|
Волки да вороны [6 Харинга, 9:41 ВД] |
|
Отредактировано Рааг (2020-10-23 23:50:35)
Волки да вороны [6 Харинга, 9:41 ВД]
Сообщений 31 страница 41 из 41
Поделиться12020-10-23 20:45:08
Поделиться312020-12-15 20:29:33
– Хранитель говорит мудрые вещи. – Язык словно оледенел, примерз к нёбу. Слова давались тяжело. Будто бы через силу. Возможно, от холода. Возможно, от чего-либо другого. Хавен был прав. И хорошо, что Рааг его слушал. Хавен был прав в одном, несмотря на то, что принадлежал к лесным бродягам. Привязанность причиняет боль. Привязанность связывает действия подобно невидимой крепкой веревке. Привязанность мешает хуже занозы.
Привязанность приводит к тому, что все выходит из-под контроля. Мис привыкла к жесткому самоконтролю, поэтому старалась не доводить до такого. Игра вылепила эти черты, из податливого ребенка превратив Танталлу в расчетливую, хитрую женщину. В бытность в человеческом обществе Таль иного и не представляла. А большую часть жизни она прожила в непосредственной близости от людей и переняла многое у них. Да и шутка ли сказать, она была вышколенной служанкой. Хорошей, почтительной и лицемерной, конечно, когда требовалось скрывать собственное лицо. Причем не всегда за маской, но чаще всего за ней. Частично это помогало сейчас... либо же становилось проблемой. У Мис не было собственного лица. Привыкшая скрываться за масками, она мало думала о том, какая она на самом деле. Улицы внесли некоторые коррективы, но Мис была Мис, не более того. Местью во плоти и крови. Озлобленной, порочной и жадной, как голодная дворовая собака. Нет, как волчица. И все это скрывалось за милым личиком, которое не сильно поменялось за все время, потому что Мис того не желала.
"Всегда надо делать вид, сообразно ситуации, а не открыто показывать собственные чувства", говорила мать."Так нельзя, это некрасиво, это неправильно". Мис не знала теперь, что неправильно. Рядом с ней не было матери. Рядом с ней не было госпожи, которая точно знала, что следует говорить и как вести себя с другими людьми. В каком-то смысле теперь стало проще. Она знала, кого нужно ненавидеть. Тех, кто сделал ее такой, какой она была сейчас. Людей, что сделали из нее Мис. И не только тех. А большую часть зажравшихся шевалье и ферелденских собачников, и тевинтерцев... Людей.
К эльфам у нее сложилось куда более теплое отношение. Но не к тем, что жались к людям как собачонки. К долийцам. К другим эльфам, обратившимся к Волку.
– Мне... мне действительно... стоит запомнить тебя. – Она отвернулась, утекая из рук Раага, поцелуев. Ей почему-то стало невыносимо тяжело на душе. Истинной причины не понимала, но стало как-то неуютно. Наверное, Рааг был тем же ребенком. Обижать его – все равно, что обидеть ребенка. Определенно, их пути еще пересекутся не раз, но неизвестно, что дальше. Эта неизвестность и давила, стискивала душу и плечи, пожалуй. Мис не хотелось обижать Раага, но привязаться друг к другу они попросту... не могли. Неизвестно, когда и где оба могли бы пересечься. И могли бы не пересечься вовсе. Ужасный Волк находит каждому свое применение, а Рааг был магом. – Доброй ночи, Рааг.
Мис наскоро подобрала вещи и оделась, скользнув под плащ рядом со спящим эльфом. Нахмурилась. Посмотрела на лицо долийца, такое счастливое, поежилась от холода, колющего ладони. Эльфу явно снилось что-то приятное, и разрушать эту хрупкую связь с Тенью ей не хотелось.
Пусть спит. Завтра путь неблизкий.
Другое дело – как вести себя, когда он проснется. Как ни в чем не бывало? Раньше Мис не задавалась подобными вопросами. Она никому не позволяла сближаться с собой. Раагу следовало понять это. Но почему так больно глядеть на него?
Поделиться322021-01-02 15:40:33
Пробуждение давалось ему тяжело. Кажется, ему что-то снилось, но что конкретно – вспомнить никак не удавалось. Все мышцы неприятно ныли. Рааг подтянул острые тощие коленки ближе к телу, вздрогнул, зябко поведя лопатками, и лениво приоткрыл глаза. Сквозь полы палатки пробивался утренний косой свет, цеплялся за копну тёмных сбившихся за ночь волос. Ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вспомнить. Ах да. Мис.
Он осторожно приподнялся на локте, и выбрался наружу. Старался ее не разбудить, но, кажется, она все равно проснулась. Шумно вздохнула, но не пошевелилась и не открыла глаза. Вот и хорошо. Пока что он не был способен вести приятные беседы. За ночь заметно припорошило, стоянка была укрыта тонким слоем снега. Костер еще тлел, но хорошо, что Рааг проснулся так рано. Разводить огонь заново из промерзшего за ночь хвороста было бы сомнительным удовольствием. Он поднял с земли свой плащ (как удачно, что вчера он оставил его у самого края палатки), отошел почти к самой границе стоянки и, зачерпнув руками целую горсть снега, растер сперва лицо, затем тело, взлохматил волосы. Промозгло, но теперь, по крайней мере, бодро. Можно было заняться делами.
Было еще совсем рано, зимний лес застыл, словно помещенный в бутылку из прозрачного стекла. Рааг довольно улыбнулся себе под нос, несколько раз подпрыгнул на месте, разгоняя кровь по одеревеневшему телу, и быстрым, почти летящим шагом, отправился к ближайшим зарослям. Орешник выглядел многообещающе сухим. Должно хорошо гореть. Ломая ветки, он с удовлетворением думал, что такое утро нравится ему всяко больше тех, что он проводил в городах. Дышать было легко и свободно. А все города, как водилось, пахли одинаково: потом, мочой, гнилью и кровью. Лес был жесток, но зато гораздо более честен и чист.
Искры заплясали на пальцах. Нехитрый костерок жадно затрещал, проглатывая свежий хворост. Рааг подхватил оставленного вчера близ палатки кроля (большая удача, что ночью на него не нашлось других охотников) и огляделся в поисках ножа. Снова залез в палатку по пояс (Мис все еще делала вид, что спит, за что Рааг был ей премного благодарен), вытащил на свет свою котомку. Мусор, мусор… Вот это уже больше похоже на правду. Он вернулся к костру, топнул ногой, заставляя слабый поток магии подхватить снег и оставить Раагу чистый пятак земли, опустился на колени и принялся деловито разделывать тушку. Жаль, котелок он потерял. Придется выкручиваться. Когда-то кто-то назвал такой способ готовки очень смешным словом. Машлык? Шламык? Кишлак? Хорошо, что смешные слова не меняли сути, заяц в собственном соку еще никогда не был плох. Но с котелком, конечно, было бы гораздо лучше. Не для кроля, так хотя бы чай можно было бы сделать, благо трав в мешке у него было навалом. Рааг снова запустил перепачканные в чужой крови руки в мешок, выудил оттуда латаный-перелатаный кисет, потянул носом и, удовлетворившись находкой, ослабил завязки зубами и принялся деловито натирать тушку травами.
– Мохнатый шмель – на душистый хмель, фенёк серенький – в камыши, а эльфийская дочь – за любимым в ночь по родству бродяжьей души, – песенка насвистывалась как-то самой собой. Ее подхватила какая-то зимняя пичуга, сорвалась с куста и, петляя, низко полетела над землей. Рааг прищурился, провожая утреннюю гостью взглядом, тихо засмеялся себе под нос и принялся дальше сооружать нехитрую конструкцию над костерком. Того и гляди, когда Мис проснется, все уже будет готово. Или она того и ждет? И кто еще из них двоих большая лиса.
– Так и надо идти, не страшась пути, хоть на край земли, хоть за край…
Поделиться332021-01-06 23:46:21
Рааг.
Это было первой мыслью, когда пришло пробуждение. Мис слышала движения эльфа, шелест его одежды, его голос, все еще окончательно не отойдя ото сна, где-то в дреме, где кружились осенние листья и мелькала огненная шкурка лисы. Где все было легко и просто. Но реальность не была такой, реальность была худшим врагом, потому что так и не подарила крылья той, кто так жаждал летать. Любить. Быть. Быть любимой, а не ненавистной. Она портила. Всегда все портила. Или жизнь портила все. Пожалуй, она и не знала уже, где правда, а где нет. Не могла отделить одно от другого. Она врала себе, врала другим, считая, что так лучше. Иного способа существовать, не будучи ходячим бедствием, не было. Она же уже не раз поклялась, что будет помогать Бриале, не совершая ошибок. И вновь, и вновь совершала их.
Ей же не десять лет, когда вокруг все кажется волшебным калейдоскопом, ей не двадцать лет, когда не боишься ошибаться. Она уже женщина. Вот только нрав у нее не женский. Взгляд прищуренных серо-карих глаз, словно у затаившейся змеи.
Все же было проще. Когда дело касалось убийств. А вот общаться Мис не умела, не умела доносить важное до других. Еще бы, герольдом ей не доводилось бывать в своей жизни. До этого дня. Но, поверьте уж, это был самый странный выбор, который совершила Бриала. Мис подчинилась, как обычно, но это не вызвало в ней радости. Мис чувствовала себя еще более потерянной, чем прежде. Не было накатанной дороги, не было ничего такого, что заставило бы Мис так жажадать общения с кланом.
Был только Рааг. С которым у нее нечто произошло. И, похоже, Раагу это понравилось. Вот несносный! Мис, не открывая глаз, уткнулась носом в плащ, глубоко выдохнула леденящий душу воздух. Она не виновата в том, что случилось, она так не хотела, а вышло как... как вышло. Она просто не умела иначе, ее не зря называли ведьмой с раздвоенным языком. Змееязыкая Мис, знающая только месть и похоть. Вот - все, что о ней знали. Надо было послать Раага к демонам и самой найти клан. Но теперь все осложнилось тем "чем-то". С точки зрения Мис, лучше стало бы, если бы оба заткнулись и забыли все случившееся как сон.
Было холодно. Невозможно, безбожно холодно. Движения краткие, рубленые, будто бы руки одеревенелые. Вылезать из-под плаща та еще задача. Осторожно, боясь снова зарыться в кучу складок плаща от холода, Мис выбиралась. Сначала показались узкие плечи. Затем - вся Мис, рывком. Она села в палатке и огляделась, задумчиво потирая висок. Раага не было. Зато рядом со стоянкой появились птицы. Сороки, по стрекоту которых Мис догадалась, что кто-то идет. Сороки брызнули, словно жемчуг, просыпавшийся на пол. Словно горсть подкинутых в воздух драгоценных камней. Значит, это Рааг. Неужели он все-таки решил вернуться? Мис не хотела подобного расклада, но увы. Все уже случилось, и мяться, как Таль, уже не стоило.
– Рааг? – удивилась она вслух, давая понять, что уже проснулась. – Извини за все. – Скомкано, неумело и прямо сразу все высказала Мис, избегая встреч взглядами. – Ты сам знаешь, что нам лучше не...
Замолчала. Звучало, как дурь несусветная. Покачала головой. Пока Рааг свежевал тушку и пел, Мис глядела в темный угол палатки, так и не решаясь помочь и вообще что-либо сделать. Сидела, поджав к себе ноги.
– Прости. Я не хотела. Ты ведь... обидишься, если я уйду? Ну, в обозримом будущем?.. – Ляпнула она ни с того ни с сего, как ребенок, сама не зная, что говорит. Она неумело подбирала слова. Она боялась обидеть. Почему все не так, как хотелось бы?.. Это не Игра с пышными метафорами, а обычная жизнь. Непривычно. Словно с закрытыми глазами идти по хвое, ожидая, что не уколешься.
Поделиться342021-01-19 19:34:43
Рааг повел плечом и скосил глаза, не оборачиваясь и не отрываясь от приготовления незамысловатого завтрака. Проснулась. Женщины поутру – презабавные создания. В лицо он бы этого Мис ни за какие коврижки бы не сказал, нутром чувствовал – это стоило бы ему языка или, по меньше мере, подпорченной шкурки. В глазах ее отразилось странное недовольство пополам с удивлением. Рааг прищурился и хмыкнул. У нее короткая память (она удивлена кролику), или же искренне надеялась, что встретит утро одна. Рааг не знал. Незнание, равно как и догадки, не вызывали ни малейшего удовольствия. И оно лишь усугубилось, когда Мис подала голос.
– Нам лучше не «что»? – Он постарался вложить в голос насмешливость, но раздражение все равно проскочило. С долийцами было проще: говорили, что думали, без подтекстов. Хотя, может быть, никакого подтекста и не было, и Мис была с ним действительно искренна, просто Рааг по своей недалекости и эмоциональной неуклюжести не был способен ее понять. Он прикрыл глаза, сделал медленный выдох, отпуская внезапно захлестнувшую его злобу, и продолжил молча заниматься мясом, не желая продолжать этот разговор.
Он и правда ее не понимал. Разве не она вкладывала в него мысль, что ничего бы не случилось без ее желания? Или он был так плох? Пару часов назад он готов был дать свои уши на отсечение за то, что он был совсем не плох. Быстро смекнул, что Мис, как уже надо было привыкнуть за те недолгие часы их знакомства, все больше говорила о себе, пытаясь говорить о других. Рааг покачал головой, заставил себя обернуться, напуская на лицо беззаботное выражение. Глаза, конечно, его выдавали – залегшая на дно зрачков усталость и поднимающееся нервное напряжение.
– Конечно обижусь, – заявил он стеклянным голосом и склонил голову на бок, – обижусь до смерти. Не до своей. Найду в Тени и натравлю демонов на твою душу сквозь сны, бессовестная девчонка. Воспользоваться мной в самых искренних чувствах. Знаешь, что бывает, когда ложишься с магом? Теперь ты проклята до скончания этого века, и до скончания следующего, если, конечно, протянешь. Думать тебе теперь про меня денно и нощно, в каждом лице будет мое лицо, в каждом шепоте ветра – мое шепот. Сойдешь с ума от тоски и…
Тут он, конечно, не выдержал. В груди заклокотал предательский смех. Он украдкой вытер набегающие слезы (веселые ли?) и кивком головы позвал Мис к костру. Тут было теплее. Им обоим надо было хорошо поесть. Путь предстоял не близкий, а Мис наверняка будет его тормозить. Хотя, если она так хочет идти, пусть и проваливает, что уж там. Катись ты, Мис-Монетка, по лесу на все четыре стороны, подальше от тех троп, по которым он ходит, подальше от его лесов и его клана. Был большой соблазн показать ее Хавену, но в этом было что-то противоестественное. Она же не галла, чтобы демонстрировать ее на всеобщее обозрение. Смотрите, какие сильные ноги. Смотрите, какая гибкая шея. Много миль может пройти и не вспотеет, а потеет чистым нектаром, откуси мне Фен’Харел голову, если я вру.
Нет, она им не понравится. Вернее, и даже что более вероятно, это они ей не понравятся. Мис сама по себе. А клан – всегда клан. И лишь Рааг как осенний лист, был неприкаян и носим ветром.
– Не привяжу же я тебя, в самом то деле, к себе веревкой? Разве я давал тебе понять, что обижусь, или что буду тебя удерживать? Ты мне ничего не должна, Мис, – почти выплюнул он, – и ничего мне не обещала. Так что иди куда хочешь, я не стану тебя ни держать, ни преследовать. Если будет судьба, свидимся. А если нет, но и зачем поминать былое. Лучше бы нам с тобой и не встречаться больше. Я чувствую… Нет, я знаю. Мы с тобой из той породы, что всегда приносит только горе. А горе, помноженное на горе – что же это получается? Какое-то сплошное беспросветное отчаяние. Его и без нас хватает, да… – Рааг пожевал губу и кивнул сам своим мыслям. – Да. И без нас. Но если ты захочешь остаться еще немного, я не буду тебя прогонять. Захочешь уйти по своим следам, я не стану тебя держать ни за руку, ни за краешек твоей тени в морозной ночи. Пусть будет легок путь под твоими ногами. Только поешь. Зря я что ли гонялся за этим проклятым зайцем пол ночи. Иначе далеко не уйдешь, какое бы направление ты не выбрала. Давай-давай, иди сюда. Больше не укушу. Ешь.
Отредактировано Рааг (2021-01-20 11:18:09)
Поделиться352021-01-21 12:48:09
– Ничего, – почти злобно ответила Мис, ставя точку, сама не зная, что ее так злит. Тон Раага или собственное поведение. Не имея ни малейшего понятия, что дальше, что делать вообще, Мис мрачно смотрела в угол палатки до тех пор, как глаза ее устали глядеть. Потом – вздохнула, небрежным резким движением скинула с себя плащ, поднялась. Не дело сейчас ссориться и выяснять отношения. Тем более... что отношений никаких и нет.
Ее злило, пожалуй, раздражение Раага. С подобным отношением к, собственно, отношениям, Мис сталкивалась все реже и реже, и это стало неожиданностью для нее. Остальные относились как-то... проще? А Раага прямо-таки выводило из себя. Мис... не хотела обижать его. Он несносный. Он хуже ребенка. И она – его первая женщина. Такое не забывается. Особенно у мужчин. Особенно – у долийцев.
Но Рааг не был простым долийцем. Кем он был, фантазии даже у Мис не хватило бы. Но клан был нужен ему. И он охранял свой клан. От таких, как она. Рыщущих во тьме, словно волки, злых, покореженных жизнью чужаков, и поворотить бы ей назад, пока не поздно... И если напрямую Мис не навредила бы клану, то где уверенность, что она не сделает этого косвенно? Она того не желала, но не могла избежать подобного, если бы того потребовал приказ.
И, правильно, что Рааг молчит. Молчание еще никому не вредило. Иначе снова рассыпется в трескотне, словно та сорока, что видела Мис сегодня утром. Рааг молчит. Молчит и она. И молчание это в морозной тишине – особенный диалог. Словно натянутая нить между ними. Словно беззвучные слова, что так не решаются произнести губы. Ведь оно так и есть. Хотят сказать... но не могут.
– Ох. Забудем об этом, у нас есть дела поважнее, – произнесла Мис, прерывая тишину наконец. Молчать как-то уже опостылело. Было невероятно неуютно, потому что слова были известны. Но Мис не стала... говорить, смолчала, ведь оно и так понятно. Из нее так себе попутчица, так себе эльф и, в целом, личность. Рааг не маленький, должен был понимать это.
Но она хотела стать другой, хотела. Прямо сейчас, сию же секунду. Такой, чтобы Рааг не говорил с ней так, будто сплевывал. И хоть чего-то похожего на душу у нее не было, ей было больно и неприятно.
Сама виновата.
Пространные рассуждения о проклятьях словно вытянули ее из бесконечной пучины самоедства, но не к счастью. Округлившимися глазами Мис взглянула на Раага, явно веря каждому слову эльфа. Маги... Вот зачем ее угораздило связаться с магом? Любопытство до добра редко доводит. Обычно за него отрывают нос или что там еще?.. И в ее случае любопытство как раз-таки очень даже порочный порок. Потому что сама порочна. Потому что часто думает тем, что пониже пояса, а это не очень-то хорошее качество. Для эльфийки. Для женщины. Да вообще для кого угодно, в сущности.
– То есть... ты хочешь сказать, что проклинаешь меня? Что ж... наверное, я это заслужила, – поникла Мис, не решаясь поднять взгляда. Но Рааг рассмеялся тут же... ей захотелось провалиться сквозь землю. Но земля вроде бы разверзаться не собиралась. Даже тучки на небо не набежало, чтобы вызвать молнию, поразившую бы ее на месте. Рааг шутил, как обычно... И когда это она так близко его узнала за столь малое время?..
– Спасибо... что понимаешь. – Взгляд, тяжелый, голос едва слышный. Нечего и думать, что это все, как в романах Тетраса, заканчивается хорошо. Все заканчивается плохо. Таков естественный порядок вещей. И то, что не успело прорасти в сердце, надо выдергивать, пока не поздно. Но уже поздно. Неприятно. Больно рвать, словно гнилой зуб. И все же... – Прости. Давай лучше поедим.
Это было единственно правильным выбором.
Тем более, что кролик был отменным. Рааг умел не только кусаться (и много чего еще!), но и готовить.
Отредактировано Мис (2021-01-21 12:49:03)
Поделиться362021-01-23 18:59:56
Ели молча, глядя на потрескивающее пламя. Холодное зимнее солнце сияло на небе серебряной монетой, не грело, лишь слепило до слез глаза. Рааг жевал второпях, заглатывая горячие куски мяса, обжигал рот. Им надо было торопиться. Клан вставал рано, и чем дольше они прохлаждаются, тем дальше уйдут аравели. Он бы не хотел проводить вторую ночь так: когда холодно, голодно и по-звериному. Был в этом какой-то завязанный сам на себе абсурд: Рааг бы предпочел всю жизнь провести в зверином обличье, чтобы не думать и не нести ответственность, но в вопросах тела хотел бы быть выше того, чем он являлся. Стоило относиться к этому проще. Как к молчаливой и невообразимо тесной беседе. Что-что, а поболтать Ворон был всегда горазд. Да только больше говорил потому, что сказать ему было нечего. Тишина отсутствия звенела не так мучительно, если он заполнял ее шелухой слов. Отсутствие это было тотальным и всеобъемлющим: места, цели, предназначения. Мис пообещала ему (пока теоретическую) надежду схватить все и сразу, а Рааг был достаточно горделив, чтобы хотеть брать все и сразу, пусть у него никогда и не получалось. Найти свое место, получить направление, получить смысл, сделать инертное движение направленным и оправданным. Звучало хорошо. Звучало как что-то, созвучное «будущему».
Рааг облизал пальцы от липкого сладкого жира и вытер руки об ляжки. На Мис он старался не смотреть. Того и гляди брякнет что-нибудь обидное. Обижать не хотелось. Надо было заняться чем-то полезным, чтобы отвлечь голову. Он поднялся, коротким движением руки давая Мис понять, что они еще не уходят, и принялся сворачивать их нехитрый лагерь. Первым делом проверил свою котомку и целостность посоха. Пора было уже его заменить, но Рааг к нему так привык, но в мыслях считал его своей третьей рукой. Колдовской рукой. Колдовской палкой. Имя ему что ли дать? Какое-нибудь забавное, чтобы все окончательно уверились в том, что Рааг – сумасшедший с заряженным до упора вральником. Персифаль? Нет, слишком помпезно. Скиппи? Звучало не так плохо. Рааг и Скиппи отправляются на тропу переговоров. Зарядив избу-говорильню до упора, да…
Все так же в молчании он помог сложить вещи Мис, они засыпали кострище. Рааг закрепил посох на спине и глубоко выдохнул, концентрируюсь.
- Свистеть умеешь? Я могу улететь далеко. Проверю дорогу. Следы аравелей, наверное, уже замело, так что постарайся не терять меня из вида. Не знаю, как далеко они успели уйти, но на месте точно сидеть не будут, придется двигаться быстро, оставь все тяжелое. Я уговорю Хавена, мы свернем к какому-нибудь поселению. Не думаю, что ты дойдешь одна. Пусть займется твоей рукой.
Тут он, конечно, немного привирал. Он мог только надеяться, что Хавен согласится. Хранитель был не любителем трактов. Больше шемов – лишнее внимание к клану. Впрочем, Рааг знал ключи и к его сердцу. Мис и правда, по его мнению, не дошла бы одна. Как она добралась сюда уже оставалось для него большим вопросом. Не была она из тех, кто способен один выживать в диких условиях.
Мысль о том, что это был бы повод провести с ней больше времени, Рааг от себя гнал, но она все равно впилась тысячью ледяных игл в его сердце. Вот ведь, ядовитая ягода. Он последний раз обернулся к Мис и с показной кротостью склонил голову:
- Никогда не поздно повернуть назад, Мис. Чтобы позвать меня, свистни дважды. Вот так, - он продемонстрировал залихватский свист, надеясь, что она сможет его повторить, - и я приду. Не только сейчас. Вообще. Буду поблизости, приду.
Он поспешно отвернулся, надеясь, что не выдал своего смущения, взял разгон, в три прыжка добрался до края стоянки, перекидываясь на ходу. Магия разлилась по телу привычным горячим потрескиванием. Рааг хлопнул крыльями, поймал поток воздуха и взмыл вверх с оглушительным карканьем. Не смог удержаться и сделал круг над стоянкой, давая рассмотреть себя во всей красе, пошел на снижение и спикировал Мис на плечо. Коротко ущипнул ее за воротник. Пошли.
Отредактировано Рааг (2021-01-23 20:15:31)
Поделиться372021-01-26 00:15:49
Мис не думала ни о чем. Не хотелось. Бросала по сторонам бездумные взгляды, щурила глаза, запахивала покрепче к телу тяжелый шерстяной плащ, словно никого рядом и не было. Но никогда не смотрела на Раага. Своеобразной пыткой это было. Рааг не шнурок, чтобы развязывать его, Рааг не веревка, чтобы тянуть его за собой. Рааг волен поступать так, как хочет. Да и она сама не репейник, цепляющийся за одежду. Давно уже у Мис не было ничего подобного.
Безбожная глупость. Мис вообще пожалела, что пошла на это задание Бриалы. Она даже вздохнула, протяжно, глубоко, досадуя на себя и Раага. На душе скребли кошки. Причем чем дальше, тем хуже. Будь у Мис трубка, Мис немедленно бы закурила, но у нее были лишь ногти, изгрызенные, грязные. И ей было плевать на мнение Раага...
Кого Рааг терял?.. Бездушную, лицемерную, смеющуюся в лицо? Зачем ему это?.. Зачем совершать глупость? Нет, даже пораскинув мозгами, Мис тут не могла ничего понять. Страсть на одну ночь, лицемерие и уход поутру спасали ее. Всегда. От того, что потом нужно смотреть в глаза. От того, что нужно что-то говорить. Что? Чего от нее ждут? Чего ждет от нее Рааг? И ждет ли. А тут у нее язык поперек горла стоял. Говорить просто невозможно; молчать - еще хуже. Что делать теперь?.. Мис не считала себя сентиментальной, и она откровенно не понимала Раага. Не понимала, и все тут. И это - в том числе - невыносимо терзало ее. Словно удавка на шее.
Слова Мис, по большей части, - это фальшь. Наигрыш. В лучшем случае. Или то, что ей когда-то сказали. Чувствовать, по-настоящему, переживать новую боль и разделять чужую боль, тем более, Мис не была научена. Эту науку она постигала чрезмерно медленно, откладывая ее всегда на потом. Жаждать изучать и далее не было ни малейшего желания. Потому что неприятно. Неудобно. Не так. Словно бередить старую мозоль, которая не до конца заросла новой кожей. Еще с тех времен, когда Таль была беззаботной девчушкой.
Что осталось от той девчушки?..
Мис чувствовала себя живой тогда и только тогда, когда расслаблялась в чужих объятиях. В словах она путалась, она была неуклюжей. Слова не ее конек.
Неужели все это привлекло Раага? Что он мог разглядеть в ее пустых глазах, горящих местью?.. Что она одинока? Что она страдает от этого? Да что за вранье, в самом деле. Она уже на своем месте, а этот Первый (или Второй?) Хавена еще сомневается и не нашел своего пути. Во всем этом Мис пыталась убедить себя. И убедит, если нужно, Раага, убережет его от неверных поступков. Надо же, он старше нее. Но все еще такой наивный...
Оценить по достоинству кролика ей не удалось по одной только причине - Рааг спешил. И она старалась поторапливаться.
Идти по снегу будет худо. Будет проваливаться. Ворону лететь куда как проще. Но не тащить же Раагу-ворону на себе ее?
— Свистеть умею, — словно оскорбившись, ответила Мис после долгого молчания. Цепко схватилась за капюшон и надвинула до самых глаз. — Ты уверен, что этот Хавен будет возиться с плоскоухой? — Мис почти ругается. Еще немного, и она заговорит на повышенных тонах. Долийцы гордые. Этим и нравились. Этим и раздражали иногда до икоты. Но все же они были лучше, чем плоскоухие, к которым Мис себя уже, откровенно, не относила. Потому что эта покорность к людям, это слепое преклонение перед гордыми хозяевами, это раболепие ее пугало. Вызывало отвращение. Ведь она была такой. Иногда из-за этого хотелось содрать с себя кожу.
— Пойдем, я... — Она вновь замолчала, пораженная магическим действом. Ей не доводилось видеть магов-оборотней. И магов в целом. Наверное, она была катастрофически везучей... или же катастрофически же невезучей. Сложно сказать.
Мис пошла по снегу, выискивая следы аравелей. Как назло, их замело, и неизвестно, вернется ли метель. Хорошо бы, чтобы нет. В метели и Раагу будет так себе видно то, что происходит на земле, подумала Мис.
Часть вещей она оставила. Позариться на них могли бы лишь медведи да волки. Но сомнительно, чтобы волки зарились бы на звонкую монету. Зато с собой неизменно у нее были кинжалы. Мало ли, на какое зверье можно наткнуться в таких диких местах. Хуже, правда, если это зверье ходит на двух ногах.
—...Я думаю, нам надо идти быстрее. — Нервно заявила Мис, по пояс проваливаясь в снегу. Ей бы сейчас крылья. Потому на Раага был брошен завистливый взгляд.
Поделиться382021-02-01 22:52:27
Этот Хавен! Ты ее послушай, этот! Если бы вороны умели кашлять, Рааг всенепременнейше бы подавился воздухом. Гордячка и нахалюга, называть Хранителя «этот». Вот уж и правда, совсем неразумное дитя. Этот, ишь ты…
Вопрос, впрочем, оставался открытым. Рааг и правда не знал, будет ли Хавен рад «плоскоухой», даже имей она его пернатую протекцию. Впрочем, сам он от плоскоухих ушел недалеко: лицо было голым, в одной лишь грязной россыпи веснушек и тонких почти прозрачных шрамов от ельника, в который он давным-давно провалился. Помнил больше не ельник, а как его таскали за уши. Это было гораздо большее и унизительнее.
Когда он был моложе, отсутствие валласлина его угнетало. Сейчас в голове независимо друг от друга жили две мысли: ядовитая и утешающая. Первая шептала о том, что он не достоин, что он не часть семьи и частью Народа ему никогда и не стать по-настоящему. Вторая убаюкивала. Укачивала и приговаривала, что можно быть частью семьи и без валласлина. Можно быть частью чего-то большего, кем бы ты ни был. И уже скалясь подтрунивала: помнишь ли ты, тех других, истории о ком уже позабылись почти, чьи леса смыла память так далеко, что вековые стволы дрожат утренним маревом. Про кого эта говорила: «Чудовища. Я спасла тебя, мой мальчик, ma vhenan». С сердцем его мать была не в ладах, а после рассорилась и с собственным разумом.
Став старше, Рааг шутя приговаривал этим маленьким зеленым листам, которым еще только предстояло стать частью клана по-настоящему, по-взрослому: «У любви нет сердца. Только душа способна решать». Скольким он сломал жизнь – да, пожалуй, что многим. По крайней мере пору первых влюбленностей и дрожащих коленок точно испортил.
Сердца у матери не было, она вложила его в Раага и сгинула. Души матерей: не было на свете ничего сильнее и ничего более хрупкого, чем они. Но чего уж точно не было прочнее на этом свете, так это тех убеждений, которые матери с упрямством кузнечного молота вколачивали в юные, иногда даже трепетно любимые головы. Возвращаясь к валласлинам, Рааг встал у путевого камня суждений: «Направо пойдешь – плохие долийцы», «Налево пойдешь – вроде бы и неплохие долийцы». Рааг всегда шел прямо, потому что выбирать он не любил. А прямая дорожка, как известно, никогда ни к чему хорошему не вела…
Шли они долго. Гораздо дольше, чем хотелось бы. Мис, бедняга, совсем околела. Рааг то и дело тяжело поднимался вверх, напряженно всматривался вдаль, но не видел ничего кроме мертвого кустарника и слепящего белого снега. Он устал, но Мис явно устала сильнее. Губы ее совсем посинели от холода, а где-то внутри у Раага синело и замирало от жалости. Она была права, следовало ускориться, иначе они останутся тут до весны, как для ледяные статуи. Их и искать никто не будет, так и сгинут. Тихо, не веря своим словам, мысленно от обратился к тому, к кому обращались в самые худые времена. Она же несет твою весть. Давай же. Бог ты, или не бог, одной мыслью о тебе дай сил дойти тем, у кого их не осталось. Ведь она несет твою волю. Одной лишь мыслью о тебе, дай нам дойти.
***
Наверное, это впору было бы назвать чудом. Мог бы Рааг кричать, он бы закричал как мальчишка. Аравели! Они успели, дошли! Рааг тяжело повалился в сугроб, сбрасывая птичью личину, на радостях набил себе полный шиворот снега, но, не обращая внимания, все еще по пояс в снегу, подхватил уже совсем обессилившую Мис под руки и потащил ее на себе.
— Хавен! Reth, Мис, мы почти дошли. Ха—а—вен! Это я, твоя птица счастья, принес посылку для твоего хранительства!
Начал он, по привычке, с бахвальства. Не случайно, впрочем. Стоящая на часах Нисса даже вскрикнула и бросилась ему навстречу. Затормозила на полпути, бросив на Мис настороженный, полный откровенной неприязни взгляд.
— Так и знала, что вы, плоскоухие, размножаетесь как грибы.
— Зато не ядовитые, как поганки. Но эта может быть. Это Мис. Мис — это Нисса.
Нисса сдержано кивнула и больше на Мис не смотрела. Равнодушная, выражала если не презрение, то крайнюю незаинтересованность. На Раага же она смотрела печально, с слабо пробивающейся радостью и облегчением.
— Тебя долго не было. Еды тоже не было. Не дождались и…
— Да, я видел, — перебил ее Рааг, вмиг сбрасывая с себя всю веселость. — Я с ней попрощался. Очень жаль, что я не успел.
— Да, — Нисса тяжело вздохнула, — очень жаль. Ступай. Хранитель ждет. Только без резких движений, Мис. — Нисса отошла в сторону, пропуская их вглубь лагеря, в плотный коридор уставших голодных глаз, в конце которого высохшим, но непоколебимым деревом ждал Хавен. Ждал, и криво, но радостно улыбался.
Он был ему рад. Все еще. Какое облегчение.
Поделиться392021-02-04 14:09:12
Была противная, звенящая тишина. Тишина из тех, что пугает услышавших ее бродяг, странников и скитальцев. Мис не была ни тем, ни другим, ни третьим. У ее пути была окончательная цель. И поэтому, и только поэтому, возможно, цель так долго держала ее на ногах. Сапоги, изрядно издержавшиеся в дороге, почти не защищали от снега. Как она только дошла сюда, никто не мог ответить. Даже сама Мис, пожалуй, поколебалась бы. Но цель, нет, Цель была важнее всего на свете, даже личных убеждений, личного отношения, способностей. Даже опасности. Цель, которая говорила Мис, что ради эльфов Мис должна делать практически все, что угодно. Ей всегда хотелось, чтобы люди и эльфы жили отдельно, никогда не пересекаясь. Так было бы лучше для тех и других. А Фен'Харел предлагал нечто... подобное.
И пусть Мис было неприятно последнее путешествие, цель оставалась целью. И Мис костьми ляжет, чтобы все было устроено как положено.
Мир за элювианами... Мис так жаждала хоть одним глазом взглянуть за пугающую, дрожащую, почти живую теплоту стекла, и не стекла даже, а неизвестно, толком, какого материала. И элювиан она видела только один раз. Во всяком случае, близко. Но не знала нужных слов, нужного пароля. Элювиан даже не отозвался на ее прикосновение. Фен'Харел владел ими. Бриала когда-то говорила, что там, за стеклом, пустынно. Перекрестье миров. Перекрестье судеб. Другие миры. Или что-то такое, что Мис не могла представить. Не хватило бы воображения. Зато она могла представить тепло очага в маленьком домике, где она с Бриалой когда-то ночевала и слушала кареглазую бардессу эльфов Халамширала, положив голову ей на колени.
Тепло... сейчас это казалось недостижимым. Согреться бы. Оказаться там, где-то давно, в прошлом, рядом с Бриалой. Но, брошенная ею, Мис скоро осталась одна, сама за себя. Слишком много столкновений мнений разделяло предводительницу восстания и ее "Мышонка". Слишком часто Мис ошибалась, огорчая Бриалу. Ошиблась она и в главном, пусть и не жалела о том. Слишком хорошо они друг друга знали и знали каждая поступок другой на шаг вперед. Они обе были частью Игры. Ни Мис, ни Бриала едва ли жалели об этом. Не было подходящего времени, чтобы вообще думать в этом ключе.
Холод терзал плоть, как голодный зверь. От мороза спирало дыхание. Ноги проваливались под жесткий наст, и Мис тонула... просто тонула в снегу. И, по-прежнему, не слышалось ни единого звука, кроме шелеста крыльев Раага. Только начинал тихо падать снег большими хлопьями, падать с еловых лап, словно рассыпавшаяся сахарная пыль или соль, шапками. Белизна снега резала глаза. Белизна и беззвучно падающий снег, и больше ничего. Ни единого следа. Ни единого аравеля. Все еще. Ни отпечатков кого бы то ни было.
Клан здесь точно был. Наверное... Мис не стала утверждать, но это только Рааг мог бы переметнуться во что-то, в лиса, например, чтобы почуять следы. Иногда Мис жалела, что она не маг. И магам завидовала.
Она думала, что заледенеет. Что кровь ее охладеет, станет ледяной, как ключевая вода; но Мис все равно продолжит идти. Надо найти клан.
...Другое дело, что она им скажет. И дело даже не в том, что у нее напрочь отмерз язык.
***
Так случилось, что Раагу пришлось тащить Мис на себе. Мис не то чтобы сопротивлялась, просто ей хотелось идти самой, но ноги уже не шли.
...Еще и до кучи знакомство с кланом. Словно в гадюшник попасть, где каждая чуть ядом не брызжет, стремясь тебя укусить. Да, такие тоже попадались. Мис привыкла к этой напускной гордости и поспешным убеждениям, что она такая, как все эльфы, "живущие с людьми". Она уже давно не такая. Пусть не брешут и не огрызаются. Незачем.
Поэтому у Мис не было ни сил, ни желания спорить. Она просто неопределенно мотнула головой, выслушав тирады Ниссы и явно пропустив их мимо ушей.
Когда "посылка" была доставлена, она просто свалилась в кучу снега, дрожа от пронизывающего холода.
— Хагрен. Устала. — Дрожащими от холода губами прошептала Мис. Слишком мало сил оставалось.
Поделиться402021-02-11 13:43:34
Они сцепились взглядами и молчали. Улыбка хранителя быстро скисла. Хавен хмурился и смотрел исподлобья. Рааг упрямо поджимал обветренные лопнувшие губы и кусал щеку изнутри. На Мис Хавен не смотрел. Ее для него не существовало. Был только Первый, который Первым быть совсем не хотел, и стена прозрачного льда, что встала между ними. Наконец хранитель вздохнул, взгляд его на самую толику потеплел. Хавен прищурился и чуть лениво протянул:
- Aneth ara, Da'len.
- Aneth ara, - буркнул Рааг. Мис совсем продрогла. Он опустился перед ней на колени, стянул с себя плащ и завернул ее, как ребенка. Принялся растирать тонкие окоченевшие руки. - Давай обменяемся любезностями потом.
- Я вижу, - Хавен кисло смотрел на них сверху вниз, но не двигался. - И что же теперь, мы теперь не клан, а передвижной лагерь помощи плоскоухим?
Рааг дернулся как от удара, подался вперед и гневливо вздернул подбородок. Глаза его сверкнули: злобно, стеклянно.
- В чем проблема? Мне же ты помог. Или помощь считается оправданной только в том случае, если она несет за собой ценное приобретение? Я тоже плоскоухий.
- Ты никогда не был плоскоухим, da'len, - отрезал Хавен, - и прекращай мальчишество. Ты был рожден частью vhen и никогда не переставал быть. Таких как эта, - он почти выплюнул. На Мис хранитель все еще не смотрел, ослепленный своей гордостью и брезгливостью, - видно сразу. Слабые и пустые. Зачем ты привел ее к семье? Плоскоухие, как шемы — несут за собой страх, боль и горе. Кто-то в себе, кто-то за собой, это ничего не меняет. Народ достаточно страдает и без этой seth'lin. Пусть уходит.
- Din. Она остается. Мы дадим ей поесть и одеяла.
- Спорить решил, мальчик, - хранитель улыбнулся почти что весело. Взгляд оставался уставшим и холодным, но Рааг не желал замечать в глазах учителя ничего, кроме упрямства. - Ты отказываешься от ответственности. Я не отказываюсь. Кто эта Len'alas lath'din? Маленькая полевая мышь, которую ты принес в когтях. Её жизнь ничего не стоит. Жизни клана — вот что имеет…
- Мис — не мышь. Мис — клинок. Женщина, которую ты хочешь убить из-за гордыни. Она важна. Очень.
- Ааа, - протянул Хавен и хрипло захохотал себе под нос. - Теперь мне все ясно. И каждую свою любовницу ты будешь тащить мне на порог?
- У тебя нет порога, - огрызнулся Рааг, пунцовея от смущения и накатывающей злости. - У нас ничего нет. А она может дать. Она несет послание от Fen'Harel, о том что…
- Клан уже знает про Волка. И уже согласился.
Слова Хранителя упали в желудок как острая галька. Рааг беспомощно посмотрел на Мис, силясь сдержать туманящие слезы жалости и беспомощности.
- Так что, получается. Она проделала весь этот путь зря?
- Получается так. Кто бы ни отправил ее с посланием, он хотел просто перестраховаться на случай моего отказа. Если это был сам Волк, ему предстоит еще много узнать про народ, который он собрался вести. Быть уверенным в народе и не посылать плоскоухую девчонку как запасной вариант. Ее бы мы все равно слушать не стали.
Ноги подвели Раага. Он рухнул в снег как подкошенный и громко грязно выругался. Хавен продолжал смотреть на него сверху вниз, уже мягче, но в большей степени снисходительно. «Глупый ребенок», - читалось в этом взгляде, - «Глупый и упрямый. Слушай, когда я говорю. Потому что я твой хранитель. Твой учитель. Отец, которого у тебя никогда не было. Не смотри на меня таким взглядом, малыш. Разве я тебя не предупреждал? С плоскоухими всегда так. Рядом с ними всегда боль и горе. А еще чаще — разочарование».
Тыльной стороной ладони Рааг вытер набегающую под нос воду и хрипло спросил:
- Значит вы идете к Волку?
- Значит идем. И я, и клан. И ты. Мой Первый.
- Без меня. Мой путь давно отошел от вашего, надо было давно себе в этом признаться, - Рааг говорил глухо, печально, с глубокой тоской и болью. - Я не Первый. Был рожден, чтобы умереть, и лишь волей злого рока нахожусь сейчас здесь, перед тобой.
- Не злого рока, - поправил его Хавен, отразив кривую улыбку, полную печали, - Злого Волка. Мы молились ему, и он послал нам тебя. Грязного голодного мальчишку-неумеху, который пришел к нам пешком, словно его вели за руку. Тебя и вели. Мы — твой путь.
- Да пошел ты, - взбеленился Рааг, вскочил на ноги, хватая Мис под мышки. - К Ужасному Волку под хвост. Ты все равно туда и собираешься, старик. А мы пойдем сами. Я и Мис. И без вас обойдемся. Все, Мис, мы уходим. Пусть Волк ими подавится всеми.
- Da'len…
- Я тебе не Da'len! Dareth shiral, Hawen. Спасибо за всё, и всё такое, надеюсь больше не увидимся.
Рааг развернулся на пятках и потащил Мис за собой, не оглядываясь. Он уже не слышал, как Хавен вздохнул ему вслед северным ветром и протянул:
- Dareth shiral, Da'len. До новой встречи. Клан всегда будет ждать тебя.
Нисса поймала их уже за пределами клана. Молча сунула в руки два тюка с одеялами и закрытый котелок с чем-то горячим. Коротко кивнула, указывая направление.
- Там можно будет спрятаться от ветра, по крайней мере до утра. Я посмотрю. К вам никто не придет.
Рааг коротко благодарно сжал ее руку и наконец позволил горячим слезам скорби залить лицо. Он прощался. Пожалуй что навсегда.
Отредактировано Рааг (2021-02-11 17:56:36)
Поделиться412021-02-11 21:15:57
The wolf I will follow into the storm
To find your heart, its passion displaced
By ire ever-growing hardening into stone
Amidst the cold to hold you in a heated embrace
Мис наблюдала за Хавеном и Раагом непонимающе, бросая взгляды то на одного, то на другого. Ничего хорошего она не ожидала; да это было давно понятно. Это вообще было плохой мыслью - идти в метель, холод и снег, чтобы лицезреть... такое. Истинные эльфы. Она едва не фыркнула в плащ Раага, спрятав нос в шерстяной ткани. Стало теплее. Немного. Но не лучше. Вообще не лучше, потому что Рааг и Хавен вели себя как два сцепившихся пса, брызжущих слюной, но единственное что - не раня друг друга. По крайней мере, физически.
Хавен смотрел на нее так, что ей невольно хотелось рассмеяться ему в лицо. Она бы это и сделала, но все стало бы еще хуже; а хуже уже быть не могло. Хавен оказался, как и предполагалось, типичным для своего народа бродягой, для которого его самомнение и жалкие крохи знаний были важнее, чем возрождение эльфов. Волк не найдет в нем хорошего союзника, а вот в Рааге... Песочные глаза остановились на эльфе-вороне. Он мог стать полезным Волку. Носить вести на хвосте, все такое.
А она? Она не умела нести вестей. Все, что она умела нести - смерть и правосудие Волка. Хороших вестей от нее не дождешься. Но что в этом мире С-Завесой хорошего? Грызня shemlen и эльфов? Глупо не отрицать. Волк ошибался насчет Мис. Мис могла только портить все. Она не умела созидать. Все, до чего дотягивалась ее рука, рушилось, словно карточный домик.
И вот сейчас, наблюдая за руганью Хранителя и его Первого, она понимала это прекрасно. Рааг покинет клан. По ее вине. А, плевать. Хавен и ногтя Раага не стоит. И мизинца. Старый дурак с завышенным самомнением. Рааг не должен быть...
А, не ее это дело. Ей холодно. Смертельно холодно. Еще немного, и она совсем замерзнет и вправду станет ледышкой. А эти оба - пусть лаятся. Не ее это дело, повторила она про себя. Она - плоскоухая. Создателевы портки, как надоело слышать одно и то же. Долийцы либо носились с ней как курица с яйцом, либо жалели, либо выказывали пренебрежение. Последнее случалось чаще всего.
-Все, Мис, мы уходим. - Мис очнулась от оцепенения и удивленным взглядом воззрилась на Раага. Его было как-то жаль. Хотелось обнять, утешить, завернуть в плащ, погладить по плечу.
Но Мис могла только смотреть. Многозначительно смотреть, не сводя непонимающих глаз. Потому что не при всех же этих "истинных эльфах" ей его обнимать, целовать замерзшие, соленые от слез губы. "Плоскоухая любовница". И глупый, несмелый мальчишка.
Нет. Это она сделает потом.
И пусть только Рааг попробует отвертеться от ее жалости. Потому что это чувство в груди - наверное, сочувствие? То, чего у Мис отродясь не было. Ну, не совсем. Еще с того момента, когда она сменила свое имя.
Почему она не ушла? Не сказала, что не способна сдюжить это задание. У Раага бы не было неприятностей. Или... как там говорят shemlen, "все, что ни делается - к лучшему"?
Она встала с колен удивительно легко, скосила взгляд на Раага, дала ему руку - молча, - прошла мимо Ниссы, словно той не существовало. Спотыкаясь, ибо ноги немели от холода.
— Пойдем, mon chéri. Так будет лучше.
Тут уже нечего искать.
Отредактировано Мис (2021-02-11 21:50:02)
