – всё не унимался он. Боль подстёгивала злость, и если бы бой закончился, он бы продолжил избиение Хоука, пока рана не скосила его. Карвер, будто не обращая на него внимания, поспешил приблизиться к своему видению, не зная, мираж это или жизнь так неожиданно подбросила ему шанс – не разобрать.

- М-Мерриль?

Отредактировано Карвер Хоук (2021-10-05 20:33:05)

Карвер не верил своим глазам. Слишком счастливое стечение обстоятельств, слишком неожиданная удача, будто это чья-то магия материализовала его заветное желание. И если бы товарищ не прикрыл, то этот мираж вполне бы мог стать последним, что он видел в своей жизни. Её голос заставил Стража вздрогнуть, неловко улыбнуться. Не время раскисать, соберись, Карвер. Ну же!
- Давно не виделись, Мерриль. Я... я выполняю свою работу, - Карвер и не знал, как лучше ответить на заданный вопрос, потому выпалил рубленную правду. Он бы ещё добавил, что не мог остаться в стороне, когда увидел эту резню, но фраза комом встала в горле, и он смог выговорить только, - … помогаю. 
Хотелось сказать очень многое, но слова не шли в голову, мысли путались. Не хотел он встречать её, будучи в таком виде, да и ещё при таких условиях, зато как памятна ему будет эта встреча. Он бы попросил её не уходить.
- Ты ранена?
Кровь? Карвер небрежно вытер ребром ладони кровь со своего лица - в самое пекло, к Архидемону кровь, пустяки это, но эльфийка встрепенулась и сбежала от него к повозкам. Карвер нервно выдохнул.
«Карвер Хоук, какой же ты неуклюжий идиот…»
Страж поднял руку, дав отмашку товарищам поодаль, что можно приближаться. Лис и Дарио спешились и повели лошадей за собой. Антивец не торопился, то и дело останавливался у тел разбойников, проверял, мёртв ли тот или другой, и если человек всё ещё дышал, тот перерезал глотку, руководствуясь в своих действиях важнейшим правилом: нельзя оставлять выживших. К тому же мёртвых обыскать было куда проще. Не отягощённый моральными принципами, Лис с большим удовольствием залутывал убитых, время от времени выпуская в спину стрелы убегающим.
- Оп, и минус один. Оп, минус второй. Резво бегут. Как кролики.
- Заканчивай развлекаться, -  старик склонился над убитым разбойником, раскрыл небольшой флакон и движением руки заставил поток крови тонкой струёй литься в сосуд. Наполнив так по очереди три флакона, он стукнул посохом о землю – шар-навершие погас. Лис осуждающе покачал головой.
- Мои запасы тоже необходимо пополнить.
- Слушай, Ной как-то странно... Ной ранен! – Лис поспешил к товарищу, за ним посеменил и старик, тяжело дыша: трудно ему давались такие забеги.

Ной приблизился к Карверу, уложил руку на его плечо, отдёрнув.
- Кто это? Знакомая твоя?
- Это… друг.
- Пойдём поможем тогда другу.
- Останься тут, ты ранен, - Карвер убрал руку товарища с плеча и поспешил за Мерриль.

Первым до Ноя добрался резвый Лис, Самодовольная усмешка покинула его лицо, и он сейчас был как никогда серьёзен. В воздухе тяжело пахло кровью. Он нервно переминался с ноги на ногу, осматривая рану воина.
- Садись давай, - скомандовал антивец, помогая Ною опуститься на землю, - Ну, ты как?
- Жить буду… - тихо ответил Ной. Сейчас, когда боевой запал утих, он остро ощутил, как ему нехорошо. Больно. Руки не чувствует. Это было весьма неразумно с его стороны броситься защищать товарища. Да и как? Собой, словно живым щитом. Что бы сказал на это его учитель? Конечно, отругал, не поскупившись на оскорбления. Сравнил бы с нажьим дерьмом по интеллекту. Да… Ной бы даже спорить не стал. Подоспевший Дарио сначала остановился в паре шагов от раненого, наклонился, тяжело дыша, пытаясь восстановить дыхание:
- Минуту. Дайте мне минуту, - старик сделал глубокий вдох, выискивая глазами Карвера.
- Герой сбежал дальше геройствовать? – спросил он у Лиса, тот в ответ только плечами пожал.
- Знакомую встретил, за ней и побежал, - буркнул Ной, прикрыв глаза, - Так и теряются друзья, - в сердцах выпалил он, отвернувшись. Дарио склонился над раненым, приступив к колдовству.
Карвер окликнул Мерриль. Теперь, когда после стольких лет он встретил её снова, ему не хотелось выпускать её из виду ни на минуту.
- Я… я могу помочь. Что мне делать? – участливо отозвался он, осматриваясь, - У нас есть маг. Он целитель. Ещё есть зелья, должно хватить, - Карвер свистнул, подзывая своего коня, на нём была большая сумка с основной частью припасов. С собой у Хоука была лишь пара склянок, и обе он отдал эльфйике – ей сейчас нужнее. Пришлось разминуться с Мерриль, чтобы успеть осмотреть все повозки и отыскать раненых.
К этому времени к нему подоспел Лис. Карвер кратко обозначил, чем им предстоит заниматься, антивец без энтузиазма принялся заниматься благородным делом по спасению эльфов.

К вечеру повозки с ранеными были отогнаны глубже в лес, где было решено разбить лагерь. Те, кто был в состоянии ходить, устроились у большого костра в центре, вокруг которого были палатки и повозки.
Карвер выискивал глазами Мерриль, всматриваясь в лица эльфов, стоя рядом с палаткой, в которую уложили Ноя. Дарио сделал всё, что мог, киркволльцу оставалось только отлежаться, набраться сил и повременить несколько дней со схватками.
- Ну как он? – спросил Страж у Лиса, когда тот вышел из палатки.
- Выглядит херово. Херовее обычного. Как это он так?
- Меня защищал.
- А… какое благородство.
- Глупое благородство. Впрочем, если бы не он…
- Ты бы не провёл сегодняшний вечер со своей знакомой? – Лис прищурился, толкнув Карвера в плечо, - А вот и она. Иди.
Хоук повернул голову – напротив него, в нескольких шагах, стояла Мерриль. Грустная, уставшая. Казалось, что она еле держится на ногах. Страж поспешил к ней:
- Наконец-то я тебя нашёл. Снова.

Отредактировано Карвер Хоук (2021-10-20 07:57:47)

Вечер выдался невыносимо тяжёлым. Тишина ночи была разодрана стонами раненых, которых отпаивали зельями, но боль притуплялась лишь на время, а затем с новой силой возвращалась, терзая тело и разум. Некоторые, казалось, сходили с ума, в бреду повторяя несвязанные просьбы, будто умоляли положить конец страданиям.

Даже Лис, весельчак и балагур, подался всеобщей подавленности и притих. Один лишь старик Дарио оставался безучастным. Чужое горе не трогало его. На Карвере и вовсе не было лица: он бродил по лагерю, предлагая помощь, не мог найти себе места, будто бы пытался сбежать от преследующего его чувства вины, навязчивых мыслей. Только к ночи тевинтерец смог привести его к палатке Ноя, который наконец-то бросил свои игры в сильного воина и, изрядно расклеившись, театрально ломался, требуя, чтобы ему дали пергамент и перо: завещание писать будет, будто ему было, что завещать. Однако произошедшее выбило из колеи Стражей. Им немало испытаний пришлось пройти вместе, но удавалось выбраться без серьёзных последствий. Это первый случай за долгое время, когда товарищ серьёзно пострадал, так что весь отряд был деморализован. Дарио был недоволен результатами своей магии: вымотанный боем, у него не получалось стянуть рану воина, и та продолжала кровоточить, зелий из-за глупого добряка Карвера осталось очень мало, и старик был вынужден варить новые из эльфийского корня, нервно отгоняя от себя эльфов, обращающихся за помощью. Всё, что он мог сделать для них, он уже сделал, и теперь ему нужно было сосредоточиться на зельеварении. Лис выглядел потерянным, будто его не должно было здесь находиться, на по злой иронии судьбы его выдернули из комфортных спокойных условий и поместили сюда: жалко было убитых, ещё жальче было раненых, он бы метался, как и Карвер, если бы старик Дарио не выдавал ему поручения. Занятый их выполнением, ему удавалось хоть как-то абстрагироваться от происходящего, чтобы и вовсе не расклеиться. Он пытался подбадривать себя, пытался шутить и острить, но он невыносимо переживал за Ноя. Дарио не давал однозначных ответов. И если сначала антивцу показалось, что рана несерьёзная и приятель выкарабкается, то, чем угрюмее и молчаливее становился маг, тем неспокойнее было антивцу. Его едва хватило выдавить из себя шутку в диалоге с Карвером и спровадить того. От него всё равно было мало толку. Кажется, это встреча совсем его выбила из привычной колеи. 

На душе было неспокойно. С одной стороны, Карвера точило чувство вины за то, что по его вине, неосмотрительности, несобранности и рассеянности пострадал приятель, героически кинувшийся защищать. Если бы он только мог перебороть возникшие вспышкой эмоции, когда услышал знакомый голос девушки (до сих пор было сложно поверить, что происходящее не сон, слишком ненастоящим оно казалось, будто больное сознание воспроизвело самое сокровенное, смелое и безумное желание), этого бы не случилось. Ну и где твоя хвалёная выдержка, Хоук? И ведь признай, как было бы нелепо и глупо умереть тогда, когда ты наконец-то встретил её, пусть даже в такое время? Глупо и нелепо. Губы исказила усмешка, резко контрастирующая с болезненным выражением на бледном лице: наверное, в этом весь он. Глупый и нелепый. Только сейчас, когда адреналин отпустил его, Страж почувствовал едкую усталость, точившую тело, и нахлынувшее чувство голода. Не сейчас. Не время. Некогда. Неспокойно на душе, и мысли спутываются, скручиваются в тугой узел. С другой стороны (возвращался он в бурлящий поток своих рассуждений) осознавал, что его влюблённость под ворохом пожелтевших писем, пылью прошедших лет, грудой ярких воспоминаний, запрятанная глубоко, под клетку рёбер, в сундук на тридцать три замка, не утихла, не ослабла, оставшись пламенем свечи в ладонях – и он трепетно берёг её, сохраняя надежду, что когда-нибудь встретит эльфийку  – случайно ли, намеренно ли – всё это не важно – чувство, что их дороги, которые некогда увели их друг от друга, швырнув на разные края карты, вновь пересекутся, не покидало его. Запрятанная влюблённость крепла, подогреваемая ожиданием встречи, тёплыми мыслями о том, что где-то там, за сотню миль она думает о нём и ждёт. И как после стольких лет можно было совладать с пожаром, начавшимся, когда свеча выпала из ладоней на ворох мыслей, чувств, переживаний. Мимолётная мысль, всего лишь искра, но тогда он был готов бросить всё и всех, позови она его за собой, предложи сбежать от других, от товарищей, врагов, обязательств и долга – секундная слабость, ожогом оставшаяся на душе. Он был, архидемон побери, готов.

И опять же. Как не вовремя. Как эгоистично с его стороны было рассуждать о своих переживаниях, когда с ней случилось страшное: её семья – её клан… Карвер нервно выдохнул. Нужно было подобрать слова, нужно поддержать её, показать, что он рядом, что он понимает и разделяет её эмоции – и здесь Карвер оступался и срывался в тёмную бездну. Выбирать слова, сплетать их в стройный ряд предложений выходило у него дурно. Пришёл бы на помощь Лис, он бы написал ферелденцу на листочке нужные фразы, витиеватые, пёстрые, при этом нежные, звучные, как пение птиц в сумерках. 

- Да, - согласился он, опустив голову, - раньше, - повторил за ней, - Я в порядке, - попытался он успокоить девушку. Ему и правда повезло отделаться лишь парой ссадин, и те оставил Ной, - А ты? Как ты? Что я могу сделать? – спешно спросил он, переводя на неё взгляд: девушка не смотрела на него, будто намеренно избегая зрительного контакта, Хоук тоже опустил голову, смотря куда-то себе под ноги. Больно кололо в груди. - Я не знаю. Я думаю, что выкарабкается. Он и не из таких передряг выбирался, - проговорил, только голос предательски дрогнул, и Хоук замолк.

Они шли вместе, не в силах удержаться на месте, тревожные и уставшие. Казалось, будто и не заметили, что больше не стоят у палатки, а идут куда-то. Им нужно было это движение - брели бесцельно прочь от света костра, от голосов и стонов, от вонзающихся в них взглядов. Карвер молчал. 

Ему хотелось выпалить всё, что скопилось за эти годы, проведённые в разлуке, за эти безумные часы, что он, как полоумный, носился по лагерю, лишь бы только не думать о ней, о том, что произошло, но он не мог. Не получилось. Может быть, это и к лучшему. И ему хотелось взять её за руку, посмотреть в глаза, надеясь, что она сама всё поймёт, увидит, почувствует. Остро хотелось – не сделал.

- Извини, - проговорил он, остановившись, сам не осознавая, за что конкретно просит прощение у девушки. За всё: за то, что так поздно подоспел, за то, что не нашёл её раньше, за то, что не получалось отыскать нужных слов, за то, что так и не смог признаться ей в своих чувствах.
Карвер нервно выдохнул. Совсем расклеился.
- Мерриль, - он и не заметил, что несколько громко окликнул её, птицы – большие, чёрные, грушеобразные вороны - поднялись на крыло, оглашая округу громкими криками.
- Я.., - сказанное утонуло в шуме, и Карвер, словно обжегшись, замолк, встречая взгляд эльфийки. Секунда. Сердце пропускает удар. Вторая. Ну же! - Я рад, что мы встретились. После стольких лет. Я… я бы не хотел расстаться с тобой. Может быть, мы с отрядом могли бы проводить вас?
«И снова ты не смог. Дур-р-ак»
- Сейчас… Мы должны были вернуться в Крепость Стражей, - начал он, полагая, что ей хочется узнать о нём, о нынешних обязанностях, - Мы прибыли в Киркволл, чтобы отыскать гнездо порождений тьмы. Наместник сообщил Ордену, что участились случаи нападений на побережье, близ скал на Рваном берегу, мы предположили, что под тейгом появилось гнездо, - Карвер резко оборвал реплику, не зная, стоит ли ей сообщать о результатах экспедиции: признаваться в неудаче неприятно, тем более не хотелось ударить в грязь лицом, но совать у него бы тоже не вышло. - Мы несколько дней бродили по Глубинным Тропам, но гнездо не отыскали. Было принято решение возвращаться.
Дальше в лес. Он и не заметил, что голоса стихли. Они набрали значительное расстояние от лагеря. Нужно было возвращаться.
- Мерриль, я… - Карвер отвёл взгляд в сторону, - Я могу помочь тебе?

Отредактировано Карвер Хоук (2021-11-18 14:26:01)

- Нет, не нужно, - попытался сразу и на корню пресечь обещания девушки восполнить припасы. Что ей возвращать, а главное, как? После нападения разбойников ей нужно прийти в себя, помочь другим - пусть даже не думает о зельях, ингредиентах, бинтах и провизии - Стражи пополнят припасы в ближайшей деревне или городе - что на пути попадется - в крайнем случае можно перебиваться охотой - с навыками антивца голодными не останутся. К тому же в их команде есть маг, как-нибудь да решат проблему с провизией. Не в первый раз. Карвер бы придумал ещё с сотню причин, зачем Мерриль не нужно даже беспокоиться на этот счёт, если бы она решила продолжить.

Они вполне могли ещё долго-долго перекидываться любезностями, реплика за репликой, мощеными нарочитой вежливостью, пока чередующиеся фразы не столкнутся друг с другом, сбивая, накладываясь, тогда взгляды встретятся на секунду и снова будут отведены куда-то в сторону, и кожа лица запылает в смущении, которое просто не перебороть, остаётся лишь оправдываться, мол, просто внезапно стало как-то жарко. Неловкий смех, неуклюжее движение, и им обоим так странно на душе. Приятное чувство. Но странное. Непривычное. Будто мучит, при этом ты и рад этой муке. Воспоминания теплым медом в сознании. Сколько раз в Кирковолле они наступали на одни и те же грабли, краснея под звонкий смех Мариан. Всем всё было понятно. Очевидно. Только они вдвоём крутились вокруг да около, не решаясь сделать первый шаг. Из страха или из желания сберечь дружбу между ними – сейчас Карвер и не вспомнит. Слишком резко разошлись их пути, чтобы затем так внезапно и резко столкнуть двух путников, ищущих своё место в этом мире, вместе.

Мериль… Что сталось с ней за прошедшие годы? Как сильно она изменилась? Повзрослела, стала сильнее, смелее? Карвер позволил себе задержать взгляд на её лице дольше, чем ранее, затем скользнуть ниже, к хрупким круглым плечам – почти не изменилась. Внешне – всё та же Мерриль. Только в уголках глаз пара едва заметных морщин, и взгляд ещё более печальный, чем тогда, когда она была в Киркволле.

Поднялся ветер, впился кривыми костлявыми вальцами в её тёмные волосы – девушка приподняла руку – тонкое запястье, длинные точёные пальцы – секунда, прежде чем они утонут в тёмных прядях, оправляя причёску, убирая непослушные прядки со лба и глаз. Красива. По-прежнему красива.

Мерриль попросила его остановиться передохнуть немного, и он подчинился, по привычке осматриваясь по сторонам. Быть всегда готовым принять бой, сохранять напряжение, как сдавленная пружина – залог выживания.

Они оба слишком переволновались за этот день, и оба невольно тянулись к тишине и покою, укрывшись под сенью высоких деревьев. Карвер всё силился сделать признание. И неудачные попытки, осознание собственного малодушия и неуверенность, когда ситуация касалась дел сердечных, изматывали, удерживая его в нервном напряжении.

Если бы только можно было остановить время - существует ли такая магия? - впрочем, к чему сейчас этот эскапизм как форма существования мысли, чувства, сохраненного в вакууме полуконсервированной влюбленности - преодолеть. Выбраться из этого тёмного омута, вырваться из оков нерешительности, липкого, вязкого желания признаться. Стоит зациклиться на неудаче, как ты сам себя изведешь. И только оставив свои попытки, осознал, что стало легче, будто переболел и наконец выздоровел.

Карвер поднял голову, всматриваясь в россыпь звёздной пыли над головой. Глубокий вдох. Холодный ночной воздух остужает горячую голову. Становится куда спокойнее.

Не замерзала ли эльфийка? Карвер перевёл на неё взгляд: дрожит или ему кажется? А он и не подумал захватить с собой теплый плед. Мелочь, а ведь порой очень нужная.
Мерриль притихла. Ее тонкое, слегка вытянутое лицо, бледное, миловидное, омрачилось тенью размышлений - он понял это, словив её отстранённый взгляд. Расспросить бы, втиснуться незваным гостем, но не сейчас, не время, и он тихо выжидает, когда девушка покинет темный омут своих мыслей. И она заговорила. Карвер не решился сесть рядом. С каждым рубленным признанием (как бы ни пыталась она сгладить это наболевшее и тревожившее её, не получалось) Карвер всё больше убеждался в том, что застал Мерриль на распутье. Сегодняшний день разделил её жизнь на отрезки «до» и «после», вытолкнул на перекрестие дорог. Сделать выбор, принять решение. Она смотрит на него, и во взгляде он видит просьбу о помощи, желание услышать совет, получить поддержку – и для Стража это равносильно толчку на хрупкий лёд – перейти от берега до берега, не ошибиться, отыскать верные, нужные слова – шаг, затем ещё шаг – решительность тлеет, под ногами трещины на хрупком стекле льда.

- Чего ты хочешь, Мерриль? – пытаясь разложить на составляющие её слова, процедить через марлю здравого рассудка, просеять через сито логики, высушивая от лишних эмоций, спросил Карвер. Только так он мог бы попробовать помочь ей советом. Главный вопрос – вопрос тяжёлый, едкий, обжегший ротовую полость, но важный, необходимый, -  чтобы понять, что ей нужно, куда ей хочется направиться. Сам себе он уже давно не задавал такого вопроса – зачем? Выбор был сделан ещё тогда, на Глубинных Тропах, когда он решился на пройти посвящение, чтобы присоединиться к Стражам. И вот его путь – служить на благо Ордена. Хорошо, когда есть определённость, плохо, когда осознаёшь, что невозможно жить одной лишь службой. Нужны люди, нужна семья – без них становится тоскливо. Человеку нужен человек – как полагал мужчина, это справедливо и для представителей других рас.
- Я думаю, что нужно рассказать им. Правда рано или поздно вскроется, и когда она являет себя слишком поздно, то оставляет глубокие раны, - добавил он едва слышно, опустив голову. Давать советы нелегко – ты чувствуешь весь груз ответственности за того, другого, обратившегося к тебе за помощью и жадно слушающего тебя.
- Покинуть эльфов сейчас, когда им остро нужна помощь, было бы… неправильно, - наконец-то прямо обозначил свою позицию Карвер, испытывая сострадание к этой изгнанной и затравленной расе.

Отредактировано Карвер Хоук (2021-12-03 11:26:43)

И что же? Ему удалось образумить Мерриль, воззвать к чувству долга и убедить её в том, что ей нужно остаться со своим народом, чтобы помочь им в столь трудное для них время. А что он? Сможет ли он убедить себя остаться со своим отрядом? Сомнения. Слишком много сомнений, и голова болит от копошащихся опарышей мыслей. Трудно. Нужно принять решения и исполнить его, не колеблясь. Ему не хватает Мариан. Она бы хлопнула его по плечу и сказала нечто в роде: эй, Карвер, ты что раскис? А ну-ка быстро собрался, Младший! И он бы, ворча и негодуя, послушался бы, занялся делом, избавившись от сомнений и тревог. Так всяко лучше, нежели тонуть в бесконечных мыслях о том, что нужно сделать и что хочется. Извечная проблема: борьба между долгом и чувством.
Долг. У него есть долг перед Орденом, данная им клятва, которую он не может нарушить. Нужно нести свою службу, остаться со стражами. Эти ребята, пусть и казались снедаемыми взаимной неприязнью друг к другу, всё же стали отличной командой, заменив для него семью, которой ему так не хватало. Их, Хоуков, раскидало по свету, что собраться вместе снова казалось уже невозможным. Мариан, в прошлом Защитница Киркволла, была нужна Инквизиции, служила им, помогая разобраться с очередной нависшей над миром угрозой, Бетани... по правде сказать, он не знал, чем занимается сестрёнка, и давно не получал от неё писем, так что несколько беспокоился, но был уверен, что младшая Хоук так же посвятила себя всю службе во благо человечества, а он - как он может уйти? Карвер перевёл взгляд на эльфийку. И хочется. Очень хочется. Что если? Торги становились невыносимы.
- Если таково твоё решение, я не буду пытаться переубедить тебя в обратном, - признался Карвер, отводя взгляд в сторону. Пусть Карвер и не был согласен с нею, не стал её переубеждать. Хотя бы по той причине, что ей ситуация была намного лучше известна, нежели ему. Со стороны судить всегда легче, отмеряя по своим лекалам порции правильного и неправильного, а вот окажись он сам на её месте, наверняка бы растерял всю решительность, чувствуя, как смещаются ранее обозначенные константы «светлого» и «тёмного», «правильного» и «неправильного». Если отношение клана к ней так кардинально поменяется, то ей, наверное, действительно стоит сохранить свою тайну. А ему… а ему нужно стиснуть зубы беречь свой секрет. Зачем ей его признание, покрытые пылью прошедших лет чувства, что сточились, обратившись из подростковой смущённой и нетерпеливой любви в мягкое и тёплое чувство привязанности, скованного страхом разрушить их дружбу.
Карвер покачал головой, пытаясь избавиться от скопившихся мыслей. Когда такое происходит, он может очень долго рассуждать, меря шагами пространство, перескакивая с абстрактных категорий, силясь вывести константы и ориентиры, абсолютно верные, правильные, кои ему жизненно необходимы для установления координат в своей жизни. Неопределённость, бесцельность пугают, так что ему нужно иметь цель, мечту, занятие, которому можно было бы посвятиться жизнь, всего себя, а всё же остаётся в закромах души тайные углы для нерационального, человеческого.
Карвер понимал, что они оба на распутье, что оба терзаются сомнениями, осознавая необходимость принять решение, выбрать дорогу и определить своё будущее. Да в пекло это всё, к архидемону. Почему именно сейчас, когда они едва-едва отошли от событий сегодняшнего дня. Наверное, нервы. Они оба слишком устали.
- Пожалуйста, - мягко ответил он ей, потупив взгляд, - я надеюсь, что смог тебе помочь, - и ведь ему совсем не это хотелось сказать, а ещё… невыносимо хотелось обнять девушку, хотя бы положить руку на голову, как ребёнку, улыбнуться и убедить в том, что всё обязательно будет хорошо. Убедить её и… себя. Но тело словно скованно. Руки не слушаются. Не по себе.
- П-письма? – повторил Карвер, вздрогнув, повернувшись к девушке вполоборота, будто бы нечто увидел в стороне: нет, нужно лишь отвернуть голову, чтобы она не увидела просочившееся смущение. В последнем письме он прямо обозначил, что она для него не просто друг. Можно было, конечно, сказать, что по прошествии лет эльфийка стала для него семьёй, но… но как же неуклюже бы у него это вышло.
- Ты… ты не читала? – голос предательски дрогнул, страж прокашлялся, будто бы в горле запершило.
Безумная идея в голове. Навязчивая. Слишком… слишком резкая, граничащая с безумием. Неужели ему настолько сильно хочется сберечь свою тайну? Тогда, когда он писал ей то злосчастное письмо, выводя ровным почерком признание, ему было намного легче, бумага ведь всё стерпит, не покраснеет, не осудит, признаться легче, когда ты не видишь лица собеседника, не читаешь его реакции по выражению, не ждёшь с замиранием сердца слов, которые решат твою судьбу: счастье или тупая боль, как от тупого клинка. Глупо. Карвер, как же всё это было глупо! И сейчас ты готов на ещё большую глупость: сорваться и проникнуть в дом эльфийки, чтобы собрать все письма, сжечь, сохранить своё признание в тайне. Пусть… пусть не знает.
- Мы несколько сбились с намеченного маршрута. Удивительная случайность, не правда ли? – он улыбнулся, смотря себе под ноги, - Мерриль, скажи… если так сложится, ну вдруг, я бы…. смог сопроводить вас до города? Вам нужна помощь, нужна защита. Да, я буду вынужден разминуться со своим отрядом, но я нагоню их. Позже.
Он наклонился, взяв девушку за руку, накрывая поверх своей ладонью. Значит, решено.

Отредактировано Карвер Хоук (2022-02-01 00:11:41)

Он словил взглядом её улыбку. Хотелось, чтобы она задержалась подольше. Сохранить бы в памяти эту ночь, лунную, тихую. Как знать, когда в следующий раз их пути пересекутся. Может быть, никогда? Страшное это слово – «никогда» - отзывается болью в сердце, и толстый слой металла на доспехе с грифоном не преграда. Боль просачивается, выжигает мысли, оставляя после себя лишь угли страха. Нужно что-то сделать, но что и… зачем? Карвер силится разобрать свои желания, но те, слипшись, образовали комок, и цепи неуверенности обвивают, укрепляя защиту.
«Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть. Побудь со мной» - пронесётся морозным ветром в мыслях, кои не будут озвучены. Кажется, он так и остался тем нерешительным юнцом, каким она видела его в Киркволле. Наверное, потому что он и не пытался повзрослеть в делах сердечных, закрывшись от любовных привязанностей, сохранив свою любовь к девушке, увлечённой сохранением эльфийских ценностей. Много раз Хоук возвращался мыслями к теме своей привязанности, пытаясь понять: почему она? Почему… навсегда? Ответ так и не находился, впрочем, анализировать собственные чувства у него выходило из ряда вон плохо. Здесь бы попросить совета у Бетани: сестрёнка найдёт ответы, успокоит и подскажет, что ему делать. И правда, что?
Он искал в Мерриль поддержку, ждал, что она сделает шаг навстречу, протянет ему руку, согласится принять его безумное предложение. Если это лихорадка, если это всего лишь наваждение, солнечный удар, то он вскоре очнётся, придёт в себя, вспомнит о своём долге, но… отчего совершенно этого не хотелось.
— А ты так можешь? То есть… - девушка отводит взгляд; ночь светлая, луна освещает лес, с любопытством выглядывая из-за серых свинцовых туч, следя за двумя скованными страхом и нерешительностью влюблёнными. Она сохранит их тайну. Карвер замечает, как покраснели щёки девушки – розоватый оттенок на витиеватых узорах – и на его губах расцветает глуповатая улыбка, которую он, забывшись, и не пытается стереть. Как давно он не улыбался? Хоук, сосредоточенный на выполнении своего долга перед Орденом, проходящий битву за битвой, только ради… Ради чего? Карвер бы с гордостью ответил: человечества! Разве могут быть иные причины вести бесконечную войну? Но теперь, когда девушка, похитившая его покой, была так близко – разорви оковы смущения, протяни руку, прикоснись к ней – невозможно. Она так и остаётся для него далёкой, недостижимой, но яркой, необходимой в бесконечных путешествиях путеводной звездой. Страж прикрыл глаза, силясь справиться с бушующим морем мыслей: образы складываются из морской пены, остаются следами на песке, небрежно вычерченными водами. Небольшой домик в лесу, Мерриль в простом платье, улыбается, зовёт его обедать, а он, с охапкой дров, взмокший от полуденной жары и кропотливой работы, улыбается ей в ответ и машет рукой – сейчас придёт. Глупое видение – убеждает себя Карвер, но убедить не выходит.

Страж кивал, соглашаясь с предложенными девушкой идеями. Обязательные к посещению места. Конечно, они сходят. Вспомнят былое. И пусть ничего не вернуть, никогда не будет, как прежде, но порой так приятно погрузиться с головой в тёмный омут светлых, тёплых воспоминаний, особенно тогда, когда жизнь обращается в бесконечную вереницу бесцельно-однообразных дней, тебе требуется этот сладковатый напиток. Прошлое, в котором ты юн и зелен, в котором дни были светлее, а жизнь легче и радостнее, приятный бальзам для души. Вспоминаешь и осознаёшь, как не умел ты ценить то, что имел. Будь у него возможность вернуться, то исправил бы ошибки: не ссорился бы с сестрой, не пытался бы доказать ей, себе – всем, что он уже взрослый и сильный воин, не отправился бы на Тропы в поисках неприятностей, чтобы самоутвердиться, признался бы Мерриль и… увёз бы её прочь от города, который стал местом первого и самого громкого конфликта между магами и немагами, эхом пронёсшегося по всему миру, посеяв искры будущих противостояний, обернувшихся неукротимым пожаром.
— В любом случае, думаю, стоит сначала узнать мнение твоих товарищей. Вернёмся к лагерю?
Словно спустили с небес на землю. Карвер вернул лицу маску ледяного спокойствия, выпрямил спину, отвёл взгляд в сторону. Да, нужно всё делать правильно, согласовывать, объясняться, прояснять. Товарищи… что ж, попробовать договориться с ними можно, но как они воспримут его безумную просьбу? Такая глупая инициатива встретит сопротивление. Если Ной не в состоянии участвовать (а он бы наверняка кричал бы громче всех, что малыш Карвуша совсем лишился здравого рассудка), то с ролью голоса разума отлично справится Дарио.
- Ты права, - согласился Карвер.
Он держался рядом с нею, сохраняя молчание. По дороге до лагеря молчала и девушка, будто бы неосторожно оброненное слово могло сбить принятое ими решение возвращаться. В голове абсолютным императивом заправляла мысль о долге. Мерриль нужно было вернуться к своему народу, быть с ними в эту неспокойную ночь, полную страха, потерянности и боли, Карверу – с товарищами, молясь за скорейшее выздоровление Ноя, а если не поправится – страж предпочитал не думать об этом. Отряд у них был не самый сработанный, и внутренние разногласия порой так сильно штормили его, что у многих возникали вопросы о том, как эти люди вообще вместе выполняют поручения Ордена и не пытаются при этом прикончить друг друга, но тем не менее все конфликты были скорее напускными, из желания развлечь себя и других в моменты, когда сыскать какое-либо развлечение, да что развлечение – сохранить оптимистичный настрой и веру в благополучный исход событий было нелегко.
Распрощавшись с девушкой у лагеря, он вернулся к палатке. Ной наконец-то уснул, и Дарио тоже тихо сопел, сидя у спального мешка пострадавшего. Лис, державший караул, отметил нескорое возращение друга с прогулки. Он попытался завалить Карвера вопросами о том, чем они занимались с этой эльфийкой, но Хоук не был настроен на диалог. И после неудачных попыток Лис сдался, сменившись с Карвером на посту, ещё несколько минут потоптался у палатки, а затем, пару раз зевнув, удалился отсыпаться.
Карверу не спалось. Слишком много впечатлений он получил за эти несколько часов, они терзали и отгоняли прочь сонливость. В движущихся фигурах эльфов он невольно выискивал Мерриль, зная, что девушка скорее всего уже легла спать, а всё же… а всё же надежда теплилась. Взглянуть бы на неё ещё раз. Странное желание. Может быть, было бы лучше, если бы он её так никогда и не встретил – не было бы так тревожно на сердце.
Под утро Хоука сменил Дарио. Раненый всё спал, и старик мог позволить себе принять караул и отпустить растрёпанного Хоука, с тёмными кругами под глазами и болезненно-осунувшимся лицом спать.
- Тебе нужно отдохнуть. Хотя бы пару часов, - проговорил старик, покачав головой. На Хоуке совсем не было лица. Вот что делает с молодыми людьми влюблённость. Дарио в очередной раз порадовался, что сам давно остыл к увлечениям сердца, сделав своей единственной любовью науку.

Жизнь в лагере проснулась поздним утром. Эльфы, сонные, голодные, двигались медленно, переходя от одного конца лагеря к другому, каждый занятый своим поручением. Кому-то нужно было принести провизию, кому-то поменять перевязки раненым, кому-то чинить сломанные телеги. К полудню движения стихи, все разбрелись по своим местам, позволяя робкой тишине воцариться. Решение принято. Стражей поставили в известность, что эльфы отбывают к городу, там они будут в безопасности, стражи же двинуться с места не могли, пока Ной не оправится от ран. Стало быть, снова разлука. Карвер до последнего надеялся, что эльфы останутся хотя бы на пару дней, чтобы собрать еды, починить телеги, но те управились на удивление быстро, чтобы как можно скорее продолжить путь. Краткое, немногословное прощание с Мерриль.
- Я не прощаюсь, мы скоро встретимся, - спешно проговорил страж, избегая взгляда девушки, - я отправляюсь в Киркволл по поручению, - солгал он, понизив тон голоса, чтобы не услышал Дарио. С товарищами он обсудит свои желания, но позже, когда отбудут эльфы.

- Не знал, что ты решишь предать орден, - проговорил Дарио, поравнявшись с Хоуком, повожая взглядом удаляющиеся повозки. От чуткого слуха старика ничего не утаишь.
- Я поеду в Киркволл за провизией, лекарствами и снаряжением, - ответил Хоук, хмурясь. Он был уверен, что отыскал достаточно весомый повод, чтобы покинуть товарищей. Старик ответил не сразу, поглаживая седую бороду – размышлял.
- Разумно, - ответил наконец-то он, - но не задерживайся.

В город он прибыл раньше эльфов. Отыскать старую лачугу Мерриль не составило труда, как и попасть внутрь – хлипкая, покрытая трещинами дверь открылась после сильного толчка – внутри его встретил прогорклый запах влажности, плесени, такой характерный, для всего этого квартала. Темно, сыро. Первым же делом он растопил камин, чтобы прогреть лачугу. Под дверью лежала горсть писем. Тех самых, что на протяжении нескольких лет он писал – они так и не дошли до адресата. Страж бережно собрал их с пола, придвинул сломанный табурет к камину, рассматривая пожелтевшую бумагу. Он помнил наизусть каждое, помнил, когда и где его писал, какие мысли терзали его, что происходило с их отрядом – ворох воспоминаний, событий. Какую глупость он творит. Зачем? Страж протянул одно письмо к разгорающемуся пламени, но рука дрогнула. Карвер нервно выдохнул. Зачем? Она имеет право знать. Затушив огонь, он вернул письма под дверь, сам же остался дожидаться её у лачуги. Лучше он сам скажет ей. Лучше ли? Он не знал, но чувствовал, что объясниться нужно.