По Дороге Сна - тихий звон подков, лег плащом туман на плечи,
Стал короной иней на челе.
Острием дождя, тенью облаков - стали мы с тобою легче,
Чем перо у сокола в крыле.

Лив, там.
От эмоций духа Лива захлестнуло такой волной, что он едва не свалился с коня. Всё ещё не привыкший к своему соседу, юный чародей плохо контролировал происходящее с ним, но терпеливо переносил всё связанное с этим. Вот и в этот раз он лишь рвано вдохнул, закрыл глаза, сдерживая порыв сострадательного духа рвануть кувырком с лошади прямо в кусты, напрямик, даже если то, что он ощутил, было за океаном.
Спокойно. Я помогу. Не паникуй.
Дух нервничал, всё его существо внутри мага металось, пытаясь захватить поводья, скинуть своего носителя на землю - сделать хоть что-то. Лив снова постарался его успокоить, но этого оказалось слишком мало.
Ты мешаешь. Успокойся, я не смогу ничего сделать, если ты будешь отвлекать меня.
Иногда Ливу казалось, что вместо мудрого духа он получил в нагрузку ребёнка. Маленького напуганного мальчишку, который знал только то, что надо помогать - а кому, зачем и как, его не волновало совсем. Если надо было выхватить прямо из-под занесённого меча уже почти мёртвую жертву - тот сломя голову рвался бы туда, подвергая необоснованному риску своего партнёра. Он всё ещё не привык к этому миру, он был вспыльчивым, вечно взбудораженным, сильно напоминая самого Лива.
Скинув себя с коня, маг несколько секунд просто стоял на ногах, привыкая к ощущению. Дух нервничал, метался, но молчал и не мешался. Лив прислушался. Ничего, кроме шума ветра в кустах и хруста камней под ногами горных зверей слышно не было. Однако, благодаря своему дару, он чувствовал то, что так взбудоражило его Духа - чужую боль.
За время их путешествия подобное случалось уже не раз, но обычно было не так внезапно. Несколько раз потусторонний дух останавливал Лива возле крошечных деревенских избушек, позволяя помочь то старику с загноившейся раной от косы на ноге, то некстати заболевшей новорожденной девочке. В этот раз приступ чужой боли застал мага и его спутника посреди горной тропы в паре дней пути от границ Тевинтера. Он ещё не успел добраться ни до одного населённого пункта - пока позади были лишь лес и серые холодные скалы, но, судя по карте, где-то неподалёку был первый Антиванский город. Это будоражило ум молодого тевинтерца, заставляло идти вперёд, туда, где его ждала неизвестность, новые знания, новые знакомства, новая жизнь.
Ладонь мага легко дёрнула из седельной сумки короткий прямой кинжал. Дух встрепенулся, стремясь разжать пальцы чародея и убрать подальше опасную вещицу.
Зачем?
Я не пущу его в ход, чтобы причинить кому-то вред. Но он может пригодиться. Вдруг он... тот, кому нужна наша помощь, связан?
Дух замолчал, а Лив мысленно перевёл дыхание. Выросший в кварталах сопорати, воспитанный на книгах тевинтерцев, истинный сын своей родины, Лив, к сожалению, не понаслышке знал, что зачастую вовремя продемонстрированное лезвие способно решить любой вопрос - не обязательно даже применять его по прямому назначению. Тевинтерцы уважали силу, и мало кто предпочитал проверить смелость соперника собственными рёбрами.
Маг глубоко вздохнул и затаил дыхание. Сперва он не слышал почти ничего - только шум собственной крови. Это было странно и непривычно, пугало, сбивало с толку - причём больше не Лива, а его спутника. Дух, привыкший к абсолютной тишине в Тени, к сбивчивому шёпоту собратьев и напуганным крикам заплутавших во сне, настороженно относился к любым звукам в этом мире. Он держался, старался принять и понять всё, окружающее его, но не всегда справлялся. В такие моменты Лив ощущал себя отцом этого существа, которое наверняка годилось ему в прапрапрапра... много раз прадедушки.
Шум крови в ушах постепенно стих. Ливу удалось заглушить эмоции духа и перетянуть инициативу на себя. Он прислушался уже по-настоящему, как обычный человек, но вокруг было и в самом деле очень тихо.
Туда.
Лив развернулся в ту сторону, куда манил его неугомонный дух. Внутри что-то тяжко ворочалось и подрагивало, всё существо юного мага рвалось в сторону обрыва, прямо через заросли колючего горного кустарника. Он снял с пояса сумку с лечебными зельями и бинтами, и потащился вперёд, крепко сжимая в руке рукоять кинжала.
Оставленный в столь неподходящем месте конь мог бы доставить множество хлопот. Он заметно нервничал рядом с Ливом, ощущая его потустороннюю часть, водил ушами и тихо ржал, но всё же слушался и не сбегал. Магу повезло, что ему попался настолько умный зверь, ведь за те деньги, что он предложил фермеру в первой же попавшейся после побега из Круга деревне, сложно было бы купить даже старую дряхлую клячу. Гнедой жеребец, крупный, с длинными сильными ногами, явно никогда не пахал землю, зато отлично знал, что такое битва. На морде животного расовался косой длинный шрам, пересекающий правую сторону от уха до нижней челюсти и проходящий прямо через пустую глазницу.
Будь на месте этого коня молодой фермерский мерин или пугливая престарелая кобыла, путешествие Лива далеко не зашло бы. Этот зверь же, сообразив, что его ноша куда-то ушла, преспокойно остался на месте. Постояв без движения, он тихо фыркнул и стал обнюхивать всё вокруг в поисках чего-нибудь съестного.
Лив, подгоняемый непрекращающимся шёпотом в голове, тихо спустился по скале на несколько метров вниз. Земля под ногами была скользкой, то и дело из-под сапог срывались мелкие камушки, уносясь куда-то в пропасть. Маг хватался за кривые кусты, торчащие прямо из камней, за острые выступы породы, осторожно ощупывая ногами почву. Каждый шаг он совершал раз в несколько секунд, чем ужасно нервировал духа, но торопиться на такой тропе было нельзя.
Через какое-то время Лив и сам ощутил то, что так старался донести до него Сострадание. Кому-то было очень плохо. Боль, красным маревом застилающая глаза, отдающаяся ломотой в костях, мешающая слышать собственные мысли - всё это захлестнуло молодого мага так резко, что он не удержался, дёрнулся, а из-под его пальцев сорвался небольшой острый булыжник.
Лив, держись. Тебе нужно идти.
Маг с трудом приоткрыл глаза. Ноющая тупая боль в области лба мешала осознать происходящее, ресницы слиплись. Он провёл пальцами по лбу и лизнул их. Солоноватый привкус, похожий на морскую воду, заставил его болезненно поморщиться. К счастью, присутствие духа не позволило юному целителю сорваться в пропасть. Он устоял, хоть и получил весьма досадную ссадину прямо посреди лба. 
До источника беспокойства духа оставалось всего ничего. Лив спустился на небольшой выступ над обрывом и замер. Он боялся, что на этом путь не закончится, что придётся лезть прямо в ущелье - а раз так, то спасти раненого скорее всего уже не выйдет. Но и развернуться обратно он не имел права. Он должен был помочь тому, кто в нём нуждался. Его брат - однозначно, прошёл бы мимо. Но не он.
Не я.
Лив стиснул зубы, бочком пробираясь дальше. Он успел сделать всего пару шагов, когда его сапог наткнулся на что-то мягкое и явно живое. Маг замер, сделал глубокий вдох, создавая над ладонью небольшой тускло светящийся шар. Солнце только клонилось к закату, но здесь, внизу уже было темно, как ночью.
Он присел на корточки и застыл. Светлые волосы, спутанные и слипшиеся от крови, слегка загнутые острые кончики ушей, окровавленная одежда. Молодой маг замер, раз за разом скользя взглядом от светловолосой головы до мягких кожаных сапог и обратно.
Не может быть. Нет, это не...
Лив.
Но...
Лив.
Пришло время духу побыть старшим братом и отцом. Молодой чародей мелко задрожал, глядя в затылок лежащего эльфа, не в силах пошевелиться. Дух мягко окутал его разум, словно тёплыми родительскими руками, его ненавязчивый шёпот стал просачиваться в каждую клеточку тела Лива, согревая и успокаивая. Маг не двигался несколько минут. В его душе всё разом оборвалось - как тогда, несколько месяцев назад. Он искренне считал, что пережил эту боль, смирился с ней - но нет. Жизнь коварная штука, подсунула ему такой вот подарочек в виде забытого воспоминания.
Справившись с дрожью, Лив встал на колени, потянулся к эльфу. Тронул его плечо - тёплое, слава Создателю. Аккуратно потянул на себя, укладывая пострадавшего на спину, и только теперь выдохнул.
Эльф, которого Лив сперва принял за старого друга, оказался немного старше того. У него были такие же длинные пшенично-светлые волосы, смуглая кожа, но выглядел он совершенно иначе. Скулы незнакомца очерчивали плавные чёрные линии, а на виске была свежая рана с запёкшейся кровью. Беглый осмотр показал так же наличие нескольких ран на теле - явно нанесённых не дикими зверями и не падением с высоты.
Как люди могут быть такими жестокими. За что с ним так поступили?
С трудом успокоив разнервничавшегося вновь духа, Лив аккуратно влил в рот пострадавшего сонное зелье, осторожно перевязал раны, и потащил наверх. Сделать это было нелегко - кажущийся худым, для худосочного мага эльф был равновесен примерно здоровому крепкому жеребцу.
Когда с перемещением раненого было покончено, Лив позволил себе перевести дух, отдышаться, выпить пару глотков воды и заняться обустройством лагеря. Он развёл костёр, использовав для этого практически все окрестные кусты, расстелил прямо на камнях собственный плащ и уложил на него эльфа. Тот всё ещё был без сознания, и почти не дышал. Молодой маг аккуратно снял с него доспехи, стараясь не повредить их, хотя во многих местах кожа задубела и намертво прилипла к телу. Осторожно смыв с его тела кровь, чтобы рассмотреть поближе раны и как следует их обработать, Лив заметил на коже пострадавшего те же рисунки, что и на лице. Он аккуратно провёл кончиками пальцев по одной из линий - от плеча по боку до самого бедра.
Он долиец?
Здесь? Нет, не похож. Лучше спроси его, когда очнётся.
Маг едва заметно кивнул, хотя это движение помимо него никто не увидел бы. Убрав пальцы от крепкого торса раненого эльфа, он занялся тем, чем изначально и собирался - целительством.
Обеспокоенный дух, теперь уже постепенно приходящий в себя, старался не мешать. Пальцы Лива ловко управлялись как с повязками и мазями, так и с заклинаниями. Дух помогал как мог, вплетая в заклинания чародея свои собственные, соединяя его силу со своей - только чтобы эльф выжил и встал на ноги.
Время пролетело незаметно, и когда обессиленный Лив опустился на холодную землю рядом с мирно посапывающим во сне незнакомцем, солнце уже скрылось за остроконечными скалами.

Лив спал плохо. Почти моментально отключившись, едва кудрявая голова коснулась жёсткой земли, молодой маг провалился в крепкий сон, но этот сон больше походил на западню. Перед его глазами то и дело мелькали окровавленные кинжалы, залитые кровью полы, мёртвые тела с заострёнными ушами и измазанными светлыми локонами, безжизненные полупрозрачные глаза. Лив метался, силясь вырваться из сна, пытался докричаться до своего соседа по телу, но едва выбравшись из одного кошмара, тут же проваливался в другой.
Спокойно заснул он лишь под утро, когда едва прогревшая за день земля окончательно остыла, а заботливо разожжённый костёр начал затухать. Не просыпаясь, продрогший и взмокший от обилия не самых приятных снов, Лив свернулся калачиком и провалиося в беспамятство - теперь уже без каких-либо видений. Охранял ли его покой Дух, или обессиленный мозг на самом деле решил отдохнуть - неизвестно, но следующие несколько часов юный маг проспал относительно спокойно.
Осторожное прикосновение и тихий, почти тёплый голос вытащили Лива из сна так аккуратно, как это было возможно. Он услышал, что его зовут, не просыпаясь, словно сквозь вату, но при этом чётко понял, что это уже не сон. Полежав без движения несколько долгих мгновений, он облизнул пересохшие губы и с тихим вздохом приоткрыл глаза.
Первое, что он увидел, была узкая струйка дыма, поднимающаяся от остывшего вчерашнего костра. Лив сморгнул, восстанавливая в памяти события вчерашней ночи, и только теперь ощутил чужую ладонь на своём плече.
Маг медленно повернул голову, сталкиваясь взглядом со спасённым вчера незнакомцем. На смуглых щеках эльфа играли едва заметные розоватые блики, глаза смотрели тепло и спокойно. Он уже не выглядел так жутко, как накануне, и не был похож на давно остывший изуродованный труп.
Лив на пару секунд задержал взгляд в его глазах. Светлые, чуть раскосые, смотрящие как-то по-родному доброжелательно и спокойные, похожие на свежий тёплый мёд, такие же затягивающе-сладкие. Когда мягкие губы эльфа едва заметно дрогнули, маг опустил взгляд, густо краснея, и перевернулся на спину окончательно, рывком садясь на холодной земле.
- С добрым утром, - произнёс он тихо, едва заметно надтреснутым со сна голосом. По-детски потёр кулаками заспанные глаза и широко зевнул.
Окинув взглядом выбранное накануне место ночёвки, Лив понял, что путешественник из него пока не очень хороший. Импровизированный лагерь располагался на слишком открытой местности, с одной стороны прикрытой обрывом, а с другой пушистым горным лесом. Если бы кто-то вздумал напасть, и Лив, и его спутник стали бы лёгкой добычей. Но тащить куда-то едва живого эльфа тоже было нельзя.
Маг покосился на пасущегося неподалёку жеребца и снова перевёл взгляд на эльфа. Скользнул по его рукам, мгновенно отметив про себя, что тёплый плащ вернулся к своему хозяину, хотя Лив точно помнил, что укладывал раненого именно на него. Поёжившись, словно по следам, прошёлся глазами по жилистым предплечьям, крепким плечам, обвитому повязками, как у мумии, торсу. На боку эльфа бинты были влажными, и по ним неторопливо расползалось красноватое пятнышко. Лив аккуратно прикоснулся пальцами к нему и зачем-то лизнул.
- Вы слишком резко вскочили. Рана кровоточит. - Молодой маг поднял взгляд на эльфа и слегка свёл брови. - Вам лучше лечь. Мне нужно обработать её и перевязать.
Он поднялся, садясь на колени рядом с ним, снял с плеч уютный плащ, нагретый теплом его собственного тела, снова расстелил на земле. Осторожно взял раненого за плечи, заставляя его лечь на спину, а потом принялся неторопливо разматывать повязку.
Дух внутри пока молчал, наблюдая за ситуацией глазами Лива. Он чувствовал, что вмешиваться пока не стоит, и потому просто с интересом следил, как заправский шпион из тени. Сам Лив, ещё не до конца проснувшийся, и вовсе не вспоминал о своём соседе, до автоматизма натренированными действиями слой за слоем снимая с крепкого торса незнакомца пропитанные кровью бинты.
Как и следовало ожидать, от резких движений едва затянувшаяся вчера рана на смуглой коже снова разошлась. Очевидно, проснувшись, эльф первым делом подскочил, чтобы осмотреться - что было вполне логичным, учитывая, где и в каком состоянии нашёл его тевинтерец. Но в случае его ран такое поведение было опрометчивым. Лив чуть нахмурился. Накануне ему слегка не хватило сил, чтобы залатать все раны эльфа - сказывалась долгая и утомительная дорога по скалистой тропе, когда приходилось то и дело тянуть за поводья, оттаскивая одноглазого жеребца от края пропасти, или сжиматься всем телом, когда его копыта оскальзывались на мокрой траве и острых камнях. И теперь он ощущал себя в какой-то степени виноватым в том, что эльф снова нуждается в помощи. Не смог, не дотянул. Радовало лишь то, что незнакомец был жив и, кажется, умирать пока не собирался.
Лив устроился на коленях рядом с эльфом, аккуратно накрывая ладонями тёплый бок. От прикосновения к раненой коже тот едва заметно дёрнулся, скорее, чисто рефлекторно.
- Не волнуйтесь. Я только постараюсь залечить Вашу рану.
Он опустил голову, прикрывая глаза, кудрявые пряди тут же упали на лоб. Лив глубоко вздохнул, стягивая все свои силы в центр ладоней, собирая крупицы целительной магии вокруг себя и протягивая её тонкими голубоватыми нитями из самой Тени. Кожу привычно защекотало.
Когда Лив оторвал ладони от смуглой кожи, на месте раны остался лишь светлый, едва заметный след. Какое-то время тело ещё будет болеть, но здоровью эльфа это уже угрожать не будет.
Вздохнув, Лив опустился на землю и посмотрел в глаза незнакомца. Тот смотрел спокойно, даже с интересом, словно присматривался, стоит ли доверять. Такая реакция была вполне понятна Ливу, хоть накануне он и ожидал, что проснётся с собственным кинжалом у горла.
- Вы голодны? У меня есть немного еды. Я разожгу костёр и мы сможем позавтракать. - Маг покосился на вчерашние угли и с тоской вспомнил, сколько накануне потратил времени, чтобы собрать сухой хворост. Оставалось надеяться, что при свете дня это будет сделать легче. - А Вы пока не вставайте. Вам нужно больше отдыхать.
Лив поднялся на ноги, слегка поёжившись от свежего утреннего ветерка, взъерошил и без того похожие на воронье гнездо волосы, и отправился на поиски сухой древесины для костра.

Уходя с уютной площадки у почти потухшего костра, всё ещё толком не проснувшийся Лив почти не сомневался, что его не послушают. И когда за спиной послышался шорох, а затем приближающиеся шаги, он лишь едва заметно вздохнул.
Спасённый эльф не выглядел тем, кто позволит командовать собой какому-то юнцу, пусть этот юнец и вытащил его с того света. Определённо, хозяином своей жизни был он сам, а ещё он был чертовски упрямым и не всегда достаточно рассудительным, иначе не стал бы вскакивать с распоротым боком, когда его трижды попросили этого не делать.
Маг зевнул, прикрыв рот сгибом локтя и покосился на следующего за ним мужчину. Тот шёл довольно уверенно, хоть и чуть кренился в сторону ранения, время от времени рефлекторно подтягивая руку к боку - так обычно поступают люди, бессмысленно прикрывая ладонью пострадавший участок, стремясь хоть как-то унять боль.
Лив остановился. Ему было слегка совестно за то, что он не смог сразу избавить спасённого от всего букета, сопровождавшего его дыру в боку, и что несчастному эльфу приходилось терпеть боль уже от несуществующего ранения. Он цепко следил за каждым движением мужчины, готовый в любую секунду сорваться и...
И что? Взвалить на плечи и оттащить обратно в лагерь? Он не позволит. Видишь ведь.
Маг едва заметно качнул головой и поморщился. Это была его собственная мысль, и она была вполне себе логичной. Эльф явно не привык к такой заботе со стороны кого бы то ни было, а уж тем более - вовсе незнакомого мальчишки.
- Лив. Меня зовут Лив, - проговорил маг, дождавшись, когда новый знакомый подойдёт ближе. Он посмотрел в глаза эльфа, стараясь уловить в них что-то, чего сам не до конца понимал. Может, ему просто нравился их цвет. А может, подсознательно старался понять, чего ждать - искренней дружбы или ножа в спину.
Но глаза эльфа... Зеврана смотрели абсолютно спокойно и доброжелательно. Лив снова замер на несколько секунд, не в силах оторвать взгляда. Он чувствовал себя как муха, залипшая в бочке со свежим мёдом. Жидким ещё, тягучим, без заметных сахарных кристалликов, прозрачным и пахнущим так, что невозможно не вдохнуть поглубже.
Спустя пару секунд, когда молчание затянулось слишком явственно, юный маг заставил себя опустить глаза и отвернуться. Кончики ушей и скулы привычно загорелись, и Лив был готов поклясться, что покраснел. Стоять вот так и бессовестно пялиться на едва знакомого... В голове мага зазвучал почти забытый голос матери, повторявший: "Что ты ведёшь себя, как какой-то оборванец с улицы? Где твоё воспитание, Ливерий Никс?" От собственного имени и воспоминания о матери юношу передёрнуло. Он вздрогнул и поёжился, заодно вспоминая, что бродит по лесу в одной рубашке, а погодка нынче не самая жаркая.
Подняв с земли несколько кривых веток и критично осмотрев их с таким видом, будто ветки могли вдруг стать змеями и сожрать его, Лив, наконец, вспомнил, что Зевран назвал не только своё имя. Он благодарил. И интересовался ценой его услуг.
Лив криво усмехнулся, стоя спиной к эльфу. Ему представилась картина, как в ночной тьме, стоя на уступе скалы шириной в пару локтей над бездыханным телом эльфа, он сосредоточенно гремит большими деревянными счётами - как у отца дома, - соображая, сколько должен будет ему этот раненый за помощь. А потом обязательно приводит его в чувство и требует плату вперёд.
- Мне не нужно от Вас ничего, сеньор. Я помог Вам не ради выгоды, а потому что Вы нуждались в моей помощи.
Он обернулся и снова посмотрел на Зеврана. Может, и стоило бы попросить что-то за свою работу, только что просить у того, кого ночью кутал в свой собственный плащ?
Побродив по подлеску ещё несколько минут, Лив основательно продрог. Роса с ветвей и травы плотно покрыла его сапоги, пропитала рубашку и крупными каплями осела на волосах. Маг поёжился и чихнул, прижимая к себе охапку веток, покосился на своего спутника и вернулся к костру.
Маленький жаркий огонёк с ладони Лива быстро перекочевал на хворост и вскоре полыхал вовсю, задорно потрескивая искорками. Лив сидел рядом на коленках, опустившись на пятки, и грел ладони. Огонь нравился ему. Он давал какое-то ощущение тепла и спокойствия. Напоминал дом, которого молодой целитель давно лишился. И, кажется, надолго. Возможно, этот костёр и должен был стать ему новым очагом, а тёплый плащ - домом.
Лив поднялся на ноги, чтобы принести свою сумку, и снова сел у костра рядом с Зевраном. Выудив из недр сумки небольшой кусок вяленого мяса и несколько сухарей, пропахших ароматными целебными травами, он протянул половину этого скромного провианта эльфу, даже не собираясь слушать отказы. Раненому нужно было восстановить силы, нужна была пища и отдых.
- Сеньор... Зевран. Я могу задать вопрос? - тихо произнёс маг, дожёвывая сухарь. - Я вытащил Вас из пропасти. Вы были без сознания, в крови и синяках, но Ваша рана... Она не от камней. От чего-то острого. На Вас кто-то напал?

Лив молча слушал рассказ эльфа, слегка прикусив нижнюю губу и напряжённо глядя в его глаза. То, что он говорил, слабо укладывалось в голове мальчишки, выросшего под крышей родного дома, а потом Круга, и толком не знавшего настоящей жизни. Разбойники, нападающие на путешественников на горных тропах, битвы, лязг кинжалов, кровь на порваных рубашках - всё это имело в его сознании лёгкий флёр романтики, казалось чем-то невероятным и попросту невозможным.
До вчерашнего дня.
До того, как ладони коснулись окровавленной кожи бездыханного эльфа, а в нос ударил терпкий запах горячей крови.
За что? Что заставляет людей тыкать друг в друга стальными шипами, за что они готовы разбивать друг другу лица, ломать кости с влажным хрустом, калечить и рвать в клочья плоть?
Лив болезненно поморщился, опуская взгляд. Ему стало страшно. Впервые с момента отъезда из Круга - по-настоящему страшно.
Что, если на него самого кто-то выскочит вот так из темноты? Приставит к горлу нож, одним движением вышвырнет из седла на острые камни, а после так же ловко вскроет от живота до шеи, обнажая поблёскивающие белые рёбра и заливая изумрудную траву вокруг алой кровью?
Он вздрогнул и прикрыл глаза, шумно втягивая воздух через ноздри.
Замер на несколько долгих секунд.
Дух внутри явно проснулся, и теперь метался, набивая голову Лива не самыми приятными мыслями, хоть и в безуспешных попытках успокоить.
Перед глазами маячили кровавые пятна, обломки костей, а в ушах звенели крики умирающих. Лив сам не понимал, откуда в его голове все эти мысли, потому что в жизни с подобным он не сталкивался никогда.
Он молчал долго, кажется, пропустив мимо ушей половину слов Зеврана. Его колотило так, словно он сидел абсолютно голый на снегу, а не вполне одетый перед костром. Огонёк костра, повинуясь настроению своего создателя, задрожал, то выкидывая в небо длинные языки, похожие на стрелы, то почти затухая.
С трудом взяв себя в руки, мальчишка поднял взгляд. Наверное, сейчас он больше походил на маленького загнанного зверька, на глазах которого зверски разорвали его мать, чем на того очаровательно-заспанного мальчика, который предстал перед эльфом всего с полчаса назад. Его фиалковые глаза потухли и сейчас казались почти синими, тёмными от испуга. Он нервно сглотнул, стараясь припомнить, что сказал Зевран, пока он боролся с внутренними демонами, но получалось очень слабо.
- Я нашёл только Вас, - голос Лива предательски дрожал, срываясь на едва слышный шёпот. - Видимо, напавший на Вас погиб в ущелье...
Он резво встал на ноги и отошёл от костра, повернувшись к эльфу спиной. Так страшно ему не было никогда раньше. Даже тогда, когда он увидел разбитое в кровь, похожее на кусок мяса лицо Дакуса, его неестественно вывернутые в плечевых суставах руки с массивными кандалами на изодранных запястьях, залитую кровью рубашку с дырой с левой стороны груди. Тогда он не почувствовал почти ничего. Сейчас внутри словно что-то перевернулось. Во рту стоял горький привкус полыни и металла, в животе что-то металось и болезненно сжималось. Лив рвано вдохнул несколько раз, после чего развернулся на пятках и вернулся к костру. Упал на колени на прежнем месте, снова с шумом вбирая в лёгкие свежий утренний воздух, пропахший дымом от костра.
- За что? - прозвучало как-то жалобно и хрипло. Он прочистил горло, избегая смотреть на Зеврана. - За что, сеньор? Вас хотели убить? Или ограбить?
Он вскинул голову, глядя в упор. Зрелище, наверное, было то ещё, но об этом Лив не думал. Сердце колотилось где-то в горле, а в голове крутилось лишь одно желание - бежать. Прочь. Подальше. На край света.

Отредактировано Ливерий Никс (2020-02-03 04:11:33)

Сердце всё ещё трепыхалось где-то в горле, билось, словно запертая в клетке птица, но в голове шумело всё меньше. Стайки мурашек по коже бегали медленнее и медленнее, постепенно исчезая, а костёр потихонку затихал, и уже через несколько минут так же весело потрескивал дровами, как и раньше.
Юный тевинтерец сидел на влажной траве, обняв колени, и смотрел на своего нового знакомого. Страх, сковавший его, словно стальные цепи, постепенно отпускал. Его плечи вздрагивали всё реже, а выражение лица стало не таким несчастным.
Он слушал эльфа так внимательно, как не слушал, пожалуй, никого. Ни учителей в Круге, ни мать с отцом. Разве что байки старого слуги в раннем детстве, наполненные какой-то добротой, нежностью, волшебством и невероятной атмосферой счастья. Лив вспомнил, как лежал в кровати в своей маленькой комнате, а остроухий старик сидел рядом и тихо говорил. Рассказывал про древние города эльфов, про их замки, смелых воинов и прекрасных королев, про ловких охотников, а глаза маленького господина потихоньку закрывались, позволяя ему окунуться в мир своих фантазий и древних сказаний.
Он почти забыл о том, что случилось каких-то десять минут назад. Приступ паники отступил, оставив за собой лишь лёгкий след стыда. Ливу было неловко от того, что он себе позволил. Повёл бы себя так ребёнок или юная леди, это было бы одно. Но ребёнком себя он давно не считал, как и девушкой, поэтому когда эльф ненадолго замолчал, он тихонько вздохнул и опустил взгляд.
- Я должен извиниться за своё поведение, - тихо проговорил молодой маг, искоса поглядывая на собеседника, словно боясь чего-то. Эльф выглядел совершенно дружелюбным и каким-то... слишком располагающим к себе. - Я раньше никогда не сталкивался с подобной жестокостью, и не мог даже предположить, что... что так бывает.
Он обнял колени чуть крепче, подтягивая их к груди и глядя на эльфа из-под всклокоченной чёлки. Возможно, будь он обычным мальчишкой, не стал бы реагировать так живо. Но присутствие в одном теле сразу двух жителей, искренне желающих осчастливить практически весь мир и ни разу до этого не видевших разбойников, грабителей и прочего зла в реальном мире, сделало с мальчишкой то, что сделало. Он даже не мог толком определить, кто из них испугался больше - он, или его "сосед", и чего именно.
Ему больше не хотелось говорить о грустном. Не хотелось, чтобы перед глазами снова плясали окровавленные кинжалы и безжизненные тела. Куда больше ему нравились рассказы Зеврана.
Эльф говорил с такой любовью о своей стране, что не слушать было просто невозможно. Его голос звучал негромко и мелодично, и Лив готов был отдать руку на отсечение, если он не пел так же красиво, как говорил. Маг смотрел в светлые, лучащиеся дружелюбием глаза антиванца, и просто не мог отвести взгляда. В какой-то момент ему начало казаться, что он знает этого эльфа уже целую вечность.
И не хочет, чтобы эта вечность когда-нибудь кончалась.
- Я никогда раньше не бывал в Антиве, - наконец, произнёс он, когда сердце перестало пытаться выломать ему рёбра, а дыхание выровнялось. - Но Вы рассказываете так... захватываще, что я с удовольствием побывал бы там. У меня, к счастью, нет чётко намеченного маршрута, я просто путешествую, так что если Вы и правда хотите составить мне компанию... я буду рад. А мой конь вполне вынослив, чтобы какое-то время выдерживать нас двоих.
В подтверждение слов хозяина, жеребец за спиной мага негромко заржал и стукнул окованным копатом по камню. Он и вправду был достаточно крепким, чтобы унести на себе двоих всадников - не одетых в латы мордоворотов, конечно, но худосочного мальчишку и достаточно поджарого эльфа - вполне. По крайней мере, если его не собирались гнать галопом на другой конец материка.
Лив слабо улыбнулся, откидывая волосы со лба ребром ладони, и едва заметно вздрогнул - пальцы зацепились за почти незаметную ссадину на лбу. Он и думать забыл об этой досадной царапине от некстати сорвавшегося накануне камня, потому что был занят раненым эльфом. Она уже подсохла и не доставляла дискомфорта, так что мальчишка почти сразу забыл о ней и снова обратился к Зеврану. Почему-то он почти не сомневался, что эльф согласится на его предложение, хотя всё внутри и затрепетало от волнения - но совсем легко, скорее, в предвкушении, нежели от страха. Он отпустил колени и приподнялся, садясь на пятки рядом со своим новым знакомым и доверчиво протягивая ему ладонь.

Вокруг было светло. Белый свет, такой яркий, что слепило глаза, заливал всё вокруг, мешая рассмотреть окружающую обстановку. Лив сперва щурился, но потом просто прикрыл глаза и успокоился. Было очень тихо, где-то вдалеке негромко пели птицы, ласковые солнечные лучи скользили по светлой коже, согревая её и заставляя блаженно, по-кошачьи жмуриться. Чьи-то тёплые руки обнимали его, тихий голос что-то неразборчиво шептал на ухо, слов было не разобрать, но от них исходило тепло и нежность, словно от нагретой солнцем изумрудной травы у ручья. Он молча слушал и нежился, не задавая себе вопросов, просто наслаждаясь спокойствием.
Это был его первый спокойный сон с момента Истязания.
А потом всё вокруг закачалось, дёрнулось, на мгновение потемнело, словно ударили по голове, и видение исчезло. Маг приоткрыл глаза, несколько секунд блуждая взглядом по окружающему его пространству и не понимая, где он и что происходит. Подёрнутые мутной дымкой глаза отказывались привыкать к реальному миру после сна, а тело казалось ватным. Лив провёл так пару минут, потихоньку возвращаясь в своё тело, словно вселяющийся в него дух.
Когда ощущение реальности происходящего всё же вернулось к Ливу, он, наконец, рассмотрел прямо перед собой лошадиную гриву, мягкую, пахнущую сеном и немного потом. Под седлом уверенно перекатывались крепкие мышцы животного, которое неторопливо шагало, направляемое рукой, сжимающей поводья. Эта самая рука лежала на бедре Лива, а вторая - на его животе, очень аккуратно, но крепко поддерживая в сидячем положении.
Мальчишка окинул взглядом эти руки, смуглые, с тонкими, но сильными пальцами, на запястьях и выше покрытые едва заметными белёсыми бороздками старых шрамов. Лежащая на животе ладонь была тёплой и приятно тяжёлой, мягкой в середине и чуть более грубой, словно от застарелых мозолей, на бугорках у основания пальцев - возможно, от поводьев лошадиной упряжи или эфеса оружия, кто знает. Он поймал себя на мысли, что шевелиться совершенно не хочется, пусть это продолжается.
Кудрявый затылок удобно лежал на тёплом плече, так, что Лив смог рассмотреть одну руку своего спутника до самого плеча, без опаски быть замеченным проскользить взглядом по крепким, обтянутым смуглой кожей, мышцам, по светлой ткани его рубашки, убегающей под пахнущий свежевыделанной кожей и какими-то травами жилет.
Он не знал, сколько просидел так, бессовестно рассматривая крепкие руки, заботливо поддерживающие его в седле, и прислушиваясь к едва слышному сердцебиению чуть ниже собственной лопатки. Ему было спокойно и уютно, настолько, что он не сразу вспомнил, что знаком с этим человеком - эльфом всего несколько дней.
С того дня, когда Зевран пообещал сопроводить молодого и излишне самоуверенного тевинтерца до ближайшего города, прошло немного времени, но его оказалось достаточно, чтобы Лив привык к нему и даже немного привязался. Он уже не пугался, просыпаясь утром рядом с ним, не пытался спрятаться и отсесть подальше у костра. Наоборот, что-то в тёплом, всегда чуть прищуренном взгляде слегка раскосых светлых глаз, поблёскивающих лукавой усмешкой, привлекало его, тянуло ближе к этому таинственному эльфу. Он зачарованно слушал его рассказы, едва заметно улыбаясь, когда акцент эльфа становился более заметным, лаская слух своим необычным, непривычным звучанием, не сводя с него взгляда и даже не шевелясь. А когда на губах Зеврана расцветала шаловливая улыбка, густо краснел и опускал взгляд, регулярно ловя себя на мысли, что смотрит на него, словно семилетняя девчонка из-за угла обшарпанной лачуги на молодого красивого магистра, случайно проезжающего мимо.
Когда они были в пути, слушать становилось легче, потому что Зевран не мог видеть его лица, а Лив мог вполне спокойно прижаться спиной к его тёплой груди и наслаждаться рассказами, одновременно рассматривая окружающие их пейзажи. Голос эльфа в такие моменты казался более низким, грудным, а его горло приятно вибрировало возле затылка мальчишки, вызывая у того расслабленную улыбку.
- Извини, - тихо выдохнул Лив, когда за очередным поворотом вдалеке показались крыши невысоких каменных домов. - Кажется, я уснул, когда ты рассказывал про Антиву. Ты так убаюкивающе звучишь...
Он потянулся с тихим урчанием, по-кошачьи потёрся затылком о тёплое плечо и протёр кулаками глаза. Слегка затёкшее за время недолгого сна тело отозвалось сладкой тяжестью, суставы едва слышно захрустели. Лив облизнулся и внимательно посмотрел вдаль, всё ещё ощущая на своём животе тёплую ладонь.
Лив обернулся, через плечо глядя на эльфа - как всегда, расслабленно улыбающегося, и от этого выглядящего совершенно довольным. На его смуглой, почти бронзовой коже, играли лучи солнца, постепенно клонящегося к закату, окрашивая острые скулы почти что золотым, и маг тоже невольно улыбнулся в ответ.
- Кажется, мы почти добрались, верно?

Улыбка Зеврана с недавних пор заставляла Лива смущённо алеть скулами. Это было странно и непривычно, это было... неправильно. Наверное. Он плохо понимал, почему от одного взгляда лукавых золотистых глаз ему становится так тепло и уютно, и каждый раз старательно находил собственному взгляду цель поинтереснее.
Вода во фляжке оказалась прохладной, хоть и весь день была под солнцем. Маг сделал несколько крупных глотков и вернул её своему спутнику, вытирая капли со своих губ. Размяться ему и в самом деле хотелось, потому что насколько бы удобно не было в объятиях Зеврана, тело всё же затекло и слегка побаливало в определённых местах от седла. Лив не привык постольку трястись верхом, ещё и по горным разбитым дорогам, когда лошадь то и дело оскальзывается и скачет то вверх, то вниз.
Маленький городок, в который они въехали, был не похож на Минратос и ни на один тевинтерский город. Никаких высоченных шпилей, обилия статуй и пафосных прохожих. Небольшие уютные домики, укрытые душистой соломой на окраинах и аккуратной черепицей в глубине, хорошо утоптанные копытами и колёсами телег дороги. А ещё этот город просто невероятно вкусно пах яблоками. Лив с наслаждением втянул носом прохладный воздух, и его живот моментально отозвался негромким голодным урчанием.
Зевран легко спрыгнул из седла, едва копыта лошади переступили городскую черту. Причём сделал он это так ловко, будто не был ранен и не проторчал в седле десяток часов к ряду. Лив даже слегка позавидовал, потому что всё тело ломило и попробуй он сам спрыгнуть, вышло бы ничуть не лучше, чем у столетнего старика.
Когда эльф исчез, оставив его одного, мальчишка всё же заставил себя слезть. Конь фыркнул и переступил с ноги на ногу, встряхнув шеей - нагрузка для него всё же была ощутимой. Лив похлопал его по шее и потянулся. Поясница слегка ныла, бёдра затекли, а в тех местах, что прилегали к передней луке, явно вскоре появятся синяки, но всё это ерунда.
Маг аккуратно размялся и стал осматриваться. Людей вокруг было немного, и все они были заняты своими делами. Кто-то тащил большую корзину с румяными крепкими яблоками, кто-то вёл под уздцы лошадь, запряжённую в телегу, дети в одних рубашках весело кричали и носились по улицам. Лив невольно вспомнил собственное детство. Когда-то они с братом так же носились по мощёной тёплыми камнями улице наперегонки с детьми небогатых соседей. Украдкой, конечно, потому что родители им этого не позволяли. А потом брат подружился с книгами, и на улицу он бегал уже один.
Зевран вернулся так же внезапно, как и исчез. Он выглядел совершенно довольным и с наслаждением грыз крепкое яблоко. Точно такое же он легко подкинул, а Лив почти рефлекторно поймал, сразу же вонзая зубы в румяный бочок. Сладкий сок брызнул во все стороны и потёк по подбородку. Мальчишка смущённо улыбнулся своему спутнику и облизнулся, подбирая упущенные липкие капельки.
Эльф явно был путешественником со стажем - так быстро отыскать в городе таверну простой бродяга не смог бы. Хотя, может, ему и приходилось бывать здесь раньше, кто знает? Они добрались до невысоких крепких ворот, у которых, поскрипывая, висела деревянная вывеска. Название на антиванском Лив разобрать не смог, но вырезанное над ним круглое яблочко рассмотрел хорошо. Широкий двор, укрытый изумрудной свежей травой был окружён невысоким дощатым забором. В углу стояла большая бочка, доверху наполненная такими же румяными яблочками, а рядом такая же с водой. Уставший конь сразу же потянулся туда, но Лив придержал его. После долгого путешествия холодная вода могла сыграть с его скакуном злую шутку, поэтому мальчишка погладил коня по носу и сунул ему в зубы половинку своего яблока. Тот фыркнул, но угощение с хрустом сжевал.
Наблюдая за Зевраном, Лив не уставал удивляться. Как столько умений могло умещаться в одном эльфе? Ему казалось странным, что кто-то может так ловко орудовать языком, договариваясь о нужных вещах с каждым встречным - конечно, только по неопытности. Ему ещё только предстояло научиться всему необходимому самостоятельно. А пока мальчишка лишь скромно ходил за своим спутником, словно хвостик, пока тот пристраивал скакуна в конюшню, а после договаривался с усатым трактирщиком насчёт комнаты.
Выделенное им помещение было на втором этаже таверны, прямо над кухней. Зевран впустил мальчишку первым, а сам зашёл следом и прикрыл дверь. Лив аккуратно снял с плеча свою сумку и оставил там же, у двери, а сам свалился на одну из двух стояих рядом кроватей. Кровать была не самой удобной, но после пары недель ночёвок на камнях и в чистом поле казалась просто царским ложем.
Маг тихо заурчал от удовольствия и потянулся, захрустев суставами.
- Никогда не думал, что буду так радоваться обычной кровати, - тихо произнёс он и рассмеялся, приподнимаясь на локтях, чтобы посмотреть на Зеврана. - Я даже не думал, что мои кости так устанут от седла.

Лив кивнул с довольной улыбкой и хлопнулся обратно на спину, проводив Зеврана взглядом до двери. В голове было совершенно пусто, хотелось только замереть и вообще не двигаться. Но сперва поесть, это эльф верно подметил. Мальчишка был довольно тощим и ел не то чтобы помногу, но силы ему тем не менее были нужны.
Пока его спутник добывал провизию, маг валялся на спине и рассматривал потолок. Ровные светлые доски над широкими балками были совершенно не похожи на привычные ему потолки. Дома потолок был высоченным и чисто выбеленным, а по стыкам со стеной были уложены витиеватые полосы лепнины, а в комнатах учеников в Круге - таким же высоким, но ничем не украшенным, одни серые камни. В огромном общем зале, где проводились собрания, на потолке была древняя фреска, изображающая Золотой город и магистров. Скользя взглядом по рисунку дерева на потолке таверны, Лив окончательно почувствовал себя свободным. Родной стране, семье и дому он больше не принадлежал.
Возвращение Зеврана пропустить было нельзя: первым до ушей мага донёсся скрип лестницы и половиц под его лёгкими шагами, а потом он ощутил запах еды. Когда дверь открылась, он резко сел в кровати, словно проголодавшийся щенок, а в его животе звонко заурчало. Лив спрыгнул с кровати и прошлёпал босыми пятками по полу до стола, забираясь на соседний стул с ногами.
Первый кусок пирога показался ему таким вкусным, словно его готовила сама Андрасте. Он вцепился зубами в еду с таким рвением, что заметив через пару минут чуть насмешливый взгляд эльфа, смутился и подавился. Тот сразу же заботливо протянул ему пузатую глиняную кружку, в которую щедро плеснул вина.
Ливу сделалось стыдно. Мало того, что он практически вынудил эльфа сопровождать его, так ещё и нагло сидел у него на шее. У мага собственных денег было немного, и он вряд ли смог бы себе позволить снять такую большую комнату и такой плотный ужин. Правда, Зевран ничего не требовал взамен, но дела это не меняло - теперь уже Лив чувствовал себя обязанным.
Он взял кружку из руки эльфа и заглянул в неё. Вино было светлым, почти прозрачным, и сильно пахло яблоками. Лив не очень разбирался в винах, а пробовал его и вовсе один раз, потому что ни дома, ни в Круге пьянство не приветствовалось. То вино, которое магу доводилось попробовать, было кисловатым и терпким, а цветом очень напоминало кровь. Вино, добытое Зевраном, оказалось сладким и прохладным. Едва заметная горечь алкоголя практически не ощущалась, и мальчишка с удовольствием сделал несколько глотков.
- Мне кажется, я не смогу расплатиться с тобой за твою заботу, - проговорил он через пару минут, засовывая в рот кусочек сыра. - Ты слишком добр ко мне.
Он улыбнулся и посмотрел эльфу в глаза. Тот сидел напротив окна, и пока не севшее солнце отражалось в его чёрных, словно озёрная гладь, зрачках. Глаза Зеврана казались почти золотыми и тёплыми, словно свежий мёд, а ещё почти всегда в них играли неуловимые насмешливые искорки. Взгляд мага скользнул дальше, по угольным линиям на точёной скуле эльфа, по его аккуратному прямому носу и остановился на полных мягких губах. Лив склонил голову набок и облизнулся, не сразу сообразив, что снова залюбовался им. Молодое вино хоть и не казалось крепким, на уставший и непривыкший мозг мальчишки всё же действовало весьма активно. Поймав себя на мысли, что пялится на Зеврана слишком открыто, Лив густо покраснел и сполз со стула, чтобы перебраться к окну.
Лёгкий свежий ветерок из открытого окна ласково растрепал его непослушные кудри. Мальчишка забрался на подоконник и глубоко вздохнул. Ему стало жарко - то ли от вина, то ли ещё от чего. Он обернулся через плечо и снова поймал взгляд Зеврана.
- Ты много путешествуешь, насколько я понял, - произнёс он, стараясь смотреть только в глаза. - Я хотел бы, чтобы ты научил меня... необходимым вещам. Вроде того, как... отыскать самую удобную дорогу или сложить костёр, чтобы было побольше огня, а не один дым. Если ты не очень занят, конечно.

- Но я... - Лив осёкся, едва начав говорить, и посмотрел на эльфа своими огромными ошарашенными глазами.
Я спас тебя не ради выгоды, - вот что он хотел сказать. Что помог нуждающемуся в помощи лишь потому, что тому это действительно было нужно. Зевран не просил его спасать, не просил вытаскивать из пропасти и затягивать раны - он просто медленно умирал там, на дне ущелья. И Лив искренне не понимал, почему ему кто-то может быть обязан за то, что тот выполнил свой долг. Он считал помощь другим своей целью, своим собственным желанием, но никак не средством заработка.
Но говорить ничего мальчишка не стал. Зевран смотрел на него очень внимательно, и под этим взглядом спорить было совершенно невозможно. Лив захлопнул едва открывшийся рот и нахохлился, забираясь на подоконник с ногами, подтягивая худые коленки к груди. Обижать эльфа ему тоже совершенно не хотелоь.
- Как тебе будет удобнее, - ответил он спустя пару мгновений, скользя взглядом по крышам домов и узким улочкам. Маг не мог выбирать сам лишь потому, что понятия не имел, сколько ещё эльф захочет оставаться в его компании. Может, уйдёт уже завтра утром, едва попрощавшись, а может, сочтёт своим долгом провести его через всю Антиву. Зевран был непредсказуемым, и Лив о нём совершенно ничего не знал. Не знал, есть ли у того семья и дом, не знал, кто он вообще и чем промышляет, может быть, ему нужно срочно убегать по делам, а он возится тут с бестолковым мальчишкой, потому что обязан ему жизнью? Ливу было немного неприятно и неловко думать об этом - он совершенно не хотел, чтобы Зевран чувствовал себя задолжавшим.
А ещё он совершенно точно не был старым. Услышав последний вопрос, Лив медленно перевёл на него взгляд. Оружие?
- Я... - он снова осёкся и покраснел. Признаваться Зеврану в своей одержимости ему очень не хотелось. Лив не так давно был в Антиве и вообще за пределами Тевинтера, но прекрасно знал, как здесь относятся к магам. Особенно - к одержимым магам.
А ещё больше не хотелось ему лгать. Эльфу, который заботился о нём, кормил, оплачивал жильё и вообще был самым обходительным и внимательным на свете существом не заслуживал лжи в ответ. Ливу сделалось неимоверно стыдно. И страшно. Что, если узнав его маленькую тайну, Зевран изменит своё приветливое к нему отношение? Что, если уйдёт сразу же или вовсе...
- Я предпочитаю не связываться с оружием, извини, - пробормотал наконец мальчишка, поднимая взгляд. Смотреть в золотистые глаза своего спутника было сложно, но не смотреть в них просто было невозможно. - Я смогу защитить себя, если вдруг понадобится. Не волнуйся.
Он поскрёб ногтем почти зажившую ссадинку на лбу и прикусил губу, внимательно глядя на Зеврана. Тот смотрел в ответ расслабленно и спокойно своими красивыми медовыми глазами, потягивая пахнущее яблоками вино из кружки. В его длинные светлых волосах играли солнечные зайчики, по смуглой коже скользили блики отражённых от стекла лучей. Лив вдруг поймал себя на мысли, что ему очень хочется дотронуться. Попробовать наощупь его кожу и пропустить меж пальцев пару прядей. Не украдкой, прижавшись спиной к его груди и прикинувшись, будто задремал, а вот так.
Зевран тем временем отнял от губ кружку и облизнулся. Лив повторил его движение зеркально, быстро скользнув языком по губам.
- Я немного устал сегодня, если ты не против, давай отложим обучение до завтра? - проговорил мальчишка и принялся водить пальцами по деревянному подоконнику. - Лучше... расскажи мне что-нибудь интересное? Ты очень интересно рассказываешь.

В ответ на размышления Зеврана Лив лишь слабо улыбнулся и отвёл взгляд. Если признаться честно, в ушах уже достаточно шумело, а в глазах плыло, чтобы и вовсе не хотеть никаких разговоров. Ему вполне хватало тихого бархатистого голоса, игры солнечных лучей на смуглой коже, хитро поблёскивающих медовых глаз. Задумываться о чём-то сложном, о своих вкусах и предпочтениях, казалось сейчас слишком сложным и даже слегка неуместным, как если бы Зевран предложил поупражняться в арифметике.
Да, ему безумно хотелось узнать о нём побольше. Хотелось понять, чем живёт этот очаровательный эльф, к которому просто не могло не тянуть, кто его друзья и родные, что он любит и что нет. И в то же время, хрупкое ощущение загадки, таинственности, окружавшей его, Ливу было жаль рушить. Казалось, что стоит Зеврану рассказать о себе что-то обычное, приземлённое, и вся его магия просто растворится в воздухе. Его взгляд больше не будет казаться таким манящим, как свежая карамель, волосы не будут притягивать к себе струящимся сквозь пряди светом, а улыбка станет... обычной. Не такой, как сейчас - чуть хитрой, лукавой, но неизменно тёплой и нежной. Лив просто не мог подолгу лишать себя удовольствия смотреть на него, и снова уставился спустя какие-то пару мгновений.
Сделав небольшой глоток из своей изрядно уже опустевшей кружки, Лив посмотрел прямо в глаза своего собеседника, и снова улыбнулся. Может, так действовало вино, а может, просто оба уже прекрасно понимали, что кроме них в комнате никого, кто мог бы осудить, и всё смущение, стеснение и неудобства можно и нужно оставить за дверями.
Мальчишка расслабился настолько, что совершенно пропустил мимо ушей всё, что говорил Зевран. Он слушал не слова, а его голос. Купался в нём, словно воробей в тёплых солнечных лучах на краешке фонтана, распушая пёрышки, когда на них попадают мелкие прохладные брызги. Ему было уютно и спокойно. Едва ли не впервые за всю его недолгую и не очень насыщенную спокойствием жизнь. Ему не хотеось никуда бежать, а бояться было нечего - он чувствовал, что рядом с этим эльфом ему ничего не грозит. Ни с его стороны, ни со стороны кого-то ещё.
Он молчал долго, скользя взглядом по лицу спутника, по его рукам, по тонким пальцам, лежащим рядом на подоконнике и почти касающимся, и расслабленно улыбался. Зевран тоже молчал, но тень его голоса - тихого, низкого, с будоражаще-протяжным, почти грудным "р", всё ещё звучала в голове мага. Задумчиво поглаживая кончиками пальцев нагретое солнцем дерево, он добрался наконец до руки Зеврана и, помедлив лишь мгновение, словно кто-то задержал его за запястье, проскользнул пальцами меж пальцев эльфа, так, чтобы между ладонями почти не осталось зазоров.
Кожа Зеврана была такой же тёплой, как дерево, и очень мягкой. Мальчишка скользнул пальцами по тыльной стороне его ладони, ощупывая твёрдые костяшки под тонкой кожей и неотрывно следя за своими же пальцами. Контраст кожи казался ему ещё более заметным, чем раньше - собственные пальцы на фоне золотистого бархата ладоней Зеврана казались почти белыми, словно снег.
Лишь спустя несколько долгих мгновений Лив поднял голову и посмотрел в глаза. Руку эльф не отдёрнул, а смотрел в глаза всё с той же лукавой нежностью, словно змей, ожидающий чего-то. Если бы маг был чуть более опытным, он бы понял, чего именно ждал этот змей, а так мог лишь догадываться. Впрочем, молодое вино, пощипывающее за язык, тёплые пальцы и манящий взгляд эльфа и без того были красноречивее слов.
Вдоль позвоночника мальчишки пробежал холодок. Не пугающий, как бывает, когда ты один посреди тёмного леса, а в чаще кто-то хрустит ветками, нет. Лишь слегка отрезвляющий, дающий последний, пожалуй, шанс одуматься. Или больше не сворачивать с желаемого пути.
Он шумно сглотнул и втянул воздух носом, словно собираясь с мыслями. Словно хотел спросить у Зеврана то, что давно держалось на кончике языка, то и дело норовя сорваться не в самый подходящий момент. Розовый кончик языка эльфа снова скользнул по его губам - медленно и настолько откровенно, что у мальчишки порозовели уши. А может, дело было лишь в вине.
Так нельзя. Я не знаю тебя, а ты меня. Я не знаю, чего от тебя ждать, но... кажется, и не хочу.
Он отдёрнул руку и спрыгнул с подоконника, словно спорхнувший с ветки воробей. Лишь пару мгновений, чтобы собраться с мыслями, вернуть им нормальный ход, попытаться осознать хоть что-то, вернуться к разуму, избавившись от одолевающих чувств. Так было правильно, и Лив знал это.
Тяжёлый звон чего-то глиняного о дерево заставил его вздрогнуть. Юный маг моргнул, широко раскрывая глаза, и не сразу понял, что произошло. Его крепко держали сильные руки, тесно прижимая к груди, так близко, что можно было услышать стук сердца. Собственное сердце Лива в этот момент уже колотилось настолько красноречиво, что едва не прошибало грудную клетку. Грохнула кружка, выпавшая из руки мальчишки, совершившего, по всей видимости, не самый удачный спуск с подоконника, и незамедлительно пойманного эльфом в свои объятия.
Он был так близко, что Лив потерял способность дышать. Какой-то дюйм отделял его от губ Зеврана, изогнутых в хитрой мягкой улыбке, а аромат его кожи и волос щекотал его ноздри. Мальчишка едва не дрожал всем телом, найдя в себе силы лишь на то, чтобы найти взглядом глаза Зеврана и посмотреть настолько красноречиво, насколько это было возможно.
Ты сводишь меня с ума...
я и без того сумасшедший, но ты... прошу
поцелуй меня
или отпусти
...иначе я совсем пропаду.
Он шумно вздохнул и замер, потому что понятия не имел, сказал ли это всё вслух или только подумал.

Он проиграл в тот же миг. Собственно, и не собираясь сопротивляться, Лив всё же смог вычленить из вороха ярких вспышек в своей голове всего одну мысль - он попался.
Мальчишка рвано вздохнул, когда его губ коснулись губы Зеврана, и крупно задрожал. Всё его тело колотило так, будто он остался голым на морозе - так бывало часто, когда он очень сильно волновался, и этот раз не стал исключением. Крепко стиснутый сильными руками эльфа, Лив вцепился в него в ответ, обхватив обеими руками за шею, словно утопающий. Ему на самом деле на миг показалось, что стоит Зеврану отпустить его, и вот тогда точно будет конец. Он стиснул пальцами мягкую ткань его рубашки и почти повис на шее, покорно отступая к кровати следом за ним.
Желания сопротивляться не было никакого, потому что он добился именно того, чего хотел. Губы Зеврана оказались очень мягкими и тёплыми, с чуть солоноватым привкусом. Лив целовал и целовал его, горячо и не очень умело, не смея оторваться, словно боялся проснуться. Когда эльф всё же разорвал поцелуй, свалившись на кровать и заодно позволив обоим сделать по глотку воздуха, мальчишка только сильнее сжал пальцами на вороте его рубашки и почти сразу притянул обратно к себе. Поцелуи Зеврана стали чем-то более важным, чем кислород, без них сразу становилось холодно и неуютно.
Когда разгорячённой кожи на животе коснулись аккуратные пальцы, мальчишка задрожал ещё сильнее и тихо простонал в поцелуй. Каждое его касание обижигало, лишало слуха и зрения, словно в том месте, к которому оказались прижаты чужие пальцы, просто содрали кожу, обнажив нервы. Если до этого Лив ещё мог собраться с мыслями и воззвать к остаткам привитого в детстве приличия, то с этого момента всё воспитание полетело к Архидемонам. Ничего больше он не желал, кроме рук и губ горячего антиванца. Это была территория Зеврана, что он и демонстрировал, удерживая свою дрожащую от волнения и желания жертву так крепко, что сомнений не оставалось - даже если захочешь сбежать, уже поздно.
Голос Зеврана прозвучал так громко, что Лив разом открыл глаза. Эльф говорил тихо, но даже его шёпот в абсолютной тишине и на фоне монотонного гула крови в ушах Лива показался ему колокольным звоном. Маг рвано вздохнул, ловя его взгляд - нежный, тёплый, обволакивающий, словно золотистый солнечный свет.
Он снова залюбовался. Тонкие пальцы мага, чуть подрагивая, коснулись лица Зеврана, скользнули по угольной полоске татуировки на его щеке, чуть ощутимо тронули уголок рта. Губы Зеврана едва заметно дрогнули в улыбке.
- Да...
Лив почти не слышал собственного голоса, ответил одними только губами. Какие тут могут быть сомнения, когда всё тело горит, словно разом сняли всю кожу и швырнули в раскалённую лаву? Несколько мгновений перерыва показались ему вечностью, холодной и жестокой вечностью, и только когда Зевран снова склонился к нему, мальчишка расслабился. Он сместил одну руку выше, зарывшись пальцами в мягкие, чуть прохладные волосы любовника, и чуть сжав их. Ощущение было... знакомое, но всё же не такое, как раньше. У молодого раба в Круге тоже были длинные светлые волосы, и Лив обожал их трогать. Воспоминание о нём ожило снова, но уже казалось каким-то нереальным, словно не было реальностью, а только сном.
Ливу на миг стало стыдно перед своими воспоминаниями. Что так быстро забыл, отступился от того, к кому испытывал явно что-то большее, чем просто дружба. Но всё это было в прошлом, Дакус погиб, а он остался жить. И теперь рядом был Зевран - живой, горячий и невероятно желанный. Маг вцепился в плечи эльфа ещё крепче, притягивая ближе к себе. Потерять теперь ещё и его было бы непозволительной роскошью. Сердце Лива пропустило удар при мысли, что с ним что-то случится, но он всё же сумел справиться с собой.
Воздух в комнате стал тяжёлым и горячим, даже несмотря на распахнутое настежь окно. Ливу было так жарко, словно его запихнули в печь. Поцелуи Зеврана - горячие, требовательные, разжигали пламя внутри всё сильнее и сильнее, мальчишка перестал дрожать и вслепую потянулся к завязкам на его рубахе. Пальцы плохо слушались и отказывались справляться с тонкими шнурками, и вскоре Ливу пришлось сдаться.
- Сними, пожалуйста, - прошептал он, едва оторвавшись от горячих губ и тихо, раздосадованно вздыхая. Зевран улыбнулся и приподнялся, исполняя его просьбу быстро и ловко, а мальчишка получил несколько мгновений, чтобы полюбоваться им.
Светлая ткань соскользнула со смуглых плеч эльфа, обнажая его подтянутое, крепкое тело без излишне выделяющихся мышц, довольно стройное и при этом будто каменное. Пальцы Лива сами собой потянулись к нему, прикоснулись к бархатистой горячей коже. Глядя на любовника, словно на изваяние, мальчишка провёл пальцами по его шее, нащупав под кожей часто бьющуюся жилку, всей ладонью скользнул вниз через остро очерченную ключицу по груди, по животу с не сильно заметными, но хорошо ощущающимися кубиками пресса. Взгляд зацепился за маленькое золотое колечко, продетое сквозь сосок, и мальчишка не удержался, чтобы задеть его кончиками пальцев. Эльф не двигался, так же нежно посматривая и следя взглядом за исследующими его тело руками.
- Какой же ты красивый, - хрипло пробормотал он, отчаянно краснея, и потянул Зеврана на себя за плечо. Эльфа не пришлось долго упрашивать, уже через мгновение пальцы Лива скользили по его спине и плечам, снова и снова ощупывая похожую на бархат, горячую кожу. Стало ещё жарче, захотелось прикоснуться к нему всем телом, не только пальцами, и Зевран в мгновение ока решил эту проблему - оторвавшись от губ разметавшегося под ним мальчишки, он взялся за ворот его рубашки и рванул на себя. Несколько пуговиц звонко стукнулись о деревянный пол, но Лив этого не услышал. Ещё мгновение, и пышующее жаром тело эльфа прижалось к светлокожему и тощему торсу мальчишки. Лив коротко простонал, почти рефлекторно закидывая ногу на бедро любовника и проводя пальцами по его плечу, чуть согнув их и оставив на смуглой коже несколько красноватых линий.
Происходящее казалось сумасшествием. Если бы Лив мог здраво мыслить, он, возможно, понял бы, что вот так хвататься за едва знакомого - ненормально. Но сейчас он просто не мог ни о чём думать. Горячее крепкое тело, золотистый обволакивающий взгляд и пахнущее яблоками обжигающее дыхание лишало его возможности мыслить здраво. Да и не очень хотелось, честно говоря. Самоуверенный, нагловатый эльф с самого первого дня заставлял Лива делать глупости и краснеть при одном взгляде на него. Дорвавшись, наконец, до желанного тела, Лив не собирался отказываться от него. Едва ли не впервые за свою жизнь он чувствовал себя по-настоящему живым и свободным. Изредка, на какое-то мгновение он вспоминал о своём маленьком друге из Круга, но почти сразу забывал - да, сперва Зевран очень напомнил его, но теперь было совершенно очевидно, что сравнивать этих двоих было бы ошибкой.
- Я хочу тебя, - зачем-то прошептал Лив, снова путаясь пальцами в светлых прядях и только теснее прижимаясь к горячему телу. Озвучив и без того понятную истину, он словно полностью отдал себя в руки Зеврана, отдал ему власть над своим телом и душой, полностью готовый довериться его рукам и взгляду.

Нахальный антиванец попросту сводил с ума. Одним своим существованием, присутствием, своими сильными руками, обжигающе горячими губами и медовым обволакивающим взглядом. Он действовал так, словно всю жизнь только тем и занимался, что сводил с ума неопытных мальчишек. Впрочем, кто знает - Лив до сих пор не задавал ему вопросов и не требовал ответов. Возможно, стоило бы восполнить недостаток информации, но сейчас уже определённо было поздно - оказавшись в постели, глупо спрашивать у любовника, кто он, собственно, вообще такой. К тому же, голова Лива к этому моменту уже была прочно занята совершенно другими мыслями.
Остаться перед ним совершенно обнажённым оказалось совершенно не страшным, даже наоборот, нужным, как воздух. Увидеть полностью обнажённым уже его и снова потратить несколько мгновений на то, чтобы кончиками пальцев изучить горячее тело - необходимым. Лишённое какой-либо растительности, испещрённое бледными шрамами разной степени выраженности и витиеватыми татуировками, оно выдавало в Зевране опытного воина. Или, может, разбойника, но явно умелого. При всём этом, шрамы ничуть его не портили, даже добавляли шарма и загадочности. Ливу захотелось расспросить его о каждом, потрогать и ощупать каждый миллиметр бархатистой кожи. Разумеется, потом. Сейчас он был просто не способен на какие-то более-менее связные мысли и тем более, вопросы.
Он податливо прогнулся и вздрогнул с тихим стоном, когда горячие губы эльфа скользнули по его собственной вечно прохладной коже, и зарылся пальцами в волосы. Не важно, будет ли эта связь единственной, или когда-нибудь повторится, Лив уже знал наверняка, что длинные пряди цвета выжженых солнцем пшеничных колосьев, расплавленного золота, будут часто приходить к нему во снах.
Пальцы Зеврана, умелые и неизменно аккуратные, безошибочно находили на теле мага какие-то чудесные точки, прикосновения к которым лишали его способности здраво мыслить и превращали в абсолютно податливую и послушную массу. Лив плавился под его руками и жаркими поцелуями, выгибался навстречу и жалобно стонал. Словно тёплая глина под руками умелого гончара или скульптора, мальчишка готов был принять любую форму, сделать что угодно, только бы осторожные и сильные руки подольше касались его.
Невероятное сочетание напора и неотвратимости, с которой Зевран исследовал губами подрагивающее тело Лива, с осторожностью и неторопливостью заставляло мага расслабляться всё сильнее. Он чувствовал, что эльф знает на 200 процентов, что делает и зачем, и почему-то готов был доверить себя полностью. Ощущение, что тот заботится об удовольствии своего маленького партнёра больше, чем о своём собственном, разжигало внутри уютное горячее пламя и подталкивало только сильнее прижаться и обнять покрепче.
Привыкший к жизни в настоящем каменном муравейнике, где даже у стен были уши, где каждый стон или звук чуть громче шёпота мог выдать с головой, Лив и сейчас по привычке вёл себя тихо, старательно заглушая рвущиеся наружу звуки удовольствия. Ему было невыносимо хорошо, невыносимо приятно, но осознание, что сдерживаться больше не нужно, пришло не сразу. Только когда горячие губы коснулись кожи внизу живота, а пахнущее яблочным вином обжигающее дыхание вышибло из груди весь воздух. Только тогда мальчишка вспомнил, что больше не в Круге. Больше нет преподавателей и охраны, нет тех, кто вломится в твою комнату и за шкирку выкинет за дверь маленького раба. Нет вообще никого. Есть небольшая комната далеко-далеко от проклятого Круга, есть густой горячий воздух и такой же горячий эльф с глазами медового цвета.
- Зевран... - глухо выдохнул Лив, крепче вцепляясь пальцами в светлые пряди и выгибаясь до хруста в позвоночнике, не пытаясь на этот раз заглушить собственное удовольствие, и громко, без стеснения застонал. Эльфу явно понравилось, и продолжил он уже активнее, заставляя свою не слишком искушённую жертву извиваться на смятых простынях и просить ещё, снова и снова. Попытки опьянённого вином и страстью мозга сравнить горячего антиванца с маленьким рабом Лив старательно отметал теперь, потому что это сравнение казалось ему совершенно неуместным. Дакус никогда не сделал бы с ним то, что всего за несколько дней сотворил новоявленный любовник. - Зевран...
Он был похож на ураган. Неотвратимый, почти пугающе восхитительный, желанный до дрожи в коленях - Лив не мог и не хотел хотя бы на секунду прекращать то, что между ними происходило. Раньше он всегда брал ситуацию в свои руки, вёл и учил, хотя сам почти ничего толком не знал. Теперь, глядя в поблёскивающие хищно золотистые глаза, касаясь пяткой смуглой кожи на спине эльфа, Лив доподлинно знал, что в этот раз всё будет иначе. В сравнении с явно опытным, умелым эльфом, он казался абсолютным новичком, но это его не пугало и не обижало, а лишь подстёгивало. Почему-то ему и не хотелось отбирать инициативу у него, а наоборот, и дальше наслаждаться его поцелуями, касаниями и восхитительным акцентом, ставшим сейчас чуть более заметным, чем раньше.
Всё тело горело огнём, а стоны наверняка слышал если не весь этаж, то пару соседних комнат точно. Внизу живота всё скручивалось горячими пружинами, вдоль позвоночника бегали колючие искорки, заставляя мальчишку только сильнее вцепляться в чужие волосы и шире раздвигать колени. Когда Зевран замер, он даже не сразу понял это, и поднял взгляд лишь через несколько долгих мгновений.
Восхитительный. Красивый. Горячий.
В голове мальчишки роем носились тонны комплиментов этому нахальному антиванцу, но он молчал, снова и снова глядя в его глаза так, словно видел перед собой самого Создателя. Он смотрел и не мог насмотреться, трогал, целовал, прижимался, и просто не мог насытиться. Зевран напоминал ему наркотик, которого просто не могло хватить, всегда было мало. Хотелось больше и больше, сильнее, дальше, глубже, жарче.
- Я доверюсь твоему выбору, - чуть хрипло отозвался Лив, когда пауза стала совсем уж затянутой. И улыбнулся, мягко и чуть лукаво, рывком садясь на кровати и обхватывая обеими руками голову любовника, чтобы прижаться к его губам, горячо и требовательно целуя. Теперь он абсолютно точно не боялся, что его оттолкнут, не поймут или прогонят. Всем своим телом и душой маг чувствовал, что Зевран не станет лгать о таком, и спокойно позволил себе нырнуть в омут с головой.

Если бы Лив мог думать, он бы наверняка вспомнил свои, по сути, бесполезно потраченные в Круге, годы. Для молодого юноши его возраста учёба всё ещё была второстепенным фактом, о полученных знаниях он вспомнит позже, а вот проведённые в крохотных комнатушках и огромных лекционных залах под вечно хмурым взглядом преподавателей лучшие годы жизни всё же было жаль. И пусть Ливу было всего 17, его жизнь на воле только начиналась и наверняка готовила юному магу множество приключений на пути, он всё же пожалел бы о том, что не сбежал раньше.
Вернее, что не встретил раньше его. Зеврана.
На деле же любая мысль, случайно забредшая в кудрявую голову, утекала оттуда же со скоростью запущенного фаербола, потому что места ей там не было. Сознание Лива представляло собой нечто взрывающееся, яркое, пылающее всеми возможными красками. Он весь превратился в комок обнажённых нервов, глаза застилала мутная пелена, а в ушах только шумела кровь, да звенели собственные стоны.
Никогда раньше ему не было настолько хорошо. Никогда раньше он не ощущал себя настолько обласканным, настолько... нужным, что ли. Пусть для Зеврана этот вечер будет одним из тысячи, о котором он после и не вспомнит, пусть, но Лив не знал этого наверняка и мог только наслаждаться этой откровенной заботой о собственном удовольствии.
Зевран напоминал стихийное бедствие. Ему нельзя было сопротивляться, даже если бы очень захотелось, его нельзя было не желать. На миг Ливу даже показалось, что им завладели демоны, а эльф - всего лишь их завлекающий дар. Он сжал пальцы в волосах любовника чуть сильнее и тотчас забыл об этом - Зевран был слишком живым для иллюзии. У иллюзий не бывает таких восхитительно крепких и аккуратных пальцев, таких горячих губ, таких мягких волос, которые так приятно сжимать руками, иллюзии не умеют быть такими внимательными.
А если всё так, и одна эта ночь лишит его воли и души - пусть так и будет. Горячие губы Зеврана определённо стоили любых жертв.
Стоны давно слились в одно единое, уже невозможно было различить, в какие моменты Лив вскрикивал, в какие просто громко вздыхал, ругался на торговом или тевинтерском, шептал комплименты или звал Создателя. Мальчишка сходил с ума от того, с какой наглостью и заботой Зевран обращался с ним, и под таким напором просто не мог продержаться долго. Приложив нечеловеческие усилия, чтобы немного оттянуть пик своего удовольствия, маг всё же сдался, с громким стоном изгибаясь навстречу любовнику и оставаясь на месте лишь благодаря его же рукам.
Перед глазами всё сверкало и искрилось, а в груди жгло от нехватки воздуха. Первые несколько мгновений он ощущал себя, словно новорожденный - не было абсолютно ничего. Первым вернулся слух. Послышался шум крови в висках, гулкий стук сердца. Потом вернулись ощущения, и Лив почувствовал, как нежно и неторопливо трогает его любовник. Любое касание было сейчас слишком острым, пусть и неизбежно будоражащим, и он отозвался тихим хриплым вздохом.
Кровать тихонько скрипнула, плечо обдало жарким дыханием. Через мгновение чужие мягкие пальцы тронули скулу, скользнули чуть ниже, и Лив рвано вздохнул, облизнувшись и чуть ощутимо тронув подушечку кончиком языка. Кожа Зеврана была мягкой и чуть солоноватой, и мальчишке снова захотелось попробовать его на вкус... всего. Как в тот первый миг, когда он впервые смог полюбоваться его подтянутым крепким телом.
Он сморгнул и слегка повернул голову, встречаясь взглядом с лукаво прищуренными глазами медового цвета. Мягко улыбнулся, глядя на него абсолютно счастливым и влюблённым взглядом.
Если это будет единственная ночь с ним, то... будет грустно.
- Восхитительно, - тихо выдохнул маг, перекатываясь на бок и несмело трогая губами чуть выпирающую под смуглой кожей ключицу. Ему хотелось хоть как-то отплатить своему любовнику за то удовольствие, что ему довелось испытать. Но подобной сноровкой Лив явно был обделён, и потому совсем немного волновался. Впрочем, Зевран уже показал себя весьма терпеливым и внимательным партнёром, и в случае чего вполне мог бы подсказать и направить.
Кожа Зеврана напоминала нагретую солнцем гальку на морском берегу. Сухой жар, исходящий от его тела, обжигал губы и будоражил, заставляя только чаще вздыхать и трогать ими то там, то тут. Устроившись поудобнее, Лив принялся осыпать лёгкими поцелуями ключицы партнёра, прижался ненадолго у основания шеи, где под кожей часто-часто билась жилка, осторожно прикусил кожу под челюстью. Заглянув в поблёскивающие в лучах заходящего солнца золотые глаза, он не смог удержаться и склонился к его губам, прижимаясь к ним, целуя горячо, пусть и неторопливо, и долго не мог оторваться. Когда воздуха почти перестало хватать, всё же пришлось оторваться, и тогда мальчишка, порозовевший от собственных желаний и жара чужой кожи, снова вернулся к своему занятию.
Ему хотелось исследовать Зеврана целиком, провести пальцами по каждому его шраму, поцеловать каждый миллиметр кожи, и медлить с этим он не стал. Пальцы мальчишки закружились по чужой коже, вырисовывая на рёбрах, на животе одному ему поняные руны, медной кожи то там, то тут касались влажные губы или острый кончик языка. Уютная ямочка между ключиц, плечо, грудь почти по центру, потом напротив сердца. Когда на пути оказалось украшение, Лив не удержался и аккуратно обнял твёрдую горошину соска губами, мягко покачав языком серёжку в проколе, чем вырвал из груди любовника глухой вздох и покраснел ещё отчаяннее.
Чем больше Лив касался, целовал, трогал языком и пальцами, смотрел, тем больше ему хотелось продолжать. Незаметно для себя он оказался в самом низу, коснулся губами напряжённого треугольника мышц у самого паха и облизнулся, бросая на Зеврана быстрый взгляд снизу. В глазах его при этом появился нехороший блеск - волнение немного отпустило, а его заменил азарт. Ему захотелось сделать всё, чтобы эльфу было не хуже, чем ему самому, чтобы его голос так же срывался на пике удовольствия, а пальцы ерошили тёмные кудри на затылке.
Попробовать ему никто не мешал, даже напротив - в каждом взгляде, улыбке Зеврана сквозило его желание, каждое прикосновение было слегка подталкивающим, но не настойчивым. Мучить дальше ни себя, ни партнёра Ливу совершенно не хотелось, и, отбросив все свои сомнения, предрассудки и страх, он лёг на живот и прижался губами к горячей, чуть пульсирующей плоти.
Сперва он действовал неторопливо, плавно, неуверенно - пробовал, привыкал, следил за реакцией. Но долго продолжать так совершенно не получалось - запах горячего эльфийского тела, его вкус и тихие, жаркие стоны лишали способности сдерживаться, и уже очень скоро Лив набросился на свою остроухую жертву с утроенной силой. Если бы мог мыслить здраво, сошёл бы с ума от подобных вольностей со своей стороны, но близость Зеврана лишала такой способности, а потому эльфу оставалось только одно - сдаться на милость вспыхнувшего, словно спичка, юного тевинтерца.

Доставлять удовольствие другому оказалось почти так же приятно, как испытывать самому. Чутко прислушиваясь к жарким стонам, ощущая чужие пальцы в своих волосах и мелкую дрожь чужого тела, Лив чувствовал себя таким же довольным, как и четверть часа назад, когда на спине валялся сам. Ему льстила бурная реакция любовника на его не очень умелые, но старательные ласки, и мальчишка хотел показать Зеврану всё, на что способен, сделать с ним то же, что коварный эльф сделал с ним самим.
К счастью, получалось у Лива не так уж и плохо, как он мог подумать, и уже скоро любовник рвано содрогнулся под ним с громким блаженным стоном. Мальчишка замер, стараясь не дёргаться слишком резко, чтобы ненароком не зацепить нежную плоть зубами, и прижмурился, шумно вздыхая. Сладкая дрожь пробежалась по телу Зеврана, и только когда тот, обессиленный и размякший, свалился на спину, молодой маг приподнялся, быстро облизывая яркие и чуть припушие губы, заодно собирая языком то, что могло на них попасть.
Зевран весь был каким-то невероятным. Его лукавые медовые глаза, его внимательные руки, испещрённое шрамами и татуировками тело, его будоражащий воображение акцент, а теперь ещё и его запах и вкус - всё это просто сводило мальчишку с ума. Словно какой-то наркотик, эльф дурманил его сознание и приводил в состояние экстаза. Лив опустился рядом с ним на кровать, и когда тот притянул его ближе, рвано вздохнул, а сердце пропустило пару ударов.
- Я... старался, - глухо пробормотал он, утыкаясь лицом в уютную ямочку между плечом и шеей любовника, чтобы спрятать алые от смущения скулы, а заодно украдкой втянуть носом аромат его разгорячённого влажного тела. Бархатистая кожа эльфа остро пахла солью и пряностями, и этот запах заставил его чуть заметно вздрогнуть и прикрыть глаза. Захотелось снова припасть губами к его плечу, к груди, исследовать то, что ещё не было исследовано, снова и снова целовать его, касаться, путаться пальцами в золотых волосах и задыхаться от удовольствия при каждом звуке его голоса.
Лив потерял счёт времени и совершенно не знал, сколько пролежал вот так, крепко прижатый к тёплому обнажённому телу эльфа, остывшему уже после бурных развлечений, но всё ещё приятно согревающему, уткнувшись носом в его шею и незаметно для самого себя считая удары его сердца. Ему было спокойно и уютно, как не было очень давно. Ни с кем раньше Лив такого не испытывал. Ни с кем не мог часами лежать в обнимку и не думать о том, что кто-то вломится в неподходящий момент или что нужно будет самому куда-то бежать, теряя обувь.
Счастье омрачала лишь мысль о том, что это был первый и последний раз. Вряд ли для взрослого, явно имеющего свою собственную жизнь где-то в Антиве или за её пределами, темпераментного эльфа одна ночь со случайно спасшим его мальчишкой значила что-то подобное. Лив понимал, что и ему самому не стоит особенно надеяться на продолжение, на "долго и счастливо" и подавно, но уверения разума помогали слабо - в конце концов, он был всего лишь ребёнком, 17-летним мальчишкой, в чьей жизни было мало приятных моментов, и ему хотелось быть кому-то нужным. Хотелось лежать в кровати и слышать чужое сердцебиение. Видеть в чужих глазах своё отражение.
Лив всё же справился, отогнал от себя грустные мысли, напомнив самому себе, что ночь только начата, а ещё - что антиванец обещал какое-то время провести с ним. Научить... самообороне, вроде бы?
- Ты невероятный, - тихо прошептал мальчишка, наконец, рвано вздыхая от избытка ощущений. Он помолчал пару секунд и заговорил снова - сбивчиво, торопливо и тихонько, всё ещё пряча своё лицо на шее. - Ты такой... такой... Я боялся, что ты не согласишься со мной... Ты же такой красивый, сильный, весёлый, заботливый, внимательный... Мне было очень хорошо с тобой, очень. И если ты не... ты не будешь против, если мы повторим как-нибудь?
Лив приподнял голову и внимательно посмотрел в золотистые глаза. Он не требовал от любовника никаких обещаний, слов, ничего. Всё же, какая-то его часть ещё могла рассуждать здраво. И всё же, ещё хотя бы пара слов о том, что Зеврану тоже было хорошо с ним, была необходима как воздух. Скулы мага сияли, словно спелые томаты, а его пальцы нежно скользили по кромке уха эльфа. Это была его слабость - заострённые уши заставляли его трепетать с самого детства. Может, поэтому дружба с человеческими ребятами у него как-то не складывалась.