— …Белый демон! — По подвалу гулко разнёсся голос "ведущего", объявляющего победителя в драке. Белая массивная рука, насколько невысокому мужичку в платке, повязанному поверх лысины, хватало роста поднялась вверх. Толпа, получившая достаточно кровавое зрелище, умеренно гудела за канатами, растянутыми неровным квадратом. Двое крепких, но коренастых парней уносили побитого толстяка с пышной бородой подальше: побеждённый боец, который не побоялся выйти против "схваченного Кунари", ещё долго будет приходить в себя. Наконец, мужичок отпустил руку гиганта и позволил ему вылезти за пределы площадки для боя, где его уже ждал смуглый худой парень с тонкими усами и золотым кольцом в ухе, салютующий двумя глиняными кружками.
— Bravo, amigo! Как ты его, а? Хорошие вложения в тебя! — Нахваливал Хавьер подошедшего ближе Каариса, протянув тому один из напитков. Васгот взял ёмкость за края и осушил двумя глотками: напитком оказался свежий и весьма недурной эль. Дождавшись, когда гигант утрёт рот, Хавьер понизил голос и добавил. —  Кое-что есть, надо обсудить.
— Тогда давай-ка побыстрее отсюда свалим, — предложил Кас-Васгот, озираясь по сторонам. — Мы тут слишком отсвечиваем. Ты забрал деньги?
Хавьер показал в ладони мешочек с добычей. Каарис кивнул, подобрал своё пальто с воротником и манжетами из овечьей шерсти, накинул его поверх голого торса и вместе с бывшим пиратом они вышли на морозный воздух, приветствуя вечернюю столицу Ферелдена.
Спутником Каариса в этой командировке оказался единственный выживший штурман пиратского судна, затопленного Кунари годом ранее неподалёку от Антивы. Чудом спасшийся бежал на юг и осел в Киркволле, как портовом городе, планируя найти там новую работу, но, как оказалось, без того, кто мог бы за тебя поручиться в южных водах, это не так-то и просто. Едва-едва сводивший концы с концами, он таскал ящики в порту, затем влез в дело с контрабандой, на чём и был пойман за руку Вало-Кас. Но, в отличие от многих других, Хавьер не стал крутить жопой и сам предложил свою помощь. И в целом-то оказался славным парнем. Для бывшего-то ривейнского пирата. В этом их маленьком с Каарисом приключении он играл роль купца с Севера, который с пленным Кунари в качестве ручного бойца ездит по миру и заключает сделки. Актёр из ривейнца был так себе, но это всё же было лучше, если бы сюда нагрянул отряд из рогатых бледных здоровяков и начал трясти всех за ноги, свесив с крыши.
— В общем, то, где ты сейчас дрался — это отборочные.
— В каком смысле? — не понял Каарис.
— В прямом смысле, amigo, — Хавьер отсчитал долю Каариса и протянул ему на ходу горсть монет. — Если ты здесь покажешься, тебя пригласят на настоящие бои, которые проводит наш дорогой дворянин. Он хочет, чтобы у него было лучшее из лучших. Такой вот себе самовлюблённый и тщеславный pendejo. Вроде моего старого капитана, да не всплывёт он со дна.
— А как они рассылают приглашения? — Каарис задумчиво тронул себя за шрамы на лице, которые не захотели сходиться, даже стянутые нитью.
— Кто знает? — пожал плечами пират. — Скорее всего, кто-то приходит и передаёт место.
— Ты слышал? — Каарис остановил напарника рукой. Из подворотни, мимо которой они проходили, раздавались какие-то голоса, весьма себе гневные.
— Только не говори, что ты хочешь влезть в это де…
Договорить Хавьер не успел. Каарис уже свернул в переулок и хрустел костяшками. Пират, протяжно поинтересовавшись, не надоело ли Каарису махать кулаками, увязался следом.
В переулке троица средней руки бандитов обступили худую фигурку в тупике. Они наверняка что-то важное сообщали ей, без сомнений, но Каарис решил сперва уравнять шансы и, схватив за голову ближайшего к нему, с размаху впечатал его в стену, больно стукнув того виском о каменную кладку. Удерживаемый осел, даже не поняв, что произошло, а двое других резко развернулись
— И что тут у вас происходит? — буднично поинтересовался васгот, разминая шею.

Каарис не стал дёргаться первым делом, как только услышал жалобное "помогите" тонким женским голоском: он прожил достаточно давно, чтобы насмотреться и на чёрных вдов, и на подсадных приманок "доблестных героев", и на отравительниц, не считая мошенниц и воровок всех сортов и расцветок. Однако, судя по медленно повернувшемуся в их сторону типу, который до этого активно пытался схватить забившуюся в угол, дело было всё-таки более-менее прозрачным. Но прежде чем он, или его товарищ, или Каарис, или Хавьер схватились за оружие, повернувшийся широко раскрыл заплывшие глаза и распахнул рот. Из пасти, в которой торчал неполный набор зубов, извергся странный хрипящий звук, похожий на приглушённый вопль, а затем он добавил:
— Кунар…
Нога в тяжёлом дорожном сапоге, которая принадлежала васготу, оказалась быстрее слов, но ненамного. Каарис от всей души пнул прямой стопой прямо в живот вопящего, отчего он упал на спину и моментально скрючился, едва-едва могущий дышать. Второй же бандит успел достать оружие, но изогнутая сабля Хавьера кольнула его прямо в шею, предостерегая от дальнейших действий. Бой закончился, даже не успев начаться: разбойники, воры, сутенёры или кто там это был, очевидно не ожидали такого подвоха. Каарис сделал пару шагов вперёд и наклонился к поверженному, овытаскивав его оружие из ножен и отбросив в сторону, не забыв поискать засапожный нож. Закончив, он поставил ногу на голову лежащего, чтобы тот тоже не дёргался лишний раз и, наконец, поднял глаза на зажавшуюся в угол пострадавшую.
— Что тут у вас произо… — ещё раз решил спросить Кас-васгот, но разглядел в тусклом подворотенном свете девушку. — О. Вот так встреча.
Если в прошлый раз он подзабыл, как звали ту юркую светловолосую эльфийку со вздёрнутым носом, то с прошлой встречи, во-первых, прошло не так много времени, а, во-вторых, последняя их встреча была предельно незабываемой. Будто в напоминание в ту же секунду рваные шрамы на левой половине лица противно дёрнули мускулы, а сквозь непроницаемую подушку нечувствительности пробилось гадкое ноющее ощущение. Каарис на секунду подумал, если бы не тот удар по башке, то, наверняка, сейчас бы заорал от боли.
— Я думал, ты ушла с Эм. Или он тоже где-то здесь?
— Вы знакомы? — непонимающе спросил Хавьер, переводя взгляд с одной на другого и обратно.
— А-а-а-га. — Чуть протянул Каарис в ответ, не сводя взгляда белых глаз с эльфийки. — Ловкая воровка пчёл. Вряд ли эти ребята пасечники, конечно... Приятно встретиться, Велия.
— Давайте-ка отсюда уйдём, — попросил жалобно Хавьер. — Вот этот вот на всю улицу орал "Кунари", если его кто-то услышит...
Кас-васгот кивнул, убрал ногу с головы бандита и пнул его под рёбра ещё раз. Хавьер же ударил своего заложника рукоятью сабли, отправляя его в сон. Каарис махнул рукой Велии, предлагая следовать за ними.
— С нами пока что всё равно безопаснее. Идём.

— Каэсар? — С очевидной издёвкой переспросил Хавьер.
— Заткнись, — посоветовал в ответ Каарис, отмахнувшись от Хавьера как от назойливой мухи с тонкими усами, после посмотрев на Велию. — Каарис. Но да, это я. Но только я не Кунари, ты не слушай вот это вот...
Белая ладонь небрежно показала на поверженного бандита, валяющегося в ногах. Он попытался зацепиться за низ длинного плотного камзола Каариса, но тот вырвал его и с размаху наступил каблуком на пальцы. Бандит выгнулся от боли, но заорать не смог. Пират поморщился, глядя на это и мотнул головой, отчего толстое золотое кольцо в ухе качнулось, отразив тусклый свет. Решив больше не смотреть на избитых, он сделал полшага вперёд и сделал полупоклон.
— Моё имя Хавьер, и я вольный моряк...
— Без корабля, команды и цели в жизни, — перебил его Каарис, увлекая своих новых спутников за собой. — Не сейчас, идём.
Хавьер что-то сказал на своём родном языке, явно не особенно приятное, но совершенно несерьёзно. Каарис, прежде чем выйти на тропинку, посмотрел по сторонам, не нашёл там никого, спешащего разбираться с Кунари, и вновь махнул, призывая идти за ним. Группа поторопилась покинуть злосчастный закуток и направилась, ведомая пиратом, между домами, огибая лужи. Наконец, недолгий, но сбивчивый путь через какие-то случайные ящики, так любимые денеримцами и выставляемые куда ни попадя и грязные, залитые помоями из окна дорожки, закончился у обшарпанной двери с тяжёлым амбарным замком на нём. Хавьер достал из поясной сумки здоровенный ключ и, с трудом попав в замочную скважину, провернул его три раза. Отогнув дужку, он приоткрыл дверь, впуская внутрь сперва Велию, затем Каариса.
Кас-васгот разогнал тьму сперва создав на кончике указательного пальца небольшой огонёк, а затем подвёл его к канделябру, стоявшему чуть далее на столе, зажигая пять заплаканных воском толстых свечей, торчащих из него. Мягкий свет осветил остатки их скромного убежища: два топчана на полу с набросанными на них одеялами, кривые старые стулья, один из которых вовсе не имел спинки, колченогий стол, пара ящиков, которые служили чем-то вроде постаментов под мусор и торчащая кирпичами отовсюду печка с обшарпанной штукатуркой.
— Прощения просим за вот это вот всё, — решил проявить галантность Хавьер, пожав плечами. — Но чем богаты...
— Единственный дом, который смог найти Хавьер, где хозяин не спрашивал бы, зачем он ему нужен, — вновь решил внести ясность Каарис. — А ещё здесь никто не станет искать. Ты голодная? Я бы что-нибудь съел. Горячего.
Каарис выжидательно посмотрел на пирата. Тот непонимающе поморгал ему в ответ. Васгот похлопал себя по животу, на что Хавьер вновь хлопнул карими глазами.
— За едой сходи, — "намекнул" Каарис.
— А я-то почему? — Возмутился в ответ ривейниец, подбочинившись. — Ты сам не мож...
Хавьер осёкся, поняв, какую глупость чуть не сказал. Попытавшись ещё сбежать от этой участи, посмотрев на Велию, но, не найдя там поддержки тоже, тяжело вздохнул и покорно повернулся к двери. Саирабаз оклинкнул его коротким "эй", подошёл поближе и вложил в ладонь напарника несколько серебряных монет за ужин. Хавьер покачал головой и вышел из дома, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя Каариса и Велию вдвоём. Васгот хмыкнул, скинул свой камзол-пальто, оставшись с голым торсом и уселся на один из ящиков, предварительно достав откуда-то снизу бурдюк с вином. Зубами открыв пробку с характерным звуком, он сделал два широких глотка: средней руки столовое вино, чудом ещё не начавшее подкисать. Бывало и хуже: во время многодневных походов часто приходилось пить уже натуральный уксус, особенно, если отряд шёл без Абана и его правил хранения. Не закрывая бурдюк он протянул его Велии, предлагая тоже промочить горло.
— Приятная встреча, — наконец, обратился напрямую к эльфийке коссит. — Но опять при странных обстоятельствах. Про Мишеля я понял, но и не столь важно уже. А что с тобой приключилось? Кто тебя поджимает?

Каарис недоверчиво смерил взглядом эльфийку, но возражать не стал. По крайней мере, сразу. Помнил он по их первой встрече, как в прошлый раз её "ни за что" хотел поднять на вилах тот крестьянин-пчеловод. А при упоминании Инквизиции Каарис машинально коснулся верха своей головы, покрытой длинными белыми волосами, безошибочно найдя рубец от того камня на взрыве. Перед глазами промелькнули образы горящих останков, в нос врезался запах палёной плоти, от которого удалось отмахнуться только тряхнув гривой волос. Затем васгот ухмыльнулся и опёрся голой спиной о шершавую грубую стену, поджал одну ногу к себе и положил на колено себе же руку. Для Велии, если она хорошо запомнила его в прошлый раз, он совершенно точно мог выглядеть исхудавшим, но от того более рельефным, жилистым. А бледным он был и так.
— Да-а, как тебе сказать... Подрабатываю теперь в гладиаторских боях, свожу концы с концами. — Вряд ли Велия вообще знала, чем занимался Каарис. А если он и сказал тогда, то прошло... да пёс его знает, сколько прошло. В Тени вообще они были словно вне времени. Почему-то до этого момента Каарис никогда не задумывался об этом, а сейчас, попытавшись поймать себя на этой мысли, погряз в ней на долгое время. По крайней мере дольше, чем стоило бы сейчас себе позволить. Как бы извиняясь, Кас-Васгот улыбнулся здоровой частью лица и достал трубку с кисетом. Не глядя, он развязал тесёмки чёрного бархатного мешочка и зачерпнул жёлто-зелёную сухую смесь двумя пальцами, после чего неплотно прижал её в трубке и подпалил её "от пальца", как свечи чуть ранее, крепко затянулся и выпустил в воздух через ноздри сизовато-белый дым с тонким сладко-травянистым запахом. — Может, слышала, тут, в Денериме проводят бои, хорошие лёгкие деньги. Говорят, держит их банн Денан, местный воротила. А раз такое громко делает банн, то, значит, и деньги чистые.
Васгот ещё раз затянулся и закашлялся свистящим влажным кашлем, совсем не похожим на тот, как если бы дым пошёл не в то горло. В груди всё резко загорелось, словно воздух превратился в раскалённые угли, это жжение разнеслось по всем внутренностям острой волной. Каарис, с тем же свистящим звуком, издал непонятное шипение и, отвернувшись от Велии, сплюнул за ящик слюну с кровавыми прожилками, после чего откинул голову назад и два раза тяжело вздохнул. Затем он упёрся локтями в колени, всё ещё сидя на ящике, пару раз кашлянул и поднял голову на эльфийку.
— Потрясающе дерьмовая смесь, — с вымученной улыбкой соврал васгот. — А другой тут раздобыть негде.
С долей сожаления Каарис вытряхнул содержимое трубки на пол и растёр сапогом тлеющие угольки. Смесь, естественно, здесь была ни при чём. Внутри всё ещё горело, хоть и не так явно, а острое покалывание разносилось по мышцам в груди. Если внешнюю боль Каарис всё так же ощущал мало, то внутренняя рвала его на куски. Как там говорится, нужно быть осторожнее со своими желаниями?
— О чём то бишь мы? — Как ни в чём не бывало спросил Каарис чуть просевшим голосом. — А, да. Бои. Ну, вот, банн Денан проводит бои. Не знаю уж, как он относится к твоим сородичам и беднякам, но гладиаторам он платит неплохо. Наверняка, тоже та ещё свинячья поросль, но мне выбирать не приходится. Если тебе припрятаться надо, можешь тут и поспать, на моей лежанке. Я всё равно выспался днём.

— Я маг? Кто такое говорил? Точно не я, — всё так же устало, но с лёгкой улыбкой сказал Каарис. Озвучивать и признаваться в этом, особенно мелкой воровке, он не хотел. Если прижмёт, она наверняка может и его продать. Конечно, она и так могла это сделать, но лишний раз подставляться не хотелось. — А даже если и был бы, ты себе представляешь меня в круге? Если они вообще ещё остались после всего этого безобразия.
Уточнять, что делают на родине его родителей с магами васгот вовсе не стал. Когда говорила эльфийка, он внимательно слушал, пытаясь собраться с мыслями и забить это мерзкое жгучее ощущение в груди. Помогало мало, однако то, что сказала любительница пчёл, дало определённую искру между всех четырёх рогов, зажигая тем самым одну идею. Разумеется, она не касалась табака, все свои смеси Кас-васгот делал сам. В конце концов, это у него была пара дюжин банок с разными курительными забивками под все случаи жизни. В одной банке, специально для Шокракар, он даже держал порцию сильнейшего дурмана, от которого Мать засыпала безотказно — последний довод, когда ничего больше не помогало. Так что табака мысли Каариса касались мало, куда больше его сейчас интересовало ремесло Велии и её какая-то подозрительно скрытная война с демон знает каким вельможей. Игнорируя напрочь вопросы о том кому в Тедасе жить хорошо, ответ на который был "никому не хорошо и нигде не лучше", Каарис, прыгнув на пол с ящика и едва не упав, качнувшись в стороны, заходил по комнате, формулируя мысль, которую надо было преподнести эльфийке. Наконец, потерев рука об руку, он посмотрел на собеседницу сверху вниз. В тусклом свете пяти свечей со своей исхудавшей изувеченной рожей он наверняка выглядел как какой-нибудь Демон, вроде тех, с которым они сталкивались в Тени.
— Воровка, значит, — нелепая фраза, которая должна была подвести к чему-то дальше. — Тогда у меня для тебя есть работа.
Предстояло пояснить, что за работа, а этого Каарис так просто сделать не мог. Поскребя себя за ухом, затем рядом с рогом и проведя пальцами по рубцам, он выдохнул.
— Завтра у нас должен быть бой прямиком в особняке банна Денана. А меня очень интересуют бумаги, которые у него есть, они точно будут у него наверху. — Каарис испытующе посмотрел на Велию. — В качестве оплаты возьмёшь всё, что найдёшь, кроме любых документов, которые сможешь найти и его личной печати. Ну, что скажешь?
За дверью раздалась какая-то возня. Каарис моментально, не обращая внимания на резь в груди, прыгнул к своему лежаку и достал из-за него полуторный меч, сидящий едва ли не как обычный прямой в его руке, готовясь к драке. Но, как оказалось, он зря перенапрягся: в домик ввалился заметно замёрзший Хавьер, держащий какой-то свёрток в руке.
— Puta madre! — с досадой заявил пират, оттряхиваясь от грязных капель, которым были покрыты его сапоги. — Ненавижу Ферелден! Грязь и собачья вонь!
— То ли дело в Антиве, прекрасный запах кожевенных мастерских и плесени! — Каарис протянул руку и забрал у компаньона свёрток. На ощупь тот был горячим и даже слегка шёл паром, а по форме это было что-то вроде тыквы, вытянутое в длину и круглое в разрезе. Не дожидаясь пояснений, васгот поставил это что-то на стол и развернул ветошь, в которую была завёрнута ноша Хавьера. Внутри оказалась свежая ароматная курица, у которой кто-то оторвал уже крылья: Каарис подозревал, что это был сам пират-посыльный. Благодарно кивнув, Кас-васгот жестом пригласил обоих остающихся в здании к столу, разделить трапезу.

— Если не выдержу, то и деньги мне не понадобятся, — пожал плечами васгот. — До сегодняшнего дня насмерть всё равно никто не дрался.
Пришествие Хавьера и приготовление курицы к её употреблению ненадолго отвлекли Каариса от размышлений о завтрашнем дне. Приняв нож из рук пирата он с лёгкостью отделил грудку от кости и срезал белое мясо со спины, после чего оторвал себе одну ножку и откинулся, опершись голой спиной о холодную стену. Одной рукой Каарис подтянул к себе оставленный Велией бурдюк с вином, нехотя укусил свою еду и запил это всё широким глотком, слушая историю про очередного распускающего руки вельможу. Это, наверное, действительно было большой проблемой для всех басов, вот эта история с насильниками. За годы наёмничьей жизни удавалось повидать многое, в том числе, и подобное, часто, во время мародёрства, однако среди Вало-Кас подобного он не припоминал: либо они ближе к Кун, чем сами о том думали, либо что-то сдерживало косситов от подобных порывов. Или у Каариса просто было недостаточно информации, кто ж его знает?
— Когда власти становится скучно, они превращаются в ублюдков, — многозначительно произнёс поэт, закончив жевать. — Вон, полюбуйся на Тевинтер. Они уже не знают, чем заняться.
Каарис имел в виду сразу всё: и их далеко идущую страсть к магии крови, и игры с рабами, и что только нет. Да и по себе он это тоже замечал: когда они начали обживаться в Киркволле, у ваганта появилось слишком много свободного времени, чтобы думать, чем себя занять, вместо вопросов насущного выживания. Недоев до конца, васгот положил на ветошь кость с оставшимся мясом: аппетита как не было, так и нет, хотелось лишь промочить горло, всё больше и больше. Когда в глотку заливалось вино, так сильно кашлять не хотелось и становилось полегче.
— На море происходит то же самое, — покивал Хавьер, слишком серьёзно для себя. — Так можно легко узнать, получил ли капитан деньги заранее, припрятал ли их. Если слишком самоуверенный или наглый — может и до бунта дойти. И тоже псам скармливают... Или акулам.
Васгот хмыкнул, вновь потерев свои шрамы на лице. Он к ним уже привык, этот жест означал лишь глубокую степень раздумий.
— Велия залезет к Денану, — вдруг, совершенно внезапно свернул к изначальной теме васгот. — Мы говорили об этом до твоего прихода.
— Правда? — недоверчиво поднял бровь Хавьер.
— Совершенно. Возьмёт всё, что понравится в доме, а нам спустит его бумаги. Если сможет пройти в самом начале боёв, то у неё будет достаточно времени, чтобы пошариться. Я затяну на пару-тройку кругов свой первый бой, а там — как пойдёт.
Пират задумчиво постучал по столу, размышляя над сказанным. Каарис подмигнул правым глазом эльфийке, стараясь немного её подбодрить. Вместе с тем на него рухнула усталость всего мира, за эти два дня он изрядно измотался.
— Ложись на мой, — махнул белой рукой Каарис в сторону своего топчана, после чего широко зевнул. — Мне нужно кое-что ещё поделать, подготовиться к завтрашнему дню.
Каарис приврал, он собирался уткнуться рожей в стол как только его подельники к завтрашнему дню улягутся и накроются одеялами. Спать на плоском лежаке было всё равно не очень удобно, особенно, с загибающимися назад рогами, поэтому, соответствуя многим прозвищам про рогатый скот, он собирался поспать сидя. Завтра, конечно, ноги спасибо не скажут, но так то будет завтра.

Пошуршав для вида остатками еды, попереставляв кости в тряпке и подвигав бурдюк, Каарис услышал негромкий храп Хавьера, посмотрел на лежак, который занимала Велия, убедился, что тишина настаёт в доме и чуть расслабился. Развязав крепёжные ремни на сапогах, васгот освободил ноги, поставив их на холодный пол, положил руки перед собой одна на одну и уткнулся в них лбом. Где-то в середине груди всё ещё неприятно жгло, но Каарис постарался поскорее забить это ощущение и загнать его в дальний угол. Нужно было хоть немного поспать: всё-таки, в чём-то Велия была права и он действительно может не выдержать этого поединка. Впрочем... Будто бы кому-то в этой жизни искренне не плевать, что с ним будет. Эта мысль, вопреки всему, имела какой-то убаюкиващий эффект и Каарис, прикрыв глаза, почуял первые сонные признаки: погружение будто в тёплую воду, лёгкое покалывание на лице...
Тихий шёпот, пробивающийся через нарастающий храп Хавьера, резко выдернул из воды, возвращая в холодную реальность. Васгот тряхнул головой, растрепав длинные несобранные белоснежные волосы, и огляделся по сторонам. Но говорил с ним не очередной демон, представляющийся духом, которые так часто встречались в Тени, а Велия. В темноте, едва поймав лёгкий свет с улицы, Каарис смог разглядеть смотрящую на него эльфийку под одеялом. Резкий скачок напряжения вновь спал и Васгот, оперевшись вновь спиной о стену, потёр шею рукой.
— Да, всё отлично. Мне нужно сосредоточиться. — Каарис не был доволен тем, что эльфийка не уснула. Но не столько самой эльфийкой, сколько тем, что потерял бдительность: среди людей так делать не стоит. Наконец, запрокинув голову так, чтобы рога не упирались остриём в стену, он прикрыл глаза, больше намереваясь не отзываться. — Есть над чем подумать. Ты спи, завтра тот ещё денёк.

Холодная курица, холодное вино, холодная вода на лице и во рту, холодный, наконец, воздух Ферелдена. Небольшая группа, которую вёл за собой Хавьер, уходила из дома, плотно прикрыв за собой дверь, слишком рано, поутру, чтобы не увязать за собой хвост, ещё до того, как взойдёт солнце и начнёт светить в закрытые ставни. На ходу Каарис пояснял план действий: пусть для людей ведущим здесь будет казаться Хавьер, на самом деле руководил этой маленькой кампанией рогатый.
— Бои ближе к обеду. Мы все войдём через общий зал, как одна команда. Хавьер займётся деньгами и договорится о порядке. Велия, ты всем говоришь, что целитель, если будут что-то спрашивать, говори, что нужно выжать всё что можно из кунари. По легенде я — пленный. — Каарис перешагнул лежащую на дороге не то мёртвую, не то спящую уличную шавку. — Когда зайдём внутрь, ты побудешь со мной, пока Хавьер обо всём не условится. Зависит от того, когда будет наш первый бой. Я надеюсь, что мы встанем в самом начале, чтобы у тебя было время... В общем, тут как. Самое удачное нам выбить первый бой: мы покажемся, что все вместе, а после ты сможешь пройти наверх, к спальням банна.
— Или последними, — предложил Хавьер. — времени займёт столько же, просто нужно будет вернуться.
— Так себе, — покачал головой в ответ Каарис. — Нужно будет вернуться строго к началу боя, а хрен его знает, что там у этого дурачка наверху... Велия, если есть вопросы, время задать сейчас.
Группа пришла к большому особняку, у которого было необычно множество стражи. На входе, рядом с ряженными в родовые цвета недостражами стоял напыщенный глашатай с планшетом, на верхней части которой была закреплена чернильница. Хавьер направился к глашатаю, сделав знак подождать остальным. Каарис, поправив воротник своего тяжёлого пальто, посмотрел сверху вниз на Велию.
— Страшно?

— Ты — целитель, — Васгот хмыкнул, чуть потрепав белой ладонью Велию по голове, не слишком, впрочем, нарушая её причёску. — Просто не отвечай никому. Делай вид, что не знаешь языка. Пойдём.
Хавьер махнул им рукой и Каарис моментально откликнулся, кивнув в его сторону. Пират провёл их мимо стражников в гербовых накидках поверх брони и, следуя указаниям встречающих, направился с группой в распахнутые двойные двери внутри особняка.
Богатый дом банна Денана встретил, по мнению Каариса, заговорщиков какой-то излишне неуёмной роскошью, которую он видел разве что в Орлее, на балу, в 43 и когда сопровождали Жозефину Монтилье. Но чего не было даже там — так это пятнадцатифутового портрета самого банна, который держал в руках резной охотничий лук, поставив ногу на поверженного кабана. От такого "жизненного" сюжета наверняка бы умер со смеху Саараш, охотник и застрельщик, присоединившийся к Вало-Кас не так давно: кабаны луками не берутся. В остальном роскошь была стандартной: золото, статуи из камня, явно дешёвого и к мрамору относящегося опосредованно, резное дерево и бесчисленное количество изображений сраных собак во всех их проявлениях. Что всегда раздражало в Ферелдене, так это их бесконечная любовь к слюнявым псинам. Васгот даже позволил себе немного вздохнуть и покачать головой.
Хавьер вёл их дальше и привёл во внутренний двор. Дорогу любезно подсказывали крепкие мордовороты в кольчуге. Во дворе, обнесённом по периметру рядами кустов  колючего чертополоха и роз, уже собралась большая толпа. В центре - ограниченный плоскими невысокими деревянными щитами-панелями круг с двумя проходами для бойцов. Хавьер побеседовал с кем-то по дороге, но предмет их беседы тонул в общем шуме, но Каарис был готов поклясться, что в руках у пирата что-то дважды мелькнуло, затем привёл Велию и Каариса в какой-то свободный пятачок, который оказался местом специально для них.
— Мы вторые, — удовлетворённо кивнул партнёр васгота в этом деле, после чего из-под плаща осторожно протянул свёрток пергамента Велии. — Держи, должно облегчить тебе работу. Карта особняка.
— Как ты умудрился? — с долей восхищения в голосе спросил у приятеля Каарис.
— Заранее закинул пару удочек, одна из них поймала рыбу, — смуглый палец указал куда-то в сторону выхода и поэт успел увидеть удаляющийся из особняка шерстяной зелёный плащ с капюшоном.
— А этот твой улов нас не сдаст?
— Вряд ли сын убитого Денаном купца захочет подыграть тому, кто забрал всё дело его семьи.
Продолжать и накручивать Хавьера Каарис не стал, лишь постарался успокоиться перед боем. В груди, конечно, жгло, но не так сильно. Силы у него были.
— Если есть деньги, можешь поставить на кого-нибудь, — предложил Велии Каарис. Деньги принимал на небольшом помосте мужчина в рубахе с красным стоячим воротником, бойко записывая что-то чернилами в своей огромной книге. Желающих было очень много. — Рисковано, но всегда есть шанс хорошо подзаработать.
— Можешь поставить на следующий бой на нашего друга, — хохотнул Хавьер, делая знак головой в сторону Каариса. — Первый-то бой он точно возьмёт.
— Я сейчас с тобой показательный устрою, — Васгот принял шутливую боевую стойку, умышленно поднимая кулаки сильно выше нужного. — А ну выходи раз на раз.
И в этот же момент раздался голос глашатая. Нудное чествование благостного покровителя этих боёв, великолепного и бесподобного господина, лучшего друга всех окрестных жителей, банна Денана длилось добрых минут пять. Затем, наконец, глашатай, прокашлявшись, перешёл к делу, объясняя правила. До первой крови или отключки, первый круг боёв только на кулаках. Затем огласил весь список выступающих, в том числе и "Белого Демона Севера", а после - назвал тех, кто идёт в первой паре. Ими оказались грузный ферелденец, похожий на бочку, по имени Дуайт, а ему навстречу вышел подтянутый орт с рисунком из шрамов на лице, чьё имя глашатай не смог прочитать с первого раза, а Каарис и не понял. Васгот лишь сказал приятелям, что ставит десятку медью на орта, в оппозицию Хавьер поднял до двадцатки на пузатого, поэт сравнял. Бой оказался скучным и предсказуемым: орт скакал по кругу, уходя от каждой попытки наброситься на себя и бил точными ударами в голову. Наконец, после изящного ухода от очередного яростного броска, шрамированый с силой влупил прямым ударом толстяку в затылок, от чего тот пошатнулся и рухнул на пыльную землю. Толпа загудела, а северянин из Андерфелса победно вскинул руки. К распорядителю стянулись за деньгами и новыми ставками, в том числе и пират, недовольно отдавший свою двадцатку в белую ладонь, а Каарис стянул с себя одежду по пояс, разминаясь ударами по воздуху.
— Это будет недолго, — уверил он Велию, глянув на неё сверху вниз. — Как только закончу, поставь сколько-нибудь у распорядителя, а затем выходи в те двери, всё равно никто не видит. Дальше, к сожалению, я тебе помочь не смогу. Справишься?
Новое объявление. Васгот несколько раз для уверенности прокашлялся, чтобы не застало его врасплох на ринге, и вошёл внутрь, когда крикун громко, с раскатистыми звуками, объявил "Белого Демона". Толпа полубоязливо, полупрезрительно загудела, когда здоровенный гигант вольготной походкой вошёл внутрь и поднял одну руку в знак приветствия, обходя ринг по кругу. Каарис ожидал какого-нибудь плевка, но местные побоялись это делать. Но зато с радостью приветствовали оппонента по имени Люсьен, бывшего орлессианского солдата, который хоть и был высоким по басовским меркам, едва-едва доходил до плеча Каарису. Но зато смотрелся намного более мускулистым.
— Ненавижу кунари, — прошипел орлеец, когда они сошлись для приветственного удара.
— Ну, оно и понятно, — пожал плечами в ответ поэт. — Орлессианские мужчины любят только молоденьких мальчиков.
— Тебе конец, — последовала угроза с грассирующей р.
Глашатай повелел начинать и оба бойца начали. Орлеец оказался не прост и сразу начал молотить по рёбрам своими тяжёлыми кулаками Каариса, стараясь явно выбить из него всю дурь. Васгот принял несколько их, не ожидав такого натиска, но вовремя нашёлся и с размаху опустил на голову уже свой кулак противнику. Тот отшатнулся, тряхнув головой, потеряв линию атаки, а инициативу перехватил уже "Белый Демон". Не став атаковать прямо, он ушёл чуть в сторону, метя правой рукой в печень, затем два шага влево и удар в плечо, чуть выше бицепса. Орлеец прикрыл голову и слабо ответил, жаля под дых. Силы оказалось недостаточно, чтобы отвлечь Каариса, поэтому тот, снова зайдя слева, два раза вновь ударил по руке. Леон в этот раз вырвался из атаки и набросился на противника, обхватив руками его за пояс. Каарис знал, что сейчас начнётся, попытки его бросить, и был готов к этому Два удара локтем в спину, несколько кулаков снова в печень. Леон сперва будто бы и не замечал, но и оторвать рогатого от земли не мог. А Каарис продолжал молотить сверху орлейца до тех пор, пока тот не отпустил соперника. И тут-то его насгило неожиданное. Только-только солдат ослабил хватку и начал выпрямляться, как Каарис провёл резкий апперкот, попав чётко снизу квадратной челюсти. От неожиданности и силы орлеец пошатнулся и рухнул на землю, закончив быстрый, но яростный бой. С ноткой сожаления в голосе глашатай признал победу "кунари" и васгот вышел к своим.
— Теперь дело за тобой, егоза, — утираясь протянутой ветошью, обратился поэт к Велии.

На выходе действительно никого уже не было - можно было спокойно пройти мимо всех охранников, стянувшихся к распорядителю. Выход вёл в уже знакомый зал с картиной, в котором изредка проходили туда-сюда скучающие охранники. Но и то, в крайне небольших количествах, потому что те, кто должен был защищать покой гостей, собравшихся на бои, сами были не прочь посмотреть на кровавый мордобой. Будто бы в жизни им его было недостаточно.
Выход в жилые комнаты был обозначен чётко и помпезно: если подняться по винтовой деревянной лестнице, то легко можно его заметить по двум резным деревянным фигурам женщин в длинных платьях. То тут, то там были понатыканы различные предметы мебели: скамьи, столы, какие-то полупустые полки, но было и сверхполезное. Например, все декоративные арочные альковы были занавешены плотным шторами и худая фигура могла бы спрятаться вполне в одном из таких скрытых углублений. И очень удачно, что сейчас проход к основным жилым помещениям охранялся всего лишь одним полусонным сильно немолодым охранником, который опирался на алебарду и едва ли не дремал.
За дверью же скрывались те самые жилые помещения особняка - да всякие кухни и склады. Перво-наперво - большой зал, оформленный на манер королевского зала Ферелдена, но гораздо скромнее и меньше, да и этажей, с которых выступали вельможи, тоже не было. В остальном же - ну чистейший тронный зал, ни дать, ни взять. Даже какие-то каменные бюсты на постаментах были на месте. Тут уже охрана была построже и посерьёзнее: подтянутые мужчины с хорошим оружием, явно лучше, чем у своих соратников в зале перед этим, расхаживали туда-сюда. Один из них, видимо, старший, водил на верёвке за собой небольшого мабари, видимо, вчерашнего-ещё-щенка, которого пока ещё приучали к службе. Щенок выглядел несчастным и не хотел никуда ходить, но настойчивый поводырь тянул его за собой, изредка поддевая того небольшим мягким хлыстиком, если пёс продолжал упрямиться. Множественные ответвления то в одну сторону, то в другую, могли бы запросто запутать незнакомого с покоями человека, а никаких вывесок, словно в городе, разумеется здесь не было. Да и откуда им взяться-то? Но у самого широкого коридора, уходящего далеко вперёд, стояло двое стражников, переговаривающихся о чём-то очевидно своём, насущном. Так что можно легко было предположить, что постоянные стражники, которые не ходят патрулём, охраняют что-то важное, нужное и по приказам сверху. Например, искомые покои и кабинет Деннана.